Метр с кепкой в кресле босса

Цуна устало брела в комнату, которую ей выделили до отъезда. Разница часовых поясов вызывала зевоту. Подавив очередной приступ дрёмы, она завернула за угол, подходя к своей комнате. Костюмы Стефано были невероятными. Все семь комплектов карнавальных нарядов, сшитые из дорогой и приятной на ощупь ткани, приковывали к себе взгляды. Маски были отдельной темой. Каждая под цвет атрибута пламени, с перьями, в блёстках и кружеве; они чарующе смотрелись на надевших их, делая своих хозяев таинственными, даже загадочными. Не хотелось этого признавать, но у Мартино был прекрасный вкус, и чем этот мужик бесил Саваду ещё сильнее. Войдя в комнату, девушка закрыла дверь, повернув в замочной скважине ключ. Никого не хотелось видеть и слышать, о чём она сразу всем сказала. Повернувшись лицом к окну, Цуна обомлела. — И что ты тут делаешь? — растерянно, не зная, как реагировать, спросила она. В ответ гостья чуть не подавилась кофе, который потягивала из крохотной белой чашечки. Помещение потонуло в заливистом, гогочущем смехе. — Ну-у, я тут шла на цыганскую встречу геев-инквизиторов, когда подумала: «Чёрт, преподавание — хрень какая-то, пожалуй, покусаю-ка я себя в прошлом!» Тупой вопрос, Цу. Ты прям как ребёнок, ну право слово. У Десятой закружилась голова. Она подошла к двуспальной кровати и присела на неё, пытаясь игнорировать невероятно красивую гостью, сидящую в уютном кресле, с хитринкой глядящую такими знакомыми карими глазами. Аккуратные очки в роговой оправе изящно смотрелись на немного курносом носе, длинные каштановые волосы были собраны в высокий хвост, а на плечах, поверх чёрного брючного костюма, был надет белый лабораторный халат, на ногах красовались симпатичные туфли из крокодиловой кожи. На безымянном пальце левой руки сверкал ободок обручального кольца, тогда как на правой особенно выделялись массивные кольца. — Из какого ты года?! — взяв себя в руки, воскликнула Савада, наконец-то имея возможность спросить лично у себя о будущем, которое волновало до чёртиков. — И что ты тут забыла?! Взрослая Савада Цунаёши, фыркнув, отпила кофе из фарфоровой белой чашечки. — Блин, я всегда была такая тупая? — хмыкнула она, глядя на свою молодую версию в некотором недоумении. — Вроде, гением всегда была… Цу, ты понимаешь, что твоё значимое переходит сейчас медленно-медленно в моё материальное? Цуна открыла и закрыла рот. Обмозговала сказанное, поняла, что ей ничего конкретного не скажут, что гостья появилась не просто так, а по каким-то причинам. Возможно, связанным с предстоящей поездкой. — Эх, писец подкрался незаметно. Писец — он такой, — согласно кивнула она. — Зверёк же, потому и подкрался. Гостья из будущего одобрительно хмыкнула — теперь они были на одной волне. Разница в возрасте была между ними колоссальной, но теперь хоть говорили на одном языке. — Короче, я чего в эту временную глушь явилась? — отпив кофе, усмехнулась та. — Харе фигнёй страдать, дура. Савада опешила. — Если ты про Кёю, то сама прекрасно знаешь, что я думаю по этому поводу! — возмутилась она. — То, что его хот-дог бывает в моей булочке, ещё не даёт ему право решать, в какой соус макать! Я не собираюсь с ним мириться! — А я разве говорила, что надо? — в ответ усмехнулась взрослая Цуна, отхлебнула ещё кофе и игриво пошевелила своими безупречными бровями, глядя на подростка поверх чашки. Десятая уже с нескрываемым интересом смотрела на гостью. В той чувствовалась уверенность, мудрость и что-то ещё, что она не могла пока уловить. Взрослая Савада что-то явно хотела донести до неё, не говоря при этом главного. — Я внемлю тебе, о, мудрейшая! — наконец, хмыкнула она. — Тогда мотай на ус: во-первых, не теряй веры в чудо. Вот, скажем, один парень думал, что он форевер элон, а ему из ребра подругу сделали, — допив кофе и поставив чашку на столик, начала повзрослевшая Десятая. — Во-вторых, один придурок любит одну дуру настолько, что быстрее пытался закончить работу, но дура психанула и они разругались. Расходиться по этой причине им не стоит, андестенд? — лукаво сверкнула глазами девушка, глядя на удивлённую пятнадцатилетнюю девчонку. — Далее по списку советов: в-третьих, люди такие странные — в садике женятся, а в двадцать пять говорят, что рано. В-четвёртых, человек состоит на 70% из воды, так что если у человека нет мечты или цели в жизни, то он всего лишь вертикальная лужа с векторной психологией. В комнате повисла тишина. Цунаёши пыталась осмыслить слова своей взрослой версии, но это получалось лишь частично. В сказанном было много лишнего, из-за чего докопаться до смысла некоторых советов было невероятно сложно. Да ещё и нарочито выделенные отдельные слова и фразы... Но Цуна понимала, что то, что ей сказала она сама же, было невероятно важным. Это стоило запомнить на будущее, а о чём-то подумать на досуге. Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как гостья поднялась с кресла и подошла к ней. В следующее мгновение рука взметнулась к шее, и Савада потеряла сознание, в последний миг почувствовав, как по карманам стали шарить чужие руки.

***

Цуна, вырубив себя, достала телефон и набрала номер одного своего хорошего знакомого, который оставался её другом и по сей день там, в будущем. — Цуна-сан, что ты… — начал Цунаёши и запнулся. — Цу, у меня мало времени, заряд телепортёра почти иссяк, — строго сказала девушка. — Я, конечно, могу пошутить о том, что Гулливер переболел дизентерией, так что его долго потом ещё вспоминали в стране лилипутов, но давай обойдёмся без моего обычного выноса мозга и нежного пережёвывания психики. Десятый на экране коммуникатора встал посреди собрания и просто вышел в коридор. Савада видела такие знакомые стены резиденции Вонголы, такие же, как и во времени, в котором сейчас находилась. — Я тебя внимательно слушаю, Савада Цунаёши из параллельного будущего. Савада хмыкнула. Этот мужчина сильно отличался от неё. Даже не имея такого ума как у неё, он всегда справлялся со своими делами. Сколько же раз Цунаёши ей помогал, она и не могла вспомнить. Просто собиралась когда-нибудь отплатить ему за всё. Ну, если выживет. Что маловероятно. — Глупой мне ни слова о том, что я скажу, но сам знай: я помешала на венецианском карнавале в этом году Козе Ностре, — слова прозвучали в тишине как выстрел. У Десятого заметно встали на голове волосы дыбом и округлились карие глаза. Но она, не обращая на это внимания, продолжила: — Алессия не попала в Вендикаре, она умерла в больнице. Ты сам понимаешь, что это значит. Десятый поперхнулся воздухом. Да, он прекрасно знал, что это значило. — Нет, было наивно полагать, что во всех мирах удалось уничтожить вирус до того, как они им воспользуются… — прошептал он, потирая глаза пальцами. — Не боись, я разработала вакцину вместе со Всемирной Организацией Здравоохранения, — поспешила успокоить его собеседница. — Так что пейте, дети, томатный сок. Томатный сок — это здоровье. Здоровье — это спорт. Спорт — это победы. Победы — это женщины. Женщины — это СПИД. СПИД — это смерть. Не пейте томатный сок! Босс Вонголы рассмеялся. — Цуна-сан, ты такими темпами попадёшь в Ад, если будешь так себя вести и дальше. Ты неисправима. — Ну-у-у… — задумчиво протянула Цуна. — В Раю, конечно, климат, но в Аду знакомых у меня поболее будет. Цу, — она резко перешла с насмешливого тона на серьёзный, — позаботься обо мне. Твоя поддержка всегда много для меня значила. Спасибо тебе за всё. — Я рад помочь хорошему человеку, — улыбнулся Савада. — Я не прощаюсь, Цуна-сан. Я говорю «до свидания». Девушка благодарно кивнула и отключилась. Бросив взгляд на настенные часы, она поспешно вернула в карман пятнадцатилетней себя телефон и направилась к двери. Со слов Кёи она знала, что тот не послушал её и пришёл мириться именно в это время дня. Дверь открылась прямо перед носом Хибари, когда он заносил кулак, собираясь постучаться. Едва он успел удивиться, его притянула к себе в чём-то изменившаяся любимая, выглядящая намного взрослее и краше, впиваясь губами в его губы, страстно и слишком напористо целуя, из-за чего у него быстро закончился кислород в лёгких. — Как же я скучала по тебе, дурак мой, — прижимая к себе юношу, прошептала Десятая, целуя его в макушку. Парень несколько смешался. Его девушка почему-то была выше его почти на пол головы даже без высоких каблуков туфель. Осознание пришло мгновение спустя, когда он понял, что это Савада Цунаёши из будущего. — Что это значит, Цунаёши?.. Цуна прижалась своей щекой к его, потёрлась как кошка. — Кёя, не ходи сейчас к ней, дай ей всё обдумать, — попросила она, шепча ему в ухо. От этого шёпота всё внутри у брюнета затрепетало. Он и не знал, что так бывает. — У вас всё будет хорошо, вы в ближайшие дни поженитесь и проживёте какое-то время вместе, — быстро заговорила Цуна, продолжая обнимать своего будущего мужа. — Она будет выносить тебе мозг, будет желать тебе выбить себе зубы, чтобы потом поставить их на место в случайном порядке, натравливать на тебя тёщу, но я на тебе же докажу всем, что путь к сердцу мужчины лежит не через желудок, а через печень. Ибо я уже близко, да? — Да, Цунаёши, ты у меня в печёнках сидишь, — буркнул Кёя, пытаясь выбраться из объятий и рассмотреть свою девушку из будущего как следует. Когда ему это удалось, он прошёлся по ней взглядом, отмечая то, что она стала невероятной красавицей, что ей очень идут очки и костюм, что она заметно выросла в росте, похудела и просто… Он не находил слов, чтобы описать ту, которая сейчас стояла перед ним. — Очки, между прочим, бутафорские, — хмыкнула Савада, приподнимая на переносице очки с овальными стёклами. — Для поднятия авторитета перед студентами, хотя они и так мне поклоняются уже, как я любимому своему педоцарю педотьмы, всё ещё сидящему на педотроне... Но я не о том хочу рассказать! — А о чём? — сверкнул своими серыми глазами Хибари. Десятая наконец-то закрыла дверь в комнату и прижалась к ней спиной, когда парень припечатал её своим сильным телом к добротному дереву. — Вот за что я тебя, дурака, люблю, так это за твой напор! — рассмеялась Савада и укусила юношу за ухо. — Всё, слушай меня сюда! Ты нормальный человеческий хомо сапиенс или двуногий дикобраз?! Брюнету пришлось сбавить обороты. И тогда Цуна поведала ему легенду про один знаменитый венецианский мост — Иль Понте дей Соспири — Мост вздохов. Кёя скептически отнёсся к поверью о том, что если влюблённые поцелуются под этим мостом на закате под звон колоколов на башне собора Сан-Марко, они будут любить друг друга всю жизнь. Когда он фыркнул, услышав эту романтичную легенду, девушка схватила его за уши и оттаскала за них, пользуясь тем, что выше и сильнее. — Мужчины! — возмутилась Савада, уворачиваясь от удара локтем. — Ну почему вы не понимаете, что у женщины кроме тела есть ещё и сердце, душа и голова? Знаешь, в нашу последнюю ссору я в сердцах сказала тебе уходить и жить, где хочешь. И ты поставил палатку посреди комнаты, еду готовил на электрошашлычнице. Я всё смотрела-смотрела, как ты в туриста играл, и на третью ночь пришла к тебе с фонариком мириться! Что-то запищало, помешав Хибари задать наводящий вопрос. Десятая с сожалением выбралась из объятий брюнета и открыла дверь в комнату, где спала она из этого времени. — Кё-чан, я тебе сказала, как лучше делать предложение руки и сердца, обручальные кольца же у тебя при себе? — подмигнула она, заходя в помещение. — Тогда ты знаешь, что делать. А теперь брысь отсюда, у меня время заканчивается. Кыш! Сделав пару движений рукой, ей кое-как удалось выпроводить своего любителя забить до смерти восвояси. Телепортёр уже истерично визжал, оповещая о разряженном устройстве. Она поспешно закрыла дверь на ключ и подошла к себе, нагнулась, чмокнула себя в лоб. — Эх, IQ у меня уже за 260, а я всё такая же дура, — хмыкнула гостья из будущего, вбивая на телепортёре дату и время переноса. — Эх, когда-нибудь я забью на всё, куплю енота и уйду в закат… А теперь, Цу, тебе пора спасать мир! И с этими словами Цуна исчезла в сиреневой дымке, зная, какими ближайшие дни будут весёлыми, как люди ей и её компании не мешали, как они сами расступались перед ней как вода перед Моисеем. Да, этот венецианский карнавал и их пьяные выходки надолго вывели тогда из равновесия весь мир мафии. Она не жалела о том, что подмешала тогда друзьям в выпивку «Дирол из свежей конопли» — победа им тогда была не только по плечу, но ещё и по барабану.