Сердце Тьмы: Дампир

Она не помнила, сколько пролежала в беспамятстве. Может несколько дней, а может и несколько недель. Нельзя сказать точно, ведь ты и собой-то не владеешь. К слову, после разговора с собственной «я», Флора еще долго сидела в опустевшем парке, вслушиваясь в тихий шелест листвы и пытаясь разобраться в себе. Она анализировала все, что случилось с ней с того памятного вечера, когда она, бросив Хейли одну у кинотеатра, поддавшись инстинктам, погналась за вампиром. Потом короткая схватка, Святая магия, Кристьен… Картинки случившегося проносились в сознании, и молодой дампир вновь переживала все свои непрошенные приключения. Потом побег. Лес. Одинокая крохотная полянка и он. Чертов кареглазый вампир! Кристьен Стоун, нынешний предводитель вампирских сил, которые, стоит отметить, явно к чему-то готовились. «С его помощью мы станем воистину сильнейшей армией и уничтожим каждого из вас, полукровки!» Вспоминая разговор и тон своего тюремщика, девушка невольно содрогалась. Она пыталась бежать, хотела предупредить своих собратьев, но была нещадно перехвачена. И даже ее особенная магия не помогла, хотя она и копила на нее силы в течение всего этого времени. Флоре не хотелось покидать это уютное и уединенное место. Здесь нет ни Кристьена, ни извечной борьбы его расы и расы дампиров, не было даже ее второй «я», которая, видать, по непонятным причинам обиделась на нее. Но лишь при одном воспоминании имени привлекательного вампира в сердце девушки почему-то все сжималось, а душою она приходила в смятение. И тот момент в лесу, когда ее уже поймали, его губы, его лицо… Так близко, что просто невозможно противиться. И тот огонек разочарования, когда их прервали… Это было странно. Страшно. Ха-ха, она, лихой и сильный воин, и вдруг боится какого-то самонадеянного вампира. Не-ет, этого просто быть не может. Вампиры — все равно, что демоны. Врут. Обольщают. Бросают. Предают. Манят. Никаких правил морали и чести. Они — истинное зло. Но прятаться в себе было по меньшей мере глупо. Да и без «я» становилось как-то скучно. Поэтому Флора, пересилив себя, решилась выйти в реальный мир. *** Она всегда быстро шла на поправку, и если бы человек пролежал с такими ранами и болезнями по меньшей мере месяц, с ней все обошлось всего за неделю. Помогала, конечно, и ускоренная регенерация — еще одна способность дампиров. Но после любой болезни всегда остаются последствия. Какие-либо невидимые шрамы, отклонения, слабый иммунитет… В ее же случае была слабость. Да такая, что и шевелиться было довольно тяжело. А еще жуткая лень, преодолеть которую казалось делом невозможным. Но лежать ничком, будучи в плену у вампиров, было, по меньшей мере, безрассудно. И все же она, притворно помямлив, как бы отходя от долгого сна, разлепила веки, и в глаза разом ударил яркий солнечный свет. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы вновь хорошо видеть. Рана не болела, тут уж стоит сказать «спасибо» столь ненавистным существам. Хотя бы в этом она была честна. Хотя бы с собой. Но и стоит отметить, мысль эта была девушке в тягость. Ну скажите на милость, разве могут демоны помогать кому бы то ни было еще, кроме самих себя? Ответ напрашивался сам собой, а вместе с ним и новый вопрос: «Зачем»? Но Флоре пришлось сощуриться. Кто-то наклонился над ней, затмив своей головой солнечный свет. Русоволосая дважды моргнула, и глаза ее округлились от внезапного удивления. Но через мгновение слабость точно по мановению руки сняло, и она резко села в кровати, обнимая за плечи неизвестного. — Лейр… Беспорядочные мысли перегружали ее голову, поэтому девушка не могла сказать что—то внятно. Сердце ее бешено билось, но немного замедлило темп, стоило ей почувствовать теплые руки друга на своей спине. Она уткнулась носом ему в плечо и тихонько всхлипнула. Боже-е! С ним все хорошо, и это главное. — Твою мать! — только и смогла пробормотать Флора, лишь сильнее прижимаясь к юноше. Все то напряжение и страх исчезли, уступив место неописуемому ликованию и большой радости. — Ну же, — легко рассмеялся Лейр, отлепив девушку от себя. В ее зеленых глазах стояли крохотные слезинки радости. — Как видишь, со мной все хорошо, да и с тобой тоже. Ты вообще чем думала, пытаясь сбежать отсюда? Неожиданный укор в голосе немало удивил Флору, и она непонимающе посмотрела в глаза друга. Что? Как же может он мыслить подобным образом? Неужели он на ИХ стороне? Но… если все это действительно так, то почему же? Что же связывало его с вампирами, да так крепко, что он вынужден был пойти с ними на компромисс? Ну, на компромисс же, да?.. Дампир страшилась этих мыслей, но думать об этом просто не могла. Это было выше ее сил. Любопытство — довольно хитрожопая вещь, из-за которой постоянно влипаешь в неприятности. — Почему? — только и смогла произнести она. Внезапное смятение вдруг сменилось искренним отвращением, и девушка невольно попятилась назад. Ужас застыл в ее глазах. И непонимание. Нежелание понимать. Впрочем, тихий кашель заставил друзей позабыть о своем разногласии. Флора коротко вздрогнула и оторвала взгляд от лица Лейра. Тот виновато отвел взгляд, чуть смутившись. Эта реакция была такой родной и знакомой, что у русоволосой кольнуло сердце. Она не могла разобраться, что же здесь происходит, а поэтому и испытывала легкую панику. Она не знала, как же следовало бы поступить. Кристьен сидел на краешке кровати и выражал искреннее равнодушие ко всему происходящему, но все же по своим соображениям посчитал необходимым напомнить о своем присутствии. Эпизод в лесу вновь всплыл в сознании молодого дампира, и к щекам невольно прилила краска. Но вместе с тем она заметила некую подавленность в глазах своего тюремщика, словно тот переживал довольно трудные времена. Вампир оторвал взгляд от пола и перевел его на девушку, и та серая пелена в душе его немного рассеялась. Почему, правда, не понимал и он сам. Но, возможно ли, что вид пришедшей в себя пленницы был тому причиной? Юноша гнал эти мысли прочь, но они неминуемо возвращались, как бумеранг. Кинь его куда угодно, но он все равно прилетит назад. — Я вам не мешаю? — коротко спросил он, на что Лейр сдавленно крякнул. — Извини. — Флору поразила та простота в голосе собрата. Что за отношения связывают его и Стоуна? На заклятых врагов они не похожи, вот только где же вы видели дружественных вампира и дампира?! Да это же просто смешно! И все же сцена, коей она стала свидетелем, наводила только на эту мысль. — А тебе бы еще немного отдохнуть. Даже я с трудом справился с твоей заразой. Девушка закусила губу, а юноши вышли, оставив ее одну наедине с ее тревогами. На сердце было неспокойно. *** Конечно, зная характер героини, на месте сидеть она не могла. Посему и пренебрегла рекомендацией Лейра и не осталась в постели. Здешний воздух внезапно показался слишком спертым, и ей непременно нужно было выйти. Может, свежий лесной ветерок немного разбавит ее мысли? Бессмертные обитатели поместья хмуро смотрели ей вслед, кое-кто бросал и гневные, и полные страха взгляды. Ее Святая магия оставила в памяти вампиров неизгладимый след, и связываться с ней по собственной воле вряд ли кто из них захочет. Мало ли… Правда, все ее надежды побыть в одиночестве полетели к чертям, стоило на ее пути встать статному вампиру с копной серебристых волос. Аристократичная внешность выделяла его на фоне остальных, а необычная живая улыбка даже казалась приятной. Его девушка до сего момента ни разу не встречала, а, следовательно, появился он здесь сравнительно недавно. Девушке подумалось, что перед ней, должно быть, какая-то важная шишка. Но мужчина выглядел как-то… живо, не то, что эти ходящие бледные статуи, точно по волшебству обретшие способность двигаться. Вампир улыбнулся ей, отчего Флора малость смутилась, и целенаправленно направился к ней. — И представления не имел, что встречу в этом глухом месте столь прекрасный цветок, — начал седовласый вампир и галантно поцеловал руку девушки. — Не вы ли та таинственная особа, что сумела покорить моего племянника? Русоволосая смутилась еще больше, но вместе с тем не до конца поняла смысл фразы. Столь статный и, несомненно, влиятельный мужчина мог быть родственником лишь столь же влиятельного вампира. И только Кристьен попадал под это описание. Мысль, что у него может быть дядя, почему-то забавляла. Или же это связано с тем, что вампиры, будучи бессмертными, давным-давно похоронили всю свою родню? Если, конечно, он не был родовитым вампиром в N-ном поколении. — Флора, — учтиво склонила голову девушка, выражая этим одновременно и приветствие, и благодарность за комплимент, который, к слову, пришелся ей по вкусу. «Интересно, Кристьен так же обходится с девушками?» — Но вы ошиблись касательно второй фразы. — Да? — мужчина притворно вскинул изящные брови. — Наверное, и на меня и мое зрение время действует не лучшим образом. Флора окончательно запуталась. Что он говорит?! Как может столь жестокий тип, как Кристьен, чувствовать что-то нежное и светлое по отношению к ней? Вспоминая те жестокие и холодные слова, коими он отзывался о ее сородичах, просто не вязались с этой идеей. Он презирает всех дампиров. Он презирает ее. Он не может чувствовать по отношению к ней ничего, кроме раздражения и презрения. Потому, что она — полукровка. Не человек, не вампир. Что-то среднее. Ошибка. Он просто не может любить того, кто ненавистен ему всем сердцем. — Не желаете пройтись? — предложил мужчина, и девушка отрешенно кивнула, все еще пребывая в своих раздумьях. Все это так сложно, так непонятно и так неправильно. Они довольно долго шли молча. Днем парк при поместье был просто великолепным, но все же вечерний его вид не сравнится ни с чем иным. Вампиры совершают большую часть своих операций по ночам, поэтому и этот уголок природы не должен был отставать от тех, кто и придал ему форму. Белая, точно каменная кожа нечистых при лунном свете почти сияет, так и парк раскрывал всю свою истинную красоту лишь в темное время суток. Яблочко от яблоньки, как говорится… Старый вампир остановился, и Флора чуть не врезалась ему в спину, не успев вовремя прекратить движение. Он с улыбкой обернулся к ней. — Насколько я могу судить, вы довольно пригожая девушка. И внешностью природа одарила вас примечательной, и, со слов моего дорогого племянника, остроты в характере да действиях вам не занимать. — Благодарю, — кивнула русоволосая, — но я не совсем понимаю, к чему вы клоните. — Вы могли бы стать хорошей женой Кристьену… — Дампира прошиб морозец, а к щекам мгновенно прилила краска. Сразу в лоб, молодец, старик! Она уже хотела было возмутиться, но была остановлена. Следующая фраза почему—то разожгла в ее сердце такое негодование, что и описать трудно. — Но это полностью исключено. Флора впала в ступок. Что? Какого черта этот… этот старый пень смеет говорить так? Волна обиды захлестнула ее разум, и уже не пытаясь скрыть этого, девушка довольно громко воскликнула: — Но почему? Собственные слова смущали ее не меньше, чем недавнее заявление мужчины, но сейчас говорили ее эмоции и сердце. Говорила ее вторая «я». И она была так возмущена, что не стыдилась показать все совершенно незнакомому человеку. Или вампиру. Сейчас это было не принципиально. Седовласый закрыл глаза и произнес как можно ровнее: — Не поймите меня не правильно. Вы достаточно хорошая молодая особа, и я не имею ничего против вас лично. Но, пожалуйста, не подавайте мальчику ложных надежд. — Объясните! — требовательно вскричала русоволосая. Это ущемляло ее самолюбие. Кто бы ни пришел в бешенство? — Мое зрение все так же хорошо, как и много веков назад, и мне не трудно заметить, какого приходится моему несчастному племяннику. Я дал клятву оберегать его, поймите. А вы… вы принесете ему лишь страдания. Я не хочу этого. Потому и прошу, не заставляйте его верить во взаимность его чувств. Глаза вампира повелительно сверкнули, да так грозно, что девушка невольно отступила назад, со смесью ужаса и гнева глядя на него. В тот момент она поняла, этот человек ни за что не нарушит данного им слова и убережет племянника от неприятностей. «Вы принесете ему лишь страдания». Почему? В глаза ее брызнули слезы, но она несколько раз моргнула, прогоняя их прочь. Недетская обида засела в ее сжавшемся от боли сердце и навряд ли уйдет из него когда-нибудь. Дампир, правда, не сразу поняла, что ее настоящее поведение равносильно признанию. — Ваш племянник меня никоим образом не интересует, — как можно ровнее проговорила она, и голос дрогнул только раз. Как же все-таки трудно врать. Кому-то. Самой себе. — Можете так ему и передать. Я не стану вмешиваться в его дела и, тем более, доставлять проблем. Не дожидаясь ответа, Флора круто развернулась и зашагала прочь от мужчины. Правда, ни он, ни она так и не заметили еще одного свидетеля этого короткого разговора. *** Вернувшись в комнату, девушка упала на подушки, утыкаясь в них носом. Обида резала сердце, точно каленым железом касалась души, оставляя на ней неизгладимые следы. «Ты все-таки призналась», — звучал в ушах самодовольный голос второй «я». А ведь девчонка, несмотря на свой юный возраст, как нельзя точно подметила все. Она действительно призналась, выпустила сердце из железной клетки на волю. Отдала его тому, кто ненавидел ее. Отдала его Кристьену. И в это мгновение — сокровенное, таинственное — словно бы стало легче дышать, словно камень, что тянул ее на дно, внезапно оторвался от тела, позволяя ему всплыть. Она, наконец, успокоилась. Все ее крепости, замки и решетки полетели к чертям, пав под ноги кареглазому вампиру, точно ковер, красная дорожка, что доведет его к самому сокровенному. Бороться и врать себе дальше уже не было смысла, поэтому девушке оставалось только смириться. С собой. С чувствами. С Любовью. Принять все как должное и навсегда оставить в сердце. Но минуты затишья прошли, и настало время бури. Все, что накопилось за эти несколько недель, вырвалось наружу в виде слез, и Флора беззвучно зарыдала, проклиная себя и свою натуру. Как могла она полюбить вампира? Как могла она полюбить Кристьена? Почему? Испустив полный мучений стон, она оторвала лицо от мягких подушек и повернула ее на бок. И только тут заметила аккуратно сложенный вчетверо белоснежный лист бумаги. Вмиг слетевшее болезненное оцепенение уступило место любопытству. «Ночью, у фонтана» Три слова, выведенных нарочито-небрежно. Три слова, и на глазах вновь вспыхнули слезинки, но девушка тут же взяла себя в руки и любовно прижала короткую записку к груди. Слова старого вампира точно ветром вынесло из головы. Может, он все-таки ошибся?