***
Кёя подошёл к дому семейства Савада в восьмом часу, намереваясь зайти за Цуной и пойти вместе с ней в школу. Особенно ему хотелось послушать речи девушки, переполненные праведным гневом и новыми сквозящими сарказмом описаниями его, Кёи, внешности. Но открывшая дверь Нана лишь удрученно покачала головой и сказала, что та ещё вечером ушла куда-то вместе с Реборном, Гокудерой и своей новой подругой и до сих пор не вернулась. А ведь она приготовила своей доченьке такой вкусный завтрак… Хибари поспешно распрощался, прекращая словесный поток женщины, и быстро направился к калитке. Когда входная дверь захлопнулась, он остановился, вслушиваясь. В доме не было слышно нытья Цуны, тембрально больше похожего на хор измученных котов. Значит, её и правда нет. Глава Дисциплинарного комитета нахмурился и зашагал в школу, думая о карах, которые падут на голову его наглеющей девушки, если та не явится на занятия и соревнования.***
День Ямамото проходил очень скучно: на утренней тренировке бейсбольной команды семпай рассказывал небылицы о Саваде Цунаёши, выставляя её то чудовищем, то посмешищем. Сам Такеши предпочел не участвовать в обсуждении, мирно отрабатывая отбивание мяча. — Сижу я как-то на скамейке и смотрю на эту сладкую парочку, — довольный собой, рассказывал семпай остальным членам команды. — Вампир и ведьма. Один бледный, как сама Смерть, а Цунаёши Савада однозначно ведьма. Эти мысли приводят меня в дикую истерику. Я как-то не сдержался при них и высказал им, что думаю, за что получил от гармонически соединённого нечистыми силами дуэта. Ямамото вздохнул и, улыбнувшись, спросил: — Семпай, а вы не боитесь, что до Хибари дойдет то, о чем вы говорите сейчас? Бейсболист усмехнулся, и, ничего не ответив, продолжил что-то рассказывать. Пожав плечами, Такеши решил закончить свою тренировку и собираться уже на занятия. А ещё же нужно было переодеться и пройти в основной корпус школы. Но что-то свыше решило иначе. Не успел Ямамото дойти до раздевалки, как его остановил знакомый из клуба легкой атлетики, попросив передать капитану бейсбольной команды о совещании всех клубов. Мол, у Дисциплинарного комитета ко всем какие-то претензии и Хибари Кёя велел всем явиться, если те не хотят быть забитыми до смерти. Так что пришлось возвращаться и передавать. На что капитан бейсбольной команды попросил передать это клубу по исследованиям черной магии. Улыбнувшись, Ямамото согласился пойти к знаменитым фрикам школы и, переодевшись, отправился в здание клуба, находящееся на противоположном конце школьной территории. По итогам этого занимательно квеста Такеши опоздал на первый урок, получив выговор от престарелого учителя за опоздание и разукрашенное странными символами лицо. Вздохнув и в шутку посетовав на свою жизнь, Ямамото под дружный смех одноклассников направился к своей парте. Уже сев на свое место, он удивился: в классе не было ни Цуны, ни Хаято. Не появились они и ко второму, и к третьему урокам. Проспав четвертый урок, которым была физика, Такеши, потянувшись, решил на большой часовой перемене пойти потренироваться. «Хах, а Гокудера прав, — подумал он. — Я и правда много тренируюсь…» Задумавшись, Ямамото во что-то врезался. Посмотрев вниз, он мгновенно понял, что врезался не во что-то, а в Хибари Кёю. — Ой, привет, Хибари! — приветливо улыбнулся Такеши, немного попятившись назад, готовясь бежать прочь. — Ты не видел Цунаёши? — грозно спросил Кёя, вставая в боевую стойку и угрожая бейсболисту тонфа. — Стой! — вскричал Ямамото, отводя тонфа в сторону. — Не знаю, не видел её сегодня! Развернувшись, Хибари направился прочь. Такеши облегченно вздохнул, переводя дух. — Меня только что чуть не избили до смерти… Ни за что… — пробормотал бейсболист, смотря в сторону удаляющейся фигуры главы Дисциплинарного комитета. — Не завидую я Цуне, когда её найдет Хибари…***
Уроки давно закончились, а соревнование между Намимори и средней школой для девочек Мидори были в самом разгаре. Счет в командном туре был 1:1, а Цуна всё ещё не появилась. Асаги Кая нервно кусала губу, проклиная про себя отравившихся спортсменок из своей команды, из-за которых и пришлось обращаться к мужской секции в лице Сасагавы Рёхея за помощью, а так же и замену выбывшим — Саваду Цунаёши. — Асаги, ну и где ваша участница? — с сарказмом спросила последняя выступавшая от средней Мидори. — Спрятала голову в песок как страус? Девушка ничего не ответила, мысленно проклиная миловидную куклу с наращенными ногтями, из-за которой она должна была это слушать. — Да что за невезение? — возмутилась Асаги. — Где носит Саваду? — И не говори… — сказал кто-то из толпы болельщиков. — Сама возмущена. Минус сто кармы и минус 100500 морали, какая же я мерзость, прям начинаю сама себя любить. Как бы нарциссизмом не заразиться и не бежать лобызать зеркало… С трибун вышла Савада Цунаёши в экипировке для боя. К расположившемуся в пятом ряду Такеши подсели Хаято и Бьянки, а её лицо закрывала маска для дайвинга. На плече у девушки сидел Реборн в странной шапке, копирующей голову слона, перчатках для бокса, шортиках и маленьких кроссовках. — Савада Цунаёши, успела сменить подгузник? — улыбаясь, спросила Асаги Кая у Цуны. — Да-да. Даже успела на новый поменять, не бойся, бройлерная, — отмахнулась девушка, залезая на ринг. — А то я сейчас вам тут вызову Бога импрессионизма и насчет своих кривых и непропорциональных ножек будешь уже с ним разбираться. Асаги поперхнулась воздухом. Савада довольно хмыкнула, меланхолично отдала честь, услышав возмущённое покашливание от капитана и встала напротив своей соперницы из средней Мидори. — Удачи, Цуна! — Не проиграй, глупая Цуна. — ДЕСЯТАЯ! Цуна обернулась в сторону болеющих за неё друзей и вздохнула. — Вы там это… не так рьяно за меня болейте… Я тут так, мимо проходила… Судья встал между Савадой и её соперницей — накачанной девицей. Девушка сглотнула, только сейчас понимая, во что вляпалась. Реборн её так и не натренировал, вся тренировка пошла коту под хвост ещё в самом начале, когда Гокудера снова шарахнулся в обморок при виде Бьянки, а последняя разругалась с репетитором по поводу Цуны. Соперница хитро посмотрела на Саваду: — Ну что, готова? Цуна сглотнула. Судья объявил о начале раунда. Девушка попятилась. От страха в голове что-то переклинило, и прежде чем она успела сообразить, что говорит, слова уже сорвались с её губ: — А я грибок. Меня рвать нельзя, грибок я… — она упёрлась спиной в канат. Соперница смотрела на девушку с удивлением, замерев в стойке. — А ты кто? — не давая ответить, Цуна перебила: — А я грибок, вот. Расту здесь… Отойдя от шока, боксёрша бросилась на Саваду. Та истошно заорала и начала бегать от неё по периметру ринга. Хибари, сидевший все это время у выхода из зала, прикрыл глаза и зевнул, удивляясь тому, как он может встречаться с такой бесполезной девчонкой. Подумав, что любовь зла, он ещё раз зевнул и решил поспать до того момента, пока этот фарс закончится и он сможет «поговорить» со своей девушкой по поводу её прогулов уроков. Тем временем Цуна, увернувшись от выпада соперницы, совершила ещё один променад по периметру ринга. В какой-то момент Реборну это надоело, и он выстрелил в девушку Пулей Посмертной Воли. Резко затормозив, Савада остановилась и одним ударом отправила соперницу в нокаут. Только разгоревшийся огонек во лбу погас, и она облегчённо сползла на пол ринга. Судья подошёл к сопернице Цуны и начал считать до десяти. — Я-я… поднимусь… всем на зло… — пробормотала спортсменка из средней Мидори, приоткрыв один глаз. — Я тоже по утрам так думаю, — хмыкнула Цуна. — Фигня идея. Так и не поднявшись с пола, соперница потеряла сознание. Судья объявил о выигрыше Савады Цунаёши, к которой тут же подбежали Хаято, Такеши и Бьянки и стали поздравлять. Девушка же стояла и сверлила взглядом по очереди то Реборна, который снова мог её убить, то своего парня, недобро смотрящего на нее. — Можешь же, когда хочешь! — к Цуне подошла довольная донельзя Асаги Кая. — Ага, через раз и по праздникам… — буркнула Савада, пытаясь отодрать от себя Хаято и его любвеобильную сестру. — Мои «могу» и «хочу» живут от меня отдельно, мы с ними давно в разводе. Увы и ах, но так бывает… До сих пор делим имущество. Асаги лишь покачала головой. — Я знала всегда, что ты, Савада, обделена умом, но чтоб так… Несёшь полную чепуху, но, главное, что ты победила. Цуна не успела съязвить в ответ, как вперёд вышла Бьянки. — Ты что-то там сказала по поводу моей милой сестрёнки? — Да, и мне ничего за это не будет, — нагло ответила Асаги. И Цуна потерялась в дальнейших событиях. Бьянки с Каей устроили кулинарный поединок, клуб домоводства обеспечил их продуктами, потом это как-то переросло во всеобщее кидание едой и дракой, за прекращение которой уже взялся Кёя собственноручно, пуская своими тонфа фейерверки из нарушителей порядка. Все уже давно забыли про Саваду, которая стояла в стороне и подумывала смотаться домой, ставить очередной эксперимент, скрещивая ежа и белку, но путь ей преградил упавший у самых ног Гокудера, сплошь испачканный в чем-то лиловом и явно несъедобном. — Сестренка… постой… Возьми меня с собой… — пробормотал Хаято, закатывая глаза к потолку. — А? Откуда тут река? — удивился в пустоту он. — А, это унитазики… Цуна тут же подлетела к своему другу и начала трясти его. — А-а, Гокудера-кун, прекращай видеть что-то странное! Не пытайся пересечь унитазы Стикса! Эй, не умирай! Гокудера-кун! Парень слегка повернул голову в сторону подруги и слабо улыбнулся: — Десятая… мой организм не такой уж слабый, я и не такое переживал… Вроде… — Цуна, ты в порядке? К Цуне и лежащему на полу Хаято подошла Бьянки. Маски на её лице не было. Желудок Гокудеры резко выдал пару нецензурных эпитетов, и, охнув, подрывник вырубился. Савада хмуро посмотрела на Бьянки, а затем перевела взгляд на разгоняющего толпу Хибари. Вздохнув, она подумала, что пускай. Чем бы парень не тешился, главное, чтоб тешилку не защемило.