Моя жизнь, моя любовь

Рукия в замешательстве оборачивается, но Иное рядом нет – они одни на этой улице. - Я не знал, - Куросаки словно читает ее мысли еще до того, как глаза загораются гневом. – Подозреваю, и меня командир не вызывал. Такие вот они, мои друзья, - он криво усмехается. - Моя подруга не лучше, - Кучики хмурится, но где-то в глубине ее сердца все ликует, только от того, что он здесь. - Это не игра, баронесса, - поручик не отрывает от нее взгляда. – Я не знаю еще, что это точно, никогда такого раньше не чувствовал. Но это не игра, - его голос срывается на шепот. – Не убегай больше… Девушка вздрагивает, но взгляда не отводит: - Что же тогда будет дальше? - Позволь мне видеть тебя, позволь оставаться рядом, позволь танцевать с тобой на балах, позволь провожать домой, вот как сейчас. Разве это много? «Это не много. Это все. Ты просишь все!», но сил отказать просто нет. Пусть потом будет еще больнее, но сейчас она побудет счастливой. Хотя бы не долго, хотя бы еще несколько дней. -Хорошо… Вечерние сумерки, столь удивительное время суток, когда ночь уже победила день, но он еще сопротивляется, проигрывая все больше с каждой минутой. Двое в плену этого очарования неспешно идут, дыша прохладой. Они молчат, не в силах выразить облегчение, наступившее после последних пяти дней, и то тепло, что они чувствуют рядом друг с другом. Девушка, плотнее обхватив локоть своего сопровождающего, словно убеждая себя каждый раз, что это не сон, не может сдержать улыбки. А молодой военный борется с почти непреодолимым желанием, подхватить ее на руки и изо всех сил прижать к себе. Из полумрака постепенно выплывает ярко освещенный дом, и они замирают в тени парковых деревьев. - Когда мы увидимся? – тихо спрашивает Ичиго. - Завтра, вечером очередной бал, - ее щеки вспыхивают румянцем. – Мне танцевать только с тобой? - Как захочешь. - Тогда только с тобой. Каждый танец. Куросаки перехватывает тонкую ладонь и целует запястье. - Доброй ночи, баронесса. - Доброй, поручик…, - ах, как же не хочется его отпускать. - Гляди, идет! – Абарай стоит у окна. – Ну вот, это наш Куросаки! И куда только делось это уныние? - Молчи уже, Ренджи. Много ты понимаешь! - А ты с той рыженькой неплохо спелся! Что будешь делать, когда придет приказ о переводе? - Еще не решил. Подумаю, когда приказ придет. Что-то грядет, Ренджи. Кенпачик последнее время необычайно насторожен. Я видел карты у него в штабе. - Да. Тут ты прав. Похоже, это не беспокоит только нашего лихого поручика. - Он уже давно знает, еще с нашего перевода в Сейретей. Просто нам не говорил. - Не доверяет? - Дурак, оберегает. Тихо, сейчас зайдет! Поза для сна номер два! Исида утыкается носом в стену, а Абарай разваливается на кровати, скинув одну подушку на пол. Увидев эту картину, Куросаки усмехается: - Сделаю вид, что поверил. Но все равно – спасибо, - он несколько мечтательно вздыхает, упав на кровать, зная, что лица друзей сейчас расплывутся в улыбках.