* * *
Ещё на подлёте к Блуку Павел связался с Корой и умолял её о прощении. Девушка упрекала парня в безалаберности, эгоизме, глупости, грубости и прочем-прочем, наличие чего Пашка и подозревать не мог в самых критических оценках собственного естества. Агент 003 изливала на него нескончаемый поток обличительных обвинений в полной никчёмности, но Гераскин уже понимал, чем вызвана её злоба. Коре был абсолютно неинтересен Пашка и его асоциальность. Она сейчас страшно переживала за пропавшую подругу и вся была обращена на её поиски. Это-то напряжение и нашло нечаянный выход в ругани Орват на Пашку. Юноша же благоразумно позволил ей использовать себя в качестве громоотвода. И наконец, когда Кора исчерпала резервы хулы, а Пашка бессчетное количество раз повторил «Корочка, ты права – я идиот!», агент смягчилась над ним, спросив, какого чёрта он отвлекает её от работы своими звонками. Гераскин перешёл ко второй просьбе. Добиться по ней положительных результатов, пожалуй, было сложнее, чем получить прощение суровой девушки. Он спросил, позволит ли ему лучший полицейский Галактики оказать посильную помощь в розыске Алисы. На это Кора ответила, что и так тратит большую часть времени не на поиски Селезнёвой, а на препирательства с теми, кто хочет помочь, но своей навязчивостью и бессистемным метанием за, кажущимися им одним важными, фантомами лишь мешают следственным действиям. Поспорив, Пашка нашёл компромисс с несговорчивым агентом: он не станет вмешиваться в поиски, но Кора расскажет ему, что уже известно по этому делу. Девушка сказала, что через пару часов у неё запланирован обед с отцом Алисы и Ирией Гай, где они собирались обсудить ход поисковой операции. Если Гераскин успеет, то может присоединиться к ним в столовой гостиницы «Авалон». Удовлетворённый Пашка уверил красавицу полицейскую, что он уже идёт на посадку в Палапутре. Едва космический челнок коснулся взлётной полосы космодрома, Пашка пулей выскочил из него и ринулся на поиски транспорта в Маулату. Тут его окликнул знакомый гудящий голос: – Павел! Смилуйся надо мной! Если тебе что-нибудь известно об Алисе, сообщи, пожалуйста! Я же не могу передвигаться ни по городу, ни над. Это было детище гения-мизантропа с планеты Вестер, Самаона Гая – разумный кораблик Гай-до. Амбициозный учёный – Самаон – положил жизнь на алтарь Науки и техногенного чуда, сотворив уникальную машину. Он наделил её не просто искусственным интеллектом, который был и у других роботов, а способную мыслить абстрактными понятиями; если не чувствовать по-настоящему, то всецело осознавать процесс чувственности, и посредством этого равняться с людьми. Создать развед-корабль экстра-класса Самаону помогала дочь Ирия, которую он по своей прихоти пытался перевоспитать в мальчишку. Алиса и Пашка познакомились с Гай-до и его хозяйкой Ирией два года назад, в ходе драматической детективной истории, развернувшейся вокруг секретной базы Космических Странников. С тех пор они вместе пережили множество необыкновенных приключений. В итоге Ирия, отвлечённая от путешествий по Галактике семейными заботами, подарила кораблик Алисе. Но тот продолжал обитать в хозяйстве своей прежней госпожи и помогать ей в уходе за дочкой Вандочкой. [1] Гай-до примчался на Блук с Ирией на борту, едва узнав из новостей, что Алиса пропала невесть куда и не даёт о себе знать более двух суток. Однако кораблику, сколь он ни был деятелен и ни горел желанием обратиться к поискам девочки, пришлось томиться на космодроме. Хоть его скромные габариты и не шли в сравнение с другими звездолетами, но он, всё же, оставался космическим катером и в разы превышал любой городской транспорт. Да и скоростной режим мегаполиса не подразумевал стремительности космической техники – Гай-до с трудом мог ограничить свой полёт отметкой в 200 км/ч. Пашка тепло приветствовал железного друга и с сожалением сказал, что ему известно об исчезновении Алисы ещё меньше, чем кораблику. Он, наоборот, сам попросил Гай-до рассказать новости. Кораблик посетовал, что вся информация, которой он располагает, идёт из Информатория, куда её, изрядно не договаривая и видоизменяя, передаёт полиция. Ситуация же складывалась следующая. Этим утром, в пересчёте на земные часы в 20:14, Алиса выписалась из гостиницы «Авалон» и скрылась в неизвестном направлении. Она не выходила на связь с родителями или с кем-либо из знакомых со вчерашнего вечера (по земному времени 52:38). Её портативное устройство связи не отвечает на вызовы и, похоже, выключено, как и пеленгатор. Последнее обстоятельство особенно волнующе, потому что никто всерьёз не может допустить, чтобы Алиса добровольно отключила прибор слежения. Отрабатывается версия о похищении. Но никаких малейших оснований, кроме косвенно подтверждающего этот факт нерабочего пеленгатора, для данной гипотезы нет. Пеленгатор вещь совершенно необходимая в космических вояжах. Хотите вы или нет, чтобы за вашим местоположением следили, но этот простой прибор мог оказаться той соломинкой, которая вытащит вас из болота неприятностей, если вас туда угораздит попасть. Детям, людям, облечённым властью, знаменитостям устройства слежения предписывалось носить обязательно. Мало ли что: человек мог заблудиться или на него могли напасть злоумышленники с целью похищения. В таких случаях пеленгатор-то и выручал бедолагу, направив спасателей в точку его дислокации. Естественно, что у Алисы имелся подобный гаджет. Она не разлучалась с ним не только из-за договорённости с родителями, не ограничивающими передвижения дочери, но требующими, чтобы она поддерживала связь с родными каждые двадцать четыре часа и всегда была на мониторе ближайшего полицейского патруля. Пользоваться пеленгатором ей строго велел начальник Земного отделения ИнтерГалактической полиции комиссар Милодар. Алиса числилась у него внештатным сотрудником. И на поприще детектива-самоучки не просто насолила, а давно пересолила и переперчила жизнь десяткам различных негодяев и преступников Галактического масштаба. Так что, врагов у неё хватало с избытком. И устройство слежения являлось одним из пунктов её самосохранения от мести какого-нибудь бандюги. Пашка поблагодарил Гай-до за сведенья. И, посочувствовав тому, что кораблику приходится стоять в космопорту наедине со своими переживаниями за судьбу вице-госпожи, обещал в ближайшее время передать ему всё, что удастся выведать на совете с Корой Орват. Напоследок он осведомился, не известно ли Гай-до, как быстрее попасть в столицу. Получив ответ от всезнающего электронного товарища, Гераскин попрощался с ним и отправился в Маулату названным ему путём: телепорт – стоянка такси. На гостиничном крыльце вместо швейцара стояла пара крепких ушан в форме ИнтерГалактической полиции. А вокруг здания, по аллее среди деревьев тут и там блуждали странного вида личности и зыркали голодными глазами на парадный вход. Полицейские остановили, сунувшегося было в двери, Гераскина и потребовали назвать себя и цель своего визита в «Авалон». Пашка ответил, кто он есть и что здесь ему назначена встреча со старшим офицером следствия, агентом 003 Корой Орват. Один из полицейских связался с Корой и, получив подтверждение слов Гераскина, протянул ему карточку пропуска. – А что здесь происходит? – удивлённо озираясь, спросил Пашка. – Что это за акулы рыщут повсюду? – Это поклонники пропавшей девушки, коллекционеры и журналисты, – пояснил один из охранников. – Поскольку гостиница является местом, где последний раз девушка дала о себе знать, оставив роспись в регистрационной книге, для этих одержимых она теперь считается чем-то вроде святыни. Видишь? Кому-то нужен фетиш, на память о кумире, кому-то сувенир – рынок-то рядом, там сейчас любую ерунду можно продать по баснословной цене, только объяви, что к ней прикасалась девочка с Земли. Ну, а журналисты, само собой, охотятся за сенсационным репортажем. Просто сумасшествие какое-то из-за этих заграничных звёзд! А ну оставь в покое Эклаурата! Полицейский бросился к зелёнолицему марсианину, втихаря приладившемуся отпиливать кусок стоящей посреди гостиничного дворика статуи. Пашка подивился, до чего может довести людей идолопоклонничество и жажда наживы. Но он не стал тратить время на созерцание расправы над предприимчивым марсианином, а, не без удовольствия чувствуя на себе завистливые волчьи взгляды толпы коллекционеров и журналистов, нырнул вовнутрь «Авалона». В вестибюле гостиницы его встретил монотонным ворчанием пожилой портье-ушан. – Вы тоже искать пропавшую землянку? Так у нас в гостинице номеров не хватит! Но, какая неприятность, ай-яй-яй! Не припомню, чтобы на Блуке кто-нибудь пропадал. Ай-яй-яй! А что с нашей землёй обетованной сделали, видели? Все цветы с клумбы повырывали! Пока полиция наряд не оставила, здесь просто кавардак творился! Каждый хотел урвать себе кусочек мира, где совершила последнюю стоянку эта землянка. У меня вот галун сорвали, смотрите! Ай-яй-яй! Какой хаос она навлекла на наши головы своей пропажей. Ай-яй-яй! Уши портье от избытка эмоций свернулись беляшиками и горестно обвисли. Гераскину даже стало его чуть-чуть жалко. Он уверил несчастного служащего, что после того, как найдёт злополучную землянку, засадит всю территорию перед чудесным «Авалоном» лучшими в мире цветами – стапелией и гиднорой. [2] Зарегистрировавшись, Пашка попросил проводить его в столовую, что ушан и сделал, беспрестанно вздыхая и сокрушаясь, о произошедшем ЧП. Их путь занял меньше двух минут, но Гераскину до крайности надоели постоянные «ай-яй-яи» портье. Он посоветовал провожатому углублённо, а не любительски заняться исполнением оперного йодля в трагических постановках Большого Кошачьего Театра. Ушан ничего не понял, но проникся серьёзностью слов юноши, заверив, что непременно последует его рекомендации. В столовой за столиком сидела Ирия Гай с дочкой. Прекрасная дщерь планеты Вестер ещё не приобрела вид воинственной амазонки, какой её воспитал одержимый Самаон, и в какую она перевоплощалась теперь из тихой домохозяйки, когда её друзьям или семье грозила опасность. Но черты её миловидного лица заострились в мрачном напряжении бойца, готового ринуться в отчаянную рукопашную. Волнистые пышные пряди волос были собраны в тугой хвост. В малейшем движении девушки чувствовалась порывистость и далеко не женская сила. С безразличием помешивая в тарелке гарнир, Ирия смотрела на Вандочку. К бесконечной любви и нежности в её взгляде удивительных глаз с сиреневыми зрачками добавились отблески лилового пламени томительных размышлений. Своё беспокойство об Алисе Ирия безотчётно проецировала на дочь: что было бы, если б потерялась она? Можно не сомневаться, мать перетряхнула бы всю Галактику, по атому просев её через сито, но нашла бы пропавшее дитя. Пашка поздоровался. Ирия холодно улыбнулась и поприветствовала его в ответ, словно офицер солдата. – Сейчас Кора с профессором подойдут. Закажи себе что-нибудь поесть. Ты на скелет похож. Вандочка, не безобразничай! Вандочке уже исполнилось четыре годa, и она просто не могла усидеть на месте. Тем более, что это было её первое межпланетное путешествие. Всё вокруг её удивляло, поражало, восхищало, восторгало, будоражило, волновало и делало совершенно неуёмной в стремлении всюду сунуться, просочится, пролезть, проползти, прокрасться, чтобы всё пощупать, нажать, дёрнуть или лизнуть. В дверях появились Орват и профессор Селезнёв. Пашка похолодел. Алисин папа, всегда бодрый, подтянутый, своей непосредственностью и весёлостью напоминающий жюль-верновского Паганеля, вдруг превратился в сутулого изнурённого мужчину с деревянными неуклюжими движениями и отсутствующим взором. Он слегка улыбался, что-то говорившей ему, Коре. Но неослабевающая морока взволнованности делала его напряжённое лицо похожим на погребальную глиняную маску. Рассевшись по местам, товарищи по несчастью молча переводили взгляды друг на друга, будто и не понимая, что их собрало вместе. Орват кашлянула и извиняющимся тоном обратилась к профессору с просьбой рассказать о последнем звонке его дочери. – А когда придёт тётя Алиса? – радостно спросила Вандочка звонким, словно колокольчик, голоском. По лицу Селезнёва прошла судорога. Он отвернулся. Ирия шикнула на дочь и, усадив её себе на колени, велела молчать. Голос её и интонация были настолько строгими, что Вандочка сразу перестала возиться и смеяться и, казалось, даже вздохнуть опасалась, чтобы не вызвать раздражения матери. Кора осторожно вернулась к своему вопросу. Селезнёв тяжело вздохнул, но в глазах его появилась живая искорка удовольствия от приятных воспоминаний о моменте общения с дочерью. Он сказал, что, когда Алиса звонила вчера домой, он в её поведении не заметил никаких признаков заражённости авантюризмом. Дочь просто сияла от счастья. Ему давно не приходилось видеть её такой. Он посчитал, что это связанно с успехом на конференции, о котором ему поведала Алиса. О своих планах девочка упоминала вскользь. За исключением нескольких перенесённых встреч по вопросам взаимодействия зоопарков разных планет с коллегами её отца, деловое расписание её не отличались от того, которое она составила ещё на Земле. Алиса не стала скрывать сильной усталости и сказала, что сразу после разговора с отцом намерена отправится в гостиницу и лечь спать. Откуда она звонила? Из паркового автомата... Орват попросила обратить на это внимание. Поскольку профессору больше нечего было сказать, она приступила к отчёту. Сперва она сообщила то, что уже было известно – время ухода Алисы из гостиницы. Далее последовали предположения о местонахождении девочки и рассказ о процессе её поисков. – В регистрационной книге стоит роспись Алисы – отпечаток руки, – говорила Кора. – Ключ сдан. Её вещей, багажа, с которым она прилетела на Блук, в номере нет. В комнате полный порядок. После того, как Алиса выписалась, там прибрались. Но из отчёта робота-горничной можно заключить, что никаких следов криминальной деятельности обстановка номера не носила. Мы проверили архив запросов в Информаторий с компьютера в номере Алисы. Последние тридцать шесть обращений относятся к поиску данных о фауне Блука, магазинах, туристическо-экспедиционных маршрутах и прочем. Всё это косвенным образом говорит о том, что Алиса либо отправилась в путешествие по планете… Либо дальше… По крайней мере, нами проверяются все корабли, взлёт которых совпадает по времени с моментом её ухода из гостиницы. Но основная версия остаётся та, что Алисе вздумалось посмотреть Блук. Присутствующие горестно закивали. – Я вот запру её под замок за такие «просмотры»! – профессор пытался придать голосу бодрую суровость. Но всё в нём говорило о том, что он готов простить дочери что угодно, лишь бы она дала о себе знать. – Нашими агентами уже проверена большая часть оговоренных маршрутов и адресов магазинов, которыми интересовалась Алиса. Там похожей девочки вспомнить не могут. Учитывая, что земляне на Блуке встречаются нечасто, это обстоятельство… Кора запнулась и с опаской взглянула на Селезнёва. – «Настораживает» – это ты хотела сказать? – спросил он. – Перестань меня щадить! Не маленький… – Вот поэтому вас и щадят,– Ирия ласково погладила руку профессора. Тот ей благодарно кивнул. – Да, это обстоятельство странно. Но поводов для беспокойства пока что нет, кроме самого факта, что Алиса не выходит на связь. – Однако, возможность похищения не исключается, – заметив очередную заминку Орват, с силой выдохнул директор КосмоЗо. Пашке профессор сейчас казался птицей, отчаянно борющейся с ураганом. Ирия сжала кисть мужчины. – Не подстёгивайте себя, пожалуйста! Этим вы никому не поможете. – Конечно-конечно… Спасибо, – вяло отозвался профессор. – Но Игорь Всеволодович прав! – вмешался Пашка. – Нельзя игнорировать тот факт, что Алиса не даёт о себе знать, и что её устройство обнаружения выключено. Не батарейки же у него сели! Здесь что-то не чисто! – Никто этого и не игнорирует. Но позволь узнать, что ты с этим будешь делать? Трубить, что Алису действительно похитили? В этом случае подобный шаг лишь усложнит её поиски. И потом, порассуждай! Если её похитили с целью выкупа, то почему похитители до сих пор не объявили о его форме. А если это совершенно из мести, то подобная скрытность так же не ясна. Ведь удовольствие приносит не только отмщение, но и эффект, который оно производит на окружающих. Злоумышленники не стали бы прятать своего преступления. А мы пока даже не знаем, имело ли оно место! Профессор? Профессор, вам плохо? Ах, извините мои слова! – Ничего-ничего, – голос Селезнёва доносился, словно со дна Марианской впадины. – Ты верно рассуждаешь, Кора. Твои выводы успокаивают… – Ну, не трубить уж, – растерялся Гераскин. – Павел, лучше помолчи! Мы отрабатываем все варианты. В том числе и… Профессор, вы позволите озвучить ваше предположение? – В том числе и love affair, [3] – угрюмо отозвался Игорь Всеволодович. – Чего? – подскочил на стуле Гераскин. – Простите! Мы об Алисе говорим или о камеристке Галантного Века? – Гераскин, девочки в её возрасте подвержены непредсказуемым аффектам психики, – нотационно сказала Орват. – Да Алиса может чувство долга в аренду сдавать вагонами! Её никогда не увлекали глупости, о которых вы говорите. К тому же доведённые до такой крайности, как разрыв связи с внешним миром, – закипел Пашка. – Чувство долга и разум часто сдают свои позиции перед глупостями сердца, – вставила Ирия. – Вспомни, хотя бы, как любовь повлияла на меня. Ради Тадеуша я предала идеалы, которые прививал мне отец, и даже беднягу Гай-до. Я совершенно изменилась и поменяла образ жизни, преображённая этим сильнейшим из чувств. И что ты ждёшь от Алисы? Она обычный человек. Правда, сердце у неё горячей, чем у многих. Пашка клацнул зубами. – Я, если честно, заметил у неё предрасположенность к подобным настроениям, – вздохнул профессор. – Может, я был слишком строг с ней, и потому она не захотела мне довериться? Как жаль, если это правда, что её чувства нашли такое выражение. Бедная моя девочка! – Не вините себя. Всё будет хорошо, – вновь обратилась Ирия с утешением к профессору Селезнёву. – Уму непостижимо! – ахнул Гераскин. – Уму непостижим ты и твоя недальновидность, – рассердилась Кора. – Не надо, друзья. Не ругайтесь, – призвал к спокойствию отец Алисы. – Извините, профессор, – хором отозвались спорщики. Пашка и Орват смерили друг дружку кровожадными взглядами. Ирия только головой покачала от досады. – Сейчас устанавливаются те, кто мог последними видеть Алису и знать о её планах, – вновь обратилась к отчёту Кора. – Устанавливаются? – переспросил Гераскин. – Дело в том, – ответила Кора, – что портье не было на месте, когда Алиса покидала гостиницу. Его что-то отвлекло от поста. Приходил ли к ней кто-нибудь вечером, мы также не знаем. Дежуривший прошлой ночью ушан уехал из города и вернётся не раньше завтрашнего дня. – А куда он уехал? – На рыбалку. Нам неизвестна точная дислокация. Связаться с ним мы не можем. – Подозрительно… Отвлечённый дежурный, уехавший из города, – начал рассуждать Пашка. Но Ирия и Орват устремили на него дубль из таких жёстких взглядов, что юноша мгновенно отказался от дальнейших комментариев. – Пока у нас нет показаний названного портье или кого-либо другого, видевшего Алису после момента её звонка отцу, мы не можем быть уверены, что она ночевала в гостинице. Профессор уткнулся лицом в ладони. Ирия смущённо потупилась. Пашка открыл было рот для возгласа, но Орват нетерпеливым жестом пресекла его намеренье вступить в спор. – Могу догадаться, что ты спросишь. По адресам её друзей и знакомых на Блуке она не гостила и даже не интересовалось такой возможностью. Но это всё равно не доказывает, что она провела ночь в «Авалоне». – А камеры наблюдения? – воодушевился новой идеей Гераскин. Кора покачала головой, мол, что за наказание с этими инициативными умниками? – Павел, если бы гостиница была оборудована камерами наблюдения, я бы не занималась канителью с дежурными. – А она не оборудована? – Вот именно! – Что за чёрт! Почему? – На досуге почитай конституцию Блука, раздел о правах личности – всё поймёшь, – раздражённо отрезала Орват. – А обращения Алисы в Информаторий, – не унимался Пашка. – По ним же можно узнать, когда она была в своём номере? – Верно подмечено, – утомлённо согласилась Кора. – Но нельзя сказать, что она в нём оставалась между сеансами связи, а это почти сорок часов. Вообще, именно с этими запросами в Информаторий у нас самих вопросов пока больше, чем ответов. Они разбиты по времени на два блока. Первый из них из девятнадцати вопросов поисковику произошёл спустя чуть больше часа после звонка Алисы домой. – Ну? – Что «ну»? – Разве это не доказывает, что Алиса, как и сказала отцу, отправилась в гостиницу спать, а перед сном немного посидела за компьютером. – Нет, Павел, здесь как раз и начинаются странности! Я обратила ваше внимание на то, что Алиса звонила домой с уличного автомата. По коду связи мы определили его местоположение: он находится в пяти минутах ходьбы от «Авалона». Теперь задумайся, почему Алиса звонила домой с него, а не из номера? Куда-то спешила? Но ей оставалось пройти всего треть километра для того, чтобы предаться разговору с комфортом в гостинице. И, по её словам, она туда и направлялась. Но вместо этого, судя по времени её обращения к гостиничному компьютеру, посвятила прогулке ещё час! И это притом, что она планировала быстрее лечь спать, сказавшись усталой. А если допустить, что она, таки, сразу после разговора с отцом пришла в гостиницу, то в постель опять же не поспешила. А спустя час принялась работать с компьютером. И, в частности, угадай, что она искала? Четыре запроса этого периода посвящены местным ночным дискотекам! – И вы их проверили? – недоверчиво прищурился Гераскин. – Естественно. – И? – Гераскин, чёрт побери! Это не Мытищи, а Блук! На здешних дискотеках динозавра не заметят, не то что девочку с Земли! Ирия попросила Кору не сердиться и спросила: – А вы серьёзно считаете, что она могла пойти на дискотеку, сказав профессору, что устала, и даже отменила из-за этой, якобы, усталости деловые встречи? Очень странно! – Просто – бред! – конкретизировал Пашка. – Бредишь как раз ты! Что у тебя с глазами? Ты будто неделю не спал, – фыркнула Орват и обернулась к Ирии, – Нет, я не утверждаю, что Алиса пошла на дискотеку. Но я не исключаю этого. По крайней мере, до тех пор, пока мои подозрения не развеет хотя бы дежуривший вчера портье. По поводу странного поведения Алисы, в смысле: сказать одно, а сделать другое, выразить желание спать, а самой сидеть за компьютером, спешить в гостиницу и продолжать гулять, а так же по поводу совокупности достаточно разнообразных одновременных запросов в Информаторий, я консультировалась с психологом-криминалистом. По его мнению, девочка пребывала в состоянии борьбы с некой моральной проблемой-выбором. Отсюда её противоречивые действия. Кроме того, профессором отмечено крайне возбуждённое состояние Алисы, близкое к эйфории. – Это так, – тихо отозвался Селезнёв. – На основании совокупности этих фактов психолог выразил подозрение, что Алиса действительно увлеклась неким мужчиной Х. И этим объясняется её радость и интерес к развлечениям и, одновременно, рассеянность и даже, гм, скрытность, выраженная в обмане. Пашка взорвался. – Нет, Кора! Извини, но увлекаешься как раз ты! В топку вашего горе-психолога! Допустим, повторяю, только допустим, дикую мысль, что Алиса влюбилась без памяти. Пускай! Не зря вас называют «слабый пол». Допустим, что она решила, гм, сбежать с этим гипотетическим ухажером. Пускай! Но сейчас ты подозреваешь её в преднамеренном обмане! Игорь Всеволодович, ну скажите же, наконец, что это безобразие! Никогда, ни при каких обстоятельствах Алиса бы себе не позволила подобного уничижения собственного достоинства! Недомолвки – это одно. А ложь – это совсем-совсем другое! – Павел, успокойся! Сядь, будь добр, – попросил Селезнёв. – Вот молодец! Послушай! Я благодарен тебе за такоё высокое мнение о характере моей дочери. Но она всё же живой человек, так допусти в ней наличие и слабости живого человека. Погоди, не перебивай! То, что говорит Кора – всего лишь версия следствия. Пока у нас нет фактов, опровергающих её, но есть те, что её подтверждают. Вероятно, это ошибочная версия. Но мы должны рассматривать все возможные варианты, чтобы не стать заложниками какого-нибудь одного из них. Если Алиса действительно повела себя подобным образом, это, конечно, очень неприятно, особенно мне – отцу. Но ничего страшного, в итоге, я не вижу. В самом деле, это не худший вариант событий… Только бы она нашлась! Только бы нашлась… – Но, – заикнулся Гераскин. – Держи себя в руках! – твёрдо сказала Ирия и добавила более мягко. – Мы понимаем тебя. Пойми и ты нас: нервы нам сейчас не помогут. Нам следует оставаться беспристрастными. Пашка угрюмо кивнул и извинился перед Корой и собравшимися. – Ничего страшного, – сказала Орват, – Если никто не против, я продолжу? – Да. Конечно. Пожалуйста, – ответили ей три голоса. Агент ИнтерГалактической полиции откашлялась и вернулась к своему отчёту. – Мы так же проверяем всех, с кем Алиса контактировала с момента своего прилёта на Блук. К сожалению, количество свидетелей, которые ничего не видели, огромно. Нашими сотрудниками опрошено более сотни человек. И каждый из них назвал ещё не менее трёх других, с кем он видел Алису. О точном количестве контактов мы не можем судить, так как опрошенные дают крайне скудные описания тех, с кем они её наблюдали. Нельзя исключать вероятность перехлёста разных показаний на одном и том же лице. Увы, но анализ всей информации требует времени, а у нас на это не хватает человеческих резервов. Несмотря на то, что поиски взяты под личный контроль комиссара Милодара, операция остаётся стеснена в ресурсах. Профессор Селезнёв благодарно улыбнулся критике агентом 003 собственного ведомства. – Кора, ты и твои коллеги отлично справляетесь. – Должна отметить и некоторую пассивность местного населения, – Кора выразительно закатила глаза. – На наше объявление о розыске Алисы и просьбе откликнуться всех, кто её видел, отреагировали буквально единицы. – У ушанов своеобразное представление о тревогах инопланетян, – кивнул профессор. – Но мы не в праве их в чём-то упрекать… – Возвращаясь к архиву Информатория компьютера Алисы, должна заметить, что в нём так же содержалось много информации о людях. В основном это были дружеские и деловые связи. Их проверили одними из первых, кроме двух. – Что это за люди? – насторожился Пашка. – Здесь, я должна признаться, для меня существует некоторая обеспокоенность, – сказала Кора. Ирия сверкнула глазами, из сиреневых ставших пурпурными. – Вы хотите сказать, что люди, о которых Алиса узнавала в Информатории, могут быть причастны к её исчезновению? – Это маловероятно. Но запросы об этих людях Алисой кажутся мне малообоснованными. И отсюда моё смущение. – Смущение? – не понял Пашка. – Да «смущение», а не «подозрение», – кивнула Орват. – Эти запросы относятся ко времени, когда Алиса вернулась в «Авалон» после последнего звонка домой. Они предшествуют всем остальным её обращениям в Информаторий. Первый из этих людей: ветеринар из зоопарка с планеты Обрио, по происхождению землянин, Гарольд Уайт. Он был на Блуке, и, возможно, Алиса с ним встречалась. – Вы говорите «был»? – голос Ирии напоминал скрежет металла. – Он покинул планету прошлой ночью в 69:02 по времени Земли. Звездолёт, на котором он летит, «Гордость Сириуса», приписан одному из портов Обрио. Пока мы не имеем возможности связаться с этим кораблем. – Почему? – загорелся Гераскин. – Скорее всего, корабль возвращается на Обрио. Его маршрут лежит мимо двух красных гигантов. [4] Там страшные звёздные бури и связь нестабильна. Мы проверили личность Гарольда Уайта. За ним не числится никаких правонарушений. Директор зоопарка, Газалуус Арк, отзывается о нём только в положительных словах. Уайт умный, сконцентрированный трудоголик, работающий у Арка уже семь лет. Он практически не покидает Обрио, проводя огромную работу по благоустройству зоопарка и заботе о его питомцах. Этот его прилёт на Блук был вызван необходимостью. Человек, командированный на Конференцию в качестве члена-корреспондента от зоопарка Обрио, заболел. И его пришлось подменить Уайту. Арк утверждает, что Уайт крайне неохотно согласился лететь. Это отвлекало его от работы. – Действительно, подозревать такого человека в причастности к исчезновению Алисы сложно, – задумалась Ирия. – Профессор, вы, кажется, налаживали контакт с Обрио. Вы знакомы с Гарольдом Уайтом? – спросила Орват. Селезнёв рассеяно поводил глазами. – Мне знакомо это имя. Наверно, мы встречались… – А кто второй человек? – спросил Пашка. Кора нахмурилась. – Профессор Гай Рафаэль Эннингтон. – Гай Эннингтон? – в глазах отца Алисы блеснуло страшное пламя. Он весь напрягся. Пальцы его впились в столешницу. Брови свирепо сдвинулись. И даже волосы встали дыбом, как иглы у ощетинившегося ежа. – Вот-вот, – промолвила Кора. – Поэтому я и говорю, что меня смущает интерес Алисы к этому типу. – Но кто он? – растерянно задала вопрос Ирия. – Один подонок! – с необычайной яростью прорычал профессор, так, что Вандочка на руках Ирии взвизгнула от страха. – Мразь, возомнившая себя новым Прометеем! Создатель Homo artificialis! [5] Директор КосмоЗо презрительно скривился. – Кого создатель? – недоумённо переспросила Ирия, изумлённая эмоциональным взрывом профессора. – Неважно, – ответила Кора. – Для всей Галактики Эннингтон – просто убийца. – Назвать этого ублюдка «просто убийцей» всё равно, что сказать Совет Млечного Пути «просто орган самоуправления»! Павел! А ведь ты, кажется, должен его знать? Ты, наверно, вместе с Алисой проходил его историю по школьной программе? Пашка кивнул. Хотя он не мог припомнить, о ком идёт речь. Он вдруг осознал, что не спал уже семнадцать часов, а до этого три земных дня его организм подвергался ужасному перенапряжению и стрессу. Теперь его с каждой секундой всё больше клонило в сон. – Но если это опасный преступник и Алиса искала о нём информацию, не значит ли это, что она что-то разузнала об этом Гае, что могло привести к её исчезновению? – осторожно, но с угрозой в голосе осведомилась Ирия. – Что! – взревел Селезнёв. Вандочка, дрожа, прижалась к матери и заплакала. Вздрогнули до основания и Кора с Пашкой. Буфетчица за стойкой уронила поднос с посудой и громко запричитала, что совершенно неприлично пугать честных людей подобными воплями. Профессор извинился и сел на место, глубоко задумавшись. В зрачках его, словно лава в жерле вулкана, клокотал гнев и… страх. – Ирия, – сказала Кора, – об Эннингтоне невозможно «что-то разузнать», о нём и так всё известно. Кроме того, он умер в пенитенциарном учреждении двадцать восемь лет назад, не раскаявшись в своих преступлениях. – Вот как? – смутилась Ирия. Она поудобнее усадила всхлипывающую Вандочку на коленях и начала шептать ей на ухо слова утешения. Профессор с совестливостью наблюдал эту картину. – Да, именно так… Но до сих пор, когда о нём заходит речь, многие не могут сдержаться… Прости, Ирия. – Ничего, профессор. Я понимаю. Кора продолжила: – Компьютер Алисы также содержит запросы по судебному процессу над Эннингтоном и о Законодательстве и Этике Биологических Наук Союза Галактики. Возможно, на Конференции Алиса была озабочена этим вопросом и решила прояснить его для себя. – Это логичное заключение, – хмуро согласился Селезнёв. Орват обвела присутствующих усталым взглядом. – Извините, но пока это всё, что я могу вам сказать, поскольку большего мне не известно. Как видите, даже в этих данных мы оперируем по большей части только домыслами. Но я гарантирую, что мы приложим все усилия и обязательно разыщем Алису! Мне пора продолжать работу. Нужно проверить кредитную историю Алисы за последние три дня. Если у вас нет вопросов… – Всё хорошо, Кора. Ты молодец! – ответил профессор. – Спасибо! – Я хочу помочь, – очнулся Пашка. Кора усмехнулась. – Выспись сперва, помощник. На тебе же лица нет! – Кора права, – озабоченно сказала Ирия, – тебе нужно отдохнуть, Павел. Пашка зевнул, и даже папа Алисы, поглощённый своими тревогами, рассмеялся. – Ну, ладно-ладно, – пробухтел Пашка, – высплюсь ещё. Он спросил у Коры разрешения пройти в номер Алисы. Та ответила, что делать там нечего. Но выразилась она без раздражения, словно подразумевая: «Смотри, если хочешь. Но там уже всё изучено. Ты ничего не найдёшь». Друзья сдержанно распрощались, пожелав друг другу удачи. Селезнёв остался в столовой. Ирия с Вандочкой отправились к Гай-до. Кораблик с нетерпением ждал известий и ещё больше встречи с малюткой Ирии. Он немного ревновал Вандочку к её собственной матери, будучи уверенным, что Ирия, наверняка, навредит ребёнку. Орват же с Павлом поднялись в номер Алисы. Пашка осмотрел пустую комнату. Здесь действительно не за что было зацепиться взглядом. Десять агентов и сама Кора изучили каждый квадратный дюйм помещения, а до этого ещё и робот прибрался. Следов присутствия его подруги не осталось, но Гераскину почудился запах её мягких лавандовых духов, и он слабо улыбнулся. Как ему не хватало последние десять дней такой мелочи, как этот призрачный аромат. Как ему не хватало пустяка, о котором он никогда прежде не задумывался: просто знать, что его подруга рядом, что у неё всё хорошо. «Как мало нужно для счастья, Гераскин! Как мало! Ты был счастлив только тем, что находишься в компании ребят с биологического курса. В компании Алисы. На что ты вздумал променять это счастье?» На собственный вопрос Пашка не смог ответить. У него кружилась голова. Он опёрся о компьютерный стол, ненароком задев панель сенсорной клавиатуры. Она сдвинулась, и из-под неё показался уголок пластиковой карточки. Пашка вынул её. Визитка? «Самая быстрая химчистка на Блуке! Держите свою совесть в чистоте, а мы очистим всё остальное!» – гласил слоган на космолингве, под адресом химчистки. Гераскин спросил, обратила ли полиция внимание на эту карточку. – Вот в первую очередь туда отправили группу спецназа, проверить, не спрятана ли Селезнёва в стиральной машине, – сказала Кора. Гераскин ответил, что понимает, как устала Орват. Но не стоит так сердиться, он же всего-навсего хочет помочь! – Тогда иди спать и не путайся под ногами! – не смягчился самый привлекательный агент ИнтерГалактической полиции. Но, увидав залитое краской лицо юноши и желваки, играющие на его скулах, Кора улыбнулась и добавила: – А потом возьми эту визитку и сходи проверь, была ли в этой химчистке Алиса или это просто взаимная реклама двух сфер услуг. На том и порешили. Пашка прошёл в свой номер, бухнулся на кровать и, несмотря на заливавшее сквозь жалюзи комнату солнце и свои терзания по поводу пропавшей подруги, забылся крепким сладким сном.Пояснения и комментарии
[1] События, о которых кратко говорится дальше, описаны Киром Булычёвым в повести «Гай-до». [2] Стапелия и гиднора – Stapelia – род суккулентных растений из семейства Ластовневых (Asclepiadaceae). Цветы его напоминают морскую звезду: имеют мясистые, покрытые редкими волосками, лепестки различных оттенков багряного (цвет гнилого мяса). Издают запах падали. Hydnora – насекомоядное растение-паразит одноимённого семейства (Hydnoraceae). Листьев не имеет. Крупный цветок растёт от стеблей, находящихся под землёй, и потому, да ещё своим видом, похож на гриб или дыню. Распустившийся цветок дольчатой формой и оранжевым цветом ещё более похож на плод бахчевых культур. Издаёт запах навоза. [3] «Влюблённость, любовный роман» (англ.) [4] Красные Гиганты – Звёзды поздних спектральных классов с высокой светимостью и протяжёнными оболочками. Температура их сравнительно невелика – 3000-5000К. Но из-за радиуса, в 100-800 раз превосходящего Солнечный, светимость значительно превосходит таковую у последнего. Высокая светимость и наличие протяжённой и относительно холодной оболочки у красных гигантов приводит к интенсивному звездному ветру – выбросу вещества. А последнее, при взаимодействие с магнитосферой какого-либо объекта, вызывает магнитные бури. [5] «Человек искусственный» (лат.)