Метр с кепкой в кресле босса

— Эй, Савада Цунаёши 2.0, ты чего стух? Шатен вздохнул и посмотрел на стоящую под красными ториями Цуну, держащую вверх ногами ребёнка лет семи и бьющую его по заднице пушистым тапком-балеткой. Возмутившись, тот укусил её за руку, вырвался и ловко отпрыгнул в сторону, доставая из рюкзака наконечник трезубца. Чертыхнувшись, девушка кинула в ребёнка тапком, но промахнулась, и тапок упал на землю рядом с ним. — Десятый, неужели это Савада Цунаёши из параллельного мира?.. — пепельноволосый мужчина нервно достал из кармана брюк пачку сигарет и закурил. — Да, Гокудера-кун… — шатен встал с лестницы храма и поставил на неё пустой бокал. — Я сам не поверил, но когда она открыла рот… — Цунаёши вздохнул. — Мне жаль Вонголу их мира… Тем временем Цуна что-то нашептала Гокудере и тот, хмыкнув, подозвал к себе Ямамото и Рёхея. Боксёр, перестав с обиженным видом перевязывать свои бинты, подошёл к ним. Такеши, пожав плечами, с Ламбо на руках присоединился к компании. — Цунаёши… От ледяного тона, которым было произнесено имя, все присутствующие, за исключением Реборна, вздрогнули. Хибари достал телефон и, поводив по нему пальцем, прочитал: — «Кё-чан, радость моя гудроновая, дуй к храму. Смотри там от злости не лопни. С искренними пожеланиями, Цуна»! — Кёя сурово посмотрел на девушку. — И что бы это значило, а, Цунаёши? Ты ещё и смайлик поставила! — Хибари негодовал. — Да я тебя за прогул уроков забью до смерти! Усмехнувшись, Цуна подошла к Мукуро и подобрала с земли тапку. Задумчиво рассматривая бант на мыске, она повернулась к своему парню. — Кё-чан, я ж тебе написала, чтоб ты от злости не лопнул, — девушка мило улыбнулась. — А что это значит, тебе объяснит во-о-он тот Тунец-переросток, стоящий в сторонке видимо со взрослой версией моего маньячного поклонника. Хибари нарочито неспешно обернулся в сторону Савады и Гокудеры из параллельного мира, доставая тонфа. — Отлично, но ты следующая на очереди. Глава Дисциплинарного комитета средней Намимори двинулся в сторону мужчин. Цунаёши и Хаято из параллельного мира сглотнули. — Так, хваати-и-ит! Позор вашему семейству! Так и запиши, Гокудера-кун! — Хаято послушно достал записную книжку с ручкой и что-то внёс в свои записи. — Ты опозоришься, твоя корова опозорится… — Цунаёши посмотрел на спящего Ламбо на руках у улыбающегося Ямамото. — Кхм, ладно, давайте успокоимся! Усмехнувшись, Савада убрала тапку в сумку и, быстро догнав Хибари, повисла на его шее. — Кё-чан, фея моя гудроновая, успокойся, всё нормально. Кёя остановился и глубоко вздохнул. Цунаёши и Хаято из параллельного мира с ужасом наблюдали эту картину. — Эм, Цуна… — неожиданно раздался голос Ямамото. Хибари с Цуной, висящей на его шее, обернулся в сторону бейсболиста. — Ямамото, что такое? — спросила девушка. Парень неуверенно почесал свой ёжик чёрных волос, потом, словно на что-то решившись, передал спящего Ламбо Рёхею и посмотрел на Цуну: — У тебя есть рулетка? Цуна в ступоре открыла рот. Моргнув, она кивнула, убрала руки с шеи Кёи и, опустившись на землю, начала рыться в сумке. Найдя нужное, протянула это Ямамото. Такеши, благодарно кивнув, подошёл к взрослому Гокудере из параллельного мира и измерил рост рулеткой, подхватил его на руки, взвесил. Под ошарашенными взглядами абсолютно всех присутствующих подошёл к Хаято-подростку и перекинул его через плечо. — В будущем ты мне подходишь, так что теперь точно не отвертишься от меня! — сказав это, Ямамото куда-то направился с охреневшим Гокудерой на плече. Цунаёши, подобрав челюсть с пола, обратился к Цуне: — И что это было? — Жил-был пипец. Он был очень добрым и всем дарил кусочки себя. Тебе пипец, мне пипец, всем пипец… — девушка покусала нижнюю губу. — Я это вот к чему… Сама не поняла… Господа, я в шоке… Остановившись, Ямамото о чём-то задумался. Почесав голову, он вернулся к ребятам. — Так, а куда нести его? — Я ЭКСТРЕМАЛЬНО не понял, что тут происходит! Савада Цунаёши из параллельного мира вздохнул: — Давайте мы отведём вас на нашу секретную базу и там всё расскажем. Под дикий ржач Цуны и вторящих ей Гокудеры и Мукуро, мужчина повёл ребят на секретную базу, где они остановились, переглядываясь с Хаято из своего мира. Добравшись до укрытия, шатен устало спросил у девушки: — Почему ты такая противная?.. Цуна усмехнулась, проходя под сканерами. — Я твоя иная версия, быть противной и чокнутой входит в мои обязанности. Мужчина не нашёлся, что ответить и пропустил Саваду вперёд. В коридоре их ждали Реборн и Гокудера из этого мира. — Глупая Цуна, ты долго! Шатен как-то странно посмотрел на ребёнка. Заметив это, Реборн взглянул на него. — Что такое? У меня что-то на лице, глупая копия моей ученицы? Цунаёши покачал головой и отвел взгляд. — Нет, ничего такого, всё в порядке, — как-то печально ответил он и обратился к Хаято: — Гокудера-кун, отведи их в зал для совещаний к остальным, я попозже подойду… Помощник с тревогой посмотрел на своего босса: — Десятый, с Вами всё в порядке?.. Шатен натянуто улыбнулся. — Да, Гокудера-кун, всё в порядке. Идите… Кивнув, Хаято пошел по коридору. Реборн последовал за ним. Цуна осталась стоять на месте напротив смотрящего в потолок Цунаёши. — Что с тобой? — спросила она. Шатен вздрогнул. — Ничего, с чего ты взяла?.. Савада набрала в легкие воздуха, и… — РЕБОРН! — Чего тебе, глупая Цуна? — остановившись, спросил репетитор. — Я вас попозже с Тунцом догоню, идите к остальным. Хмыкнув, Аркобалено развернулся и направился дальше за встревоженным Гокудерой. — Может, присядем где-то? — грустно улыбнулся Цунаёши. — Ты же не отстанешь, не узнав? Девушка согласно кивнула. Вздохнув, мужчина взял её за руку и повёл по коридору в противоположную сторону. Остановившись около двери, которая автоматически отъехала в сторону, пропуская в помещение, оба Савады зашли внутрь. Отпустив руку Цуны, шатен плюхнулся на первый ярус двухъярусной кровати. Потоптавшись на пороге, девушка вошла в комнату и присела рядом с ним. — Не знаю, имею ли я право говорить это… — неожиданно начал Цунаёши. — Но вы ведь оказались в этом мире по нашей инициативе… — Да говори уже! — не выдержала Цуна и недовольно посмотрела на мужчину. Вздохнув, тот продолжил: — Понимаешь, Реборн в этом мире мёртв… И даже если мы победим Бьякурана, и миру ничто не будет угрожать… Его это никогда не вернёт… Так что, когда я его увидел… Что-то внутри оборвалось… В комнате повисла тишина. Цуна моргнула, вникая в только что сказанное. — Подожди, как мёртв? — не поняла она. — Он же чокнутый садист и невероятно силен. Я каждый день в этом убеждаюсь. Как тогда такой, как он, мог умереть?! Цунаёши втянул в себя воздух и стиснул зубы. — Все дело в радиации против Аркобалено, нон-тринисетте. Этот уб… — шатен прервал свой рассказ, пряча лицо в ладонях. — Эта сволочь изобрела её, и из-за этого и сражения с семьей Бьякурана в живых осталось двое Аркобалено… Реборна, как самого сильного из них, радиация уничтожила одним из первых… Мужчина подозрительно затих. Цуна отрешённо разглядывала грязный от пыли пол. Часы, висящие на стене, мерно тикали. Их стрелки показывали почти восемь часов вечера. — Цуна, мужчина не плачет, мужчина огорчается. Шатен хмыкнул и убрал руки, демонстрируя чуть влажные глаза. — Кто тебе сказал такую глупость? — спросил он. — Я не каменная статуя, у меня есть чувства. Реборн пытался сделать из меня мега-босса. Отчасти ему это удалось, я стал решительным, но терять близких тебе людей очень тяжело… — Цунаёши как-то остервенело утёр глаза рукавом дорогого пиджака. — А с ним мы прожили больше десяти лет. Он стал мне как отец. — Как отец? — удивилась Цуна. — А как же идиот Емицу, твой настоящий папаня? Шатен удивлённо уставился на девушку. — Да какой он к чёрту отец? Я за всю свою жизнь его от силы пару лет по времени видел. И это считая период, когда он стал уже моим Внешним Советником, и мы по делам видимся. Цуна смотрела на свою взрослую версию и не понимала. Два мира с теми же людьми, но с разными судьбами. — А что, — прервал размышления девушки шатен, — в твоём мире все по-другому? — Ага, совсем по-другому… Шатен улыбнулся и, сев по-турецки на кровати, уставился на девушку: — Расскажи о себе и своём мире. Мы когда с Шоичи выясняли про параллельные нашему миры, узнали лишь о том, что ты одна из немногих Савад Цунаёши, рождённых женщинами, но другие нам не подходили, так как совсем были не знакомы с мафией и не встречали Реборна. — Хорошо, но и ты мне должен рассказать об Аркобалено, ладно? И он рассказал. Цуна слушала внимательно, понимая, что то, во что она ввязалась, очень серьёзно. Наконец, когда шатен изложил ей всё об Аркобалено, их Проклятии и много ещё о чём, девушка улыбнулась и поведала мужчине о своих буднях. Цунаёши смеялся до колик в животе над её приколами. Особенно его впечатлили её попытки сделать жизнь репетитора невыносимой и её совместные шутки с Гокудерой и Мукуро. Кое-что он решил попробовать сделать над своими Хранителями. Часы уже показывали начало десятого. — Пойдём-ка к остальным, — решительно сказал Цунаёши, поднимаясь с кровати и отряхивая от пыли костюм. — И мы обязательно поговорим с тобой ещё. У меня такое ощущение, что от тебя я много чего почерпну. Согласно кивнув, Цуна тоже встала. Выйдя из комнаты, Савады подошли к лифту. Добравшись до нужного этажа, они вышли и направились в зал для совещаний. Уже подходя к нему, они услышали звонкий презрительный детский голос. Зайдя в помещение, Савады узрели сидящего в одном из кресел, окружающих длинный стол, мальчика, говорящего с девушкой. На её лице была повязка, закрывающая один глаз. Мукуро усмехнулся, почесывая наконечником трезубца спину. — То есть, вы хотите сказать, что я из этого мира уже почти десять лет торчу в тюрьме? — иллюзионист покачал головой. — Что за неудачник… Девушка возмущённо уставилась на него. — Мукуро-сама не неудачник! Иллюзионист лишь фыркнул. — Мукуро, ананасовый магнат ты мой, что, придалбываешься к народу? — усмехнулась Цуна, подходя к нему и стаскивая его с кресла. Расположившись в нём, Цуна усадила Рокудо к себе на колени. — Зачем девушку обижаешь, а? — шатенка отобрала у Мукуро наконечник трезубца и треснула иллюзиониста им по голове. — Фу, плохой Ананас! Зря я тебя пыталась от Вендиче спасать! — Я и сам поражаюсь, — фыркнул Мукуро. — И правда, зачем? — А вот сама не знаю! Потому что дура была! — на одном дыхании выдала девушка. — Знаешь, как говорят? Я тебя освободила — я тебя и засажу обратно! Оу… — Цуна «повисла». — А ты и так там сидишь… Усмехнувшись, Цунаёши сел в одно из свободных кресел. — Ну, и на чём вы тут остановились? — спросил он. Реборн поправил на себе костюм какого-то непонятного создания, род которого было невозможно определить. — Зачем ты уничтожил Кольца Вонголы? — сурово осведомился Реборн. Мужчина задумался. — Хм-м… Как много вы успели узнать о Мельфиоре, Джессо и Кольцах Маре? — Достаточно, — сурово ответил репетитор, сверля глазами шатена. — Не юли только, я тебя насквозь вижу. — Да-да, знаю… — улыбнулся Цунаёши. — Возможно, это не ответ, но Маре — это море, волны которого набегают на берег, идя одна на другую, наслаиваясь друг на друга. Эти волны — параллельные миры. Избранник Маре может объединять свои знания из других миров. Бьякуран пользовался своей силой ДО того, как ему дали Кольцо, потому что ещё тогда уже был избран, — шатен задумчиво посмотрел на плазму, висящую на стене. — Ещё добавлю, что именно поэтому Кольца Вонголы отвергнут Занзаса. Потому что Цуна из моей параллели уже был избран Десятым, то есть мною, — мужчина усмехнулся, видя полнейшее непонимание всех присутствующих за исключением своей правой руки и Цуны, которой он рассказал о событиях возможного для неё будущего. — То же самое будет и в твоём мире, Цуна-сан, ты выбрана мною и Девятым. И именно поэтому я, как избранный и избавился от Колец. — Это не ответ, — нахмурился Реборн. Савада улыбнулся. — Знаю, я так сразу и сказал. Это был скорее ответ твоей ученице. Вдруг раздалось деликатное покашливание. — Что такое, Гокудера-кун из иной параллели? — спросил Цунаёши. — Я вот чего не понимаю… — начал неуверенно подрывник. — А что с временным парадоксом? Тут же собрались люди из двух параллельных миров… Это никак не повлияет ни на что?.. Шатен удивлённо открыл рот: — Какой к чёрту парадокс! Из-за Бьякурана уже и так все в глубокую задницу скатилось! — выдал ошарашенный наивностью Гокудеры Савада. — Да ты оптимист, как я погляжу… — Если оптимист — это плохо информированный пессимист, то я согласна с тобой, — хмыкнула Цуна. — А ты, вообще, на чьей стороне? — не понял Цунаёши. — Он же твой друг, могла бы как-то встать на его сторону, что ли… Девушка пожала плечами. — Зачем? Я вообще ни на чьей стороне, я мимокрокодилом. Имхо, товарищи. В зале для совещаний повисла тишина.