Три Истории "Затерянной Академии"

Глава - 2 . "Джек Митч " К счастью, плохие догадки Миссис Вульф не были оправданными. Прошло примерно пять-шесть лет, жизнь в Интернате окончательно "устоялась". Малышка Дорети выросла, превратившись в весьма миловидную девушку. Не скажу, что за ней бегали все парни Школы, но и должным вниманием она, тем не менее, не была обделена. Дженистон, даже когда подросла, не утратила своей природной наивности и доверчивости. Нет, она не кидалась безрассудно в первое попавшееся приключение, девушка просто очень любила наблюдать со стороны за теми, кого любила. Ее характер ничуть не изменился. Дорети, как и раньше, жалела животных, но, став старше, теперь действовала хитрее. Дорети научила своего верного пса передавать еду беднягам, оставшимся без крыши над головой, тайком относя им завтрак, обед или ужин. Плуто оказался способным учеником и довольно быстро научился всяким фокусам. Дженистон представляла собой занимательную особу. У нее были серые волосы до плеч, так что ее нельзя было назвать ни русой, ни блондинкой. Немного вытянутое "треугольное" личико, тонкие брови, нос без малейших признаков горбинки, тонкие губы, а над верхней губой была маленькая "зазывающая" родинка. Обычные по размеру глаза завораживали и привлекали внимание к себе лишь одним - цветом. Они имели желтовато-зеленый оттенок, совсем как у брата, а также выгодно подчеркивались умело наложенным макияжем. К слову, Дженистон гордилась своими необычными глазами и старалась как можно лучше заботиться о них, но, к несчастью, у девушки быстро развилась жуткая дальнозоркость, поэтому ей постоянно приходилось носить простые, незамысловатые очки, чтобы иметь возможность хоть что-то прочитать. Одевалась Дори просто, ничего вызывающего или хоть немного откровенного у нее не было. Во многом она брала пример с Директрисы, копируя ее манеру одеваться. Конечно, некоторые вещи не подходили молодой девушке, но Дори мужественно терпела насмешки своих так называемых "друзей" и продолжала ходить во всяких "серых рюшечках", как говорила ее подруга Паула. Плуто тоже прижился под теплым крылом Интерната. Конечно, он тоже подрос. Из маленького умильного щеночка, которому все сходило с лап (даже самая изуверская проказа "вознаграждалась" лишь шлепком по мягкому месту и звонким смехом), он превратился в откормленного пса, довольно высокого и жилистого, а его глаза со временем приобрели темно-красный цвет. В отличие от других собак, Плу-Плу совершенно не распоясался от такого хорошего отношения к себе. Наоборот, он чувствовал себя "плохим псом" и старался больше не проделывать подобных шалостей, но это совсем не означало, что Плуто совсем прекратил бедокурить. Собака никогда не отходила от своей любимой хозяйки, она верно следовала за Дорети, куда бы ей не взбрело в голову пойти. Порой верный Плуто отгонял от Дженистон излишне докучливых "друзей", нисколько не переживая за их здоровье, а вот Дженистон для него была всем: любимой хозяйкой, лучшим другом, "игрушкой" и, в общем, "солнышком в оконце". Пес так полюбил девушку, что отчаянно пытался "защитить" ее от поползновений всяких там "влюбленных идиотов". Да-да, Плу-Плу вполне искренне ревновал Дорети к людям, и было неважно, кто это был - симпатичный парень или же девушка, учитель по танцам или библиотекарь. Плуто относился ко всем с должной степенью осторожности. Так бы и текла жизнь этих двух, если бы в одно прекрасное утро в Интернат не приехал новый ученик. Джек Митч, твердый хорошист, не спортивен, но аккуратен и исполнителен. Этот парень не имел каких-то особо выраженных черт, которые отличали бы его от общей массы. Разговаривал парень тихо, никогда не повышая голоса, но в нем было что-то такое... Отталкивающее, что ли, пусть даже у Джека было множество друзей, однако ни один из них не мог похвастаться близкой дружбой с этой "мышкой". Внешность парня тоже слегка подкачала. Начнем с того, что у него было овальное лицо с чуть раскосыми глазами. Тонкие брови, "разлетающиеся" к вискам, правая была перечеркнута старым шрамом. Как Митч его получил? Да очень просто. В детстве, как и все мальчики примерно 8-9 лет, Джек любил лазать по деревьям и строить в их кронах различные домики-шалаши. Однажды гомонящая толпа пацанов решила сделать новое убежище, так как старое совсем разрушилось, да и домик, который был построен ранее, оказался слишком мал для все возрастающей толпы. В спешном порядке из дома были притащены необходимые инструменты, "стройматериалы" и, конечно же, провизия. Нужное дерево тоже было выбрано со знанием дела. Оно стояло в парке среди таких же великанов, только его крона выгодно раздваивалась ближе к верхушке, давая возможность расположить там шалашик побольше старого. - Ну что, полезли? - воскликнул один из мальчиков, показывая куда-то наверх. - Не-е-е, высоко... - не согласился паренек постарше. Кажется, Вильям был намного дальновиднее своих друзей и опасался упасть с такой высоты. Тем более, что нижние ветки еще не были обломаны, кусты постоянно мешали, да и напороться на них было проще простого. - Лучше давайте... Договорить Уиллу не удалось, поскольку его перебил какой-то мальчик, до этого тихо сидящий прямо на траве. - Я сам залезу и прибью ступеньки, а вы сидите на земле, трусы! Джек (а мальчик был именно Джеком Митчем) взял в руки молоток, гвозди и несколько досочек, которые подойдут для ступенек. Первые три-четыре ступеньки были прибиты быстро, одна часть людей разбрелась по своим делам, другая все еще следила за строительством. Митч вошел в раж, паренек живо вскочил на уже прибитые ступенечки и потянулся к самой высокой ветке.... Раздался сухой треск, и, вскинув руки к небу, Джек вскрикнул и упал на землю. Оказалось, что одна из ступенек была плохо прибита, гвоздь быстро вылетел из твердого дерева, а сухая деревяшка, не выдержав веса Джека, разломилась на две части. Джек упал на землю, в "полете" поранив лицо об одну из все еще не обрубленных веток. Дети взволнованно обступили друга, послышались взволнованные вскрики: - Эй, Митч, ты как? Ау, отзовись! Хватит валяться! - говорили одни. - Да он прикалывается, - вторили другие. - Вон, смотрите, "поцарапался" он. А то как же!.. - Да нет же, ему в больницу надо! - торопливо перебивали третьи. - Отстаньте, - донеслось с земли. Митч сел на траве и провел рукой по своему лицу. На пальцах осталась его собственная кровь. - Митч, ты как ?- спросила неожиданно молчавшая до этого Роза. Она была единственной девушкой в этой "стае" пацанов и пользовалась заслуженным авторитетом у них. Девочка встала с какого-то пенька, быстро отряхнула со стареньких брюк налипшую пыль и подошла к знакомому. - Джек, тебе нужно в больницу ... - Это простой порез, отстань. Говорю же, все окей! - попытался отмахнуться от обеспокоенной девочки Митч. Но та совершенно по-взрослому нахмурилась, схватила заартачившегося маличика за шкирку и буквально потащила в сторону ближайшей больницы. Остальные же дети, которые остались стоять в парке, весело засмеялись и начали показывать пальцами на эту странную парочку. - Ха-ха, умора! Роза, ты не забудь ему сопельки подтереть! А то испачкается мальчик под твоей юбкой! - доносилось в спину уходящим. - Хи-хи, посмотрите, у самого царапина, а "вой" устроил, как будто руку сломал.... В конце концов, девочка дотащила Джека до больницы, где весьма неумелые доктора наспех зашили ранку. С той поры на лице уже взрослого парня осталось несмываемое напоминание-клеймо "позора", которое вспоминают ему и до нынешнего времени, называя Митча "Подъюбошником" или "Сыночком Рози". Сначала молодые люди почти не пересекались в стенах Интерната. Общих уроков у них было крайне мало, и это обстоятельство не сильно способствовало сближению Дорети и Джека. Ни девушка, ни парень даже и помыслить не могли о возвышенных чувствах, предпочитая им свои обычные занятия. *Утро. 08:34* Дорети сидела на уроке, тупо смотря на доску. "Алгебра... Алгебра... Алгебра... Бр-р-р..." - теснились в голове девушки мысли. Дженистон отчаянно не любила точные науки: алгебру, геометрию или физику. Они просто наводили на нее смертную тоску и желание отползти куда-нибудь подальше. - "Какой... кхм... придумал добавить в математику БУКВЫ?! Это что же получается - при скрещивании арифметики и букв получилась алгебра? Похоже, что да... Боже, какие только глупости не лезут в голову от скуки... А какой следующий урок? Не помню-ю-ю..." С трудом подавив раздирающую рот зевоту, девушка перевела взгляд на дверь. Чего она ожидала? Да ничего особенного, просто Дори дошла до такой кондиции, когда надеялась на что угодно. Даже если бы сейчас в дверь вошла Королева Виктория, она, честное слово, удивилась бы меньше... Или не удивилась бы вообще... "БАМ!" раздалось со стороны входа. Незнакомый ранее паренек влетел в класс, совершенно запыхавшись, и Дорети кинула быстрый взгляд на настенные часы: 08:48. "Н-да, еще один любитель поспать... М-м-м-м? А ничего, симпатичный... Очень даже симпатичный..." Что нашла в "сереньком" Джеке Дженистон - неизвестно. Девушка застыла, словно изваяние, даже моргать прекратила, пытаясь разобраться в своих только что возникших и пугающих саму девушку чувств, а вот Митч в это время тихо пробрался на "Камчатку", благо, учитель весьма вовремя ушел в соседнюю комнату. По странному стечению обстоятельств, единственно свободное место оказалось на соседнем с Дори ряду. Не особо широкая спина Митча оказалась в непосредственной близости от "Добрячки", та же, окончательно "улетев" мыслями от докучливой математики, в открытую глазела на Джека. - Эй, Дженистон, ау ! Проснись! - донеслось откуда-то сбоку. Кажется, Паула дергала за рукав Дорети, взывая к ее вниманию. - А? Что? А-а-а, Паула, чего тебе? - очнулась Дори. Девушка потянулась и, тут же "поймав" возмущенный взгляд учителя, быстренько сжалась в размерах и тихо-тихо спросила: - Чего тебе? Ты же знаешь, я в математике - не бум-бум. - Да на фиг мне твой "бум-бум", - хихикнула невоздержанная на язык Паула. - Ты уставилась в одну точку с того момента, как тот "соня" ввалился в класс... Эй, подруга, да ты даже не моргаешь... Алло! - Девушка пощелкала перед носом подруги пальцами. Дженистон уже успела отбыть в свои мечты и, снова вздрогнув, раздраженно ответила: - Ну и что? Спать я хочу, спа-а-а-ать ... - Желая подтвердить свои слова, Дори картинно зевнула, но Паула ни на секунду ей не поверила. Слишком уж подозрительным было поведение Дженистон. - Вернее, не в одну точку, а в его спину. Влюбилась, что ли? - Нет. - А я говорю, что да! - начала веселиться Паула. Дорети вдруг густо покраснела и отвела взгляд. - О-о-о, подруга... Наконец-то это случилось... В общем, на этом моменте Дженистон окончательно перестала следить за нитью беседы между преподавателем и учениками. Остальная часть урока была посвящена обсуждению ее чувств, возможностей и планов. Вам может показать это странным, но Дори уже мысленно, как говорится, вышла замуж, родила троих детей, проводила их в школу-институт и умерла в один день с любимым. Хотя... Наверное, такое поведение свойственно влюбленным подросткам. Автор не в курсе всех проблем тинейджеров. Прошли дни, пролетели недели, Дорети с той поры стала сама не своя. Девушка начала ярче подводить глаза, за что часто получала нагоняи от учителей, а также она сильно укоротила все свои юбки, ранее бывшие ниже колена. Теперь они прикрывали лишь "филейную" часть Дори. Учителя лишь качали головой, глядя на все похождения девушки. Они не первый год работали с подростками и знали, что после таких радикальных изменений следует другая фаза - тяжелая депрессия. Плуто тоже понимал, что с его хозяйкой творится что-то неладное. Нет, пес не понимал, что девушка просто влюбилась, но он осознавал, что перестал быть нужным для Дорети. Конечно, он по-прежнему всегда и везде ее сопровождал, делая все как обычно, однако Дори потихоньку отдалилась от Пса, а он не стал навязывать свое обществ, просто общаясь с ней, когда Дженистон вспоминала про него и хотела увидеться с другом. Собака терпеливо ждала наступления этого момента, правда, он упорно не приходил. Смирившись, Плу-Плу начал издали наблюдать за забывшей хозяйкой и тихо вздыхать от бессилия. Дженистон же стала чаще оставаться после уроков, записалась в сразу две ненавистные секции-клубы: математический и спортивный, ведь эти предметы были любимыми у Джека, а также единственными, на которых они могли пересечься. Но парень в упор не замечал ни саму Дори, ни ее стараний, а ведь девушка упорно старалась. Дошло уже до того, что она тихо плакала на плече Паулы, а потом начинала все заново. Ученики интерната конечно же заметили разительные перемены в жизни и характере Дженистон. По школе пошел гулять слух - Дорети любит Митча, а тот даже и не смотрит в ее сторону. Дошло до того, что порядком уставшая от бесконечного нытья Дорети Паула сама подкараулила парня после занятий и, приперев к стенке, спросила: - Ты знаешь, что Дори тебя любит? Парень замолк, после чего покачал головой. - Не ври мне, вся школа уже неделю гудит про вас с Дженистон. - Я не вру. Мне нет дела до пустой болтовни. Хотят чесать языками - пускай чешут. Главное, чтобы меня не трогали... - Ах, главное, чтобы тебя не трогали?! - разозлилась Паула. Ей жутко надоел весь этот ненужный спектакль, да и эгоистичное поведение возлюбленного подруги тоже выводило из себя. - А о ней, о ней ты подумал?! Фу, слизняк противный, и что Дори в тебе нашла - не пойму!.. - Не твое дело, Паула! - вдруг огрызнулся Митч и, ударив девочку по руке, ушел восвояси. - Слизняк...- зло повторила Паула, потирая красный след от удара. - Ну ничего, я отучу тебя быть эгоистом! Паула бросила прощальный испепеляюший взгляд в спину уходящему Джеку и тоже ушла. На следующий день Дорети огорошила подругу известием. - Все, Ула, я решилась. Сегодня же ему признаюсь, и будь что будет. - Но... - Паула хотела возразить что-то, скорее всего, девушка рассказала бы подруге о своем недавнем разговоре с ее возлюбленным, но быстро прикусила язык. "Дори совершенно необязательно знать о нашем разговоре... Пусть уж сам Слизень ей все скажет... Чтобы не отрубать хвост кошке по чуть-чуть, лучше уж сделать все и сразу, чтобы не мучить бедное животное..." Примерно такие мысли витали в голове Улы. Девушка в который раз подавила желание высказать Дорети все, что она думает о Митче, и даже слегка улыбнулась. - Конечно попробуй! Может быть, он тоже тайно в тебя влюблен? Ха-ха... - Ха-ха... Ты считаешь, что это правильно? - все-таки с некоторым сомнением в голосе переспросила Дженистон. Конечно, ей, как и многим другим до нее, было страшно признаваться в своих чувствах объекту вожделения. - Да-да, - быстро закивала головой Паула. Можете ругать ее сколько хотите, но эта девушка действительно искренне желает только добра Дорети. - Иди-иди, потом обязательно расскажешь! Дженистон повернулась к подруге, сильно-сильно ее обняла и прошептала: - Я люблю тебя. Ты самая лучшая! - Я тоже, - повторила, прикрыв глаза, Паула. На душе девушки почему-то вдруг стало гадко. Дорети же, чмокнув подругу в щеку, отправилась на уроки в хорошем расположении духа. Время уроков хоть и тянулось одновременно и томительно долго, и невероятно быстро для Дженистон, но все же закончилось. В интернате были две раздельные физкультуры у мальчиков и девочек, и вели эти уроки разные преподаватели в разных частях школы. Именно в этот день учитель девочек заболел, а преподаватель парней напрочь отказался вести дополнительные занятия, ссылаясь на то, что ему за это дополнительно не заплатят. Так у Дори оказалось "окно", и девушка решила признаться в чувствах именно в это время. Дойдя до мальчишеской раздевалки, Дорети тихонько постучалась. - Кто это там скребется? Кто такой культурный? Заваливайся, не боись, не укусим! - проорали из-за двери. Дженистон словно в последний раз глубоко вздохнула, после чего взялась за ручку двери, повернула ее и потянула на себя. - Эй, Добрячка, ты никак классом ошиблась? Тебе чего? - спросил Грей. Вся компания парней была в раздевалке. Никто из них не осмелился прогуливать уроки Мистера Ламерна. Строгий преподаватель, следящий за неукоснительным выполнением всех правил, наводил ужас не только на учеников, но и на некоторых своих коллег. - Мне Джека Митча, - прошептала Дори, опустив глаза в пол. - А-а-а... - заметно расслабился Грей. Парень развалился на скамейке и кивнул куда-то за массивную колонну. - Там он. Вали. - И он живо потерял интерес к девушке, так как один из парней отвесил ему сочную оплеуху. Началась веселая возня. Дори исчезла за колонной. Оказывается, там была спрятана небольшая дверь в каморку, в которой курили те, кто посмелей. Именно в этой каморке и нашла Джека Дорети. - Чего тебе, Дженистон? - лениво спросил парень. Странно, но в его руках не было сигареты, однако удушливый запах табака туманом висел в комнатке. - Я... Хотела тебе сказать... объяснить... Нет, все-таки сказать... Девушка окончательно запуталась в словах и замолчала, потупив глаза. По щекам разлился густой красный румянец. - Дженистон, не тяни кота за... бантик. Говори, чего тебе надо, и вали отсюда! - Брови Митча превратились в одну сплошную линию, взгляд уперся в замявшуюся девушку. - Ну и? - Я хотела... Вернее, хочу... - Быстрее! - жестко поторопил Дорети Джек. - Я хочу... Хочу сказать... - Девушка снова замолчала, румянец стал гуще. Парень же вскочил с небольшой скамеечки и крикнул: - Короче! Дженистон! - Я тебя люблю! - тоже крикнула, вздрогнув, Дори. Митч же отшатнулся и шлепнулся обратно на скамью. Не скажу, что для него это было новостью, но, согласитесь, такие признания не каждый день услышишь. - Браво-браво, прямо Ромео и Джульетта отдыхают... - донеслось из-за тоненькой филенки. Дверь отворилась, в комнату ввалились мальчики. Оказывается, противный Грей "настучал" остальным о визите Дорети, и они просто подслушали не предназначенное для чужих ушей признание. - Ну и что же теперь? - издеваясь, спрашивали парни. Дорети забилась в самый дальний угол комнатки. Больше всего девушке сейчас хотелось исчезнуть из этой каморки, раз и навсегда забыв об этом инциденте. - А я тебя нет, - все так же жестко, но все же немного ошарашенно ответил Митч после минутной задержки. - Ну нет! Так не пойдет! - прогундосил Рональд. Парень подумал секунду, а потом изрек: - Знаешь, Дженистон, жалко мне тебя, так что мы поможем. Да, парни? - Да... - послышался нестройный хор голосов за спиной Нокса. - Нравишься ты мне, вот и помогаю. Мы заключим пари: если выиграешь ты - Джек будет считаться твоими парнем... - Но я не... - хотел было возразить Митч и сам же замолчал на полуслове. - Считаться парнем, - повысил голос Рональд. - А если проиграешь... Хм , не смей даже и думать об отношениях с кем-то из интерната. Уяснила? Девушка коротко кивнула. - Вот и отлично, - расплылся в довольной улыбке Нокс. Парень поправил очки и зачитал вслух условия пари: - Мы спорим на то, что ты не сможешь прыгнуть в сугроб со второго этажа интерната. Если ты сделаешь это и ничего себе не сломаешь, то ты выиграла, а вот если струсишь... Ну, ты поняла. Согласна? - Да! - с жаром ответила Дженистон. Будь рядом Паула, она обязательно бы отговорила подругу от опрометчивого шага, но, увы, сейчас верной Улы не было, и весело гомонящая толпа направилась на крышу. Впереди всех шли, естественно, сам Рональд Нокс, а возле него шагали Дорети Дженистон и Джек Митч. Последний, кстати, шел с самым разнесчастным выражением лица, но перечить Ноксу, еще одному местному авторитету, банально побоялся... Наконец, добравшись до двери, которая ведет на крышу, девушка, как вырвавшаяся вперед, толкнула тяжелую дверь. Дорети первой ступила на кровлю и уверенно прошагала вперед, к самому краю. Вы спросите почему девушка была так уверена в себе? А потому, что она знала безопасное, как ей казалось, место, для того чтобы можно было спрыгнуть. Тогда была как никогда снежная зима, сугробы порой могли доходить до талии, а то и выше. То место, с которого Дори решила прыгнуть, располагалось с торца здания. Именно там с крыши падал снег, внизу как-то сама собой образовалась некая "снежная подушка". Упав на нее со второго этажа, можно было весьма мягко приземлиться и, не сломав себе ничего, пойти пить чай в столовую. Нокс шел следом за девушкой, но, в отличие от нее, не был так уверен в том, что это приключение безопасно. В голове парня теснились разномастные мысли, вся суть которых сводилась к тому, чтобы остановить Дорети и отменить пари. Впрочем, Нокс банально не мог этого сделать, ведь если он даст задний ход, его "приятели" решат, что он дал слабину, и юноша потеряет в глазах остальных с таким трудом заработанный авторитет. Поэтому, как ни хотелось Рональду, он не мог ничего отменить, а Дженистон была уверена в своей легкой победе. Джек Митч же шел позади всех, плетясь как старая черепаха. Натянув почти на нос капюшон, парень тихой тенью следовал за заключившими пари. Нет, он не питал никаких чувств к Дорети. Если честно, парень и не замечал-то ее толком до этого инцидента. Мягкотелый, Джек просто покорился судьбе, а, точнее, более сильному в плане эмоций, хотя и физически тоже Рону. Дорети встала недалеко от опасного края, зажмурилась, глубоко вдохнула, пытаясь успокоить быстро колотившееся сердце, затем досчитала мысленно до десяти, открыла свои желто-зеленые глаза и подошла дальше к краю. Рональд и Джек последовали за девушкой, но остановились шагах в десяти от нее. Остальная кампания, состоящая сплошь из парней, осталась топтаться у двери. Дженистон тем временем дошла до края, посмотрела вниз, на глаз оценила расстояние, сглотнула тугой ком, вставший в горле, после чего повернулась лицом к толпе и улыбнулась самой сладкой и нежной улыбкой, что была в ее арсенале . Почему-то Дори вдруг захотелось это сделать, и девушка подняла руки параллельно крыше, еще раз вздохнула и шагнула назад. Когда фигура Дори скрылась где-то внизу, Джек и Рональд переглянулись и кинулись к краю крыши, чтобы посмотреть, как приземлилась Дорети. Гомонящая толпа радостно заулюлюкала, кое-кто из парней ободряюще засвистел. Девушка же, как и планировалось, приземлилась на мягкую перину из снега. Парни, следящие за происходящим, вздохнули с облегчением, а зря. Едва спина Дори коснулась земли, послышался характерный хруст, и под телом Дженистон начало расплываться кровавое пятно. Нокс выглянул с крыши, пытаясь оценить ситуацию, но, увидев кровь, резко вскочил и, растолкав своих приятелей, понесся вниз. Джек же совершенно по-девичьи вскрикнул, резко посерел и осел на пол. Толпа парней непонимающе перешепнулась и побежала за главарем, справедливо решив что, важнее помочь Дженистон, чем приводить в чувства тряпку-Митча. Рональд в это время буквально слетел с верхних этажей, вихрем пронесся по холлу и выскочил на улицу. Быстро найдя нужное место, то, куда упала Дори, парень подбежал к пострадавшей и, встав перед ней на колени, взял за руку. В то же время Нокс запустил правую руку куда-то под спину ученицы. Хорошенько утрамбовав снег под Дженистон, Рональд осторожно пощупал то, что проткнуло ее грудь. Штырь. Длинный железный штырь. Осознав это, Рон Вздрогнул от ужаса. Дело в том, что раньше сад украшали разномастные фигуры людей и различных животных. Это были статуи, подаренные кем-то из не особо дальновидных спонсоров. Видно, дядечка пожадничал и решил сэкономить кругленькую сумму, поэтому все изваяния были сделаны из какого-то легкого материала. Малейший ветер опрокидывая "произведения искусства", и это очень не нравилось Директрисе. Похоже, находчивый садовник, он же, по совместительству, учитель трудовой культуры, нашел в старом сарае несколько десятков длинных железных штыков и проделал в дне "монументов" длинные ходы. По-крестьянски хитрый мужик просто закопал глубоко в землю штыри, насадил на них статуи и отрапортовал Миссис Розалии о решении данной проблемы. Директор похвалила находчивого мужчину, и тут наступила зима. Мгновенно выяснилось, что материал не только рекордно легкий, но еще и подвержен коррозии при сильных перепадах температуры. Чуть градусник термометра покажет за "0", как статуи покрывались мелкими трещинами и какими-то желтыми некрасивыми, а, главное, несмываемыми разводами. Поэтому все тот же трудовик начал убирать изваяния в сарай, оставляя на месте злополучные штыри. Почему-то мужчина и предположить не мог, что кто-то из учеников наткнется на железные прутья. Он справедливо полагал, что зимой никому не захочется гулять по сугробам, так что в этом году он не убрал штыри на место. Именно на один из таких штырей и упала бедная девушка. Осознав это, Рональд снова содрогнулся, еще больше примял снег и, аккуратно согнув правую руку в локте, снял Дженистон с железного прута. Та еле слышно всхлипнула, но не очнулась. Желто-зеленые, умело подведенные глаза уставились в безоблачное зимнее небо, белые волосы как и одежда частично окрасились в кроваво-красный цвет, однако на губах по-прежнему играла оставшаяся еще при жизни сладковатая улыбочка, наводящая ужас на окружающих. - Где врач?! Вызовите врача, черт подери! - закричал Рональд, прижимая к себе Дорети. Хоть парень и был местным авторитетом, ему, как говорится, ничто человеческое было не чуждо. В душе юноша был добрым и открытым человеком, который изредка заглядывался на Дженистон в отличие от Митча. - Врача! Скорее! - Отойди от нее. Немедленно, - раздался властный, но такой уставший голос Миссис Розалии. Директриса подбежала к пострадавшей, растолкала кучку зевак-учеников и сразу же велела: - Отпусти ее. - Нет! - закричал Нокс. Парень категорически не хотел отпускать Дорети, хоть она и была без чувств. Он чувствовал свою невероятную вину за случившееся несчастье, так как именно он, Рональд Нокс, предложил Дженистон это злополучное пари. - Отпусти, ты сделаешь только хуже, - сменила властный тон на ласковый женщина. Подумав секунду, Роузи положила ладонь на плечо Нокса, но тот отреагировал весьма болезненно. Парень быстро обернулся к Директрисе и сильно ударил ее по руке так, что она соскользнула с его плеча, а женщина, коротко ойкнув, убрала руку подальше. - Нет!.. Нет... Нет... Не отпущу! - заорал Рональд и вдруг почувствовал, что его буквально отдирают от Дори. Сил сопротивляться больше не было, парень разжал руки. Тут же чья-то сильная рука схватила его за шкирку и, особо не церемонясь, отбросила подальше от места действия. Дальнейшее парень помнил с трудом. В голове остались только небольшие обрывки происходящего. Вот Рональд истерически смеется... Смотрит на толпу, собравшуюся возле того места, где он только что был... Вот переводит взгляд на свои руки, полностью измазанные в крови Дори... Вот он снова переводит взгляд на толпу, замечает там несколько людей в белых халатах, а у ворот - карету скорой помощи... И... Отключается. В это время врачи, сделав все необходимое и тихо переговариваясь, погрузили девушку на каталку и ввезли в повозку головой вперед. Теперь счет шел на минуты, если не на секунды. Все участники трагедии вернулись в школу, а бедная Директриса еще долго отвечала на вопросы дотошных полицейских. Дорети же отправилась в больницу, и она не приходила в сознание за все время поездки...