Настоящий для меня

Бывало и хуже. Нет, я серьёзно. Всегда бывало хуже, чем у меня сейчас есть. Когда я порезала палец, я думала о том, что я уже ломала руку. Когда я коротко подстригла волосы, я прекрасно понимала, что с длинными волосами было неудобно. Когда моё сердце разбил Ярославцев, я вспомнила, что он уже проделывал это раньше. Поэтому не должно быть так больно. Тем более ничего особенного не произошло. Не сказал сразу, значит, были причины. А если причин не было, то это тоже не имеет смысла. Неважно всё это. Потому что я в любом случае прощу его. Потому что это бывает. Всё бывает. И всё проходит. Любая боль. Она просто заканчивается. Перестаёт быть значимой. Вот так-то. Всю неделю мы никак не могли встретиться и договориться о том, какую песню будем петь. Потому что учились в разные смены, и когда он приходил домой, я отправлялась в школу. Поэтому мы решили дождаться выходных. Глеб, если честно, подшучивал над нами. Говорил, что мы очень-очень глупые и странные, раз нормально общаемся, избегая темы, которую больше всего хотим обсудить. На тренировки я ходила одна, без Артёма. Благо, это был не тот вид спорта, занятия которым требовали партнёра. Хотя я слышала его голос из соседнего зала. Да и моя тренер постоянно рассказывала о его успехах. Всё у него получается. Хотя, я тоже не была аутсайдером. Стрелять из арбалета оказалось самым сложным. Хотя не менее интересно. Правда, в этом случае вся моя меткость куда-то делась. Шесть очков. Из тридцати. Гле-еб, где мои очки, а? Шучу. В субботу утром я поняла, что грёбаное дежавю будет преследовать меня вечно. - Так нечестно! – завопила я, брыкаясь и пытаясь выбраться из одеяла. - Всё честно, - нагло ответил Артём и поднял меня на руки. - И почему это? – я скрестила руки на груди, прекратив попытки оказаться на свободе. Всё-таки мне было приятно. И я не знаю, почему. - Потому что я пришёл к тебе, чтобы мы начали готовить выступление ко Дню учителя. А ты всё ещё спишь! – возмущённо проговорил парень, продолжая ухмыляться. Вот подлец! - И куда ты несёшь меня, позволь узнать? – начала сердиться я. - Ну, туда, где я смогу тебя раздеть… - Что-о?! – заорала я и так дёрнулась, что парень опустил меня на пол. - Да ладно тебе, - усмехнулся Артём. – Просто иди и умойся. Я жду тебя на кухне. Глеб опять ушёл, кстати. Ладно? - Ладно, - ответила я. - О Боже, прекрати флиртовать со мной! - сказал парень. - А вот цитировать «Виноваты звёзды» не надо мне тут, - сказала я и против воли улыбнулась. - А я что? Это всего лишь метафора, - пожал плечами парень. - Артём! – завопила я и, оттолкнув его, с гордо поднятой головой прошла в ванную. Вслед я услышала весёлый смех. Чуть позже, сидя на кухне и сжимая в руках чашку с горячим кофе, я поняла, что разговора не избежать. - Знаешь, - внезапно начал парень, а я вздрогнула от неожиданности и чуть не разлила себе на руки кофе, - я думаю, нам нужно поговорить. - Правильно думаешь, - ответила я и закусила губу. - Я знаю, что должен сказать не эту фразу первой, но я всё же спрошу. Почему ты подстригла свои чудесные волосы? – спросил Артём. - Они не были чудесными. И, да, именно поэтому и подстригла. Надоело. Я не чудесная. Я не чувствую себя даже хорошей. Только хорошей лгуньей, вот и всё. Поэтому я всем говорю, что у меня всё хорошо. И что я ни капли не люблю тебя. Нет, я что, реально это сказала? Вот же… Дура. Я грёбаная дура. Чёрт возьми. Зря я так. Всё зря. Это неправильно. Так не должно быть. Мне давно нужно было научиться следить за своим языком. И почему я до сих пор не занялась этим увлекательным делом? Глаза Артёма медленно расширились. - Ты уверена в том, что ты только что сказала? - Нет, - быстро ответила я. Слишком быстро, чтобы он поверил. - Я ненавижу тебя, - добавила я. – Как и должна была всё это время. Я просто ошиблась в себе. И в тебе тоже. - Знаешь, я, кажется, знаю, какую песню мы можем спеть на празднике, - проигнорировал мой ответ Артём и потащил меня к компьютеру. Я покорно поплелась вслед за ним, мысленно проклиная свой болтливый язык. Покажите мне такую же неудачницу, как я, и вы получите приз в этой игре. В комнате царил беспорядок. Нет, ну а что ещё можно ожидать от меня, если я даже не успела постель застелить? Артёма это не смутило. Он спокойно разлёгся на моей кровати, закинув руки за голову, аргументировав это тем, что «не в первый же раз он здесь лежит». Вот придурок. Но красивый же, зараза. Его тёмные волосы растрепались, янтарные глаза сверкали из-под полуопущенных век, а на губах блуждала мягкая усмешка. Не обидная, а, скорее, снисходительная. Как обычно улыбаются тем, кто очень дорог. Что-то меня конкретно уносит туда, где я не должна быть. - Почему ты на меня смотришь? – поинтересовался парень, сощурив глаза. - Хочется, - пожала плечами я. – Так какую песню мы петь должны? - Я ненавижу в тебе абсолютно всё, Так почему я люблю тебя?* – промурлыкал парень, напевая одну из моих самых любимых песен. - Слушай, золотце, меня, - сказала я. – Ты хоть знаешь перевод всей песни? - Знаю, - ответил парень и закусил губу. - И ты знаешь перевод первого и второго куплета, - продолжала злиться я. - Конечно, - Артём уже не мог сдержать рвущийся наружу смех. - Я не хочу петь песню, в которой поётся о том, что мы занимались сексом! Да. Моя ярость вырвалась наружу. А этому хоть бы что. Смеётся, зараза. - И что смешного? – спросила я. - Только то, что ты спокойно пишешь рассказы про самоубийц, а песню спеть не можешь. - Не эту, - сказала я, уперев руки в бока. – Любую другую. - Почему не эту? – спросил Артём, склонив голову набок и приподнявшись на локтях. - Я только что сказала. Я буду слишком смущена, чтобы нормально спеть, - вздохнула я. - Хорошо. Тогда другой вариант, я думаю, тебя устроит. Ты же любишь Битлов? – голос парня звучал обнадёживающе. - Очень люблю, - кивнула я. - Тогда как насчёт вот этого? Если бы я полюбил тебя, Ты бы смогла мне пообещать быть честной И помочь мне понять...** - Да. Я люблю эту песню, - сказала я и улыбнулась. - Поём на русском или на английском? – спросил парень, поднимаясь с кровати. Он встал прямо передо мной, практически вплотную. Мне стало неуютно. Хотя я хотела этого. Хотела. Его. Чтобы он был рядом. И… А потом я сделала то, о чём предпочла бы пожалеть, если бы не полная уверенность в том, что я делаю всё правильно. Я поцеловала его. Сама. Первая. И это было самое верное моё решение за последние пару дней. Он ответил сразу. Вплёлся руками в мои волосы, прижимая меня к себе настолько крепко, что дышать стало невыносимо тяжело. Но ведь, возможно, дело вовсе не в этом? Потому что я понимала, что люблю. Что влюбилась давно. Ещё в детстве. И я рада, что сейчас он здесь. И что именно из-за него мне тяжело дышать. Он оторвался от меня и прижал к своей груди. - Ты меня простила? – напряжённо спросил Артём. - Уже давно, - сказала я уверенно, прекрасно понимая, что так оно и есть.