Подарок

Проснулся я от того, что было трудно дышать — на груди лежало что-то мягкое, пушистое и тяжёлое. Провёл рукой, и это что-то тут же отозвалось громким мурлыканьем. Кошак? Откуда у нас дома кошак? У Сеньки аллергия на шерсть, да и хозяйка не разрешала никого держать. Я спихнул со своей груди животное, оказавшееся действительно большим и толстым, и резко сел, тут же об этом пожалев. Незнакомая комната, освещённая парой бра, поплыла перед глазами, замутило, и я на всякий пожарный зажал рот рукой — хер знает, куда меня занесло, толчок бы найти… — Сортир направо, — послышался сонный женский голос, такой же незнакомый, как и квартира, — не вздумай ковролин заблевать! Туалет я нашёл вовремя, слил в унитаз остатки горького пойла, потом отыскал ванную, в которой прополоскал рот и умылся, пытаясь понять, где я вообще нахожусь? Я не помнил, как оказался в этой квартире и что за девка лежит в постели… И главное — было у нас что-то, или я опять… но как об этом узнать?.. — Полегчало? — иронично спросила она, когда я появился на пороге в полном неглиже, что обнаружил ещё в сортире. — Есть немного, — хрипло ответил я, вглядываясь в симпатичное, хоть и помятое со сна лицо, — а я… где? — Дома у меня, ты что, совсем ничего не помнишь? — Я отрицательно покачал головой: я даже не помнил, как её — эту симпотную шатенку — звали… — Д-а-а… нехило тебя вымкнуло. Говорила же, что мешать не нужно, а ты не слушал. — Слышь, а мы с тобой… — я бросил выразительный взгляд на постель. — Почти, — ответила она, зевая, — вырубился ты. — Прости, — я огляделся в поисках одежды, — до метро далеко? — Ты что, прямо сейчас уходить собираешься? Пять утра всего лишь, доспал бы, позавтракали вместе. — Спасибо, но мне идти надо, — стараясь не смотреть на неё лишний раз, я быстро натягивал свои вещи, проверил карманы — деньги и мобилка были на месте, не считая того, что оставил в кабаке. — Я ничего тебе не должен? — всё же рискнул спросить, мало ли, может она — проститутка с почасовой оплатой и пофиг, что ничего не было. — Нет, — покачала головой девушка, вроде бы не обидевшись, — разве что телефон оставь, я не против ещё раз с тобой увидеться, когда ты проблемы свои решишь. — Проблемы? — застёгивая рубашку, так же наудачу спросил я, не помня нифига из того, что было вечером. — Ну да, ты же мне вчера жаловался, что прокляли тебя и теперь с потенцией беда. А я сказала, что не бывает такого, просто нормальная девушка нужна. Мы поспорили даже на бутылку мартини, что всё у тебя получится… ну и сюда пошли, ко мне. — А потом? — А потом целоваться начали — классно ты, кстати, целуешься — до кровати еле дошли, но как только на неё легли, ты отрубился… — сокрушённо вздохнула девушка. — Понятно… Извини ещё раз, — криво усмехнулся я, так сяк приглаживая руками волосы, — пошёл я. Закрыв за собой дверь и спускаясь на лифте, я включил телефон, обнаружил кучу пропущенных звонков от Сеньки, два или три от Эльдара. Надо же, потеряли меня оба. Заботливые, блин. Глянув на карту, я понял, где нахожусь — действительно недалеко от метро и от того кабака, куда вчера днём зарулил. Чёрт возьми, это ж надо было так ужраться, что нихрена не помнить?.. Давно со мной такого не бывало. Спускаясь в подземку, я хотел одного — поскорее добраться до дома и снова вырубиться, потому что голова раскалывалась жутко, тошнило, и весь мир казался одним большим куском говна, выбраться из которого у меня почему-то не получалось.

***

Проникнуть в квартиру, не разбудив Сеньку, у меня не вышло. И хоть я старался как можно меньше шуметь и даже ничего не уронил, он появился в прихожей, стоило мне только разуться. — Явился? — зевая и критично оглядывая мою помятую рожу, спросил друг. — Не запылился, — в тон ответил я, — а ты чего не спишь? — Да так, мудак один телефон вчера вырубил и ночевать не пришёл, — Сенька ещё внимательнее ко мне присмотрелся и покачал головой: — Потом второй мудак несколько раз попал на меня через переадресацию и живо интересовался, не знаю ли я, куда ты провалился. — Эльдар, что ли? — Ага, — Сенька хмыкнул, — беспокоился о тебе натурально, кстати. Блин, Цезарь, и что они все в тебе находят? И девки, и танцор этот? — Я милый, — пожал я плечами, ощущая, как к горлу снова подкатывает тошнота, — и вообще… — не договорив, я отодвинул Сеньку с дороги и поспешил к сортиру, снова выиграв у своего организма этот забег. В спину мне донеслось: — Милый, когда спишь зубами к стенке. Кофе сварить? — Нет, — проорал я, смывая за собой и поднимаясь, — я спать лягу. — А в универ? — Не пойду, не видишь, что ли — херово мне… — Вижу, — Сенька насмешливо подмигнул, — руки чешутся дать по башке, но она у тебя и так, небось, раскалывается, а я не садист, чтобы так измываться. — И на том спасибо, я в душ и спать, Сень. В универ завтра пойду, честно, — я скривился, потому что в голове с каждой минутой усиливалась боль, и побрёл в сторону душа, искренне надеясь, что после него хоть немного полегчает. Мне удалось уснуть в тот короткий промежуток, когда боль и тошнота, испуганные ледяным душем, поджали хвосты и малость отползли. Я блаженно вытянулся на постели, закрыл глаза и провалился в сон, надеясь, что проснусь или поздно вечером, или завтра утром. Но все мои надежды в последнее время оказывались какими-то донельзя хлипкими и сдыхали, не успев толком расправить крылья — или что там у надежд бывает? По моей шее начало что-то ползать — почти невесомое, но в достаточной мере противное, мешающее спать и не позволяющее себя почему-то поймать. Таракан? Так вывели мы давно зверьё это, а с Сенькиной чистоплотностью шансы снова обзавестись усатыми квартирантами стремились к абсолютному нулю. Тогда что это было? Муха? Скорее всего. Походу, Сенька снова окна открыл, чтобы проветрить, вот и налетели… Не открывая глаз и стараясь не проснуться окончательно, я опять согнал надоеду, но это помогло ненадолго — насекомое вернулось, снова поползло по шее, и я рявкнул: — Я тебя сейчас грохну, сука такая! — Ничего себе заявочки, — ответила муха голосом Эльдара, и я резко повернулся: — Ты? — Как видишь, — танцовщик сидел на краю постели, глядя на меня чуть иронично и… обеспокоенно, — я вчера пытался до тебя дозвониться… — В курсе, — я сморщился, прислушиваясь к себе — вроде полегчало, хоть немного, но полегчало, — я собирался тебе перезвонить. — Не ври, — Эльдар покачал головой, — ты из тех, кто предпочитает забиваться поглубже в нору, когда что-то идёт не так. — Откуда ты знаешь, что у меня что-то не так? — подозрительно спросил я, лихорадочно пытаясь угадать — насколько он осведомлён. — Твой друг рассказал, что тебе грозит отчисление, — не стал играть в угадайку Эльдар, — ещё вчера сказал, по телефону. Сегодня я выходной, вот и решил лично проверить, насколько всё плохо. Ты против? — он сделал вид, будто собирается встать, и я резко схватил танцовщика за руку: — Нет, просто не ожидал… что ты приедешь. И давно ты тут? — Часа четыре, — он кивнул на кресло, в котором лежали мои школьные и универские фотоальбомы, — меня Арсений впустил, фото дал посмотреть, сказал, что и телевизор могу включить, но я не стал. Не хотел мешать тебе спать. — Спасибо, — пробормотал я, ощущая новое для себя чувство — благодарность и острое желание рассказать всё. И тут же всё это перекрыл страх… нет, даже не страх, а ужас — узнав правду, Эльдар попросту развернётся и под благовидным предлогом исчезнет из квартиры и из жизни — зачем я ему такой, теперешний? — Не за что, — усмехнулся он, — кроме того, меня сюда шкурный интерес пригнал — ты же всё ещё мне должен, помнишь? — Да, — кивнул я. Намёк на секс в его словах был настолько очевиден, что не заметить мог бы только слепой и глухой. И, бляха-муха, как бы я хотел ответить достойно! Но… — Только, боюсь, я сейчас не в том состоянии, чтобы долги отдавать. Перебрал вчера. — В курсе, — на его губах снова появилась улыбка, а рука коснулась моего бедра уже под одеялом — когда танцовщик успел её туда засунуть, я понятия не имел, — от похмелья секс — самое лучшее средство, проверено, Император, — пальцы коснулись моего члена, я вздрогнул и накрыл его руку своей, останавливая: — Наверно… но не у меня, — я прекрасно понимал, что попытки отмазаться сейчас выглядят глупо, но так не хотелось говорить правду… Я всё ещё надеялся, что сумею заставить Юльку снять проклятье и уже потом рассчитаюсь с танцовщиком. — Гай, — игривость из голоса исчезла, рука убралась из-под одеяла, и последовал вопрос, которого я боялся, — а теперь давай начистоту, что происходит? — Говорю же, перебрал вчера, вот и не… — Гай… я уже говорил, что врать ты не умеешь? Кстати, это одна из вещей, которая мне в тебе нравится. Ну, так вот, повторяю вопрос — в чём дело? Ты не хочешь, чтобы я был здесь? Так скажи прямо, я не истеричная барышня, вены резать или таблетки глотать не буду. Мне уйти? — Нет! — я резко сел, снова хватая его за руку. — Причём тут ты?.. Я… у меня… — произнести такие простые слова было неимоверно сложно, но нужно, если я хочу видеть Эльдара ещё не раз. А я хочу. Это я уже понял. — Юлька меня прокляла, и теперь я не… не стоит у меня, — пробормотал я, опуская голову, чтобы не видеть его глаз. Насмешки, даже малейшего её отблеска, я бы не простил. — Погоди, что значит «прокляла»? — кроме беспокойства, в голосе танцовщика больше не было ничего. — А то и значит, за то, что мы с тобой… Я же говорил тебе, что она ведьма, помнишь? — я увидел, как он кивнул и продолжил: — Ну, вот и порчу навела, как наказание. Я ходил к ней вчера, просил снять. — А она? — Сказала, что ничего не делала и нечего снимать, — вспомнил я вчерашний разговор, — а потом мать её вылезла и орать начала, мне уйти пришлось, там такая Мегера, что Баба Яга отсасывает, не нагибаясь. Так что я теперь в полной заднице, мало этого — из универа вот-вот попрут. Валерка своего не упустит, падла! Он давно на меня зуб точил, а теперь повод есть… — Арсений говорил, что ты подрался с каким-то парнем, — начал Эльдар, — а Валерка — это… — Это Валерий Петрович Коробов, наш новый декан и старый хер, который меня не выносит. Да ещё и с дедом моим корефанит, прикинь, веселуха скоро будет, когда он деду стуканет, что меня выперли и за что выперли! — Погоди секунду, — Эльдар поднялся, подошёл к креслу, выбрал несколько фотографий и снова сел рядом: — Ты об этом Коробове? — указал на фото на Валеркино рыло. Я кивнул и добавил: — А этому мудаку я в рожу дал, чтобы язык за зубами держал! — Понятно, — Эльдар отложил фотографии и придвинулся ближе, — дела хреновые, но не безнадёжные. — Ага, а Дед Мороз реально живёт в Лапландии, — фыркнул я, невольно начиная заглядываться на его тело, которое чёрная майка совершенно не скрывала. Если бы не беспомощность, я бы… — Не путай яйца с гландами, — танцовщик поймал мой взгляд и ответил своим таким же, — и не бери дурного в голову. Всё нормально будет. — Ага, обязательно, — покачал головой я, — извини, что вывалил это на тебя, это мои половые трудности. — Наши, — прозвучало негромко и весомо, — в какой-то степени я тоже виноват в том, что случилось. Валька же мой кореш. Бывший, правда, но это не меняет дела. — Вот как? — запоздало вспомнил я о том, что Эльдар обещал разобраться со своим не в меру ретивым другом. — Именно так. Есть вещи, которые я не прощаю. Одна из них — вмешательство в личную жизнь. И плевать, насколько благородные у него были намерения, — Эльдар нахмурился, а глаза потемнели. — Он не имел права использовать те записи. Это подло. — Как вышло, что он знал про камеры, а ты — нет? — Помнишь, я говорил тебе, что Валька спал с хозяином? Вот потому и знает, как особа, приближённая к Императору. А я никогда в фаворитах у босса не ходил, он бы выпер меня давно, да как танцовщик я его устраивал, — пояснил, невесело усмехаясь. — Устраивал? — меня почему-то насторожило прошедшее время. — Я ушёл оттуда. Ещё вчера, — Эльдар говорил спокойно, но я видел — далось это ему не так-то просто. — Но зачем? — Предавшим раз нельзя верить, Валька знал про камеры и ничего мне не сказал. А в гримерках… Иногда мы там не только переодевались, понимаешь? Я кивнул — не тупой. Слышать это было почему-то неприятно, хоть я-то каким боком отношусь к прошлому танцовщика? Моё какое дело, с кем, когда и сколько раз у него было? Правильно, никакого. — Ну так вот, если хоть одна из этих записей попадёт моей матери… или в больницу… Сам понимаешь, чем это закончится для меня. Но тогда я просто их закопаю. Обоих. И хозяина, и Вальку, хоть тот божился, что никаких записей больше нет, что лично всё с моим участием изымал, только не верится… — И что теперь? — задал каноничный вопрос я. — Что делать будешь? — В другой клуб пойду, меня давно уже туда звали, — танцовщик горделиво улыбнулся, — там, правда, платят чуть меньше, но… — А это обязательно? — рискнул спросить я. — Что? — Работать в клубе? — Цезарь, ты пойми, столько, как там, я нигде не заработаю, — спокойно пояснил танцовщик, — да и нравится мне танцевать, это… особый кайф. — Дело твоё, — я постарался придать голосу максимум равнодушия, — просто мне казалось, ничего хорошего в этом нет, перед всякими уродами раздеваться, чтобы на тебя дрочили и слюни пускали. Ответом мне стал дразняще-игривый взгляд. Один из его фирменных, от которых у меня всегда начинала кружиться голова. Даже сейчас, несмотря на всю плачевность положения, я ощутил волну желания. Хотелось подмять его под себя и так дать понять: я не хочу, чтобы на него пялились, не хочу, чтобы хватали потными руками, не хочу, чтобы он был центральной фигурой чьих-то фантазий. Не хочу… — Ну почему сразу — дрочили? — рука снова оказалась у меня под одеялом, медленно поползла к паху, и я никак не мог решить: останавливать или нет? — Потому, — выдохнул, невольно подаваясь вперёд, стараясь не думать о том, что сейчас обязательно облажаюсь. — Расслабься, Цезарь, — прозвучало очень низко и прямо над ухом, — ты так напрягся, будто в воду собрался прыгать. Выдохни… всё нормально будет. Я знаю, что говорю. — Не будет, — страх опозориться всё же оказался сильнее желания попробовать, — нужно проклятие сначала снять. — Ладно, — Эльдар нехотя отодвинулся, — дело хозяйское. Я пойду тогда, дела кое-какие есть, а ты отдыхай и голову себе не забивай. — Постараюсь, — кивнул я, уверенный почти на сто процентов, что больше Эльдара не увижу. «Кое-какие дела» — классный повод, чтобы уйти сейчас и уже не появляться. Всё, как я и предполагал — он узнал правду и решил, что делать тут больше нечего. А что, я бы тоже так поступил на его месте — на кой хрен нужен ни на что не способный любовник? Не, он мог бы, конечно, ещё раз попытаться меня трахнуть — для этого мой стояк не требуется — и равноправие своё долбаное наконец-то получить, но, походу, убогие Эльдара не заводят. Ладно, переживу и это, хорошо, хоть залипнуть толком на него не успел. Провожать его до двери я не стал — сам дорогу найдёт. Да и на клапан мне зверски придавило, терпеть дальше просто было невозможно. Чтобы не одеваться — я же голяком сплю, особенно летом, когда и без того дышать нечем — я обмотался простыней. Демонстрировать танцовщику свой нестояк хотелось меньше всего, потому-то я и потопал в сторону сортира а-ля натуральный римлянин. — Я позвоню, — донеслось из прихожей. — Ага, — крикнул я в ответ, вспоминая, сколько раз говорил то же самое, уходя от очередной девушки. В таких случаях я не звонил. Никогда.