Метр с кепкой в кресле босса

Высший офицерский состав Варии, а именно Скайрини Занзас и его верный капитан Супербия Скуало, собрался в переговорной и лениво, через раз, поглядывал на циферблат часов на стене. Скуало заметно нервничал. Переживали они не из-за шпиона, которого уже несколько дней обрабатывали Бельфегор и Леви, нет. Звонок с отчетом о том, что Саваду Цунаёши отправили к ним, был сделан около двадцати часов назад. По расчетам на дорогу в худшем случае ушла бы пара-тройка часов — не больше, благо, трасса в этом регионе разгружена. — Как бы не случилось чего? — Супербия заметно озадачился вслух. — Если её прикончили по дороге, или она просто сбежала — проблем не оберёшься. — Ещё несколько минут, и я сам прикончу эту мелкую в ту же секунду, когда она объявится, — беззлобно обронил Скайрини. — Но… — Прикончу. Не сомневайся, — заверил его Занзас. — А если ты продолжишь так много болтать, то отправишься за ней следом. Вперед ногами отправишься. Бам-бам. Бам-бам-бам. Внимание мужчин привлек странный звук, раздававшийся явно за пределами переговорной. Скуало подошёл к двери и, отворив её, высунул голову, чтобы определить его источник. Казалось, звук разносился везде. Сводил с ума каким-то странным, нечеловеческим ритмом. — Тоже это слышите? Скуало обернулся и узрел маленькую фигурку Мармона. — Врай! Значит, не я один слышу эту хрень? — нахмурился Супербия. Они вместе подошли к окну, выходящему на фасад резиденции. Скуало открыл его, тут же высовываясь наружу. Мармон ловко запрыгнул на подоконник. Перед воротами особняка, отчаянно отбивая ритм на маленьких, закрепленных на поясе там-тамах, отплясывала дикую шаманскую тубму-юмбу маленькая фигурка в полном боевом облачении племен краснокожих. — Я индейка, я индейка, — громко и особенно мерзко напевала она. Чуть не проломив ладонью свой череп, Скуало втянул себя обратно в коридор, уступая Мармону свой наблюдательный пост. Из переговорной вышел Занзас. Скрестив руки на груди, он выгнул бровь. Глядя на неоднозначное выражение на лице капитана, собравшиеся пришли к единодушному решению: — Она? — хором, как на репетиции, Занзас и Мармон задали один и тот же вопрос одновременно. — Она, — убито отозвался Скуало. За прошедшие в её ожидании двадцать часов обитатели прошли через всевозможные стадии: беспокойство, злость, волнение, безразличие, ярость, ненависть, пофигизм, фатализм… Венчала всё стадия хрупкой надежды на «а может быть она не приедет?». И вот эта самая надежда приказала долго жить. — Тащи внутрь это позорище, — определился с дальнейшим планом действий Занзас. — Нормальные люди сор из дома, а мы наоборот... — себе под нос пробормотал Скуало. — Ты что-то сказал? — прищурился Скайрини. — Нет, ничего, — открестился Супербия. — И поторопись, — вставил Мармон, — ещё пара минут, и мне будет стыдно посмотреть в глаза соседям… От такого поворота Скуало опешил. То, что они живут в лесу, и никаких соседей до сего дня не имели, конечно, шло вразрез с логикой Мармона, но отходило на второй план в сравнении с новостью, что тот, оказывается, не просто знает, что такое стыд, но и в состоянии испытывать это сомнительное чувство. — Какие соседи? Тут на много миль вокруг никого, кроме лесного зверья! — Правильно, — капюшон мантии Мармона подозрительно колыхнулся. — И если вы не поторопитесь, то не будет никаких «кроме». Эта бесоватая распугает всех немногих зверей, которые ещё остались. — Какое нам дело до этих тварей? — оскалившись, подал голос Занзас. Мармон вздохнул. — Вам, может, и никакого, но вот мне… Не стоит недооценивать пушнину. Вы вообще в курсе, какие сейчас цены на лис? Да и мясо можно приспособить… — Какому дураку ты собираешься продавать лисье мясо? — откровенно забавлялся Скайрини. — Я ничего не говорил о продаже. Но что у вас было вчера на ужин, как по-вашему? Скуало постарался выкинуть этот разговор из головы и никогда, никогда больше не задумываться над тем, что, собственно, съел. Занзас удивлённо приподнял брови и хмыкнул. Развернувшись, он, было, направился обратно в переговорную, но остановился и смерил Скуало суровым взглядом. — Ты ещё здесь? — Скайрини потихоньку начинал злиться. — Поторопись, мусор. Иначе будешь ночевать вместе с ней. За воротами. Супербия быстрым шагом направился прочь с этажа, но был остановлен Мармоном: — На вашем месте я был бы осторожен, — меланхолично заявил тот. — Это ещё почему? — Скуало сглотнул. — Я только что явственно видел у неё в голове орлиное перо. — И-и?.. — О, боже… На пере была насечка. Красная… Супербия непонимающе разглядывал своего подчинённого. Подозрения закрались в его мысли, тут же отозвавшись нервным подёргиванием глаза. От Савады Цунаёши можно было ожидать чего угодно. — Прекрати говорить загадками. Что вся эта хрень означает?! — Это означает… — Мармон сделал многозначительную паузу. — Что хозяйка пера совсем не против пополнить свою коллекцию скальпов. И да, оно там не одно такое. Скуало впервые в жизни испуганно икнул.

***

Когда Скуало вышел на улицу, Цуна уже устала танцевать. Вместо этого она на скорую руку развела рядом с резиденцией небольшой костерок и пыталась общаться с торчащим из окна Мармоном посредством дымовых сигналов. — Итак, мои бледнолицые братья! — гордо возопила Савада. — Томагавк войны вырыт из земли. Апачи уже в городе! Они жгут наши вигвамы, убивают наших бизонов, смеются над нашими женщинами, отбирают леденцы у наших младенцев, а нашей традиционной трубке мира предпочитают дубовый «Беломор»! Раскрасьте ваши лица, проверьте ваше оружие, вспомните боевые крики, леденящие кровь у любого хомячка, и вперед! Я поведу вас заповедными оленьими тропами, а уж в прериях они нас точно не догонят. Клянусь великим Маниту, чтоб я стал таким траппером!.. В тот вечер в самой резиденции Варии и на лесных просторах прилагаемых к ней территорий было неспокойно.