НЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ПЛОТНИКОВ, или ЕЩЁ ОДНА ИСТОРИЯ ОБ АЛИСЕ СЕЛЕЗНЁВОЙ

      Юноша спустился в вестибюль и сдал ключ портье. На лице ушана застыло выражение скорби. Слишком яркое, чтобы быть правдивым.       – Покидаете нас? – с механической вежливостью спросил он. – Представляю, что вы сейчас чувствуете! Такая трагедия! Такая трагедия!       Служащий сокрушённо качал головой, прицокивал, закатывал глаза и сыпал в свою безобразную наигранность фунт за фунтом соли.       Быть чутким к настроению постояльцев входило в обязанности портье. Но не доводить же всё до такого противного театрального пафоса! Казалось, вот сейчас он порывисто запахнётся своими ушами, как полой тоги, и начнёт декламировать устами Вергилия: «Молю, Фортуна, дай мне сотню языков, чтоб миру мог поведать я о бедах тяжких!» Как это ни странно, но ушан действительно обратился к латыни.       – Увы, жизнь не избавлена от печали, поскольку завершается печально. Как говорят на вашей планете: «Мементо море»!       – Мори, – машинально поправил его Пашка.       – «Мори»? – удивился ушан. – Я запомню!       Мысли Гераскина ворочались, как шестерёнки со сломанными зубами: пробуксовывали, скрипели и царапали мозг. О чём твердит этот услужливый болван? Что ещё за «море»? Причём здесь «мори»? Сознание зацепилось за эту галиматью. Рука зависла над планшетом регистрации.       – Простите, что вы сказали? – очнулся Пашка.       – Я сказал, что запомню «мори».       – Нет. До этого.       – Я сказал, что это «ужасная трагедия» и «жизнь не избавлена от печали».       – Нет! После!       – Мементо мори. [1]       – Нет! По-другому!       – Но по-другому неправильно! Вы же сами сказали.       Пашка вытаращился на ушана – не может быть, чтобы Истина представала перед нами в таком приземлённом виде.       – Не-пра-виль-но, – растянул он.       Совсем недавно ему попалось на глаза это неправильное слово «море». И это было не латинское «мо-рэ», а английское «мо-о». Пишется одинаково, а произносится по-разному. Но с этим словом было не всё в порядке – оно было неправильным. Ошибка? Какая-то ошибка? Он где-то недавно видел это слово «more» с ошибкой. «Большо», – прочитал он тогда.       У Пашки перехватило дух. В голове, как считалочка, вертелось «mori-more-moro».       – Мо-ро! – заорал он вдруг на всю гостиницу.       Ушан шарахнулся от Гераскина, как чёрт от ладана.       – Вам плохо?       – Это было не «мо-о», а «мо-ро» в транскрипции! Вы понимаете?! Понимаете?!       Портье понимал: этот молодой сапиенс сошёл с ума!       Пашка нервно рассмеялся. Французская фамилия в латинской транскрипции! Ну, надо же!       – Я могу вам помочь? – обеспокоенно спросил ушан, стараясь держаться подальше от подозрительного землянина.       – Мне нужен номер!       – Ваш прежний номер? Вы передумали уезжать?       – Нет. Там компьютер сломан. Есть другой?       Пашка получил ключ от комнаты и бросился по лестнице, перескакивая через три ступеньки, навстречу своему нечаянному открытию, смысла которого он ещё не мог понять.       Он влетел в номер и торопливо включил компьютер.       Думай, Гераскин, вспоминай, что за «спам» ты получил два дня назад на Z-4004. Почему в нём было слово «moro»? Действительно ошибка? Алиса искала информацию о профессоре Эннингтоне-Моро. И одновременно ему на Пкас приходит письмо, в котором одно из слов читалось именно «моро». Совпадение?       Пашка готов был взойти на костёр, но и тогда не признать, что подобные совпадения возможны. Он вывел на сенсорный монитор образ панели латинской клавиатуры и забегал пальцами по виртуальным клавишам.       Нужно восстановить факсимиле! [2] Как оно звучало, что там было? Три слова. В центре «moro». Третье «ад», но с длинным хвостом из несколько лишних «L». Да! Верно! А первое слово? Какое-то междометье? Как он его перевёл? «Увы»? Точно! Вот оно!       Гераскин вгляделся в напечатанную фразу: alas moro helllllll.       Чушь! Если речь идёт о докторе Моро, то почему его фамилия написана неправильно, как положено – «Moreau», – а в фонетической транскрипции?       «Допустим, что в транскрипции», – рассудил Паша.       Что ещё? Почему слово «ад» с лишними буквами? Если в «моро», которое, возможно, подразумевает, всё-таки, английское «more», можно допустить опечатку в одной букве, то в «helllllll» опечатка просто вопиющая! Целых пять лишних букв! Ещё одна намеренная ошибка? Но какая?       А междометье? Получается, оно единственное написано правильно? Или…       У Пашки засосало под ложечкой.       Или это слово тоже с ошибкой? Какой? Что тебе напоминает это слово, Павел? Право, оно так похоже на дорогое тебе имя, ты не находишь?       «Допустим», – сорвалось с дрожащих губ Гераскина.       Два слова расшифрованы. Если «шифр» вообще имел место! Но что делать со змеевидным словом «ад»? Пять лишних «L»! Пять? Ты уверен, что пять, а не шесть? Может, здесь должна быть только одна «L», после которой следует стоять «P»!       Пальцы снова засновали по виртуальным буквам, и перед Пашкой выстроилась новая фраза: Alisa Moreau help.       Что это?! Он принимает желаемое за действительное?       Но Пашка совсем не хотел, чтобы странное письмо, полученное им на Капле, имело именно такой смысл. Он отдал бы что угодно, чтобы оно так и оставалось случайным набором слов, вернее, букв. Потому что иначе это усугубляло бы вину, что он носил в душе, в сотни, в тысячи раз!       Притихшая было совесть вгрызлась в сердце с такой яростью, что Пашка застонал в голос.       Алиса просила его о помощи! Она обнаружила нечто важное про Моро и попала в переделку из-за этого! А Гераскин остался в стороне, когда он был необходим ей не в какой-то условности, а в действительности. Он по-настоящему предал её! Будет ли предел у этой БОЛИ?       «Соберись, размазня! – приказал себе Пашка. – Терпи – ты это заслужил! Терпи, пока не разберёшься с этой путаницей до конца. А там… Концы в воду! Смотри и думай над тем, что ты видишь?»       Алиса прислала ему письмо – странность №1. Почему она не воспользовалась видеофоном для более быстрой связи?       Алиса «зашифровала» письмо – странность №2. Зачем она это сделала, когда ей срочно требовалась помощь, и нужно было изъясняться чётко, а не загадками.       Ответ на первый вопрос: Алиса не имела под рукой видеофона, но некий аппарат, связанный с Информаторием, с которого можно было отправить письмо.       Ответ на второй вопрос: что-то или кто-то мешали ей, когда она набирала текст. Возможно, она торопилась или делала это украдкой.       Пашка перевёл дух. Думать не хотелось – боль, причиняемая беснующейся совестью, заполняла всё сознание, угнетала и отвлекала. Усилием воли Гераскин вернул себя к размышлениям о письме. Он расслабится потом… А сейчас он обязан выполнить запоздалый долг перед подругой и обществом.       О чём говорят два ответа на приведённые вопросы? Скорее всего, Алиса, выйдя на свидетельства неких преступлений, оказалась схвачена людьми, совершившими их. И, кроме этого, причастными к организации Моро. Иначе бы Селезнёва не указала в письме его имени. Значит, эти неизвестные (пока) преступления, которые нашла Алиса, тоже связаны с Моро. Пребывая в плену, она сумела отправить весть о помощи, таясь от охраны. После этого ей даже удалось бежать! Но её подвёл флайер…       «Удалось бежать», ты так думаешь? А почему полиция нашла в её летучке портативный видеофон? Ведь, если допустить, что Алису схватили злоумышленники, то они бы отняли у неё средства коммуникации! Допустим, пеленгатор бы они не заметили, но видеофон точно бы не пропустили. И то, что Алиса не воспользовалась им, обращаясь к Пашке, всё это подтверждает! Так откуда же он взялся в разбитой летучке? И почему Алиса не обратилась в полицию по нему или связному устройству флайера? Потому что ей не дали этого сделать! Потому что не было никакого побега! И то, что теперь всеми принимается за несчастный случай, на самом деле…       Пашку перекосило от ужаса и боли. Он больше не мог сдерживать рыданий и, уронив голову на стол, который раз оплакивал подругу и злую участь, учинённую ей никакой не судьбой, а бандой подонков, заметающей следы своего преступления. А Гераскин своей безучастностью стал сообщником этих зверей!       Прошло больше часа, прежде чем плач его утих, и он смог заставить себя вернуться к мыслям, совершенно изнурённый осознанием всей чудовищности случившегося. Алисы нет. Но остались те, по чьей вине это произошло. И Пашке не будет покоя, пока они дышат!       «Найду и глотки перегрызу! Живьём сожру ублюдков!» – утробно прорычал он, и кулаки его сжались с такой силой, что пальцы захрустели.       Кто это сделал? Где его или их искать?       Из письма Алисы выходит, что здесь замешен Эннингтон. Но он давно мёртв! Это факт. Значит, Алиса столкнулась с кем-то из его сообщников. Нужно искать людей из окружения Моро. Копать всё, что с ним связанно. Ах, как жаль, что ты не занимался вместе с Алисой, когда она изучала материалы по делу Эннингтона! Какой же ты балбес! И вот расплата за свою глупость и безалаберность.       Что ж… Профессор Гай Эннингтон числился для Гераскина врагом «номер один» с тех пор, как знакомство с деятельностью этого сумасшедшего садиста на уроках Научной Этики довело лучшего друга Пашки – Алису – до чёрной депрессии. Павел всегда горой стоял за Селезнёву. Грози подруге малейшая опасность или оскорбление, он воспринимал их на личный счёт, и обидчику Алисы было не избегнуть встречи с травматологом. А Эннингтон, даже мёртвый, умудрился довести Алису до кромешной истерики. И за это Пашка был готов вырыть и Моро, и всех его прислужников из могил и поубивать второй и даже третий раз.       Но всё это было мальчишеской бравадой. Теперь же ему на горе предоставлена Фатумом возможность осуществить свои угрозы. И он их выполнит! Он раскалённым железом выжжет на сердце проклятое слово. Вычеркнет из памяти всё, кроме мести. Беспощадной, кровавой, жестокой, как совестливые мучения, что сейчас разъедают всё его существо. Галактика содрогнется от ужаса Пашкиной мести.       Но ему плевать на это! У него есть Цель, и сейчас нужно решить, как к ней подступиться. С чего начать? Кора сказала, что Алиса интересовалась материалами о судебном процессе над Эннингтоном. От этого и двинемся по следу!       Пашка отправил запрос поисковику, и через несколько секунд на экране перед ним выстроились колонки данных.       Сколько имён! По делу проходили сотни обвиняемых. Как среди них найти нужного, не зная, хоть приблизительно, с кем из них столкнулась Алиса? А может, это кто-то из окружения этих преступников? Тогда, круг подозреваемых расширяется раз в десять, если не в сто!       К душевным терзаниям прибавилось угнетённость неуверенностью в собственных силах: здесь жизни не хватит, проверить всех мерзавцев и их связи! Пашка с растущей, словно снежный ком, безнадёжностью листал страницу за страницей хроники процесса, бесцельно пробегая глазами по тексту.       Началась фото-галерея судебного заседания, дополняющая краткий исторический отчёт о том событии.       Вот он – Моро! Спокойный, уверенный, в глазах задумчивость, граничащая с мечтательностью, на губах мягкая улыбочка. Прям агнец! Ни за что не догадаешься, что его деяния в своё время заледенили кровь самым смелым людям на Земле. Пашка вспомнил переживания Алисы по тому же поводу. Нет, время не властно над яркостью восприятия тех событий. Эннингтон наполнил Землю кошмарами, и они до сих пор не развеялись.       Ещё фото. Ещё… А вот эту фотографию на уроке им показывала Галина Петровна…       Отрешённый взгляд Гераскина наполнился изумлением. Он отшатнулся от монитора, будто привидение увидал. По существу, так и было.       Человек на фото числился умершим почти шестьдесят лет назад. Числился! Только, если верить показаниям Кибелы и рисунку, что хранится в записной книжке Гераскина, этот тип жив-здоров, и Алиса с ним щебетала!       Так вот что ты обнаружила, милая умница! Если Пашке лицо на нарисованном им портрете, пускай и не имеющим стопроцентного сходства с оригиналом, показалось знакомым, то уж тебе-то ничего ни стоило узнать этого человека, находясь с ним рядом! И это стоило тебе жизни…       Но какая наглость! Этот хлыщ даже не таится, не изменил себе внешность! Он что, думает, его забыли? Но почему он так молод? Почему он вообще жив, когда, если верить рассказу учительницы, его останки шесть десятилетий назад выловили из резервуара с «царской водкой»?! [3]       Потрясению Гераскина не было предела.       Этого просто не может быть! Ну, мало ли на свете похожих людей! Даже настолько похожих. Ведь, Орват проверяла его – это тихий ветеринар с Обрио. Ну, не повезло ему с внешностью, что ж теперь… Если только…       Пашка запросил в Информатории данные о докторе Гарольде Уайте. И, несмотря на все страдания и кручины, обрушившиеся на него сейчас, он удовлетворённо рассмеялся появившейся на мониторе фотографии.       Естественно! Приём старый как мир – назваться чужим именем, выдать себя за другого. И теперь неважно, почему фальшивый Уайт слишком молодо выглядит для своих восьмидесяти лет и почему он жив. Сам факт, что он прикрывается чужим именем, достаточен для подозрения его в преступлении. А то, что он его совершил, сомнений у Пашки не оставалось. Белый кролик [4] оказался чёрной мамбой! Вопрос теперь заключался в другом: как эта змея добралась до Алисы? Он улетел задолго до того, как та вышла из гостиницы навстречу року. Наверняка данные о составе команды корабля «Гордость Сириуса» есть в архиве Палапутры. Наверняка Кора их проверяла. Но улизнуть с контрольного пункта не так уж сложно. Особенно если на корабле были подельники, которые могли прикрыть отсутствие одного из членов экипажа. Да и на Блуке у Лже-Уайта могли оказаться пособники. С кем, например, он приходил к Алисе вечером?       Кстати, зачем он приходил? Продать птицу? Это отговорка для портье, теперь это яснее ясного! Нельзя отмахиваться от факта, что этому гаду удалось увлечь Алису. Может, они договорились о свидании? Ага, и он припёрся на него в компании дружка и редкого пернатого недоразумения! Этот визит обусловлен чем-то иным…       Возможно ли, что бандит догадывался о подозрениях Алисы на его счёт. По рассказам Галины Петровны, это был исключительно хитрый и проницательный злодей, которому сперва даже удалось избежать тюрьмы. Наверняка какое-нибудь неосторожное слово или действие прямодушной Селезнёвой могло пробудить в нём сомнения по поводу сохранения своего инкогнито. Что в итоге и подтвердилось его действиями. Он похитил Алису и… и…       Не мог Гераскин думать об этом! Его самого убьют эти размышления и угрызения совести, прежде чем он добьётся возмездия.       «Пашка – балбес!» – раздался вдруг в сознании Гераскина смех Алисы. Да так отчётливо и громко, что Пашка завертел головой, ища глазами прячущуюся подругу.       – Я схожу с ума, – нервно пробормотал он. – Я не могу этого вынести и схожу с ума!       «Пашка – балбес!» – снова раскатился по его извилинам весёлый голосок. Гераскин весь съёжился в судороге жгучего, как фтор, горя.       – Пожалуйста, Алисочка! – застонал он. – Я виноват перед тобой! Но умоляю, не мучай меня сейчас. Отложи справедливые пытки. Мне нужно сосредоточиться!       «Да разве ж я тебе мешаю, мой балбесик? – смеясь, спросила Алиса. – Я хочу помочь».       Что? Помочь? Как?       Пашка догадался, в чём дело. Подсознание уловило неувязку в его следственных рассуждениях и, спроецировав образ Алисы, стремится отвлечь горе-детектива от ложных выводов.       А какие из них ложные?       Гераскин зажмурился и прислушался. Но воображаемая подруга уже растаяла, так и не сказав, в чём он неправ. Это Пашка должен был понять сам!       Вот, например, что именно его смутило? Поведение этого волка в овечьей шкуре? Да! Оно, как считал Пашка, не соответствовало характеру матёрого разбойника, а скорее походило на фарс афериста, склонного к трюкачеству.       В отличие от Алисы, Пашка не увлекался детективами и не умел устанавливать причинно-следственных связей. Но он помнил, как однажды в досужем разговоре о беллетристике Алиса заметила, что проще всего расследуются самые путаные на первый взгляд дела. Чем больше действий в алгоритме преступления, тем выше вероятность, что злоумышленник в одном из них совершит ошибку, – сказала она тогда. Ошибка может изначально присутствовать в сценарии в виде кажущегося противоречия между целью задачи преступника и способом её достижения, в странной необоснованности некоторых ходов с точки зрения стороннего наблюдателя. Логика бандита, планирующего crimen perfecto, [5] просчитывает нетривиальные варианты развития событий. Но зачастую им упускается из виду несоответствие такого подхода взглядам обывателей. Преступник исходит из соображения, что его изначально будут подозревать, и пытается пустить больше пыли в глаза, чем того требует ситуация. И тем самым обращает на себя внимание. Или же он так рьяно заметает и путает следы, что те начинают вопреки его стараниям бросаться в глаза. И, зацепившись подозрением за одну петельку такого вот следа, можно, как свитер, распутать всю его канву, перестраиваясь на рельсы мышления мошенника. А далее, по средствам простой корреляции, [6] вычислить и личность преступившего Закон.       Но Пашке-то «личность» и так была известна. И он сейчас видел кучу необоснованностей в её действиях, которые просто не мог соотнести с тем, во что они вылились. И этих действий было не просто много, а очень много. И все они, по разумению Паши, были чреваты ошибочностью. Вот это и ставило его в тупик.       Для начала неплохо бы ответить на вопрос, почему, подозревая о своём разоблачении Алисой, бандит рискнул прийти к ней в заведомо подозрительном виде? И, придя, просто не рассчитался с ней в гостиничном номере парой выстрелов? О, да, Пашка много раз видел подобное в старых гангстерских боевиках. Такие убийства не раскрывались. Их называли «глухарями». У Алисы куча врагов. Догадаться, кто из них дерзнул на вендетту, было бы невозможно по скупым уликам, что оставляют после себя мафиозные киллеры. Секрет их неуловимости в простоте действий и самой безыскусной маскировке. Но Алисин визитёр, наоборот, пытаясь скрыть свою личность, наследил, как слон в посудной лавке! Устроил настоящий цирк! Пришёл не один, а с лишним свидетелем, который мог оказаться помехой в случае провала операции. Зачем ему понадобился напарник? Патроны подавать? Зачем ему вздумалось прикидываться торговцем, когда он мог назваться другом Алисы? Зачем ему таскать с собой птицу? Дикую птицу, которая только мешала! Как она чуть не заклевала служащего, например. Он хотел обмануть и без того глупого портье таким образом? Но тот даже имя у него не спросил, хотя на этом змеёныше только таблички не хватало «Берегись! Кусает без предупреждения». Зачем всё это, если, в итоге, он ещё и прикрылся ранним отлётом, тем самым снимая с себя подозрения в том, что встречался с Алисой после того, как она покинула гостиницу. И ведь полиция действительно об этом не думала! Да она вообще его ни в чём не подозревала! А зачем ему сложности с похищением, когда ему могли помешать случайные свидетели на улице или где он там подстерёг Селезнёву? Да и сама Алиса вовсе не безобидная девчушка – без боя бы не сдалась. Зачем, в конце концов, эта дичайшая выходка с кормлением крокодилов? Он, что маньяк на всю голову? Мнительный параноик, с такой нелепой дотошностью скрывающий своё участие в этой истории? Или он преследовал иные цели? Какие?       Алиса в воображении Пашки радостно закивала: «Ты почти нашёл!»       Почти? Знать бы, что же он нашёл. Пока только то, что у негодяя, с которым пришлось столкнуться его подруге, самобытный взгляд на криминалистику или полное отсутствие здравого смысла.       Пашка осторожно двинулся дальше, подытоживая свои выводы.       Если бантюга хотел убить Алису, он странным образом презрел для этого простейший способ, и предпочёл морочиться с возможной организацией засады, потом с похищением и далее с инсценировкой несчастного случая. И всё потому, что опасался, будто полиция нападёт на его след. Неужели так и есть? А что тебя удивляет, Павел? Чужая душа потёмки, а у рецидивистов тем более.       Но Гераскин пребывал в полном недоумении от стратегии Лже-Уайта.       «Инсценировка» и «похищение» – вот что здесь лишнее для убийцы. Инсценировками занимаются охотники за наследством в романах Агаты Кристи, а похищениями – работорговцы или пираты. А Лже-Уайту необходимо было действовать быстро и без заморочек, пока Алиса не поделилась своим открытием с полицией. Но он медлил. Он, подумать только, приходил к жертве в гости, возможно, догадываясь, что взят на карандаш! Он ждал, пока она уйдёт из гостиницы, чтобы схватить её на какой-нибудь тихой улочке. Всё потому, что хотел отвести от себя малейшее подозрение? И совсем не боялся, что после его визита Алиса бросится звонить Милодару, чтобы тот поднимал кавалерию?       – Он не боялся, что его будут подозревать и искать, – прошептал Пашка, и у него перехватило дыхание от догадки.       Мерзавец боялся, что будут искать Алису! И он сделал так, чтобы её нашли. Но зачем-то подменил одну смерть другой? Чтобы скрыть след? Свой? Нет! Алисы!       Ба-бах! Рёбра затрещали от врезавшегося в них сердца. Аж искры из глаз посыпались. Дыхание спёрло. Пашка почувствовал, что либо падает в обморок, либо возносится на небеса.       Паша, Паша, не торопись! Остынь! Ты можешь ошибаться! Проанализируй всё ещё раз… Но буйное смятение радости, тревоги и страха в Гераскине было не унять никакой силе в этом мироздании.       Не было никакой смерти! В Ергур-гур нам швырнули в лицо пустое тряпьё! А мы приняли это за чистую монету! Она до сих пор ЖИВА! И похитители её где-то прячут! Где? Где?!       Пашку трясло крупной дрожью. Он готов был немедленно метнуться перерывать весь Млечный Путь. Но вокруг тысячи кубических парсеков и миллиарды укромных уголков, где можно надёжно укрыть не только человека, но целые цивилизации. Без системного подхода поиск приведёт лишь к напрасной трате времени. А оно теперь приобретает особую ценность!       Если всё действительно так, как представляется Гераскину, тогда где, прежде всего, может быть укрыта пленница? Нет ли её до сих пор на Блуке? Ведь полиция шерстила все корабли, взлетевшие с планеты после двадцати утра прошлого дня. Конечно, Алису легко могли увезти в каком-нибудь ящике. Но, тем не менее, для осторожной змеюки, похитившей её, это могло показаться рискованным. Сомнений нет, у гада на Блуке были союзнички. Вполне вероятно, что у них здесь организована база.       Можно даже предположить, что именно поисками «базы» и была озабочена Алиса. Возможно, двуличному Янусу-Уайту [7] вообще не пришлось похищать Селезнёву, а она сама пришла в руки негодяя. Вспомни-ка, что она искала в Сети после запросов про ветеринара и Моро: магазины, туристические маршруты и… дискотеки. Дискотеки?       Пашку оторопь взяла. Ему сразу показался интерес подруги к развлекательной программе нонсенсом. В свете же последних событий слово «кажется» становится слишком легковесно для характеристики той степени нелепости, какую Гераскин находил в этом интересе. Алиса была занята серьёзнейшим расследованием и вдруг отвлекается на такую ерунду! Да в своём ли она уме была? Её ли рука набирала эти запросы?       Пашка хлопнул себя ладонью по лбу!       Эврика! Чужая рука!       Кусочки пазла начали складываться в целостную картину.       Кора сказала, что подделать отпечаток руки несложно. А что, если не Алиса, а кто-то другой муляжом её руки расписался в регистрационной книге и заодно выходил с её компьютера в Информаторий, будто она была утром в «Авалоне»? Это означает, что Алису могли похитить раньше того срока, который изначально был взят за точку отсчёта времени её исчезновения. Когда это могло произойти? Ночью? Наверняка бы преступникам никто не помешал, учитывая, как здесь относятся к обязанностям дежурных. Но их могла увидеть или услышать ночная уборщица. Ведь замок просто так не вскроешь – в него встроена сигнализация. Но горничная ничего не слышала! Ничего! «Будто в номере нет никого» – сказала она. Значит, похищение состоялось ещё раньше? Но как? Неужели Алиса позволила пленить себя без борьбы? Неужели никто не видел, как из гостиницы силой тащат человека? И если это совершил Лже-Уайт… Так он же и приходил к Алисе вечером! С напарником! Вот зачем ему понадобился помощник! И снова неувязка… Когда эта парочка уходила, Алисы с ними не было. Портье – дурак, но уж не настолько умалишённый, чтобы не заметить такого обстоятельства. Целый час злодеи пребывали у Алисы в номере. Что они там делали? По душам говорили? Обсуждали проблемы дефицита йода у птиц? Чёрта с два! Они напали на Алису! Завернули, как египетскую царицу в ковёр, [8] и… Как они вытащили этот ковёр из номера, балбес? Ручной поклажи уходящие «торговцы» не имели. Сама Алиса не выходила, по свидетельству портье. А ночью и утром её уже не было в комнате. Всё сходится на том, что её похитили именно в момент посещения этих дутых птичников. Но как?!       «Ох, Паша, какой же ты балбес!» – с ироничным укором сказала Алиса, снова появляясь фантомом среди бури мечущихся мыслей Гераскина.       Балбес!       Пашка весело рассмеялся.       Вспомни, как говорил Шерлок Холмс: «Если все возможные варианты развития событий исключены, и остался самый невероятный – он и будет верным!» Так теперь скажи, зачем похитители прикинулись торговцами? Зачем им понадобилась гигантская дикая птица? Отвлечь портье от своей внешности и иметь предлог доступа к Алисе. Верно! Только не слишком ли это сложно? Или у птицы было более важное стратегическое значение? Да! Чёрт побери, да! Ну, и изобретательные же твари!       Птица в рост человека! С непомерно большим клювом! С недоразвитыми крыльями! Пёстрая и яркая! И Гераскин, как и портье, был ослеплён этой своеобразной мулетой. Эта бестия оказалась настолько агрессивной, что её пришлось парализовать! Только птица не собиралась полакомиться печёнкой портье – она просила о помощи! Вот как просто! Практически в открытую совершалось преступление, и никто ничего не заподозрил, палец о палец не ударил!       Теперь мысли Гераскина летели по накатанной.       Лже-Уайт получил свой «приз». Куда он его понёс? На «Гордость Сириуса». Птицу купил капитан корабля. Это подтверждается таможенными накладными, которые проверяла Орват. Найдётся корабль – найдётся Алиса! Но «Гордость Сириуса» не выдержала борьбы с гигантом Антеем… Он снова забыл об этом…       Все чаянья и виды, весь боевой порыв Пашки из своего высокого зенита низринулись на оскаленные гранитными торосами уныния скалы безнадёги. Он уже несколько часов сидел за компьютером. У него страшно болели затёкшие спина и плечи. Болели полуослепшие от слёз глаза. Раскалывалась перенапряжённая раздумьями голова. Но тяжелее всего приходилось надорванной душе. Сколько всего ей пришлось пережить за последний день! Безмерное горе потери лучшего друга, чудовищные ордалии [9] совести, возрождение надежды. И вот снова волна тоски, размывающая выстроенные юношей песчаные замки. Теперь навсегда! Или Коре удастся добиться содействия временщиков?       Нет, Гераскин. Это – Судьба! Об этом и толковала ему Орват. Алисе было суждено погибнуть. Какая разница, где: в джунглях Блука или в космическом пространстве. Для чего они её вернут из небытия, повернув вспять историю? Чтобы изменить вариацию её безвременной кончины!       «Бессильны здесь мы противостоять вещам, что нам не суждено понять».       Мы рыбы, выброшенные на берег прибоем Вечности. Свои трепыхания мы называем «жизнью». И нас сжигает безжалостное солнце. А иных красный гигант Антей. Смириться с этим и уснуть…       «И видеть сны, быть может», – отрешённо проговорил Пашка фразу из заученного монолога.       Надо же, а ведь в школе их готовят именно к таким испытаниям, заставляя читать всю эту скукотищу про датских принцев. В древности народ был проще, а потому мудрее. Истина не скрывалась от людей под спудом парадоксальной диалектики…       Какая чушь лезет в голову!       Пашка отвернулся от монитора в дальний угол комнаты. Там, в тени, как в призрачной шали, стояла его подруга. Она озорно улыбалась, и в её серо-голубых глазах играли отблески благословленных лучей Астарты. Гераскин зажмурился и помотал головой. Видение не исчезло. И в сознании юноши вновь зазвучал голос Алисы.       «Пашка, ты неисправимый балбес!» – ласково прошептала она.       – Они хотели заставить нас поверить, что тебя больше нет. И тебя не стало, – горестно ответил Пашка пустоте.       «Они заставили тебя поверить? Почему же ты пять минут назад не верил, что я осталась на поляне в Ергур-гур?» – продолжал шептать милый голос в самое ухо Гераскина.       Пашка сквозь сомкнутые веки смотрел на сочувственную улыбку подруги.       Надежда несмело повела изломанными крыльями.       «Ну, что же ты, глупыш?» – рассмеялась Алиса.       И Пашка засмеялся в ответ шумным мальчишеским смехом.       Балбес! Балбес! Два раза наступить на одни и те же грабли! Как права Алиса, ну когда же он научится думать?       – Научусь попозже, – взбодрился Гераскин. – Пока хватит того, что я поймал самую редкую птицу Галактики!

Пояснения и комментарии

[1]       Memento mori – «Помни о смерти» (лат.) [2]       Факсимиле – (здесь) Послание. [3]       Царская водка – cмесь концентрированных азотной HNO3 (65-68 % масс.) и соляной HCl (32-35 % масс.) кислот, взятых в соотношении 1:3 по объёму (массовое соотношение, в пересчёте на чистые вещества, около 1:2). [4]       Снова обыгрывается фамилия «Уайт». Аллегория со сказкой Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес», где героиня переживает необыкновенные приключения, погнавшись за белым кроликом. [5]       «Идеальное преступление» (исп.) [6]       Корреляция – статическая взаимосвязь двух или нескольких случайных величин (либо величин, которые можно с некоторой допустимой степенью точности считать таковыми). При этом изменения значений одной или нескольких из этих величин сопутствуют систематическому изменению значений другой или других величин.       Понятие введено палеонтологом Жоржем Кювье (XVIII век), и первоначально подразумевало реконструкцию доисторических животных на основе не полных останков путём логического вывода зависимости одного органа от другого. То есть корреляция представляет собой подобие «дедуктивного метода». [7]       В римской мифологии Двуликий Янус – божество с двумя лицами противоположного характера.       Здесь употребляется, как саркастическое сравнение. [8]       Когда Юлий Цезарь в 48 году до н.э. овладел Египтом и занял дворец в Александрии, Клеопатра, будучи в состоянии гражданской войны со своим братом-соправителем Птоломеем, решила просить у него поддержки своей кандидатуры на единоличное управление страной. Но резиденция Цезаря охранялась воинами Птоломея, и чтобы незаметно пробраться на аудиенцию к римскому военачальнику Клеопатра приказала своему слуге спрятать её в ковре и так пронести во дворец. Этот эпизод из жизни Клеопатры приукрашен литераторами. На самом деле, к Цезарю её доставили не в ковре, а в мешке для спальных принадлежностей. [9]       Ордалии – (здесь) «Огненные пытки».