Метр с кепкой в кресле босса

Когда при нелепом стечении обстоятельств, а попросту очередном идиотизме его дражайшего босса и подруги, Хаято, как ни в чем ни бывало, уселся в кресло перед столом и стал ждать. Но каково же было его удивление, когда рассеявшаяся сиреневая дымка не явила его очам Цуну и Реборна из десятилетнего будущего. — Эй, а так и должно быть? — озадаченно почесал голову Такеши. Хаято растерянно мотнул головой. В напряжении прошли пять минут. Затем десять. — Чёт не то… — пробормотал он. Ламбо пронёсся как заправский смерч по кабинету, и Ураган, у которого и без этого мелкого засранца начала ехать крыша, заорал на него: — Ах ты мелкий говнюк! Это всё из-за тебя и твоей шайтан-машины! Десятая, у-у-у, — он съехал с кресла на пол и на коленях пополз к алтарю педоцаря педотьмы. — Десятая, прости-и-и, я не верил в благую силу нашего божества!.. Наверное, это кара!.. Она настигла меня! У-у-у! Испуганный Ламбо с визгом и писком вылетел прочь из кабинета. Такеши и не знал, как на это реагировать. Цуна часто доводила подрывника до истерик, её подколы и шутейки каждый раз испытывали их психику на прочность, но тут, похоже на то, Гокудера Хаято сломался. Окончательно. «А там было что ломать-то?» — голосом Цуны в его голове отразились мысли. Ямамото даже огляделся, но девушки в кабинете не было. Гокудера стоял на коленях подле алтаря и молился. То было печально-грустное зрелище. — Да не убивайся ты так… — Такеши попытался оттащить его от алтаря, но Хаято взбрыкнулся: — Не-е-ет, Деся-я-ятая-я-а-а!.. Ямамото понял: с этим что-то надо делать. В таких ситуациях обычно выручал Реборн, мастерски гоняющий свою подопечную и в хвост, и в гриву, но он исчез вместе с ней. Но оставался ещё один человек, умеющий угомонить всякие странные завывания и попытки к самоутверждению. «Пойду-ка я позову Хибари», — решил для себя Такеши. Ему пришлось отпустить руку подрывника и покинуть кабинет в поисках Кёи. Как его учили, Такеши активировал свой атрибут Дождя и «просканировал» резиденцию. Это заняло некоторое время. Приходилось игнорировать другие проявления пламени у обитателей семьи, и для него, плохо ещё владеющего этой техникой, это вызывало проблемы. Нашёл он хранителя Облака на оружейном складе. Именно туда и направился Такеши. Мелкой рысью он пробежал лабиринт из коридоров и по лестнице для прислуги спустился на нулевой этаж. Кёя собирался в своё время стать преемником Емицу и занять место главы CEDEF, а потому был занят изучением внутренних нюансов Вонголы. Сейчас у семьи были спокойные времена, и Такеши очень повезло найти товарища в стенах резиденции, а не в штабе самого CEDEF. Помимо Хибари тут были Базиль и Джанини. — Хибари, можешь подойти на пару слов? — позвал его Дождь. Кёя отложил какое-то странное приспособление, которое ему пихал Джанини, и смерил гостя холодным взглядом. Такеши на это лишь приветливо улыбнулся и помахал рукой — его таким не прошибёшь. Поняв, что тот к нему надолго, Кёя что-то сказал Базилю и направился в сторону мечника. — Если ты пришёл с очередной фигнёй от… — начал он, но Такеши его оборвал: — У нас проблемы. Хибари нахмурился. — Сколько баллов по меркам педоцаря? — Э-э… — замялся Такеши. — Учитывая, что педоцарь — это первопричина нашей проблемы… — Ни слова больше, пошли, — скомандовал Кёя. — Когда-нибудь этот день должен был настать. Время пришло. Такеши как, в общем-то, достаточно разумный человек, не стал ни разубеждать его, ни наоборот поддерживать. Кёя же пошёл вперёд, неумолимый и злобный. Пока они петляли по коридорам резиденции, Хибари обронил: — Она опять что-то натворила? — Ха-ха… Почти… К выходкам нового босса привыкла вся флора и фауна Вонголы. Были свои исключения, но на то они и исключения, верно? Они добрались до нужного этажа, где располагались рабочие кабинеты Донны Вонголы и их собственные. Что сразу насторожило Кёю, так это отсутствие Цуны и валяющийся в ногах у педоцаря педотьмы Хаято, выкручивающий себе руки. — Травоядное, а позволь-ка полюбопытствовать, — обнажая тонфа, почти что пропел Хибари. — Где моя полоумная жена и что у вас тут творится? Хаято пополз на коленях к Кёе. — Прасти-и-и, я не уберёг её!.. У-у-у, я плохая «правая рука»… Кёя повернулся к Такеши. Тот нервно вжал голову в плечи. — Я так посмотрю, у вас не просто проблема, да? Давненько я никого не забивал до смерти. Непорядок. Стальные тонфа тревожно сверкнули на свету. Такеши попятился. Хаято повис на Кёе, ухватившись за его штанины, норовя порвать их. — Давайте помолимся педоцарю педотьмы, а? Может, он вернёт нам Десятую… Глаз Хибари дернулся. Вены на лбу вздулись. Кулаки чесались от слова очень, но он пока угомонил свою жажду убийства. Ещё успеет забить их до смерти как следует. Всех. И жену свою, когда доберется до неё. — У вас пять минут, чтобы посвятить меня в детали. И минута уже прошла. В страхе за свои жалкие жизни Хаято и Такеши заливались соловьями, описывая происшествие: и утреннюю молитву их босса, и жертву в виде Леона, которую Цуна хотела преподнести педоцарю педотьмы, и Реборна, ничуть не обрадованного возможной жертвой, и как Ламбо не вовремя подлез, и Цуну с Реборном накрыло Десятилетней базукой и они исчезли. — Тра-во-яд-ные… — его глаза налились кровью. Руки, сжимающие тонфа, трясло. Кёя выдохнул. Вдохнул. Ещё раз выдохнул. А затем стремительно зашагал к алтарю. — Ку-фу-фу, а что это у вас такое интересненькое тут происходит? Кёя остановился и поверх плеча уставился прямо на Мукуро, изящно переступившего порог кабинета. — Тебя тут ещё не хватало… — сквозь зубы процедил Хибари. — Оя-оя, так я не вовремя? — всплеснул руками Рокудо. — Я буквально ненадолго, не переживайте. Мукуро подошёл к Кёе. От замахов тонфами он ловко увернулся, поставив блок навершием своего трезубца, которое он всё это время держал. Звон металла о металл неприятно мазнул по ушам. Оба противника отскочили в разные стороны. Мукуро оказался прямо перед злополучным алтарём педоцарю педотьмы. — Какой ты сегодня нервный, — усмехнулся он. Ухватившись за алтарь, иллюзионист отодвинул его немного левее, и взглядам хранителей открылся люк с удобной ручкой. Сразу видно: пользовались им часто. — А с каких пор тут люк? — удивился Хаято. — Тебе, как её «правой руке», виднее, — припечатал его ответом Кёя. Мукуро потянул за ручку люка, откинул дверцу в сторону и запустил туда руку. Послышался ну больно знакомый звон стекла. Кёя, Хаято и Такеши подошли к нему и заглянули в люк. Увиденное неприятно удивило. — Вот это да, — присвистнул Дождь. — Вы будто только узнали об этом, — фыркнул Мукуро. Как оказалось, педотрон педоцаря педотьмы скрывал люк. Под полом обнаружилась секретная заначка Цуны. Целая батарея из всевозможных бутылок спиртного. От некоторых уж совсем эксклюзивных до банальной, но очень дорогой водки. Отдельного внимания удостаивалась огромная ёмкость с мутновато-прозрачным содержимым, которую хозяйка всего этого безобразия с любовью и заботой разместила аж на четырёх красных бархатных подушках. Скорей всего сей сосуд пережил бы и внезапное землетрясение, произойди такое. — Вот и оно, — Мукуро дотянулся до одной из тар с брагой и только собирался вытащить её, но ему помешал Кёя, перехвативший его руку, схватив за запястье. — Не смей трогать мой и Цунаёшин семейный бюджет. Иллюзионист чуть не поперхнулся в праведном гневе. — Это общая заначка, алё! Хибари же собирался защитить запасы своей жены, справедливо полагая, что это является частью их общего семейного бюджета. Такеши и Хаято потерли руки. — Так это те знаменитые запасы Десятой, которые она коллекционировала после церемонии наследования? Эй, Ямамото. — Да-да, я уже в предвкушении. Но вольница достигла такого размаха. Кёя понял, что их не остановить. Долго он не парился, и последовал принципу, что раз не может остановить бедствие, то должен его возглавить. — Пить-то из чего будем? — резонно заметил он. Вольница резво нашла и ёмкости для питья, и организовала закусончик, ограбив заначки Цуны в столе и под диваном. Позвали Рёхея и Хром. Началась грандиозная пьянка. — Этилиэль, Метилиэль, Бутилиэль, Пропилиэль! Братья мои! — Мукуро поднял вверх стопку с чем-то мутновато-прозрачным, обращаясь к четырём парням. — Выпьем же, ку-фу-фу, за нашего славного босса! — Так мы братство бензольного кольца? — не менее «тёпленький» Хаято пьяно икнул. — Славные нынче времена, славные, — и Мукуро влил в себя содержимое стопки. Кёя понятия не имел, что они пьют. Да ему уже было плевать. По плану Б все потери сваливались на Мукуро, которому уже было глубоко все равно на происходящее. Иллюзионист утратил связь с реальностью надолго и очень надежно. Спустя пару дней, когда кабинет Десятой Вонголы стал напоминать какой-то алкопритон, а в заначке все не убывало и не убывало, Хибари поднял восстание — идол педоцарю педотьмы был повержен. Трясущимися пальцами, казалось бы, насквозь пропитанными бухлом, Кёя сорвал с головы идола корону, отправив последнего в затяжной полет с балкона. Не успел идол долететь до земли, как корона уже восседала на голове нового хозяина, который оккупировал пресловутый педотрон педотьмы своим седалищем и провозгласил себя новым монархом. Всем жутко понравилось новое правительство. О последствиях, которые неминуемо настигнут их после возвращения Цуны, традиционно никто не думал.