Метр с кепкой в кресле босса

Аудитория утопала в атмосфере трепета, предвкушения и даже благоговейного ужаса. Та, кого ждали юноши и девушки, среди которых затесались и люди постарше, была живой легендой их мира. «Надежда» не на много старше их самих, но на которой держалась их хрупкая реальность. Гений-герой девятнадцати лет, который взял на себя заботы об остатках человечества. К ней относились с недоверием, боясь как божества, но и опасались открыто идти против неё. — Пф, наша «надежда» опаздывает на пятнадцать минут. Студенты обернулись на юношу лет восемнадцати, не больше. Закинув ноги на стол, тот недовольно смотрел на табло часов. Весь вид парня говорил о его недовольстве. — Госпожа Савада занята, ты же знаешь, — ответила ему одна из девушек. — Тем более у нас сегодня приветственный семинар. Своего рода церемония, мы же только поступили. Может, она вообще не появится. Госпожа Савада очень занята. Юноша лениво перевёл взгляд на говорящую. Его лицо озарила усмешка. — А вы не думали, что Савада Цунаёши не такая уж крутая, как нам пытаются навязать уже несколько лет? Может, мировому правительству нужен был человек, который бы сплотил после «Перезагрузки» тупое стадо и тех, кто сохранил память? Никто ему не ответил. Все поняли, что в их команду быстрого медицинского реагирования поступил человек из сопротивления, которое открыто выступало против устоявшихся на данный временной период законов. Многим не нравилось то, что люди, которые сохранили память, и те, кто умеет оказывать медицинскую помощь, имели множество привилегий; особенно юридическую и физическую неприкосновенность. Посягательство на жизнь таких особенных каралось смертью. Особенно сопротивлению не нравилась Савада Цунаёши — та, кто участвовала в Войне-За-Мир и смогла в ней победить, забрав себе все лавры. За последний месяц в прессе и по телевидению уже передавали о сорока покушениях на её жизнь, но, к счастью, безрезультатных. — Что, нечего ответить? — усмехнулся тем временем юноша, понимая, что спорить и связываться с ним никто из присутствующих не желает. — Вы поклоняетесь той, о которой вы ничего не знаете кроме того, что пишут в газетах и Интернете, да нашёптывают дикторы по телевидению. — Не узнаем, пока сами с ней не увидимся! — Горазд же ты чесать языком. — Может, расквасить ему морду? Как думаете? Парень обернулся на своих ровесников — достаточно высокого молодого человека с иссиня-чёрными длинными волосами, собранными в низкий хвост, невысокого азиата с немного раскосыми серыми глазами и платинового метиса. — Надо же, нашлись смельчаки, — хмыкнул член сопротивления, разглядывая своих однокурсников. За пределами аудитории послышались достаточно громкие голоса, один из которых показался всем знакомым. Двери аудитории открылись. В помещение зашла высокая и невероятно красивая шатенка в кожаном костюме, верх которого расстёгнут так, что ложбинка достаточно пышной груди была на виду. В руке она держала дымящуюся кружку. Сегодня «надежда всего мира» выглядела достаточно развратно, так, как одеваются байкерши для езды на своих мотоциклах. — Ламбо, видишь, они не ушли, — оборачиваясь в сторону коридора, обратилась к кому-то мировая знаменитость. — Да-да, вы оказались правы, босс. За девушкой вошёл мальчик лет десяти — хорошо известный всем Бовино Ламбо — личный телохранитель Савады Цунаёши, «надежды всего мира». Поравнявшись с ней, он, к удивлению студентов, отвесил ей пинок. Охнув, Савада отскочила и, потирая ушибленный зад, вместе с кружкой направилась к кафедре, бурча себе под нос что-то насчёт того, что не этому сестрёнка учила своего милого братишку. Смахнув несуществующую пыль с гладкой поверхности кафедры, она оглядела аудиторию и находящихся в ней людей. Заметив парочку знакомых, её взгляд помутнел, но это было лишь на долю секунды. Она быстро отвела глаза и сделала вид, что её это не касается. — Значит, поступить смогли только девятнадцать человек? — хмуро изрекла «надежда». Она вышла из-за кафедры и направилась к первым партам, облокотившись на одну из них. Отпила из кружки. — Так-с, расставим-ка акценты, о, сборище убогих и немощных. По аудитории прошёлся удивлённый ропот. Подавляющее большинство студентов, кто не знал Саваду Цунаёши лично, были поражены до глубины души. Оно и понятно — та вела себя не так, как на публике. — Что-то завоняло высокомерием! Савада лениво перевела взгляд на блондина с карими глазами, который нелестно высказывался о ней чуть ранее перед студентами. — Высокомерием? — она прищурилась. — Уж чего-чего, а этого у меня нет, сопляк. Вы пока не стоите того, чтобы я с вами нянчилась. Если что-то не нравится — докажите мне, что стоите моего внимания! Присосавшись к краешку кружки, она смачно, с сопением, вобрала в себя жидкость. — Э-э-эх, хорошо-то как. В моём стакане настолько чёрный чай, что в него по ошибке залетел Сатана, да так там и прижился. Тихонько гудит, подогревает. Такой вот термостакан на падшей тяге. Я его иногда сахарком подкармливаю. Он радуется, думает, наверное, что это души праведников. Отдав кружку Ламбо, Цуна медленно начала приближаться к члену сопротивления. — Пока вы тут рассиживаетесь, где-то умирают люди. У меня сегодня назначено пять операций, но я физически не смогу появиться на всех. И сколько бы сегодня мы не прооперировали, я вернусь домой уже за полночь, но сон мне не грозит — нужно на завтра выучить речь к выступлению перед огромной толпой. Толпой, которая сможет задавать мне вопросы в режиме онлайн. Толпой, среди которой шизики из движения «Смерть Саваде!!!». Толпой, многие из которой горазды трепаться, но если им дать власть, то они развалят это наше с вами подобие полноценной жизни с лимитом воды и удручающими законами к чертям собачьим. Ламбо стоял в самом начале аудитории и хмуро наблюдал за происходящим. Особенно ему не нравилось, что в команде быстрого медицинского реагирования, которую сегодня вела его босс, затесалась парочка её бывших Хранителей, не понимающих, когда нужно остановиться. Мальчик понимал их, понимал всем сердцем то, что они хотят вспомнить прошлое и вернуться к прошлому, но психическое состояние сестрёнки для него было важнее. — Один из этих шизиков прямо перед тобой, — гордо выпятил грудь член сопротивления. Бовино напрягся: если сопротивление добралось до босса, то это становилось опасным. Савада же грустно улыбнулась, глядя на юношу с жалостью. Вздохнув, она взгромоздилась прямо на парту, закидывая ногу на ногу. — Блин, в подвале клуба любителей тавтологии обнаружен убитый насмерть труп погибшего покойника! — хохотнула она. Потянувшись, разлеглась на парте и уставилась в потолок. — Обращение ко всем сидящим и стоящим в аудитории: подтягивайтесь ближе, сейчас я расскажу вам то, о чём знает лишь парочка избранных. Мукуро, Хаято, Кёя, это вас тоже касается. Шевелите булками. Цуна, прикрыв глаза, слушала, как скрипят столы и стулья. Она слишком долго бежала от себя и таких дорогих ей людей, подчиняясь Бермуде и треклятому контракту с Вендиче, повязавшему её по рукам и ногам. Но бывшие Хранители хотели заново познакомиться с ней слишком сильно. Больше нельзя было игнорировать их чувства и жить эгоизмом мира, который поглотил её собственную жизнь. Да и Бермуда с мировым правительством уже комом застряли в её горле. Пора действовать. — Сопляк из сопротивления, я видела, как топорщится твоя толстовка, — не открывая глаз, обратилась к парню Савада. — Можешь достать пистолет, я его уже видела. Тебе ещё лет сто надо тренироваться, чтобы покушаться на мою жизнь! Парень вздрогнул, непроизвольно касаясь оружия под одеждой. — Как ты… Он не успел договорить — Цуна двигалась молниеносно, уверенно. Парень из-за одного мощного и точного удара кулаком под дых упал на пол. Савада умело заломила своим коронным приёмом ему руки и уселась сверху. — То, что я расскажу, я рассказываю только тем, кто находится сейчас в этой аудитории, — чеканя каждое слово, сказала она. — И, для сохранения мира на Земле, информация ни при каких условиях не должна дойти до ушей простых обывателей. Если вы не согласны на таких условиях начинать обучение, то можете уходить. Сопляк из сопротивления, это и тебя касается. В тот день никто не ушёл. Правда поразила всех, в том числе и бывшего участника сопротивления. После услышанного парень не смог больше быть членом «Смерть Саваде!!!». Он был сокрушён, разбит в пух и прах. Все его стремления были глупы и бессмысленны с самого начало: девушка, которую ещё совсем недавно он хотел убить, в одночасье стала для него героем, божеством. Она действительно являлась «надеждой всего мира», которая стремилась вернуть всё к тому, что было до «перезагрузки».

20ХХ год, весна. За три месяца до смерти Савады Цунаёши.