Метр с кепкой в кресле босса

Кёя зевнул, разваливаясь на своём стуле. Задумчиво проведя пальцем по рассечённой некогда брови, он усмехнулся. Скосив глаза на один из ящиков стола, он вспомнил один случай, произошедший ещё в том году, в сентябре, на школьном фестивале. Тогда-то он лично и познакомился с Савадой Цунаёши. Постучав пальцем по ящику, Хибари выдвинул его и достал череп, бывший когда-то достопримечательностью кабинета биологии. Поставив его перед собой, глава Дисциплинарного комитета улыбнулся. — Ну, привет, Йорик. Череп не ответил. Кёя покачал головой. Всё ещё улыбаясь, он погрузился в воспоминания.

***

Одним из ключевых событий внеклассной жизни средней Намимори был сентябрьский фестиваль, открывающий свои двери для всех желающих. Этот год не был исключением. Класс «1-А», выбравший ещё в начале осеннего семестра постановку сказки Г.Х. Андерсена «Снежная королева», сновал за сценой, готовя реквизит и костюмы. Савада Цунаёши задумчиво почесала затылок, который очень зудел из-за белого парика. Корона, надетая на него, съехала набок. К девушке тут же подбежала староста класса — Огава Хина и начала поправлять белую шубу из искусственного меха и корону. — Савада, нельзя же так обращаться с костюмом! — негодовала староста. — Мы этот парик час завивали! Цуна хмыкнула. — Огава, я не просилась на роль Королевы, вы сами решили это, пока я спала, — Савада тоскливо посмотрела на сценарий, обмахивания которым не помогали. В шубе было неимоверно жарко. — Причитать, как еврей во время первого похода в баню, мне тут нечего. Слова я выучила, что нужно делать — знаю. Так что иди-ка ты, неугомонная, испытывать чужое терпение, а не моё. А то я точно тебе твои труселя с клубничками на голову натяну! Староста недовольно посмотрела на девушку и поспешно убралась давать советы кому-то другому, придерживая сзади юбку. «Чёрт, сама ничего не делает, но зато придираться лезет… — Цуна с досадой пнула туфлёй лежащие рядом коньки. — Нахрена, спрашивается, досконально повторять сказку? Гемор тот ещё!» Плюнув на всё, она распахнула шубу. Сами же орать будут, если макияж потечёт. Повторную пытку с набеливанием лица Савада бы уже не выдержала. Под шубой было надето ещё и пышное белое платье, волочащееся за девушкой по полу. В нём было неудобно, да и двигалась она с трудом, но, казалось, никого это не волновало. Даже её друг и одноклассник Ямамото Такеши лишь рассмеялся над стенаниями несчастной и стал дальше повторять реплики Кая. «Как же вы мне все надоели! — внутри у Цуны всё кипело. — Если бы не моя хитрожопая задумка, которая поставит всех на уши — я б тут не сидела!» Мимо пробежала Сасагава Кёко, играющая почетную роль Герды. Савада фыркнула. Ну да, такой кукле только на эту роль. А её саму вполне устраивала и Снежная Королева. Довольно колоритный персонаж, но, почему-то, никем не оцененный. Всех восхищала бедненькая Герда, а одиночество Королевы видеть никто не хотел. «Ну, ничего, — подумала Цуна, ухмыляясь. — Я вам ещё покажу, — глаза девушки странно сверкнули. — Под этим ворохом одежды сидит очень коварная особа, которой за время подготовки к фестивалю пока не удавалось выбраться наружу. Но, учитывая степень того, как вы мне все надоели, для неё, похоже, пожизненного заключения не будет, хех». В огромный зал, где обычно проводились какие-то мероприятия, церемонии поступления, выпуск и прочее, начал стягиваться народ, занимая места. Наконец, занавес открылся. Мирно пролетели шесть рассказов о Герде и её поисках Кая. Зал умилялся, наблюдая за происходящим на сцене. Некоторые даже плакали, на что Савада лишь хмыкала из-за занавеса. Наконец, Кай-Такеши вспоминает свою подругу, и льдинки «от радости» сами собой складываются в нужное слово. Теперь он — сам себе хозяин; названые брат с сестрой возвращаются домой, и выясняется, что они уже взрослые. «Пора…» — думает Цуна, мысленно потирая руки. Последний эпизод, в котором, всё же, староста класса решает отойти от оригинала и показать под конец печальную Снежную Королеву, сказав словами голоса за кадром мораль сей сказки. Показывают Цуну, сидящую на троне и печально смотрящую в никуда. Огава Хина зачитывает мораль о дружбе, любви и добре. И тут Савада поднимается со своего трона и, не спеша, выходит на сцену, матеря про себя неудобный наряд. — М-да, подгнило что-то в Датском королевстве… — девушка задумчиво достала из-под шубы череп, некогда бывший достопримечательностью класса биологии и прилагавшийся к скелету. — О, бедный Йорик! Опять мы остались с тобою одни… Цуна прижала черепушку к груди и всхлипнула. Зал удивлённо взирал на Снежную Королеву. За сценой закопошилась староста, листая сценарий. — Савада! — прошипела она. — Какого ты творишь?! Но Савада лишь грустно устремила взгляд к потолку. — О, мой бедный Йорик… — девушка отстранила от себя череп и задумчиво уставилась в пустые глазницы этого самого Йорика, на самом деле бывшего Долговязика — суперстар класса биологии на всех уроках анатомии. — Быть или не быть — вот в чём вопрос. Йорик, — обратилась Цуна к черепушке, — вот почему же Кай ушёл от меня? Я же идеальна, так почему она? Огава Хина выдирала себе волосы и пускала конфетти из разодранного сценария. Одноклассники пытались сдержать старосту, желающую выбежать на сцену и убить Саваду прямо перед шокированными зрителями. — Но нет… — Цуна грустно посмотрела на затаивший дыхание зал. — В уме нечутком не место шуткам. Пускай с этим водорослем мучается глупая Герда… У меня же, — хмыкнув, девушка вновь прижала к себе черепушку действительно бедного Йорика, — есть ты! И вообще, не нужна мне вторая половинка. Она есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая… Савада, разговаривая с черепом, подошла почти к краю сцены. Вдруг, она наступила на подол, и, споткнувшись, выронила Йорика. Покатившись, он упал на пол к ногам девушки. Недовольно цокнув, Снежная Королева потянулась за черепом, но, не учтя тяжести наряда, едва взяв в руки черепушку запуталась в платье и полетела со сцены прямо на первый ряд. В полете Йорик решил путешествовать отдельно и отлетел дальше. Череп, словно в усмешку, раскрыл на лету челюсть и впился зубами в висок Хибари Кёи, сидящего во втором ряду и мирно сопящего. Сделав своё зубастое дело, Йорик красиво упал на пол. Глава Дисциплинарного комитета резко открыл глаза и встретился с растерянной Цуной взглядом. Хибари Кёя молчал. Ему ни разу в жизни не доводилось получать по голове черепом. Но, как говорится, всё бывает впервые. Жажда мести росла в душе грозы средней Намимори. Зал потихоньку опустел. Кроме Цуны и Кёи никого уже не было в помещении. Нехорошо улыбаясь, Хибари достал тонфа. — Есть последнее желание? Савада скосила на него глаза, прикидывая, не попытаться ли съежиться и уползти, но, поняв, что от судьбы не уйдешь, смирилась и кивнула. — Скорее, желание рассказать сказку… — Рассказывай. — Погоди, сниму эту дурацкую шубу… Хибари Кёя молча взирал, как Цуна медленно встала с кресла, сбросила с плеч шубу, взяла в руки подол платья и скинула туфли. — Жили-были три еврейских поросёнка. Однажды, Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф случайно стырили у Волка двадцать кило кокаина… Волк, обидевшись, решил натравить на них цыганский табор, но у поросят остался с последней балканской войны гранатомет. Много музыки, сливовица течёт рекой, в итоге четверо корешей открыли бордель в Париже. Хибари ошарашено хлопнул глазами, пытаясь осознать только что сказанное. Савада, не дожидаясь следующего действа, выскочила на улицу и помчалась прочь.