Подарок

Дар догнал меня у выхода из клуба, схватил за руку, дёрнул к себе, а потом притиснул к стене, целуя жадно и глубоко: — Ревнивый, — прошептал, странно усмехаясь, — прямо как я. Говорил же, что поубиваем друг друга. — Сначала я тебя, если не уйдёшь отсюда, — всё ещё злился я, но оттолкнуть его не смог. Не захотел, если быть до конца честным. — Уйду, как только найду что-то другое, — совершенно серьёзно сказал Дар, продолжая прижимать меня к стене, — мне нужны деньги. — В курсе, — я положил обе руки на его бёдра, — а мне нужен ты. Сейчас. — Так почему мы ещё здесь? — Рука скользнула по моей груди к паху и тут же поднялась к шее. — Предлагаю взять такси, так будет быстрее. — Как скажешь, — нехотя разжал руки я, надеясь, что будет действительно быстрее. Ждать долго я просто физически не могу, уже сейчас возбуждение мешает спокойно мыслить, сбивает дыхание и заставляет руки дрожать. Дар не соврал, ехали мы действительно не очень долго и вскоре вышли из машины у обычной девятиэтажки, удивительно похожей на ту, в которой мы с Сенькой снимали квартиру. Было видно, что район этот из небогатых и старых, но меня это сейчас волновало меньше всего. Квартира танцовщика оказалась на третьем этаже, мы поднялись к ней по лестнице, потому что, как пояснил Дар, лифт снова не работал. На наше счастье на лавочках у подъезда никто не сидел — слишком поздно было для вездесущих старух. Да и пока мы поднимались по лестнице, тоже не встретили никого. Дверь в квартиру Дара была простой деревянной, он открыл и пропустил меня вперёд. Потом вошёл сам, запер дверь, включил в прихожей свет, а после ещё и цепочку набросил. — Ну, вот тут и живу, — улыбнулся мне, — разувайся, проходи. Чай, кофе? — Ничего, — покачал головой я, снимая обувь, — ты знаешь, чего я хочу. — Знаю, — Дар бросил ключи на тумбочку в прихожей, — тут наши с тобой желания идентичны, Цезарь. Но немного поскучать тебе всё же придётся — мне в душ нужно. — Хорошо, — не стал возражать я и прошёл за ним в зал, отмечая, что квартира самая обычная, а мебель — ещё советская. Впрочем, чего я хочу от матери-одиночки? Но уютно в квартире было, это да, и пахло приятно. А ещё на стенах висели вышитые картины. — Это работы матери, — пояснил танцовщик, проследив мой взгляд, — кое-что продаёт в специальных магазинах, а самое удачное оставляет. — Красота, — искренне восхитился я. — Согласен, ладно, ты посиди пока что, можешь телик включить, — он протянул мне пульт от далеко не нового телевизора. Впрочем, экран у ящика был большим и плоским, а значит — не совсем динозавр. — Не хочу, — скривился я, — я бы покурил, где у тебя балкон? — Идём, покажу, — Дар подошёл и снова прижал меня к себе, поцеловал в шею, — чёрт, Цезарь, ну тебя в баню… — Это тебе нужно в баню, — усмехнулся я, проводя руками по его спине, — а мне — пустить дым. — Как скажешь, Император, — танцовщик подтолкнул меня к балконной двери, хоть руки разжимал с явной неохотой. Закуривая, я обратил внимание на то, что у меня дрожат руки, причём дрожат так, будто я пару дней квасил без просыпа. Ещё в клубе, глядя на этот «интересный номер», я решил, что равноправию быть. Собственно, именно это под сюрпризом и понималось. Я просто в какой-то момент сам себе Юльку напомнил, с вечным её — не сейчас, не время, не сегодня. И от схожести мне поплохело, ведь что сделал я, когда задолбался это слушать? Вот-вот, и в гробу я видел, чтобы так же поступил Дар. Выдыхая дым, я вспоминал прочитанное за эти дни на форумах, надеясь, что сумею не облажаться и сделаю всё правильно. Во всяком случае, мне этого хотелось. Я успел докурить и вернуться в комнату до того, как Дар закончил купание. Сев в одно из кресел, я взял в руки первый попавшийся журнал и бездумно переворачивал страницы, не вглядываясь толком в содержимое. Наконец-то я услышал знакомые шаги и поднял голову — Дар стоял в дверном проёме: влажные волосы касались плеч, а на бёдрах было намотано полотенце. И всё. — Я не очень долго? — Нет, — я положил журнал на место и встал. — Отлично, идём, — танцовщик повернулся, а я последовал за ним, по дороге отмечая, что квартира у них трёхкомнатная, только было бы неплохо капитальный ремонт сделать, осовременить, так сказать. Но вслух я ничего этого не произнёс, смотрел в его спину, представляя, как провожу по ней ладонями, как целую в шею, запускаю пальцы в волосы. От фантазий дыхание учащалось, но теперь это не напрягало. — А вот моя берлога, — Дар открыл дверь в свою комнату, меблированную так же просто. Впрочем, обстановка меня мало волновала. Я заметил только широкую кровать, какие-то плакаты на стенах и необычной формы бра над кроватью. — Падай, — плюхнулся на покрывало танцовщик. Полотенце в процессе этого свалилось, и теперь он был полностью обнажён. — Уже, — я сел рядом и, как и мечтал, запустил руку в его волосы, притягивая к себе и целуя, — хочу… — на большее меня уже не хватило. Я повалил Дара на кровать, почувствовал, что он снимает с меня майку, и припал поцелуем к его шее. Сейчас я уже знал, что нравится танцовщику: шея, мочка уха, соски и низ живота. Пока не касаясь члена, но очень близко. — Гай… — выгибаясь под ласками, выдохнул Дар, — не спеши. — И не думал, — я вернулся к губам — поцелуи были его фирменные, от которых сносило крышу, а штаны немилосердно давили. — Умеючи долго… — В курсе, — он приподнялся, а затем очень быстро и ловко избавил меня от штанов и плавок. Носки я снял сам, бросив их куда-то на пол, надеясь, что после найду. Потом я снова принялся его целовать, чувствуя руки на своей спине — ласкающие, поглаживающие, медленно опускающиеся к пояснице. Не говоря ни слова, я перевернулся набок и, целуя, сам стал его гладить, так же неспешно опускаясь к ягодицам. Теперь-то я знал, что нужно сделать, только смазки у меня не было, а потому я коснулся входа в его тело просто так. Дар вздрогнул, глянул мне в глаза и без слов протянул руку к тумбочке, достал из неё флакон и подал. А дальше я стал делать то, что видел в фильме, то, о чём читал. Без слов, скрываясь от вопросов в поцелуях. И только проникнув в него пальцами, я до конца осознал, как же тут жарко и узко, и каким мудаком был я сам, когда спешил. По реакции Дара я понял — мои неумелые ласки ему приятны, учащённое дыхание и упёршийся в мой живот член всё сказали за него. Войти в него хотелось жутко, но я не знал, достаточно ли было ласк? Отсутствие опыта — вещь хреновая. Но Дар и тут понял всё без слов, мягко остановил, надел на меня резинку, а потом оседлал мои бёдра, как это было в самый первый раз, только теперь он сидел лицом ко мне. Он вёл, а я следовал, стараясь не сдаться слишком быстро, а потому очень скоро я обхватил рукой член танцовщика, собираясь довести до оргазма сначала его. Когда это получилось, я тут же покинул его тело, так же осторожно, как и входил, притянул Дара к себе, целуя и ощущая, как он стаскивает с меня резинку, как опускается вниз, касается губами члена. А потом я просто улетел, потому что Дар умел это делать — вышибать меня из реальности ласками, лишать дара речи и погружать в удовольствие — острое, как долбаный перец чили. — Кое-кто прошёл ликбез? — чуть насмешливо осведомился он потом, стирая с наших тел следы семени и бросая красноречивый взгляд на мой пах. — Так намного лучше. — Знаю, — с какого-то хера смущаясь, буркнул я, потом снова сгрёб его в охапку, прижал к себе спиной и так же негромко продолжил, дублируя его собственные слова: — Это была только первая часть вечера, аперитив. — Я помню о сюрпризе, — голос был тёплым и таким же негромким, — ты уже меня удивил. Приятно удивил. — Я согласен на равноправие, — пользуясь тем, что он сейчас не видит моего лица, скороговоркой выдал я. — Ты… уверен? — после нескольких секунд молчания спросил Дар, и теперь в его голосе ясно слышалось изумление. — Я не настаиваю, Гай, и не тороплю. — Я всё сказал, — повторить это ещё раз у меня не хватило духу. — Сюрприз удался, — он повернулся лицом и моей шеи коснулись губы, а пальцы пробежались вдоль спины, дошли до поясницы и снова вернулись к поясу, — знаешь, с чего стоит начать? — Нет, — сглотнул я, напрягаясь. — С душа, — прозвучало совсем не то, чего я ожидал, — и с пары бокалов вина. — Ты уже купался. — А ты нет, — вполне резонно заявил Дар, перебирая мои волосы, — поверь на слово — ты не пожалеешь об этом. — Ладно, — я встал, собираясь заодно и покурить. Нашёл свои штаны и натянул их на голое тело. Сердце стучало как-то неровно, а в голове кто-то невидимый орал, что я рехнулся, раз собираюсь это сделать. Но я послал его нахер, быстро пустил дым и так же быстро ополоснулся под душем, толком не понимая зачем — я ведь уже мылся сегодня. Но Дару виднее, и раз он сказал, что душ нужен — пусть так и будет. Вернувшись в комнату, я обнаружил на тумбочке два бокала красного вина. Один из них Эльдар протянул мне, второй взял сам: — С лёгким паром, — улыбнулся он, окидывая меня взглядом, — пей. — До дна? — Желательно, оно расслабляет, то, что нужно, — пояснил мне танцовщик, и я, как послушный мальчик, быстро выпил вино и уставился на Дара, ожидая дальнейших указаний. Они последовали, но без слов. Танцовщик притянул меня к себе, снова увлёк в поцелуй, а потом мягко уложил на кровать, животом вниз. Но делать то, на что я дал согласие, не спешил. Сначала по моей спине скользнули его руки, потом к ним присоединились губы и стали опускаться к пояснице, а после и ещё ниже. А ещё спустя пару секунд я просто задохнулся от неожиданности и кайфа — Дар стал целовать меня там, где ещё не бывали чьи-либо губы. Сказать что-то я не смог, ощутил, что краснею и начинаю уплывать — оказывается, моя задница предательски чувствительная. Я пытался держать себя в руках, не выгибаться ему навстречу и не стонать, как баба, но вскоре услышал: — Тебе нравится слушать мои стоны, Гай? — Да, — выдохнул я и тут же прикусил губу. — Так почему ты лишаешь меня своих?.. Я не нашёлся, что ответить, зарылся лицом в подушку, чувствуя, как тело начинает меня предавать. Да и Дар знал, что делает. Он чуть приподнял мои бёдра, а потом я ощутил, как входа касается его палец, холодный и скользкий, а в комнате снова запахло мятой. Я тут же невольно напрягся, ожидая боли, но ничего не произошло: поглаживания, лёгкие массажные движения и никаких попыток проникнуть внутрь. А когда это всё же случилось, я только чуть поморщился — неприятно и странно было ощущать что-то там, откуда прежде только выходило. О роли простаты во всём этом действе я вспомнил, когда от одного из движений руки Дара меня вдруг выгнуло, а стон сорвался, сдавленный и негромкий. Жарко, остро, приятно и незнакомо. Я не заметил, как сам стал двигаться ему навстречу, а когда на член легла его рука, я и вовсе забыл о том, что должно быть больно. В какой-то момент я понял: ещё немного — и просто кончу ещё раз; но понял это и Дар, отстранился на секунду — и послышался шорох разрываемой упаковки. Больно это всё же было. Не так сильно, как я себе представлял, но и приятным его вторжение я бы не назвал. — Твою мать, — прошипел я сквозь зубы, подавляя желание остановить его. — Знаю, — губы коснулись шеи, уха, — так всегда бывает. Если бы он начал уговаривать меня расслабиться, я бы, наверное, всё же прекратил это. Но Дар больше не говорил ни слова: ласкал, целовал, поглаживал, невольно заставляя забыть о боли. Да и я вспомнил то, что читал, и попытался расслабиться. Получилось не сразу, но спустя несколько минут танцовщик прижимался к моим ягодицам вплотную, а я впервые ощутил себя на его месте. И понял многое, очень многое. И дал себе слово больше никогда не быть грубым с Даром, потому что теперь я знал, каково это, когда тебя распирает изнутри чужая плоть. И кажется она огромной и горячей, хоть на самом деле вовсе не является такой, а проклятые мышцы каменеют, не желая расслабляться и повиноваться воле. И только ласковые руки и губы не дают этому превратиться в настоящую пытку. — Ты мой… — горячо прошептал Эльдар мне в ухо, — весь… мой… Почему-то в голове от этих слов всё смешалось, ответ застрял где-то на полпути от горла ко рту, и вырвался только стон: боли или кайфа — я не понял. Дар шептал ещё что-то, но я не слышал — сосредоточился на своих ощущениях — новых и неоднозначных — и в какой-то момент понял: теперь главное уже не боль. Она растворяется и стихает, уступая место если не кайфу, то теплу, и уже не хочется, чтобы это прекращалось немедленно, но вслух я ничего не говорил — выдыхал в стонах, которые Дар так хотел слышать. А потом его рука заскользила быстрее, и вскоре я уплыл окончательно, прижимаясь спиной к нему — не двигающемуся внутри и просто ведущему меня к оргазму. И так же, как я сам, Дар тут же вышел — очень медленно и осторожно, развернул меня к себе лицом и стал целовать — долго, нежно, как-то не так, как всегда. — Ты умеешь преподносить сюрпризы, — хрипло прошептал на ухо, — этот — лучший за последние полгода. — Молчи, — облизнув губы, попросил я, — потом. Он просто кивнул, снова стал меня целовать, лаская теперь уже себя и прижимаясь ко мне всё теснее. Некоторое время мы просто лежали молча. Я так и не смог заставить себя посмотреть Дару в глаза. Почему-то казалось, что теперь его отношение ко мне станет другим и это отразится даже во взгляде. Да и сказать я ничего не мог, слова куда-то провалились, я лежал, прислушиваясь к ноющей заднице и осознавая, что вычудил. Трезвый. Не укуренный. Я дал парню. Просто потому, что побоялся его потерять. И мне теперь с этим всем жить… — Мои мечты очень редко сбывались, — негромко начал Дар, — как-то так получалось. Когда я увидел тебя, то подумал, что зверски хочу этого парня. Тогда, в клубе, когда ты выбирал подарок для своей девушки. И тут же я послал сам себя лесом, напомнив себе, что ты — натурал, а значит — ничего подобного не случится. — Но случилось же, — чтобы не молчать, выдавил я. — Да, только не верится до сих пор, — он снова поцеловал меня в шею, — если бы мог, я бы забрал твою боль. — Да не так уж и больно, — сознался я, набираясь наглости и поднимая голову. В зелёных глазах читалась только нежность, которой раньше я в них не видел, — ломать кости больнее. — Не сравнивай, — улыбка тронула губы, — от секса ожидаешь удовольствия, а не боли. — Говорят, девчонкам тоже больно в первый раз, — ляпнул я ни к месту. — Да. Всем. Но боль проходит, и с каждым разом её всё меньше, а кайфа больше. Но если ты не захочешь, чтобы сверху был я, так и будет. — Да? — я даже на локте приподнялся. — А ты сам, как больше любишь ты? — Тебе честно или как? — прищурился Эльдар. — Честно, — настоял я и услышал то, от чего офигел: — Сверху. — Но почему тогда… — Лёг под тебя? Гай, если бы я попытался сделать это с тобой сразу после знакомства, мне пришлось бы зубы с пола собирать. А это в мои планы не входило, — констатировал факт Эльдар. — К тому же спелый плод всегда слаще. — Иди ты к чёрту, — я ткнул его под рёбра, — садовод хренов! — Мичуринец, — поддакнул он, снова притягивая меня ближе. — Прививка проведена успешно.