НЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ПЛОТНИКОВ, или ЕЩЁ ОДНА ИСТОРИЯ ОБ АЛИСЕ СЕЛЕЗНЁВОЙ

      – Повезло! – радостно выпалил Пашка, стремглав влетев на капитанский мостик «Валькирии». – Возможно, она в секторе №13!       Обменявшись недоумёнными взглядами, пираты пожелали узнать, где же находится этот самый «сектор», ведь карты-то у них нет, как нет и малейшего представления о местной картографии и системе деления на сектора.       – Я уверен, что с этим вопросом нам подсобит наш «помощничек», – с энтузиазмом ответил Пашка. – Давайте его сюда!       Весельчак У скрылся и через минуту вернулся, подталкивая перед собой семенящего в колодках Густафа со скованными за спиной руками. Штреззер грустно усмехнулся опухшими от ссадин губами Гераскину, стоящему перед ним, как нечаянно обретённый брат-близнец.       – Тебе «привет» от папули, – скрипуче хохотнул Шрапнелька. – Он тобой не доволен.       – Уверен, это потому что ты выставил меня в самом неприглядном свете, – с достоинством парировал Густаф.       – Считай, что мы тебя спасли, – продолжал контрабандист. – Кажется, доктор хочет отдать тебя на съедение лианнийским муравьям-скорпионам.       – Крестись, коли «кажется». Ты преувеличиваешь гуманность доктора, – тем же тоном открестился пленник и, многозначительно посмотрев на Гераскина, продолжил: – В любом случае, не жди благодарности. Я сегодня немного не в духе. Подозреваю у себя диссоциативное расстройство идентичности. [1]       Пашка нетерпеливо оборвал этот обмен любезностями:       – Надеюсь, твоё плохое настроение не помешает тебе получить доступ к навигационной системе ваших спутников?       – С какой целью? – осведомился Густаф тоном римского патриция, которому только что предложили на выбор позорную казнь или почётное самоубийство.       – Нам нужна карта территории, – рявкнул Пашка, – неужели не понятно?       – Понятно. Чего же здесь непонятного. Никогда не думал, что закончу свои дни в компании суицидально настроенных оборотней.       – Мы спешим!       – К смерти все вовремя попадают… – меланхолично изрёк Густаф, тут же схлопотав оплеуху от Весельчака.       – Тебе-то смерть прогулы ставит, так что не умничай, – пригрозил Крыс.       Густаф только покачал головой и мрачно процедил:       – Во внутреннем кармане френча «компот» с GPS…       «Компотом» – комбинацией английских слов «computer» и «pocket» – на сленге молодёжи назывался портативный компьютер. Вынув и подключив его к бортовому навигатору, Пашка поколдовал с «меню» и снова обратился к Штреззеру:       – Пароль?       – Veni et vidi, [2] – бросил тот. – Слитно, с заглавной буквы…       С полминуты заняла борьба с «кривым интерфейсом», и когда на мониторах высветились проекции плана местности с локализационной сеткой, Пашка потребовал у Штреззера указать нужный сектор и квадрат. Тот пододвинулся к экрану, неуклюже наклонился и ткнул носом в искомую точку. Пашка увеличил изображение и погрузился в изучение топографии.       – Что дальше? Зачем он вам? – спросил Густаф.       – Много будешь знать, скоро состаришься, – пробухтел Крыс.       – Есть мнение, что Алиса в этом секторе, – через плечо отозвался Пашка.       – Не может быть! – взволновался Густаф. – Это больше сотни километров от базы! Ни один человек столько не пройдёт по местным болотам за пять дней.       – Ты не знаешь, на что способна Алиса!       – Это ошибка!       – Ошибка или нет, это нам и придётся выяснить. У нас есть единственный шанс, и мы его используем! На корабле мы обгоним поисковые отряды, минимум на час!       – Вас собьют! Это ошибка!       – Ну, что ты распричитался, окаянный? – Весельчак схватил Густафа за воротник и поволок с капитанского мостика. – Благодарим за содействие! А теперь на заслуженный отдых…       Пленник извивался ужом и выкрикивал проклятья вперемешку с мольбами ни в коем случае не приземляться.       – Капитан, снижаемся? Вычисли координаты!       – Может, Густаф прав? – засомневался Шрапнелька.       – Мы должны проверить!       – Как? – вмешался Крыс. – Посмотри на карту, юнга! Это квадрат девяносто на девяносто фурлонгов. [3] Мы не успеем его обыскать и за неделю, не то что за час!       В тяжёлой задумчивости Павел вернулся к изучению карты.       В словах чёртого Густафа была неотразимая логика, мало кто пройдёт сто километров за четверо суток даже по хорошей дороге. А Алиса продиралась через джунгли и топи. Гераскин видел их мельком, но и этого ему хватило, чтобы оценить всю безнадёжность путешествия по ним без специального снаряжения. Необходимо учесть и то, что Алиса, наверняка, тратила много времени на поиски пищи и сон. Как она одолела это расстояние? Не по воздуху же! Поверить в это сложнее, чем в то, что спутники юпитерианцев засекли не её, а кого-то или что-то другое.       Есть и другой аргумент в пользу мнения Густафа. Человек не способен двигаться на пересечённой местности строго по прямой линии. Он вынужден огибать препятствия, встающие на его пути. А это приводит к потере направления, петлянию и увеличению общей длины маршрута. И естественно, что у Алисы не было даже компаса, даже самых общих данных по местным ориентирам. Она неминуемо должна была заплутать и ходить кругами, никогда бы не отойдя от базы дальше, чем на тридцать миль. Если принимать это в расчёт, выходит, прошла она не сто километров, а все сто пятьдесят, если ни больше! Но это фантастика! И верится в это ещё меньше, чем в то, что она, таки, преодолела пресловутую сотню. А если преодолела, то именно по прямой!       А куда же ведёт эта прямая?       Пашка проследил глазами направление линии от базы в квадрат «А», находящийся в верхнем правом углу тринадцатого сектора. Вектор юго-юго-запад.       Но Крыс тоже верно подметил, что быстро найти Алису на территории выбранного сектора невозможно.       А нельзя ли допустить смелую мысль, будто Алиса не в том квадрате, где её засекли, а давно ушла из него? С момента обнаружения прошло два часа, как сказал человек Моро. Сидела ли Алиса всё это время на месте? Или она продолжила своё странное целенаправленное движение вот к этому низкому горному плато на юге. Могла ли она сменить направление? Могла! Но особого смысла в этом у неё не было – её никто пока не преследовал. Если всё так, то насколько она могла удалиться от квадрата «А»? Пять-семь километров?       И что, если теперь спасателям, придерживаясь гипотетического вектора движения Алисы, приземлиться чуть дальше и ждать, когда беглянка сама выйдет на них?       Гераскин рассуждал и… не верил сам себе. Идеи его складывались в невозможную картину. Но время бежало и заставляло действовать! У него сформировался план, осталось его реализовать. А уж принесёт он плоды или нет… Об этом Пашка старался не думать. Он поделился своими соображениями с пиратами.       – Безумие! – исчерпывающе охарактеризовал задуманное Крыс.       – Лучшего варианта я не вижу, – упорствовал Пашка. – Если можешь предложить, говори быстрее! Дорога каждая секунда!       – Голова у Гераськи варит, – сказал Весельчак У. – Я согласен с его мыслями! Отрастила Алиска крылья или нет? Честно говоря, я от неё всякого жду. Идём на посадку!       – Всё это в некоторой степени толково, – сумрачно кивал Шрапнелька. – Но этот «вектор Алисы» только на карте тонкая полосочка. А там внизу она разрастётся до десятка миль в ширину! Как ты угадаешь точку, в которой девчонка, якобы, должна выйти на нас?       – Мы не будем угадывать. Мы сделаем так, что она пойдёт туда, куда нам нужно!       – Кажется, ты успел подхватить местную лихорадку, пока был на земле, фантазёр. Как ты этого добьёшься?       – Мы будем делать то, что ты предложил с самого начала: кричать «Ау!»       – Чего? – разом грянули три возгласа.       – Мы не можем выдавать наших намерений! – ощерился Крыс. – Разве до тебя это ещё не дошло?       – А мы и не будем их выдавать, – рассмеялся Пашка. – Мы вмажем рок-н-ролл!       – Чего? – снова сотряс воздух слаженный хор изумлённых голосов.       – Увидите!       – Да ты толком объясни, от какой холеры мы сейчас все отчалим на ужин сатане?       – Капитан! Время! Пожалуйста, начинай снижение! Доверься мне! Всё будет в порядке! – с жаром взмолился Пашка.       Бормоча под нос проклятья, Крыс скомандовал «Валькирии» следовать заданным координатам. Корабль на минимальной скорости направился к Карбуну.       Молчаливые личностные размышления экипажа потревожил звон бортового видеофона. Пашка нажал кнопку приёма. На экране появилась гневная физиономия Грейса.       – Какого дьявола ты творишь? Почему снижаешься? – закричал доктор.       – Прошу прощения, сэр! Но на корабле неполадки с системой жизнеобеспечения, – собранно ответил Пашка. – Вы должны согласиться, что мы не можем ставить операцию под угрозу срыва из-за того, что просто-напросто не долетим до нужной цели. Нам необходима посадка и ремонт.       – Немедленно прекрати! И уходи на поиски Гераскина!       К блефу оперативно подключился Шрапнелька:       – Извиняй, Грейс, но у нас электропроводка барахлит и со связью перебои, – с этими словами он откинул крышку системного блока приёмника и бесцеремонно выдернул модули памяти и видеокарты.       Экран померк, и Пашка отразился в его панели. Отразился в том обличие, в котором пребывал всё это время. Скривившись, точно от надкушенного лайма, он поспешил проглотить грим-пилюлю и принял свой настоящий вид.       – Уф! Ещё чуть-чуть, и я бы себе в лоб выстрелил! Не могу больше эту рожу видеть! Да тем более, таскать её на себе.       – Идём в арсенал, – повлёк его под локоть контрабандист, – перекинемся для вылазки.       С Весельчаком У они прошли в оружейный отсек корабля. При других обстоятельствах для Пашки не было бы большего счастья, чем очутиться в подобном помещении. Но сейчас он смотрел на развешанные по стенам бластеры, автоматы, гранатомёты, протонные дисконнекторы и нейтронные мини-ганы с тоскливой тревогой и отчуждённостью. Под ложечкой сосало. Ни пираты, ни их враги шутить не собирались, и ему предстояло участвовать не в турнире по пейтболу. Никто сейчас не мог предсказать, чем закончится эта по-настоящему сумасшедшая авантюра, и Пашка, всеми силами поддерживающий в себе бодрость духа и робкую надежду, что их миссия увенчается успехом, всё же очередной раз невольно вздрогнул от ледяного чувства, что обратный отсчёт до его гибели уже начат.       Шрапнелька достал из стенной ниши чёрный обтягивающий скафандр из толстой, в полдюйма, ткани, с нашитыми поверх пластинами композитной полимерной брони.       – Напяливай, юнга! Целым к мамочке вернёшься. Эта шкура пулю из любого ручного оружия выдерживает, хоть в упор стреляй. А лазеры ему вообще не страшны.       Пашка с трепетом принял протянутый ему скафандр. Несмотря на внушительный вид, он оказался удивительно лёгким и пластичным.       – Откуда у вас экипировка спецназа рейнджеров? – изумился он.       – Так с них и сняли, – усмехнулся Весельчак У, втискиваясь в такой же бронекостюм.       Пашка понял, что подробности истории появления у пиратов эксклюзивных средств защиты он знать не желает.       – А если у них там внизу такая же броня? – осторожно полюбопытствовал он.       – Вряд ли, – ответил Шрапнелька, разглядывая здоровенный пулемёт. – Вещь дефицитная. Чего только я в контрабанде не повидал, а чтоб таким торговали – ни разу…       Старый лис взвесил привлёкший его внимание пулемёт, примерился провести дугу от бедра.       – Отвыкли ручки, – сетовал он, без видимых усилий вертя в руках тяжеленную «мясорубку». – Но что поделаешь? Рок-н-ролл, так рок-н-ролл!       И контрабандист, кряхтя, взвалил на плечи ранец с боекомплектом. Защёлкнул конец патронной ленты в ствольной коробке и, передёрнув затвор, закинул страшный агрегат за спину.       Весельчак с Гераскиным взяли плазменные скорострелы, и троица, подхватив шлемы, вернулась на капитанский мостик. Озабоченно следящий за сканером ландшафта и навигационным экраном Крыс встретил их своим занудным ворчанием:       – Ну и грунт! Сядем здесь – больше не взлетим. Юнга, это глупо!       – Капитан, риск благородное дело! А вы благородные пираты! Значит, вперёд! – весело отозвался Пашка.       – Где ты видишь этот «перёд»? Куда приземляться-то? – раздражённо шикнул Крыс.       Весельчак У взглянул через его плечо на монитор.       – Ты, главное, держись подальше вот от этой твари! Бррр! – его сарделькообразный палец уткнулся в панель внешнего обзора. На видеоизображении среди куртин высокой, похожей на тростник растительности полз гигантский ящер с двумя уродливыми горбами на спине.       – Вон, на два часа по курсу, поляна посуше, – подсказал Шрапнелька.       Крыс нехотя с ним согласился.       Переключившись на маглевит и выпустив стабилизаторы, молниеносная фурия, как пушинка, опустилась среди просвета в тростниковой пустоши.       Пашка попросил Крыса загрузить в бортовой компьютер несколько звуковых файлов из своей «кухни» и воспроизвести их через внешние динамики «Валькирии». Пират только головой покачал, словно говоря: «Ну, вот и всё! Отпиратствовали мы своё в этой жизни», – но спорить с Гераскиным не стал и выполнил его просьбу. Капитанский мостик наполнил робкий фортепьянный перезвон.       – Давай «на полную», капитан! – подбодрил Пашка смущённого неожиданной красотой и спокойствием музыки Крыса.       – Прикрой нас, если что, – серьёзно сказал Весельчак У.       – Не сомневайся! – ответил Крыс. В образе напряжённого, готового к бою субтильного старичка он напоминал ожившую мумию и внушал трепет своими горящими предчувствием кровопролития глазками.       – Не вздумай улизнуть без нас. Знаю я вашего брата, – поддразнил его Шрапнелька.       – Плохо знаешь! – не поняв юмора, ощетинился Крыс.       Гераскин надел шлем и спросил, как связь. Его вопрос раздался из переговорного устройства капитанского мостика. Пашка удовлетворённо кивнул и вскинул на плечо тяжёлый бластер.       – Пошли! Всё, что нам теперь нужно, это немного удачи. Смотрите в оба! Алиса, если она здесь, подаст какой-нибудь знак.       Бронированная капсула лифта опустилась между дюзами корабля, и Пашка с пиратами вышел из неё в море грохочущей осязаемой музыки. Она пронизывала насквозь, сотрясала нутро, и тело будто теряло вес от её колебаний, казалось, что тростник вокруг пригнулся под упругими звуками чарующей мелодии. Воздух дрожал от разливающихся в нём потоков сотен децибел.       Алиса должна была услышать этот призыв! Если она здесь, она его обязательно услышит и поймёт, кто стоит за ним!       Спасатели обменялись кивками и разошлись в разные стороны от корабля, осматривая окрестности через забрала со встроенными мониторами пятидесятикратного увеличения. Правда, проку от этого гаджета не было. Хоть они и находились на полого поднимающейся равнине, но частые заросли тростника в человеческий рост закрывали перспективу горизонта и мешали обзору.       Люди застыли по трём сторонам в метрах полста от корабля, напряжённо вглядываясь в колеблющуюся стену тростника. Иногда они поворачивались друг к другу и знаками давали понять, что ничего не замечают. Время шло. Гераскин не нуждался в часах для слежения за его ходом – он отмерял его по песням. Вот завершилась пятая, значит, прошло минут пятнадцать… Началась десятая…       С каждой секундой волнение Пашки всё больше перерождалось в студёную безнадёгу.       А если Алисы здесь нет? Если балбес Гераскин допустил очередную ошибку – самую страшную ошибку в своей жизни? Если Густаф прав? И прав не только в том, что Алиса не могла уйти так далеко от базы, но и в том, что её давно нет в живых? Неужели всё напрасно?!       Он тщетно взывал к живущему в его сознании образу подруги: пробудиться, вдохнуть в него силы для поиска и борьбы. Но тьма окутывала его внутренний мир. Мрак, который, вероятно, уже навсегда укрыл Алису.       Или она всё-таки здесь? – упрямо твердил Пашка слова бессильной молитвы к несуществующему богу. Нельзя думать иначе! Она здесь! Но за несколько километров от них! Сколько ей нужно времени, чтобы добраться до корабля? И сколько ещё у них времени в запасе, пока сюда не нагрянут поисковые отряды Моро.       Словно отвечая на его мысли, в наушниках внутренней связи заскрипел сип Крыса: «У нас гости!».       С запада к кораблю летели три флайера. Вот они сели, и семь «пронумерованных» солдат и один в камуфляжной форме направились к Пашке и пиратам. Последние без договорённости покинули свои наблюдательные посты и приблизились к «Валькирии».       Мужчина в маскировочном костюме жестами велел убавить звук. Весельчак У вынул пульт внешнего управления динамиками и снизил громкость.       – Прекратите шум!!! – донёсся ор мужчины.       Весельчак убавил звук ещё. Но человек в камуфляже не унимался. Руки его «пронумерованных» спутников лежали на кобурах. Толстяк перебросился взглядом с Гераскиным. Пашка кивнул. Что им оставалось делать? Если Алиса их услышала, то даст знать о себе. А если нет, теперь уже поздно что-то менять. Весельчак отключил динамики.       Наступившая после грохочущей тысячей водопадов музыки тишина, навалилась на людей гнетущим и пугающим грузом, придавив своей тяжестью к земле, лишая воли, внушая растерянность. Пашке казалось, что он оглох и потерял чувство стабильности в пространстве. Судя по движениям пиратов, он не один испытывал такие ощущения. А в небе показалась ещё пара чёрных точек – слетаются стервятники!       – Вы находитесь в запретной зоне научного эксперимента и должны немедленно покинуть этот район!!! – закричал камуфлированный тип. Его тоже здорово оглушило. И, не слыша себя, он орал вовсю мочь, полагая, что его не слышат и те, к кому он обращался.       – Ребята! – в диком восторге заголосил Шрапнелька. – Как хорошо, что вы подоспели! У нас тут поломочка организовалась! У вас, кстати, ключа 17/19 не найдётся?       – Немедленно покиньте сектор! – срывая голос, приказал командующий патрулём. – У меня приказ, никого не допускать в этот сектор!       – Что ж ты орёшь-то так! – кричал громче мужчины в камуфляже Шрапнелька. – Понятно, что у тебя указ пускать какой-то топор! Но нам-то до этого какой резон! Я говорю, у нас бак течёт с озоном! Того и гляди, рванёт так, что ты в соседнюю галактику улетишь!       Камуфлированный что-то проорал солдатам, но те не двинулись с места. Похоже, уши им заложило капитально. Весь багровый от злости и натуги командир набрал воздуха в грудь – аж глаза выпучились – и снова заголосил:       – Профессор приказал вам улетать отсюда немедленно!       – Я никакой не тать! И не собираюсь засорять вам посудой никакой зал ни медленно, ни быстро! – в том же духе отвечал Шрапнелька.       – Вы должны покинуть планету!       – Нужно оплатить смету? Что ты несёшь? Не ори так, не разобрать же ни черта!       Человек с досады всплеснул руками и вдруг, криво усмехнувшись, достал из кармана планшет, быстро что-то написал в нём и протянул контрабандисту. Шрапнелька завёл свой пулемёт за спину, и Пашка заметил, как его пальцы вскользь задели предохранитель. Старый пират энергично закивал написанному и, попросив у камуфлированного стилос, сам черкнул ответ. Командир патруля глянул, открыл было рот, но Шрапнелька тут же предъявил ему перстень Реклифта. Старый прохвост смекнул, какую роль играет эта безделушка! А Пашка-то и прозевал такую существенную деталь за своими мыслями об Алисе. В каком же он долгу перед этим смешным малолинианцем!       – У нас тоже приказ! – крикнул Шрапнелька, хоть надобность в этом уже отпала – глухота проходила.       – Одно дело делаем, начальник! – продолжал он, скалясь своими нестираемыми зубами.       Камуфлированный пришёл в замешательство. Перстень в руке у Шрапнельки вызвал у него нервный тик.       – Но… Но… Вы должны…       – Я знаю, что «мы должны»! Но у нас корабль сломался. Починимся и полетим. Ты мне лучше вот чего скажи, у тебя крысоловок нет? У меня в кубрике крысы! Во-о-от такущие! Кока сожрали!       – Н-немедленно улетайте!       – Скор ты больно на «немедленно»! Говорю тебе, крысы у меня весь уголь умяли, реактор топить нечем! Каким местом я полечу?       – Немедленно улетайте!       – Да я бы полетел, хоть на метане с санузла! Но у меня заклёпки в котлах повышибало! Давления не могу набрать!       – Немедленно улетайте! – начальник патруля за неимением лучшей идеи, как ему справится с кольценосцем, решил притвориться заведенной куклой.       Шрапнелька не собирался уступать ему в занудстве и продолжал городить ахинею про безнадёжные поломки крейсера.       Пока старый пройдоха отвлекал патруль, Гераскин в кипящем волнении вертел головой. Где же Алиса?! Неужели это конец? Неужели…       Два флайера, что он заметил ранее, зависли над землёй в полумиле от «Валькирии». Раздались далёкие выстрелы.       Что там?! Все обернулись.       С земли из тростника к одному из флайеров метнулся неразличимый огромный предмет и, сцепившись с машиной, рухнул обратно, увлекая летучку за собой.       – Какие у вас тут очаровательные зверюшки водятся! – восхищённо воскликнул Шрапнелька, щурясь в сторону, где происходил поединок летучки с непонятным существом. – Так у вас сафари? А можно мы поучаствуем?       – Немедленно улетайте!       – Тьфу ты, попугай необийский! Ну, что ты заладил «улетайте», да «улетайте». Сейчас стартёр починим и полетим.       – Немедленно улетайте!       – Ты в технике петришь? Без обмалистического диверсиксионного стартёра взлететь никак не можно. Не педали же мне крутить! Вот починимся и устремимся к звёздам!       – Так чинитесь быстрее!       – Да как же я быстрее починюсь, когда ты меня отвлекаешь всё время?       – Немедленно улетайте!       – Вот о чём я говорю! А лучше бы скотч дал. Мне пробоину на шестой палубе заделать нужно…       Препирательства продолжались. Сколько камуфлированный обалдуй их будет терпеть? Скоро сюда доберётся подкрепление его упрямству, и уговаривать их уже не станут.       А вдали усилилась стрельба. Второй флайер пошёл на посадку.       «Алисочка, отзовись!!!» – сердце Гераскина колотилось в грудную клетку, словно средневековое стенобитное орудие.       По внутренней связи раздался озабоченный голос Крыса:       – У меня на радаре тридцать семь летучек. Через пять минут они будут здесь. Нужно уходить. Алисы здесь нет.       – Капитан, пожалуйста, ещё минуту! – стиснув зубы, прошептал Пашка в микрофон.       – Это глупо! Мы не найдём её так. Нужно придумать что-то другое.       Но другого придумать им было не дано. Это был единственный шанс – второй не выпадет. Патруль медленно, но верно уже теснил Шрапнельку к капсуле лифта. Весельчак У тоже начал пятится к кораблю. Рядом с Гераскиным появились два солдата с замороженными неживыми лицами. Настойчиво, но без остервенелости они подталкивали его вслед за пиратами.       Отчаянье обуяло Пашку. Руки ослабли, ноги не шли, взор застили слёзы.       Он разыграл не ту карту! Его глупость теперь будет стоить Алисе жизни! А она так надеялась на него…       Время! Когда так нужно, чтобы каждая секунда длилась хотя бы половину вечности, ты несёшься в карьер. И вот снова Крыс говорит, что прошла минута и нужно убираться. Им не дадут продолжать поиски.       – Я остаюсь! – с плачем просипел Пашка, ошалело обегая глазами немой безмятежный тростник.       – Не дури, юнга! – разозлился Крыс. – Мы вернёмся. Сейчас жертвы бессмысленны!       Им не дадут вернуться, как он не понимает!       – Алисы здесь нет!       В небе уже было различимо множество летучек, слышался шум приближающейся техники. Приближались и выстрелы. Вот о «Валькирию» звонко клацнула шальная пуля.       – Умоляю, ещё минуту, Крыс! Минуту!       – Весельчак, забирай его! Полетели!       Пашке на плечо легла тяжёлая рука.       – Идём… – печально сказал толстяк.       Нет! Нет! Нет! Он никогда больше не увидит Алису! Так зачем ему жить! Лучше погибнуть здесь, прихватив с собой несколько этих юпитерианских сволочей! Но безнадега лишила Пашку сил и для этого безрассудного подвига. На ватных ногах он повернулся к Весельчаку.       И внезапно небеса раскололись от пронзительного, надсадного вопля из сплетённых друг с другом отчаянья и надежды, столь контрастных, что их союз невозможно себе вообразить.       – Паша!!! Пашенька-а-а-а!!!       Словно невидимый нож полоснул по невидимой нити, что связывала душу и сердце Гераскина. И душа, потеряв якорь, взмыла к облакам за этим устрашающим и вдохновленным воплем. А сердце, чугунной болванкой пробив диафрагму, провалилось в бездну ужаса.       Летя сюда, Пашка много раз представлял грядущую встречу с подругой, в будущности которой он запрещал себе сомневаться. Но даже в самых грозных и мрачных грёзах, наполненных кромешным адом разгромленных Пашкой орд врага, он не предполагал, что вперёд Алисы его встретит подобный леденящий кровь призыв о помощи.       Считанные мгновения Пашка стоял, словно поражённый громом, смиряя сердце с кошмарными образами, что ассоциировались у него с летящим над равниной криком. И он рванулся к его источнику и побежал, как не бегал никогда. Сомнения, страх, радость, любые мысли, – всё осталось за спиной. Настало время действия!       Но ещё раньше, чем Пашка бросился к стене тростника, откуда нёсся крик, ещё раньше, чем последняя нота этого нечеловеческого клёкота растворилась в воздухе, Шрапнелька уже сеял вокруг себя хаос своим монструозным пулемётом. И в наушниках Гераскина гремел его весёлый рык: «Рок-н-ролл!»

Пояснения и комментарии

[1]       Диссоциативное расстройство идентичности – проще говоря, «раздвоение личности». [2]       Иди и смотри (лат.). Фраза из «Откровения Иоанна Богослова» (или «Апокалипсиса»). [3]       Фурлонг – единица измерения расстояния. Примерно 1/8 сухопутной мили. То есть 190-200м.