***
Наконец, плюхнувшись на удобный бархатный диван, Савада расслабилась. Бьякуран, сев около неё, взял с небольшого столика, стоявшего рядом, пачку зефира и, открыв её, положил одну зефиринку в рот. — Что за опера хоть? — недовольно буркнула Цуна. — «Женитьба Фигаро». Опера-буффа Моцарта, написанная на либретто Лоренцо да Понте по одноимённой пьесе Бомарше, — охотно ответил Джессо, отправляя зефир в рот. Девушка сразу заскучала. Ей ни о чём не говорило название и авторы, кроме Моцарта. Началось первое действие. В замке графа Альмавивы готовились к свадьбе его камердинера Фигаро и Сюзанны — камеристки супруги графа Розины. Цуна сразу поняла, что это комедия. Она до слёз смеялась над юным пажом Керубино, повествующим о своей любви к графине, особенно над тем, что не к ней одной он питал нежные чувства. Юноша был влюблён во всех женщин замка и поэтому постоянно попадал в неприятные переделки. Когда граф застал его наедине с Барбариной, молоденькой племянницей садовника Антонио, она могла лишь сдавленно хрюкать от смеха, едва не сползая с дивана. Бьякуран иногда посматривал на неё, когда открывал очередную пачку зефира. — Чего ты добиваешься? — неожиданно спросила Цунаёши. — Что ты имеешь в виду, Цу-чан? — удивлённо уставился на неё Бьякуран. — Для чего ты пригласил меня? — раздражённо спросила девушка. Джессо, надув губы, задумчиво запустил руку в пакет с зефиром. — А ты знаешь, что не вполне нормальная, раз согласилась идти со мной? — усмехнулся он. — Неправда, — прошептала себе под нос Цуна так, чтоб сидящий рядом с ней слышал, — я не просто ненормальная. Я редкостная психопатка. Савада кивнула сама себе, сделав весьма довольное лицо. — Как ты самокритична, — покачав головой, сказал Бьякуран, отправляя в рот очередную зефирку. — Скажу сразу, — совершенно серьёзно начала Цунаёши. — Мне, в общем-то, наплевать на этот мир, я спасаю в первую очередь свою шкуру. А вы свои тёрки ведите сами. Меня в них не вмешивайте, — сказав это, девушка уставилась на сцену. Затем добавила: — И, между прочим, фразой «Гусь свинье не товарищ» индюк спровоцировал драку: сарай на сарай. Ложе взорвалось заливистым смехом Джессо. Утирая выступившие на глазах слёзы, он с ногами залез на диван. — Нет, ты действительно просто невероятна, Савада Цунаёши-чан из другого мира! — восхищённо воскликнул Бьякуран. — И харе уже жрать свой зефир! — возмутилась Цуна, вырывая из рук Бьякурана ещё не открытую пачку зефира. — Раздражает, знаешь ли! Хоть бы предложил и мне, жмот! — Прости-прости, — извинился тот, хотя девушка не чувствовала ни капли раскаяния в его словах. — У тебя стальные нервы, однако. Другой бы на твоём месте от разрыва сердца умер. Первое действие давно закончилось и началось другое. Сюзанна, графиня и Фигаро решают проучить графа. Савада враждебно посмотрела на Джессо: — У меня не стальные нервы. — Тогда чего ты хочешь, Цу-чан? Я тебя слушаю. Рассудок Цуны перевешивал ошеломляющую реальность в лице сидящего рядом врага и удерживал от неверного решения. Она была напугана, только и всего. Напугана тем, что её действия могут иметь последствия и причинить её новым друзьям и обитателям этого мира неприятности. — Всего лишь надрать задницы Организации, которая пытается выслужиться перед тобой, — осторожно ответила Цуна. — Как говорится, если вас незаслуженно обидели, вернитесь и заслужите. Так что, как только мы с друзьями разберёмся с ними, я намереваюсь тут же убраться из этого мира. Не собираюсь рисковать жизнями друзей, я уже давно жалею, что притащила их с собой. Да и, опять же, не хочу влезать в ваши тёрки. Бьякуран задумчиво запустил руку в новую пачку зефира, но не стал ничего на это отвечать. На сцене графиня Розина Альмавива пела свою арию. Цуна не разбиралась в пении, но высокий голос произвёл на неё впечатление. Взяв в руки бинокль, она приблизила его к глазам и стала рассматривать певицу. Это была невероятно красивая молодая женщина. И тут Цунаёши удивилась. Она всегда думала, что в опере певцы и певицы толстые, но женщина не отличалась особо пышными формами. — Тебя впечатлила певица? — заметив внезапный интерес девушки, спросил Бьякуран. Не отрывая взгляда от сцены, Савада кивнула. — Мария Примавера, тридцатидвухлетняя дива итальянской оперы, — сказал Джессо. Цуна продолжала наблюдать за действием на сцене. Мимоходом она подумала, что опера — не так уж плохо. На неё иногда можно ходить. Прошёл антракт. За ним незаметно пролетели третье и четвёртое действия. Савада искренне порадовалась за состоявшуюся свадьбу Фигаро и Сюзанны, а также за воссоединение графини и графа. Спев последнюю арию, артисты поклонились и под овации скрылись за занавесом. Передатчик Цуны в клатче вновь запиликал. — Не ответишь? — спросил Бьякуран. — Завязывай строить из себя добрячка, тебе совершенно не идёт, — фыркнула Цунаёши. Джессо усмехнулся. — Цу-чан, я не против, — неожиданно выдал он. — Можете избавиться от них, мне всё равно. Шестёрок и так предостаточно. — Вот на этом и закончим, — поднимаясь с бархатного дивана, сказала Цуна. — Пока, зефирковый монстр, было «приятно» пообщаться. Надеюсь, что больше никогда не пересекусь с тобой. — Ну, прощай, Цу-чан, — улыбнулся Бьякуран. Молча покинув ложу, они разошлись в разные стороны. Пройдя чуть вперёд, Цуна остановилась, но босса Мильфиоре уже не было видно. Развернувшись на каблуках лиловых туфель, она пошла искать своих спутников.***
Встретившись с друзьями, Цуна выслушала недовольное брюзжание Савады и взрослого Гокудеры насчёт того, что она профукала своё время. Стараясь не идти с угрюмым видом, она отшутилась, что если не хватает времени в сутках, можно воспользоваться специальным предложением. — Планета Венера: одни сутки 5832,552 часа. И даже экзамены не страшны! Цунаёши взвыл под дружный хохот Цуны и её Хранителей. — А куда мы так экстремально идём?! — в своей обычной манере громко спросил Рёхей. — Знакомить вас с нашими союзниками, — ответила Хром. — Так что готовьтесь. — Ничего, я, если что, заправлю их динамитом, — усмехнулся Хаято-подросток. Пока Гокудеру уговаривали не делать этого, Цуна поняла, что они рядом с отдельными гримёрками, принадлежащими ведущим артистам. Десятого без вопросов пропустили, и они оказались около коридора с множеством дверей, на каждой из которых висела табличка. Савада решительно направился к одной из них и взялся за ручку гримёрки с табличкой «Мария Примавера». Не стучась, он вошёл в помещение, заполненное цветами. У зеркала сидела артистка, игравшая ранее графиню Розину Альмавиву. — Цунаёши, опять ты со своей шваброй пришёл? — поморщилась женщина. — Разводись скорее с ней. Я ещё чуть подожду твоего предложения руки и сердца. Певица сняла с головы парик. Сдёрнув сеточку, она тряхнула гривой медных волос, которые тут же рассыпались водопадом по стройным плечам, обтянутым кружевом чёрного платья. — Не называй так мою жену, — поморщившись, ответил Десятый, отодвигая охапку мешающих проходу красных роз в сторону. — Ты женат? — удивлённо спросила Цуна. Мнущаяся в дверях Хром почему-то покраснела. — Ну да, — ответил Савада. — На Хром. — Стоп-стоп, — встрял Мукуро. — Разве её фамилия не Докуро? — Ты дебил? — совершенно серьёзно спросил у иллюзиониста Цунаёши. Мукуро застыл. Подумав, он недоверчиво спросил: — Докуро Хром — анаграмма Рокудо Мукуро?.. Гримёрка взорвалась красивым женским смехом. — Цунаёши, я впервые с тобой согласна, — рассмеялась итальянка. — Мальчик, эту швабру на самом деле зовут Наги, так что официально она Савада Наги, а Хром они её зовут по привычке. — Знакомьтесь. Эту… кхм, грубую и беспардонную особу зовут Мария Рамаццини, а известна она под псевдонимом Мария Примавера, — сказал Савада, сверля взглядом женщину. — Она — босс наших союзников, семьи Джои Беллы. Реборн, сидящий на плече Ямамото, недовольно сузил глаза. — Ты говоришь, Джоя Белла? — как-то мрачно спросил репетитор. — Побочная ветвь семьи Томасо? — Аркобалено Солнца, у тебя есть к нам какие-то претензии? — Мария смотрела на Реборна сузив глаза. — Постойте, — вмешался Гокудера-подросток. — Разве эта семья не под табу и не является изгоем за то, что когда-то убила одну из глав Вонголы? Восьмую вроде, но я точно не знаю, так что поправьте меня, если ошибаюсь, — Хаято недоумённо смотрел на десятое поколение этого мира. — И они — ваши союзники? Хоть Джоя Белла убили её за дело, за что были просто изгнаны из мира мафии, а не уничтожены, они всё равно должны иметь зуб на Вонголу. В гримёрке повисла тишина. Мария, хитро улыбаясь, накручивала на палец прядь медных волос. — Так что рада познакомиться с вами, детишки, — промурлыкала она приятным голосом. Цуна молча разглядывала женщину. Она ей очень не нравилась, но сказать, чем именно, она не могла. Встав с пуфика, Мария подошла к Цунаёши и с приторно-слащавой улыбкой протянула ей руку. Девушке ничего не оставалось, как пожать её. В коридоре послышался какой-то шум, и в гримёрку ввалилась девица с пепельными волосами, собранными в «хвост», страстно целуясь с каким-то мужчиной в чёрном смокинге. Правый глаз Марии задёргался, а улыбка превратилась в оскал. Крик женщины эхом разнёсся по помещению и всему коридору. Отборная итальянская ругань так и сыпалась из её уст. Гарнитуры, надетые на уши Кёи, Рёхея и Ямамото запикали, не переводя крепких слов. Не выдержав, Хибари снял с уха передатчик и убрал его в карман. Но Мария не успокаивалась. К ней присоединилась и так же стала кричать на итальянском девица, недавно ввалившаяся в гримёрку. Всех знающих итальянский из присутствующих согнуло от хохота. — Уф, не могу… — пробормотал Мукуро, держась за живот. — Даже наша Цунаёши не произносит столько смешных слов в секунду… — Но-но, мой ананасовый магнат, давай без перехода на личности?.. — выдавила из себя Цуна сквозь смех. В гримёрку, в которой и так уже было полно народу, вошёл высокий симпатичный итальянец. Пепельноволосая девица набросилась с кулаками на мужчину и уже стала орать на него. — Ребят, о чём они спорят? — запустив руку в ёжик своих чёрных волос, спросил Ямамото. — Видишь девку с крашенными в пепельный волосами? — спросила Цуна. Ямамото утвердительно кивнул. — Так вот. Её зовут вроде как Фарфалла. Мария орала на неё, мол, какого чёрта она заявилась сюда с мужиком. А сейчас она напала на этого парня, кажись Сенью, за то, что он не сказал ей о том, что тут встреча. Мария, уперев руки в бока, обтянутые чёрным кружевным платьем, подошла к Фарфалле и вновь стала орать на неё. — А сейчас-то что? — нахмурившись, спросил Хибари. — А сейчас Мария орет на неё, чтоб отвалила от него и что он не обязан ей докладывать. Сенья, уставившись на Примаверу, стал кричать уже на Марию. — Вау, — присвистнула Цуна. — Мексиканские сериалы отдыхают… Парень этот, оказывается, защищает пепельноволосую деваху. В гримерку просочилась невысокая девушка в нарядном готическом платье. Оставшись незамеченной, она взяла в руки одну из ваз с цветами и стала ей разбивать остальные. Перестав орать, Мария и все присутствующие удивлённо уставились на неё. — Арина, какого чёрта ты творишь? — озвучила всеобщий вопрос Фарфалла. Пожав плечами, брюнетка ответила: — Я думала, раз скандал, так можно пошуметь. Мария недовольно посмотрела на вновь прибывшую. — Это не повод бить мои дорогущие вазы. Савада прыснула: — Ну, что? Знакомство с Джоей Беллой можно считать состоявшимся? Ребят, я с вас балдею! Честно!