Hunter Game

Помещение было очень светлое и просторное, совсем не похожее на те обшарпанные домики, которые были в городке. Но чувство злости, боли и негодования не оставляло меня. Это могло значить только одно: Дин все еще находился на площади. К нам подошла девушка с розовыми волосами — кажется, она назвала себя Эффи Бряк, — ее тонкие руки легли на плечи Китнисс и Питу, а я стоял позади них и вслушивался в то, что она говорила. Ее тонкий, даже писклявый голосок отчетливо проговаривал слова, которые мои уши отказывались воспринимать. Я не хотел слышать, что нам придется убить, чтобы выиграть. Нас провели в небольшую темную комнату с тремя дверями по разным бокам. Пита отвели в первую дверь, Китнисс отправилась во вторую, а я прошел в третью. Посередине стоял стол с кремовой скатертью, на нем была пара графинов, а в углу комнаты располагались темный диван и зеркало в пол. В общем — комната выглядела очень темно и уныло. Обойдя стол, я присел в кресло и стал ждать, что же сейчас произойдет. Мне пришлось собрать свои нервы, которые разыгрались не на шутку, в кулак и успокоиться. Дверь открылась, и ко мне подлетел Дин. — У вас две минуты, чтобы попрощаться, — отчеканил парень в белой форме и закрыл дверь. Брат вцепился в меня, как в спасательный жилет. Я обнял его в ответ. Его лицо было влажным, что случалось с ним достаточно редко. — Дин.. – начал было я. — Послушай, Сэмми, – перебил меня Дин, — просто выслушай. Ты – охотник, ты Винчестер! У тебя шансов на победу больше всех, прошу тебя, нет — умоляю, не мешкай, не думай ни о чем, думай только о том, что тебе надо вернуться домой. Нет, ты просто обязан! Кроме тебя, у меня никого нет, я не хочу и не могу тебя терять. Как только начнутся игры, тебе надо найти оружие, и используй свой шанс, чтобы выжить. Ты сможешь, я в тебя верю, я попытаюсь вызвать Каса, надеюсь, он поможет. Тебе просто надо продержаться, я что-нибудь придумаю! – сверля меня глазами, просил брат. — Время вышло, — сказал распахнувший дверь охранник. — Я постараюсь вернуться, Дин, — проговорил я, сдерживая слезы. — Я сделаю все, чтобы тебя спасти, Сэмми!.. – прокричал Дин — и дверь за ним закрыли. Сегодня, возможно, я в последний раз видел брата. Не о такой последней встрече я мечтал. Проведя пальцами по глазам, я смахнул слезинку и сделал глубокий вдох. Через пару минут дверь снова открылась, и на пороге появилась Эффи. Она махнула мне рукой, как бы зовя за собой. — Ну же, нам нельзя опаздывать, — мягко сказала она. Мы вышли в холл. Китнисс стояла там, опершись о дверной косяк, а недалеко от нее — блондин. Оба были расстроены и смотрели в пол. Никто не поднял взгляд на меня, когда я присел рядом с ними на мягкую табуретку. Наверное, Китнисс и Питт тоже прощались сейчас со своими семьями. Я вспомнил малышку, сестру брюнетки, чьи всхлипы мне до сих пор казались слышны. Могу представить, как ей было тяжело и больно отпускать на верную смерть свою сестру. А у парня были близкие? Я не видел, чтобы кто-то вместо него вызвался или просто пришел поддержать. Из мыслей меня вырвал голос дамы в розовом: — Поторапливайтесь! — пропищала она, подталкивая нас к выходу. — Мы не должны опоздать в Капитолий или на поезд, иначе спонсоры не захотят на вас раскошеливаться и помогать в будущем! – выйдя на улицу, закончила она. Перед нами стоял большой серебристый поезд — никогда не видел таких в штатах. Черт возьми, где же мы?! Он был очень красивым, с прозрачными белыми окнами, которые переливались на свету множеством красок. Мы зашли внутрь, и я обомлел от роскоши: точеная хрустальная мебель, обитая красным бархатом, множество еды, несколько плазменных телевизоров, двери, которые открываются перед твоим лицом по светодиодным датчикам... — Располагайтесь, птенчики, — проворковала вальяжно прошедшая мимо нас Эффи. Мы сели за стол, а следом и она. — Простите, вы говорили что-то о спонсорах. Кто это? – уставившись в одну точку, поинтересовался я. — Молодой человек, вы вообще с какой планеты? Спонсор – это тот человек, который во время Голодных Игр может спасти вам жизнь. Он может прислать вам бутылку воды, когда вы будете иссыхать от жажды, или тарелку бульона, или лечебную мазь. Я криво улыбнулся, но ей, кажется, этого было вполне достаточно, и она продолжила тарахтеть. Дверь открылась, и в наш вагон вошел мужчина: от него разило алкоголем и перегаром. Он присел в кресло, закинув ноги на стол, и, откупорив бутылку бурбона, достал стакан, плеснул в него немного янтарной жидкости и перевел взгляд на нас. — Это Хеймитч. Ваш новый ментор, — игриво развела руки Эффи. Он кивнул головой и опрокинул в себя стакан. Дальше мы продолжили ехать молча. Хеймитч иногда закусывал капкейками и без устали пил. Эффи ходила с книгой на голове, Питт задумчиво смотрел в окно. Интересно, о чем он думал? О доме? О Семье? А может, о возлюбленной девушке, которую пришлось оставить и которую он, возможно, больше никогда не увидит? Как будто почувствовав мои мысли, он повернул голову и посмотрел на меня, а потом снова отвернулся. Я пробежался глазами по комнате и увидел Китнисс, которая сидела на софе в конце вагона. Опустив локти на колени, она обняла голову руками, а потом встала, прошлась по салону и плюхнулась на мягкий пуфик в форме яблока, недалеко от меня. — Пс, — позвала она. Я поднял взгляд: — Мм? — Откуда ты? Я тебя никогда раньше не видела у нас в дистрикте, ты беженец? — Нет, я... я со штата Колорадо, — ответил я, переплетая пальцы на руке. — Очень смешно! Ладно, можешь не отвечать... — сказала девушка и вскоре отвернулась. Я поразмыслил над ее словами. — Китнисс, — позвал ее я. — Что? — спросила она. — Что ты знаешь об играх? Не поделишься со мной познаниями? А то я ничего о них не знаю. — Ну, игры — это искусственно созданное игровое поле с кучей камер и ловушек. Каждую минуту за тобой следят, все транслируют в эфир на больших экранах, которые размещены в каждом дистрикте. Победителем может стать только один человек. Тот, кто выживет и выдержит все испытания на арене, — бегая глазами по моему лицу, рассказала она. — Этого я и боялся... — тихо произнес я. — Что? — Ничего, мысли вслух. А сколько длятся игры? — Они могут длиться неделю, а могут и несколько месяцев, пока мы все не повымираем. А где этот Колорадо? — тактично спросила Китнисс. — Ну, на западе Южной Америки, — искривив губы в улыбку, сказал я. Она уставилась на меня во все глаза. — На западе чего? — Южной Америки, — повторил я, — ты никогда о таком континенте не слышала? — Континенте? Я, кроме Капитолия, ничего не знаю... И дистрикта двенадцать. — Прости, — извинился я. — А кто этот парень, который вызвался в добровольцы вместо тебя? — Мой брат. Дин. Он хороший парень, только очень вспыльчивый, — улыбнулся ей я. — Я могу тебе доверять? Она кивнула и раскрыла глаза пошире. — Мы с братом — охотники. Охотимся на нечисть, убиваем демонов и остановили апокалипсис, только сначала мы его, можно сказать, начали, — с улыбкой сказал я. — Очень смешно, но я тоже охотник, только на белок. Папа меня учил охотиться, пока был... пока был со мной. — Мне очень жаль... — сказал я. — Мне тоже. — Она отвела взгляд. — Мы скоро приедем. Я выглянул в окно и увидел огромный мост: внизу был водопад, а на небольшом островке стоял почти дворец. По бокам водопада были высокие постройки. Я не был уверен, что именно они из себя представляли — дома или офисы. Скорее всего, это было что-то другое. Вскоре мы начали приближаться к платформе, и я увидел толпу людей или кого-то, похожих на них. Волосы у всех были разноцветные — от черных до ярко-сиреневых, во всевозможных прическах и стрижках. Одеты они были не менее странно: женщины — в пышных платьях с вкраплениями самых невообразимых цветов и всевозможных форм, мужчины — в костюмах. Лица их были достаточно уродливыми: на некоторых красовались кошачьи усы, у других на головах были кошачьи, заячьи и волчьи уши, кто-то менял цвет лица. Выглядело это, как цирк уродцев. К следующему окну подошел Питт и, улыбнувшись, помахал рукой этим людям (или пародиям на них). Они ответили ему овациями и улыбками, кто-то начал смеяться и кричать в ответ. Поезд остановился. Нас окружили стражи, и мы вышли. Несколько раз махнув рукой в толпу, мы скрылись в большой и просторной машине. Нам подали напитки, но пить совершенно не хотелось: живот скрутило в тугой узел. Позже нас высадили возле одного из этих высоченных зданий; мы вошли в холл, и нам дали ключ от этажа. — Каждому дистрикту положено по этажу. Вы — двенадцатый, значит, у вас двенадцатый этаж, то есть пентхаус, — вновь затарахтела леди с розовыми волосами. Перед нами открыли двери, и наши глаза снова забегали по помещению. В дистриктах люди жили очень бедно, но в Капитолии, как я понял, люди совершенно не скупились ни на что! Огромные окна в пол, открывавшие всю красоту города с двенадцатого этажа. Комната была выдержана в венецианском стиле, с зелеными столом и стульями. На полу лежал персидский ковер с черными полосками, а в стену был вмонтирован огромный аквариум с кучей больших рыбок. Все это выглядело просто превосходно! Дину бы точно понравилось... Он любил зеленый цвет. — Пройдемте, я покажу вам ваши комнаты, и мы отправим вас в спа-центр, чтобы подготовить к показу. Коридор расходился на три развилки. То есть, у каждого была своя комната. Меня отвели в ту, что была все в тех же зеленых оттенках. Этот цвет мне напоминал брата, дом и Импалу, по которым я ужасно скучал. После Эффи Бряк отправила нас на первый этаж. Ко мне подошли три не менее странные личности, которые выглядели как-то по-особенному: у высокой девушки, которую, как я слышал, звали Кара, были ярко-оранжевые волосы, зеленые накладные ресницы и подранное платье; рядом с ней стояла низенькая девушка, у которой на руке было выгравировано «Мейдра», скорее всего, так ее и звали, — она отличалась своей миниатюрностью и менее яркими красками, волосы ее были пепельного цвета; мужчина же оказался постарше их обеих — и чуть ниже высокой Кары. Его волосы были окрашены в фиолетово-синий цвет, что добавляло в образ странных ноток. — Ты Сэмюэль? – поинтересовался он. Я быстро кивнул, и, подхватив под руки, они поволокли меня в угол комнаты, где стояла небольшая кушетка. Мне дали рубашку, я переоделся. После того, как я лег на кушетку, мне сделали маску на лицо, маникюр и немножко подстригли. Для меня это было дико, ведь я не размалеванная девчонка, чтобы мне делать ванночки для рук и маски для кожи, но все же, доверившись стилистам, я не пожалел. Кожа стала на ощупь не такой грубой, а волосы не лезли в глаза, что немного облегчало жизнь. Затем меня отправили в душ и дали нормальную одежду — рубашку и черные брюки. — Душенька, теперь мы оправим тебя к Цинне, где он преобразит вас в прекрасных бабочек, которые вот-вот вылезут из своих ужасных коконов, — сказала Мейдра и подтолкнула к выходу. За дверью меня ждали Китнисс с Питтом и парень среднего возраста, со смуглой кожей и несколькими сережками в ухе. Глаза его были очерчены золотистой подводкой, что меня очень удивило. Кажется, тут все со своими странностями, к которым я не смогу привыкнуть. — Каждый дистрикт обычно переодевается в костюмы своего народа. Жители двенадцатого, то есть вы, испокон веков были шахтерами, но мы решили немножко вас преобразить. Ваши костюмы будут состоять из негорящего материала. На плечах будут незаметные вставки с пропитанной жидкостью, которая воспламеняется, но не причиняет вреда. Главное — не бойтесь, — мягко проговорил Цинна. — А я и не боюсь, – вызывающе сказала Китнисс. В этой с виду хрупкой девушке было столько силы воли и решимости, что многие могли бы позавидовать. Очень многие. Меня, наверное, это в ней и привлекало: решимость, стойкость духа, отвага. Нам вручили черные костюмы, и, переодевшись, мы собрались возле колесницы. Трибутов было много, и каждый оглядывал другого, мечтая вгрызться зубами в глотку сопернику. Этот хищный взгляд был присущ животным и монстрам, на которых мы обычно охотились. В какой-то мере я даже скучал по этому... немного. По залу разнесся голос, который отсчитывал секунды до каждого выхода в свет. Все усердно начали залезать в свои колесницы. Первый дистрикт, второй, пятый... одиннадцатый. И вот, наконец, пошли секунды до нашего выхода. Три, две... одна. Стальные двери открылись, и лошади понеслись галопом вперед. Плечи окутало сначала небольшое пламя, но с усилением скорости возрастало и оно. Питт стоял слева от Китнисс, а я справа. — Давайте... – шепнул нам Питт, протягивая Китнисс руку. — Ну же, они этого и ждут. Мы сплели пальцы и подняли руки вверх. Зал взорвался овациями и криками. Нам кидали цветы, шляпы и другие вещи. Наши лица отчетливо виднелись на больших плазменных экранах, изображение на которых транслировалось по всем дистриктам. Внезапно на меня накатила волна облегчения — но из-за чего? Неужели... Дин? Он рад, что я все еще жив? Наша колесница въехала в круг и остановилась посередине. Пламя на плечах вмиг погасло, заставив ахнуть зал еще громче. Бурные овации не прекращались. Что скорее пугало, чем радовало: этим людям нужно было зрелище, которое мы им предоставим уже совсем скоро. На балкон вышел седовласый мужчина лет шестидесяти. Стукнул пальцем по микрофону — раздался противный треск — и, смочив губы, заговорил: — Рад приветствовать вас, трибуты, на семьдесят четвертых Голодных Играх. Победы вам, и пусть удача всегда будет с вами. Зал снова взорвался криками, воплями и аплодисментами. После чего мы вновь вернулись по своим колесницам и в том же порядке покинули большой зал. К нам сразу же подбежал Цинна и, подхватив на руки Китнисс, закружил ее с радостными криками и поздравлениями. Чуть позже к нам подошел и Хеймитч. — Вы держались молодцом. Но теперь вам нельзя сбавлять темп. Видели бы вы, как жадно на вас смотрели остальные трибуты. Скорее всего, они могут объединиться против вас в начале игр. Так что на тренировках подходите к каждой секции и изучайте ее как можно лучше, — посоветовал он, слегка улыбнувшись. Оглянувшись, я заметил, что на нас хищно смотрят несколько ребят, стоящих неподалеку. Наши будущие противники.