Метр с кепкой в кресле босса

Февраль. Что мы знаем об этом месяце зимы? Февраль бывает разным: знойным, с пробирающим до костей ветром и снегом, с легкой минусовой температурой, со словно весенним солнцем и оживанием природы. «Частная школа св. Петра», располагающаяся на Иблейских горах, могла похвастаться холодной погодой, сугробами и отметкой градусника ниже нуля. Рождество уже давно было позади, как и зимние каникулы. В лицее давно начался третий учебный семестр. Каждый занимался своими делами, а Цуна после возвращения в школу оказалась в неприятной ситуации: Мукуро пока восстанавливался в больнице, Хаято вместе со Спаннером и Верде погряз в изучении коробочек и их улучшении — когда были найдены чертежи Лоренцини, Кёнинга и иже с ними, они словно свихнулись; Кёя вновь погрузился в дисциплину, решая проблемы студсовета вместе с Сеньей и Фарфаллой, а спортсмены занялись тренировками. Остались только Савада да Хром, но даже последняя увлеклась рисованием. И тогда Десятая взвыла от тоски. Юному гению стал давить на черепную коробку собственный мозг — биологию она и так знала, тренировками со своими тренерами исправно занималась, бегала по утрам, но всё было не то. Савада почти никому не говорила, что ей грустно и одиноко. Она просто стала делать то, что получалось лучше всего — учиться. Без проблем сдав больше половины экзаменов по школьным предметам на несколько лет вперёд, она взялась за точные науки и оставшееся по программе. Сдав и их, защитив стипендию, достигнув всего этого за месяц, просто попросила Эннио оставить ото всех в тайне её конец обучения. Нужно было думать, чем себя вновь занять. Будущая босс Вонголы поступила в итальянский медицинский институт на дистанционное обучение, обязуясь проходить учебную практику в клиниках или больницах. Ей даже защищаться можно было не выходя из комнаты — достаточно было связаться по «Скайпу» с преподавателями и профессорами, но она решила сдавать всё лично в обители медицины. Цуна старательно делала вид перед друзьями во время их вечерних посиделок, что всё нормально, привычно несла бред, а они верили. Все были слишком заняты своими жизнями. Савада буквально чувствовала, что происходит то же, что было там, в десятилетнем будущем другого мира. Реборн, Мукуро и Цунаёши, с которым она продолжила общение по коммуникатору, а так же Джоя Белла советовали девушке поговорить с Хранителями, пытались вразумить, что это не дело, но было то, что до сих пор её грызло: жизни друзей поглотила её жизнь, она виновата в том, что те лишились своего будущего. Казалось, что ещё чуть-чуть, и Десятая сломается, но всё спасло одно единственное письмо с приглашением, пришедшее лично Девятому на имя Савады Цунаёши. — Ананасовая фея, если выиграешь, то получишь фирменного пинка! — Размечталась, я не собираюсь тебе поддаваться! Цуна зыркнула на лежащего рядом с ней, на своей кровати, иллюзиониста, держащего в руках джойстик. Девушка каждый день навещала друга в его палате, когда особенно надоедало читать учебники и медицинские справочники. Рокудо был совсем не против, так что они играли в игры на приставке, которую она притащила для него. На плазменном экране, висящем на стене, отобразилась надпись, поздравляющая выигравшего. «До фирменного пинка осталось… 3… 2… 1…» — мысленно сосчитал Мукуро и приготовился к фирменному пинку от Савады Цунаёши в стиле «здравствуй, лицо, это пол». Он зажмурился, готовясь к атаке, но подруга лишь откинула в сторону джойстик и вздохнула. — Народ, кто знает депрессивные места в ближайших окрестностях? — спросила Десятая, смотря в потолок. — Меня интересуют нежилые старые дома, разрушенные мосты, заброшенные депо, аэродромы, стройки… Короче, всё, что напоминает Землю после апокалипсиса… Хранитель Тумана фыркнул. — Поделитесь информацией, если она у вас есть и не жалко, — между тем продолжила вещать Цуна. — В идеале — киньте какую-нибудь карту… — Могу дать телефон знакомого подрывника, место сами выберете. Савада, хрюкнув со смеху, громко засмеялась. Иллюзионист улыбнулся. — Цунаёши, знаешь ли, у нас тоже есть знакомый подрывник, который может помочь в этом нелёгком деле, — усмехнулся он. — Кстати о нём, — донёсся из динамика телефона Савады голос Десятого из параллельного мира. — Не могу поверить, неужели он тоже бросил тебя? — Не, — отозвалась Цуна, беря в руки с прикроватной тумбочки свой коммуникатор. — Он очень сокрушается по поводу того, что не может пока со мною быть, они на последнем этапе доработки коробочек, так что не ровняй его с другими. Кстати, — она посмотрела на друга, корпящего над огромной стопкой с бумагами, периодически шлёпающего по листам печатью Вонголы, — я хвасталась его разработкой лично для меня? Шатен поднял голову и посмотрел усталыми глазами на Саваду. — Нет ещё. — Тогда глянь-ка! — девушка с восторгом продемонстрировала ему надетые на голову наподобие обруча огромные очки на резинке, больше смахивающие на мото-очки или лыжную маску и небольшие наушники. — Помогают выравнивать Х-баннер. Он просто умница! — Значит, можно не морочиться с линзами, а сделать очки… — задумчиво протянул босс Вонголы. — А то надоело, линзы слишком проблемны. Спаннер сделал мне точно такие же, как и мне из иного прошлого, но именно в этом и недостаток. Цуна улыбнулась. Ей очень нравились разговоры с этим мужчиной. У них столько было общего, но жизни сложились иначе. Она даже немного завидовала ему, но это то, что она никогда не произнесёт вслух. — Цуна-сан, и, всё же, я думаю, что тебе стоит поговорить с ребятами, — словно прочитав её мысли, сказал Савада. Она грустно вздохнула. Мукуро тактично молчал, как делал всегда, когда подруга разговаривала с Савадой Цунаёши из другого мира на серьёзные темы. Но он был определённо согласен с Десятым — это было не дело. Его до сих пор терзало то, что произошло так давно и словно во сне, когда эта с виду глупая девица замарала свои руки в крови по их вине. Именно босс Вонголы научил её паре вещей, советовал и помогал, в меру вмешиваясь в их жизнь. — Цу, ты лопочешь долго и неубедительно, как будто говоришь о дружбе народов, — в ответ хмыкнула Савада. — Я верю в ребят, они меня не бросят. — Цуна-сан, тогда почему во время конфликта колец ты послала Ламбо из будущего? — задал резонный вопрос шатен. — Почему не Хаято, почему не Мукуро? Сердце девушки словно ухнуло куда-то в желудок. Иллюзионист испытывал схожие чувства. Им нечего было противопоставить словам мужчины. — Браво, Цу, мне нечего ответить тебе на это, — наконец, сказала Савада. — Но знаешь… Я готова быть с ними до тех пор, пока они хотят со мной быть. Страшила попросил у Гудвина мозги, дровосек — сердце, Лев — храбрость, но всё напрасно, ведь Тотошка попросил, чтобы все сдохли… — Цунаёши, мне не нравится твой настрой, — положил руку подруге на плечо иллюзионист. — Согласен, — нахмурился Десятый. — Я прогнал по программе анализа развилок миров вашу реальность, но я не могу узнать, что вас ждёт в будущем. Почему-то февраль является неустойчивым временем. Но Ламбо же ты послала к вам из недалёкого будущего! И он что-то сказал Сай Бону, но тот говорит по твоим словам, что не может сказать что именно, иначе это изменит их мир… — Цу, не надо, — улыбнулась Цуна. — Будь что будет, я приму любой исход. Я уверена, что сказала Ламбо сделать именно то, что нужно было. Менять бы я ничего не стала, я хорошо знаю, что такое эффект бабочки. Савада смотрел с экрана на этого пятнадцатилетнего ещё совсем ребёнка и понимал, что говорить что-либо бесполезно. Она привыкла плыть по течению, и главное, чтобы это не вышло ей когда-нибудь боком. Он знал, что девушка боялась своей гениальности, потому решила давным-давно быть глупой. Она не рассказывала, что произошло, но много раз упоминала некий день, когда решила измениться. И босс Вонголы злился сейчас на неё, на её упёртость, но поделать ничего не мог — это был её выбор. — Как знаешь, — смирился он. — Как там твоя учёба? — У-у, всё пучком, — хихикнула Савада. — Проглотила за неделю все учебники и мед справочники. Знаю всё наизусть! — А ты не должна, разве, всё понимать? — прищурился мужчина, улыбаясь уголками губ. — Не, медицина — другой аспект, там надо зубрить, — фыркнула собеседница. — Но я всё понимаю, это даже оказалось занятнее биологии. Даже интересно, насколько далеко я смогу зайти. Так что на живом примере буду демонстрировать приход умных мыслей после того, как все глупости уже сделаны! Десятый покачал головой. Этот несносный подросток был поразительным. В её-то возрасте поступить в университет, да ещё какой! Он был уверен в том, что она станет удивительным человеком в будущем. В дверь палаты постучали. — Войдите! — крикнул всё это время молчавший Мукуро. В палату вошла симпатичная молоденькая медсестра. Цуна хмыкнула, подмигивая другу, словно говоря: «Ананасик, да ты тут как в Раю…» — Синьорина Савада, вас к телефону, — сказала девушка. — Да, а кто? — спросила Савада. — Не знаю, вас попросили к телефону, — пожала плечами медсестра. Десятая нахмурилась, недоумевая, почему ей кто-то звонит на телефон больницы, а не на её, а потом поняла, что ей просто не смогли дозвониться. Выйдя из палаты, она пошла за медсестрой. Та привела её к администраторской стойке, и ей сразу протянули трубку. — Алло, кто это? — сразу же расставила точки над «i» Цуна. — Доченька, это я, — донёсся до неё голос внешнего советника. — Дело срочное, так что я тут же решил связаться с тобой, но не смог дозвониться по мобильному… — …потому решил, что я снова у Мукуро, и позвонил сюда, — закончила за него дочь. — Но ты уверен, что можно говорить об этом здесь, в больнице? — Ты забываешь, что больница наша, и линия не прослушивается, — ответил Емицу. — Просто отойди подальше от стойки и всё будет нормально. Савада послушно оттянула провод настолько, насколько тот позволил это сделать. — Доченька, ты меня слушаешь? — Да, пап, продолжай, — произнесла Цуна, чувствуя, что предстоит серьёзный разговор. — Сегодня утром на твоё имя пришло письмо. Его, ясное дело, проверили через сканеры, ничего не нашли и отправили Девятому, а он позвал меня. Мы его вскрыли, обнаружили в конверте пригласительный билет на бал-маскарад, который будет уже буквально через несколько дней в Венеции на первой карнавальной неделе. Он на одну приглашённую персону и не больше шести спутников, смекаешь? О да, она смекнула, что к чему. Даже догадывалась, кто же ей прислал приглашение. На данный момент у неё был один единственный враг — Коза Ностра — сильная мафиозная семья, состоящая из множества кланов, но подчиняющаяся одному Дону. Не такие влиятельные, как Вонгола и Томасо, но тоже могущественный альянс, вместе с которым три семьи образовывали Большую Тройку в мафиозном мире. — Приглашение от Стефано Мартино? — поинтересовалась Десятая. — Отвечать не обязательно, это был риторический вопрос, пап, — вздохнула она. — Лучше скажи, что в послании, которое наверняка этот выскочка приложил к приглашению. Послышался шелест бумаги, а в висках девушки билось сердце, она чувствовала, как страх давит на них, словно выворачивая внутренности. — Зачитываю: «Дорогой Цунаёши, мне понравилась твоя шутка, она оригинальна и занимательна. Ты очень интересный юноша, я хотел бы с тобой лично познакомиться. Высылаю приглашение на бал-маскарад, который состоится 22 февраля в ночь на Жирный вторник. Буду рад тебя увидеть, пусть и сокрытым под ликом таинственности — маской Commedia dell’Arte Colombina. Прости мне мою наглость, но я озабочен тем, чтобы ты не проскользнул мимо меня, так что подготовил костюмы для тебя и твоих Хранителей. Ты можешь отказаться, если боишься, я тебя не буду винить или осуждать…» Цуну передёрнуло. Стефано Мартино — Дон Козы Ностры, был известен своей несдержанностью и испорченностью. Красивый мужчина под тридцать, знающий себе цену. Она озаботилась тем, чтобы узнать всё о своём враге, так что понимала, что не пойти на бал-маскарад не может. Чего-чего, а конфликта стенка на стенку между Вонголой и Козой Нострой не хотелось. По крайней мере пока Савада не станет боссом семьи. — Оу, так он даже костюмы прислал… Пап, мы поедем на карнавал в Венецию, так что пусть костюмы ушьют по нашим меркам, — помолчав, сказала Десятая. — Завтра с ребятами соберём вещи и приедем к вам лично забрать костюмы и приглашение. Только у меня просьба… — Какая, доченька? — спросил внешний советник. — Возьми чистый конверт и лист бумаги, и напиши слово в слово то, что я продиктую, а затем отправь этому попугаю. Емицу под диктовку написал ответ Дону Козы Ностры, хоть ему и не нравилось то, что доносила до того его дочь, но та знала, что делала. Затем сложил лист дорогой бумаги в конверт и запечатал, ставя печать. Ещё немного поговорив, они распрощались, и шатенка повесила трубку. Уже идя по коридору по направлению к палате Мукуро, девушка думала о том, что главное в окопе — не высовываться. Кто первый встал — тому и тапочки. Она уже высунулась, и прекрасно это понимала. — Ананасик, скажи, как ты себя чувствуешь? — сходу задала вопрос Цунаёши, заходя в палату и закрывая за собой дверь. — Для очередной авантюры я чувствую себя превосходно, — фыркнул иллюзионист. — Эх, ананасовый магнат, в логической цепочке «мужик сказал — мужик сделал» почти всегда отсутствует «мужик подумал», ну, да ладно, — картинно вздохнула подруга, ероша иссиня-чёрные волосы на голове друга. — Я тебя уважаю, хотя уже и забыла за что. Ладно, не суть, — хлопнув в ладоши, сказала она. — По программе на ближайшие дни у нас включены такие замечательные, по-настоящему мужские виды спорта, как: 1) издёвки над Хранителями-имбецилами с интеллектом комнатной температуры; 2) спаивание их и других идиотов из команды «живу как в лесу — вокруг одни олени» выпивкой с химпримесями; 3) разнообразные игры: угадай, где ртуть, вольная пальба, академическая гребля люлей Козой Нострой. Рокудо усмехнулся, всем своим видом показывая, что уверен в том, что сидящей рядом с ним девице нельзя размножаться, а так же что она полнейшая идиотка, в двести раз тупее обычной идиотки. — Куфуфукающее создание, ты мне лучше скажи — со мной или нет, а корону я и сама поправлю — я девушка простая, — хмыкнула Савада, обнимая товарища. — Конечно с тобой, но я всё думаю, можно ли тебя направить на путь истинный… — отозвался Хранитель Тумана. — В смысле послать? — не поняла Цуна. — Короче хрен с тобой, буду считать за согласие. Давай, собирай тогда свои манатки, мне ещё нужно суметь убедить своего парня с эротичным интеллектом в том, что его присутствие обязательно. Да ещё и моего омарчика Сцуко надо покормить. Кстати, наивные люди в комиссии подумали, что это японское имя... Мукуро в душе порадовался, что Цунаёши отключился почти сразу после ухода Савады, и не слышал сейчас этого бреда. Он знал, что она уже давно мечтала нагадить Хибари Кёе в душу, а тут, видимо, терпение закончилось, что бы та не говорила по поводу того, что не хочет давить на друзей. Собирая вещи, иллюзионист предчувствовал что-то такое, что они потом все долго, в истерических судорогах, будут вспоминать. Как же он был прав.