Коронация

Фобос с усилием оторвался от губ оборотня. Только что ему показалось, что кто-то то ли пискнул, то ли охнул. Седрик сфокусировал взгляд и понятливо прислушался, а потом глазами показал в сторону окна. Нашли все-таки. Ну, уже поздно что-то менять, про них и так слухи один краше другого гуляют. Одним больше — не велика потеря. Убедившись, что их невольный свидетель сбежал, сверкая пятками и зачаровав ставни и дверь, Седрик вновь прильнул к телу принца: скользнул губами по чужим губам, прошел дорожкой до мочки и принялся зацеловывать кожу на шее за ухом. Фобос в долгу не остался и руками забрался под мантию, лаская грудь, соски и бока. Оба понимали, что зашли уже слишком далеко, чтобы прерваться сейчас. Этот момент они откладывали уже больше месяца. Никому не хотелось пробовать впервые, хотя иногда желание было просто нестерпимым. Оба понимали, что в обычном сексе роли четко распределены и особой мудрости не надо, чтобы провести процесс правильно. А тут… кому-то придется подчиниться, отдаться во власть другому. Это пугало. Удобный случай представился сейчас. Королевская чета уехала из дворца, оставив младшее поколение на попечении слуг, телохранителей и учителей. Разумеется, про старшего и уже самостоятельного опального сына все мгновенно забыли, оказывая весь фавор младшенькой принцессе. Фобос был не в обиде. Абсолютно не в обиде. Они нашли одну из нежилых сейчас спальных комнат. Но поскольку последний большой прием проводили достаточно давно, в комнате лежала пыль. Особенно на мебели. Но мебель кажется и не была им особо нужна — хватало стены, на которую можно опереться. Расстегивая аккуратно свои застежки дрожащими пальцами, любовники переглядывались и нервно посмеивались. А потом снова бросались в объятия друг друга и целовались так, что дыхание перехватывало. Окно и дверь заперли заклинаниями еще в самом начале. Изредка с губ срывались стоны, хотя оба старались не шуметь. Вжимая друг друга в стену, набрасываясь с ласками как оголодавшие тигры, упиваясь поцелуями до пьяного головокружения, они никак не могли сделать тот самый шаг, который окончательно уронит их в бездну. Первым решился Фобос, скользя рукой к собственной промежности и уверенно запуская пальцы в анус. Седрик, на миг оторопев от неожиданности, сам взялся за растяжку, стараясь компенсировать свою нерешительность благодарными и нежными поцелуями. Поскольку принца ноги уже не держали, он уверенно обнял ими торс своего любовника и забылся в его неуверенных ласках. Седрик все же имел более подробное представление о том, что и как должно все происходить, но не решался дать себе волю, напугать так доверившегося ему Фобоса. Какое же счастье — быть рядом с ним, на равных. В комнате долгое время раздавались лишь шорохи и хриплое, тяжелое дыхание, но ее разорвало признание Фобоса: — Ближе тебя никого нет, — простонал он, чувствуя, как чужой член проталкивается внутрь, растягивая стенки до предела. Седрик задохнулся от жара, опалившего, кажется, всю его сущность и тело. Пару мгновений он ловил ртом воздух, словно рыба, стараясь не двигаться, сдержаться и не причинить больше боли принцу, чем уже есть. Той боли, которую ни одно существо не позволит чужому причинить. От полноты чувств из давно пожелтевших глаз брызнули слезы. Раскрываясь все больше, раздвигая перед ним ноги и цепляясь только за его плечи, Фобос собирал легкими касаниями губ эти слезы и улыбался. Движения члена едва ли приносили удовольствие, но эта беспомощность свирепого зверя, его бархатная покорность и сладкое осознание причины заставляли стонать в голос, пытаясь приглушить звуки глубокими поцелуями, вкус которых давно смешался с солью пота. Теперь у них один вкус на двоих, одна жажда и один источник воды в этой пустыне… Надрачивая себе и нащупывая носками землю, пытаясь вернуть ее себе, принц кончил первым. За ним недалеко ушел Седрик, обжигая внутренности спермой. Фобос с сытым удовлетворением встал на подрагивающие, но неуверенно держащие его ноги, подпирая стену и собирая мысли после оргазма в кучку. Седрик пытался сделать то же самое, утыкаясь любовнику в плечо и сдерживая настойчивое желание вцепиться до крови в любимое плечо клыками, отметить так, чтобы никому другому неповадно было. Горячка страсти схлынула, оставляя за собой жгучий стыд и неуверенность в будущем. Что будет дальше? Как поступит принц, достигнув желаемого? Как отреагирует оборотень, дорвавшись до королевской задницы? Было ли все это ложью? Любовники встретились настороженными взглядами друг с другом и устыдились подобных мыслей. Положение тел, их тесное переплетение и липкость пота, вдруг показались неудобными и постыдными. Оба юноши быстро завернулись в широкие мантии под цвет своих родов и снова уставились друг на друга. Словно и не было двух месяцев, наполненных настороженной нежностью, робким доверием и свирепой схваткой двух гибких, но несгибаемых характеров. Первым улыбнулся этому абсурду Фобос. Ему было легче принять в свою жизнь кого бы то ни было. Принц вкрадчиво улыбнулся и игриво дотронулся кончиком языка до верхней губы. Ближе Седрика для него уже никого не будет. Тот быстро оказался рядом и впился в красные от поцелуев губы. Магия после секса дрожала, наполняя комнату, ластилась и шевелила распущенные волосы. Нет, все было по-настоящему, и чувства, и страсть, и дикий восторг. Седрик с уже привычным, но от того не менее ярким восторгом обнимал своего любовника и думал. Думал, что ему это просто снится. Отец никогда бы не позволил такому случиться. Оборотню нельзя было даже смотреть на благородных меридианцев! Зато Лорду Хоффману можно. Он ведь сейчас Лорд… Во всяком случае, Седрику очень хотелось в это верить. И как же легко договориться со своими совестью и сущностью, когда руки прижимают к телу довольного, но так сладко вымотанного и беспомощного князя северного края и принца Метамура! Их расслабленные и молчаливые нежности прервал робкий стук в зачарованную дверь. Еще мгновение назад стоявшие неразлучниками меридианцы отпрыгнули друг от друга и испуганно уставились на дверь. Кто осмелился лезть к принцу и лорду, самозабвенно и не скрываясь предающимся греху? Фобос магией собрал растрепанные волосы, разгладил смявшуюся мантию и выпрямился, возвращаясь к своей маске ледяного принца. Серые глаза опять затаили свои чувства в самой глубине, лицо разгладилось в выражении вежливого недоумения. Только искусанные в порыве тихой страсти губы выдавали его. Легкая иллюзия скрыла и это. Принц во всем своей великолепии отправился открывать дверь. Седрик был не так быстр, ему требовалось время, чтобы привести себя в порядок. Волосы все никак не хотели ложиться ровным водопадом, и их пришлось собрать в низкий свободный хвост, избегая «петухов». Из потайного кармашка показалось успокоительное. Теперь на него были деньги и ингредиенты. Когда дверь открылась, перед слугой показались двое дворян самого пристойного вида, которые в закрытой комнате разве что о погоде беседовать могли, не задевая не чьих интересов. Воплощенные спокойствие и безмятежность. — Ты хотел что-то? — впиваясь в слугу глазами, спросил Фобос. — Прибыл гонец, — проблеял тот, разом тушуясь перед очами опального принца, — с важными вестями. Вас просят в главный зал. — Скоро буду, — сощурился князь, оправдывая свою жутковатую репутацию. Слуга поспешил убраться прочь, а Фобос, предчувствуя неладное, махнул любовнику, словно забывая об их отношениях в эту секунду, следовать за ним. Седрик кивнул уже на ходу. Вместе они дошли до зала и вместе вышли на глаза публики — Седрик просто не успел затормозить и шмыгнуть в толпу придворных. А Фобос даже не задумался об этом, вылетая к гонцу, в окружении других людей. По их лицам принц отчетливо понял, что новости самые скверные, какие только могут быть. Народ ахнул, увидев Седрика рядом с принцем. Все словно замерло, только гонец, принесший весть, хлопнулся в ноги и затрясся, как загнанное и пойманное в капкан животное. Из его лепета, довольно внятного, но слишком тихого, чтобы что-то распознать в зале, полном дыхания, эха и шелеста дорогих одежд, Фобос не смог вынести ровным счетом ничего, хоть и старался. — Всем замереть и не дышать даже! — не выдержав, выкрикнул он. Все действительно замерли соляными столпами. Гонец тоже повысил голос, но тот предал его, став визгливым и высоким. Но даже это не помогло скрыть от принца ужасающую по своей величине новость. Карета и обоз родителей попали под обвал в горах. Выживших нет. Королевы и короля больше нет в живых! Принцу удалось сохранить лицо, спокойно уточнив, какие меры были приняты, не нужно ли послать конный отряд и как давно это произошло. Родители не оставили бы его одного. Они бы не развязали ему руки и не… Не бросили… Седрик же лица не удержал, спокойствие изменило ему, зрачки вытянулись. Скрыть такое от сотен глаз невозможно. Кто-то охнул, кто-то кому-то что-то пояснил. Фобос с завидным спокойствием наблюдал, как придворные начинают робко пятиться, вежливо отнекиваться делами в поместьях и семенить к выходу. В глазах у всех застыли страх, отвращение и презрение. Слухи оказались правдой: наследник — беспощадная и хладнокровная змея без чести и совести. И эти глаза стали последним ударом, добившим принца. Фобос засмеялся, крича вслед уже всерьез убегающим придворным: — Королева умерла! Да здравствует король! Слуги и даже стражники поспешили убраться подальше от бушующего принца. Магия наследника сворачивалась в смертоносный клубок вокруг, трепля волосы и полы мантии Фобоса. Принц продолжал сдавленно смеяться, зажимая руками рот, чтобы не ляпнуть чего пострашнее. Из глаз капали крупные слезы. Седрик не осмеливался больше подходить. Но вдруг прекратив и смеяться, и плакать, словно оборвали звук, Фобос обернулся к своему любовнику. Оборотень дернулся и отупил на шаг, всерьез начиная беспокоиться за состояние принца: тот смотрел откровенно безумно, по-дикому открыто, с надеждой и страданием, как смертельно раненный зверь. Седрик не смог отвести взгляд. Он сделал шаг вперед и крепко прижал недвижимого юнца к своей груди, позволил уткнуться в шею и вытереть слезы о собственную мантию. Фобос вцепился мертвой хваткой, даже не всхлипывая, кажется, даже не дыша. — Пойдем, — мягко попросил Седрик, увлекая любовника в сторону спален, куда его переселили родители. — Тебе надо отдохнуть и успокоиться, а завтра ты примешь верное решение… Пойдем. Принц, как собака на поводке, послушно поплелся за ним, крепко сжимая руку оборотня своими ледяными пальцами. Замок словно опустел: в коридорах не попадалось ни стражника, ни слуги, ни придворного. Все словно затихло, как после бури. Седрик был даже рад этому. Без эксцессов доведя Фобоса до комнат, где принца удалось раздеть, уговорить принять ванну и уложить в постель. Тот не сопротивлялся, реагируя на все чрезвычайно медленно и отстраненно. В постель они легли вместе, но до нежностей, как и сна, никому не было ни дела, ни сил. Седрик думал, что будет дальше. Фобос думал об этом же, но немного по-другому, буквально сканируя реакцию придворных на его слова. Чем это грозит, кто и что сделал, как и что сказал, как они будут действовать, что их, его и Седрика, может и будет ждать. Смерть родителей прошла для него словно бы десятой окружной дорогой. Внимание принца занимали последствия их такого необдуманного поступка. Утро пришло неожиданно с криками за дверью, выдернув принца из зыбкой дремы. Седрик тоже распахнул покрасневшие глаза и тут же удостоверился, что Фобос рядом. Принц, поддавшись мимолетной, но острой как нож нежности, коснулся его скулы, кончиками пальцев провел по щеке, пустился к шее, где красовалась целая гирлянда лиловых отметин. На бледной коже они смотрелись особенно ярко. Единственный не предавший… Накинув лишь иллюзию, принц поспешил встретить недовольный шум и гам за дверью, не давая себе обдумать то, что скользнуло пока что тенью и еще не успело оформиться в четкое желание. Встретившись с покрасневшими, а оттого еще более свирепыми и беспощадными глазами, три слуги, что здесь собрались, заткнулись. Один из них взял на себя смелость пропищать что-то о королеве, кронпринцессе, слугах, няньках и стражниках. Чем дольше принц слушал это невнятное блеяние, затухающее с каждым словом и превращающееся в подвижную немую картину, тем больше злился. Эта ярость тлела внутри, грозясь вылиться ненавистью ко всему живому с минуты на минуту. Кошмар прервал Седрик, накинувший лишь шелковый халат на голое тело. Слуги заткнулись окончательно, вылупившись на голого Лорда в спальне принца. — Мы скоро будем, — оповестил он их и захлопнул дверь. Фобос глубоко вздохнул и развеял иллюзию. Перед Седриком можно не прятаться, он оправдал доверие с лихвой. В кратчайшие сроки собравшись, юноши направились туда, где ощущались волнения магии. Народ в этот раз скопился в тронном зале. Степенные дворяне сейчас шушукались, взволнованно, гневно, а кое-где и испуганно. — Что здесь происходит?! — попытался организовать этот бардак принц, но после бессонной ночи голос ему изменил и дал петуха. Но ему удалось привлечь к себе внимание. — Вы только поглядите, он делает вид, что непричастен! — воскликнул кто-то. — Как ужасно, что Их Величества покинули нас так скоро. Кстати, вам не кажется, что уж очень своевременно произошло такое несчастье? А что произошло сегодня? Бьюсь об заклад, что все подстроено! Толпа опять загомонила. Никакого почтения и такта. Фобос слушал базарный гомон и зверел, из последних сил сдерживая магию — ему все еще хотелось узнать, что за херь тут творится. На помощь ему пришел Седрик. Своим шипением он не только заткнул этот чаячий крик, но и заставил всех испуганно и преданно затаиться в ожидании монарших слов. Фобос поблагодарил оборотня взглядом и вперил суровый взгляд в придворных. — А теперь, будьте так любезны, сделайте вид, что вы цивилизованные меридианцы, и объясните причину подобного неподобающего вашему положению поведения. Вперед вытолкнули… Вытолкнули! Фобос с шоком в глазах, но непроницаемой миной уставился на мужика, справившего не первое десятилетие, а краснеющего-бледнеющего-зеленеющего как годовалый ребенок. К своему несчастью принц осознал, что перед ним начальник дворцовой охраны. Боги, скажите, что это шутка! — Ну… Как бы… Кронпринцесса… Ее Высочество… Она… Она пропала! — разродился наконец он. Принц моргнул пару раз, чтобы уложить эту новость в своей голове. Вздохнул пару раз для душевного равновесия. Прикрыл глаза на несколько секунд. Не помогло. Тогда он вперил свой злобный взгляд в мужчину и прошипел: — Куда могла пропасть двухлетняя шмакодявка?! — Два стра-а-ажника и ее ня-а-нька, — проблеял стражник, бледнея до смертельно синего цвета, — у-унес-сли й-ее… — Тогда найдите, — рявкнул на него принц, доведенный тупостью придурка до края бешенства. — Любой ценой найдите и верните ее! Магия не выдержала накала и, словно норовистый конь, сорвала узду, и хлынула в окружающий мир, топя окружающих в волне обжигающей темной энергии. Пол потемнел и потрескался, кажется, весь замок дрогнул от страха. Меридианцы кинулись прочь сломя голову из зала и из дворца заодно. В какие-то секунды в зале остались только тяжело дышащий Фобос со своим любовником. Седрик испуганно осматривался. Фобос еще с малых лет был славен своим магическим талантом, но в силу особенностей рода магия его была светлой. Сейчас же все в замке несло жирную печать злобы и ненависти. Под потолком сгустились тени; ажурные фрески словно временем стерло, они стали площе, острее и тускнее; витражи на окнах потускнели и обратились безобразными ломанными линиями; за стеклом собиралась черная буря, виднелись острые колючие ветви какого-то растения. Что же за дрянь случилась? Принц, до тла выжженный собственным всплеском, словно кукла, которую дергают за ниточки, подошел к Седрику и просто встал рядом, не решаясь дотрагиваться до оборотня, шокированного такой выходкой Эсканора. — Седрик, — вдруг произнес он с какой-то неуловимо насмешливой и в целом безразличной интонацией, — а выходи за меня. Я не выдержу все это один, — он всхлипнул, уткнулся глазами в пол, стыдясь своей слабости. Оборотень отшатнулся от любовника как обжегшись. Фобос совсем спятил, забыл кто он, а кто Он. Пряча глаза и не надеясь на прощение, Седрик упал на колени перед принцем и лихорадочно зашептал: — Ваше Величество, я не могу и не буду принимать это предложение. Вы не в себе и не можете… — он осекся под требовательным взглядом любовника. — Ваше и мое положение в обществе слишком… — он опять замолк. — Вам нужен законный наследник, — наконец сказал он, уверенно глядя в глаза Фобосу. — И оборотень на троне рядом с последним принцем не то, чего ждет от вас народ в это темное время. Я буду рядом покуда таково будет ваше желание, но я не стану вашим мужем. Простите, Ваше Величество. Фобос смотрел на него долго и пристально, выискивая малейшие признаки… Чего? Лжи? Насмешки? Или страха? Наконец князь отошел от ожидающего своей участи оборотня, поднялся к трону и сел на него, вскидывая голову. Не об этом ли он мечтал до того, как встретил Седрика, этого свирепого, лживого, но невероятно преданного ужонка? А что же теперь? — Седрик, — уверенным и властным тоном, как и полагает наследному принцу, произнес Фобос, — возьми хоть всю армию, но разыщи Надежду и Свет Меридиана. Найди и принеси мне. — Будет сделано, мой князь, — с тихим шипением оборотень покинул зал. Теперь настала эра Фобоса.