Мудак

С утра Зейна поджидает головная боль, стертые костяшки и его любимые джинсы, которые прямо сейчас можно смело выкидывать на помойку, так они продырявились в районе коленок. На кухне уже сидит Перри, собранная и накрашенная, и Зейн еле замечает синяк на ее щеке, так умело она его заштукатурила. Сегодня она выглядит прелестно: серый брючный костюм с цветным поясом, балетки в тон и собранные в аккуратный пучок волосы — просто и элегантно. В конце концов, работа продавцом-консультантом в элитном бутике одежды обязывала соблюдать дресс-код. Все бы хорошо, только вот лицо блондинки отнюдь не такое прелестное, как ее наряд — когда Зейн заходит в комнату, она начинает стрелять в него молнии взглядом. Брюнет по привычке плюхается на барный стул, ожидая, как и всегда на протяжении вот уже четырех лет, увидеть перед собой большую чашку ароматного черного кофе, но вместо этого он не видит ничего. Хмурясь, он переводит взгляд на блондинку, спокойно попивающую свой зеленый чай. — Пез? Где мой кофе? — спрашивает он, пока девушка что-то смотрит в своем телефоне. — Сам делай, — отзывается она. — Сегодня я ничего тебе делать не буду, — он молчит, и она не выдерживает, убирая телефон в карман брюк и садясь напротив него. — Зейн, ты обещал мне, что не будешь избивать Грега! — Да кто его избил-то? — возмущается парень. — Я лишь пару раз его стукнул, ничего такого. — Ага, а то, что сегодня он не появился на работе, а его лучший друг нашел его в ужасном состоянии — это тебе ни о чем не говорит? — ее крики — это совсем не то, что брюнету нужно сейчас, поэтому он хватается за голову и встает с места, начиная заваривать кофе самостоятельно. Ну да, ударил он пару раз этого Грега — кстати, выглядел он именно так, как брюнет себе и представлял: мерзкий и скользкий. Но он того заслужил! Так что Малика совесть не грызла совершенно. — Зи, — Перри подходит к нему сзади и обвивает руками его голый торс, целуя его в плечо, — ты знаешь, что переборщил. А еще и тот парень, на которого ты напал по ошибке. — Напомни-ка, из-за кого это произошло? — откликается он, не отвлекаясь от приготовления напитка. Девушка прячет улыбку, зарываясь носом в его шею. — Но я-то думала, что ты не станешь бить его с порога. Хотя бы уточнишь, Грег ли это или нет, — говорит она, вставая рядом с парнем и чуть толкая его. — Садись, я сделаю, — и все-таки она прелесть. Брюнет легко целует ее в щеку и снова садится на стул с громким кряхтением. Он поспал всего каких-то три жалких часа, чего было катастрофически мало, даже с его распорядком дня. Он зевает, отсоединяя свой телефон с зарядки и проверяя свой календарь. Ему пришла пара сообщений от Крис, в котором говорилось, что краска для татуировок почти заканчивается, и нужно закупить новую, сообщение от Найла, который предлагал оттянуться вечерком в баре, и пара пропущенных от клиентов. — Тебе нужно извиниться перед парнем, — Перри ставит чашку перед Зейном и отходит, чтобы взять тарелку с конфетами и печеньем с нижнего шкафа. — Некрасиво получилось. По твоим словам, у него работа, связанная с тем, чтобы презентабельно выглядеть, как и у большинства, впрочем, — она вновь садится напротив. — И наверняка у него будут теперь проблемы. — Это уже меня не касается, — говорит Зейн, разворачивая конфету. — Не будь задницей, — Перри проверяет свою сумочку. — Из-за тебя он явно пропустит работу сегодня, так что вечерком купишь конфет, вино, и пойдешь к нему извиняться, — она легко встает со своего места и откидывает волосы назад. Зейн иногда поражается ей. — Ага, только вот он не баба, чтобы дарить ему подарки, — говорит он, делая большой глоток кофе. — И я не собираюсь больше вообще его видеть. Точка. — Во-первых, это стандартный набор, когда собираешься кому-то в гости, — говорит девушка, начиная искать свои ключи по квартире. — И во-вторых, я знаю, что ты поступишь верно. Ты всегда злишься, но в итоге признаешь свою ошибку и поступаешь правильно, — она подходит к Малику и оставляет поцелуй на его щеке. – Все, я ушла! До вечера! Брюнет что-то ворчит себе под нос и думает: «На кой черт ему вообще сдался какой-то неизвестный парень?» Ну, подумаешь, избил случайно. Мужайся и продолжай заниматься своими делами. Нет, он точно никуда сегодня не поедет.

***

Сегодня у Зейна в салоне было лишь два заказа: цветной череп на плече, с которым он справился за три часа, и маленький знак бесконечности на запястье восемнадцатилетней девушки, которая чуть ли не визжала от радости, когда увидела результат. Малик был рад — ему нравилось видеть такие эмоции на лицах людей, пришедших к нему. Ему действительно нравилось набивать татухи. Получив выручку за свой новый ремикс, который он отдал в клуб пару недель назад, брюнет садится в машину и включает радио. На часах половина десятого, и он уже собирается ехать домой, однако отчего-то вспоминает слова Пезз о том, что стоит заехать к тому парню и извиниться. На самом деле, Малик вообще не привык извиняться, а тем более перед незнакомыми людьми. Но в тот раз он конкретно облажался — на его памяти, это пока самый большой облом, что с ним случался. Нельзя было назвать брюнета добросовестным человеком, но он все же мог, хоть и редко, различать «хорошо» и «плохо», поэтому чертыхнувшись себе под нос, он заворачивает на парковку супермаркета и, выходя из машины и блокируя ее, достает пачку сигарет. Из чего там состоит этот стандартный набор? Шоколад и вино? Черт бы побрал все эти приличия!

***

Зейн чувствует себя так глупо, как никогда, стоя перед коричневыми дверями с цифрой пятьдесят шесть и переминаясь с ноги на ногу, как подросток на первом свидании. Во-первых, его уже напрягал тот факт, что он запомнил точный адрес, этаж и долбанную квартиру. Да, хоть это и было вчера, но обычно он все же не запоминает такие детали. Во-вторых, он даже не знает, дома ли вообще этот парень. Вдруг у него ночная смена или что еще? И в-третьих, у него в руках долбанные шоколад и вино, будто он пришел извиняться перед девушкой за какой-то проступок! — Блять, да ну нахуй! — выплевывает Малик, так и не нажав на звонок, и разворачивается, собираясь уйти отсюда нахрен. Он уже вызывает лифт, параллельно с этим кусая нижнюю губу, и вот, когда он перед ним уже открывается, брюнет медлит. — Сука! — говорит он, снова разворачиваясь и твердым шагом направляясь к двери, уверенно нажимая на звонок. Он надолго не задержится, просто извинится, кинет ему всю эту херню и уйдет. Совесть будет чиста, Пезз будет рада, он будет свободен. Хороший план! Все идет в пизду, когда дверь открывается и на пороге показывается тот самый парень с щеткой в зубах. Он пару мгновений просто тупо смотрит на Зейна, совершенно невпечатленный, и затем, не говоря ни слова, захлопывает дверь прямо перед его носом. — Эй! — у Зейна чуть ли челюсть не падает от такой наглости. — Какого хуя, мужик? А ну открывай, сука! – да, не самое лучшее начало извинения, но уже что-то, верно? Для закрепления эффекта брюнет снова тарабанит дверь кулаком. Он заносит руку для еще одного удара, но дверь открывается снова, и рука Малика так и зависает в воздухе. Парень уже без зубной щетки, снова лишь в пижамных штанах, а на лице все еще видны светло-бордовые синяки. Волосы влажные после душа, а на лице застыло недовольное выражение. Серьезно, почему этот парень, которого он видел лишь раз, уже производит впечатление мудака? — Это, конечно, безумно мило и прочее дерьмо, но я не баба, чтобы подарочки мне приносить, понятно? — говорит он, прислоняясь к дверному косяку и самодовольно ухмыляясь. — Так запал брутальному бэд-бою в душу, что ты аж решил прийти снова и извиниться, да еще и с шоколадом и вином? — он игриво смотрит своими ярко-голубыми глазюками на Зейна. — Да пошел ты, гребанный педик! — долбанная Пезз и ее ебанный дар убеждения! Грубо и неправильно — в конце концов, он не гомофоб, у самого один из лучших друзей – гей. Но сейчас все выглядит действительно хуево. И это просто сработал защитный инстинкт. Хотелось лишь врезать по этой самодовольной роже, а ведь пришел он по совсем другой причине. — Оу, так ты у нас еще и гомофоб? — удивился парень. — Прелесть, — его ухмылка тут же исчезает, когда он подходит к брюнету вплотную — тот еле подавляет желание сглотнуть и отступить назад. Парень выглядит эффектно. — А теперь слушай сюда: ты пришел в мою квартиру, и не имеешь ни малейшего права раскидывать подобного рода словами, понял, мудак? Хороший жест засчитан, считай, очков десять в твою карму прибавилось, а теперь свалил нахуй, и подарки свои забирай. Я не шутил, когда сказал больше никогда не показываться мне на глаза, — они стоят настолько близко, что Малик чувствует мятное дыхание у себя на губах, так как они одного роста, и жар тела, исходящего от этого парня. Зейна тошнит от одной лишь мысли, но парень производит впечатление. Может, он и педик (хотя, он не заявлял подобного, но и не отрицал обратного), но характер имеется, и еще какой. Признаться, Малика уже конкретно достали женоподобные геи. Брюнет ухмыляется такому решительно настроенному виду парня. На самом деле, его это ничуть не пугает, возможно, даже забавляет чуток. Его взгляд неосознанно падает на приоткрытые розовые губы парня, и отчего-то он краснеет и отталкивает тело от себя. Его тут же одолевает непонятная злость. Только вот на парня или на себя? — Не играй с огнем, парень, — говорит брюнет, обходя его и ставя шоколад и вино на порог квартиры. — Свое дело я сделал, все-таки тогда я херово поступил, ты прости, — говорит он, однако в словах нет ни капли раскаяния. — И поверь, больше ты меня не увидишь, так что валяй, мужик, — он еще раз ухмыляется нахмурившемуся парню и идет к лифту, который все еще стоит на его этаже, нажимая кнопку и заходя внутрь. И когда двери закрываются, и парень все еще стоит на лестничной площадке, Зейн не может удержаться и с улыбкой подмигивает ему.