«Растить в душе побег унынья — преступленье, Пока не прочтена вся книга наслажденья. Лови же радости и жадно пей вино: Жизнь коротка, увы! Летят её мгновенья.
Разумно ль смерти мне страшиться? Только раз Я ей взгляну в лицо, когда придет мой час. И стоит ли жалеть, что я — кровавой слизи, костей и жил мешок — исчезну вдруг из глаз?
Приход наш и уход загадочны, — их цели Все мудрецы земли осмыслить не сумели, Где круга этого начало, где конец, Откуда мы пришли, куда уйдем отселе?» Омар Хайям
Сколько времени прошло? Оказалось, что Кларисса заснула. Ей снилось, что она только что поступила в академию ФБР. Новый, отличный от привычного мир оружия, строгих законов и предписаний. Это тяжелая работа как в психическом, так и в физическом смысле. Ей нужно уметь хорошо стрелять, быстро бегать, знать на зубок все уставы, а ещё работать с заключенными. Работать с заключенными, что-то в этом слове очень пугает. Да, пугает, как очки Кроуфорда. Кроуфорд, её начальник, высокий нервный мужчина пятидесяти лет. Он похож на гончего пса. − Кларисса, вас легко напугать? − Что? − Молчат ли ваши ягнята? Вы дадите мне знать, если они вдруг замолчат? Чей это голос? Кларисса оглядывается по сторонам. Она в цирке, но там в клетках и вольерах нет зверей. Из пустых клеток доносится шипение. Она проходит мимо. В глаза бьёт яркий свет. − Добрый вечер, Кларисса, − он сидит на стуле, спиной к ней. В его руках книга. Он почувствовал её приближение. Не мог не почувствовать. Между ними прочные прутья тюремной камеры, но они не могут быть преградой для всепроникающего ума. Она это чувствует, она боится. Он это чувствует, он этим наслаждается. Разум куда опаснее сдерживающих пут, он всегда свободен. Оба − и Лектер, и Старлинг чувствуют особую появившеюся между ними эмоциональную связь. − Вы чувствовали близость с доктором во время ваших бесед? Я испытал её, когда сдирал с себя кожу, − перед глазами промелькнуло безобразное лицо Верджера. − Да, Мейсон, чувствовала. − Как вы думаете, что Ганнибал хочет сделать с вами: съесть, убить, трахнуть? − Не знаю. − Не знаете что? В каком порядке он хочет это сделать? Поверьте, его привлекают страдания. Он приходит в обличье ментора, но не для того, чтобы помочь. − Кларисса, − раздается шёпот из глубины пустых клеток. − Кларисса? Ей десять лет. Она садится на лошадь, хватает одного ягненка и вырывается на свободу. Будь что будет, она хочет их спасти: бедную слепую лошадь и весеннего ягненка, приготовленных на убой. Она смотрит на чёрную убегающую в даль дорогу. На соседнем кресле сидит Марк, он держит на руках ягненка и поёт веселую беззаботную песню. С другой стороны, рядом с Клариссой, едет ещё кто-то. В голове мутно, она не поймет кто это. Он тоже напевает веселую песенку. − Раз, ягненок, два, ягненок, так спасли мы всех ягнят. Не правда ль, Кларисса? − Лектер улыбается и продолжает напевать дальше без слов. Кларисса в ужасе просыпается. Она в незнакомом доме. На ней чёрное вечернее платье. Голова кружится, всё плывёт перед глазами. На кухне стоит Лектер, облаченный в элегантный костюм. Он режет зелень. В гостиной огромный стол, убранный цветами, сервирован на три персоны. − Кларисса, зачем вы встали? − Отпустите их. − Кого? − Ягнят. Они заперты у вас там, в чулане. − Кларисса, у меня в чулане нет ягнят. − Но они же кричат! − Старлинг хватается руками за голову, чтобы не слышать душераздирающий крик. − Что ж ты за сука такая! Зачем ты меня бросила? Не бросай меня! Он меня убьет! Вытащи меня из этого колодца! − кричит Кэтрин Мартин. Лектер улыбается, что-то помешивая в соуснице. − А теперь перейдем к десерту, − он вытаскивает на стол большой поднос, накрытый высоким металлическим колпаком. Он снимает его изящным движением руки. Под колпаком находится заспиртованная в банке голова Марка! − Ах, какая прелесть, − говорит Элен. − Жан, вы просто кудесник! − Элен смеётся. Все они: Крис, Спайк, Роки весело беззаботно смеются и пробуют разные деликатесы, даже не замечая того, что Марка среди них нет. Лектер поднимает взгляд на Старлинг: − А Кларисса нам что-нибудь споёт или сыграет? − Нет! − Старлинг в ужасе хватается за скатерть, сдергивая её со стола, и бежит, бежит неизвестно куда. Мимо неё бегут кабаны. Вот один из них преградил ей дорогу. Другой схватил за лодыжку. Их зловоние тошнотворно. Кларисса кричит. Она хочет встать, но плечо прострелено. Они съедят её. Кабаньи морды всё ближе. Но у этих кабанов человеческие лица. Нунан? Крендлер? Зам по борьбе с наркотиками? Вот она уже готова провалиться в бездонную кабанью глотку. Внезапно её подхватывают на руки. Кларисса не просыпаясь вздрогнула всем телом. Лектер, что неподвижно лежал рядом, лишённый сна по многим причинам, нежно положил руку на плечо Клариссы, и, поглаживая, тихо прошептал над самым ухом: − Не бойся, девочка моя, я с тобой. − Ганнибал, Ганнибал, — Кларисса в ответ нахмурилась, продолжая шептать его имя. Лектер смотрел долго, неотрывно, не моргая. В его голове разыгрывалось целое сражение. Острая дилемма. А имеет ли он право забирать жизнь у этой прекрасной женщины? Нет, не в том плане, чтобы убить, а чтобы забрать её судьбу, чтобы изменить её. Хочет ли этого сама Кларисса? Его малышка, его девочка. Как же он по ней скучал. Эдакий занятный воробышек, залетевший в его хмурую клетку. Нет, уже не воробышек. Она превратилась в прекрасного чёрного лебедя, который почему-то решил составить компанию малиновкам. Сколько же ей лет? Неверно тридцать с небольшим. Он старше её лет на двадцать. Доктор вспомнил её первый визит в Балтиморскую лечебницу. Его представляют опасным хищником, держат на привязи. Он может укусить, но его боятся не поэтому. Он может совершать более страшные вещи. Беседовать с ним опасно для жизни, это могут подтвердить и следователь Грехем, и Мейсон Верджер, и все те невоспитанные полулюди, которых он избавил от мучений всего лишь словом. Она боится, но держится стойко, храбрится. Видно, что выросла в бедноте: безвкусно одета, дешёвая обувь и дорогая сумка. Ему интересно, она такая хрупкая и вдруг агент. Что её привело сюда? Слово за слово. А птичка оказалась бойкой. Словно сойка-пересмешница она заразилась его видением жизни. Его взгляд на многие вещи оказался для неё открытием. Но делиться просто так он не собирается. Всё имеет свою цену. Эту цену она поймет позже. Ей ещё предстоят изменения, в то время как он уже не может измениться, но он будет меняться через неё, как любой учитель продолжает жить в своих учениках. Время меняет стены, и вот его клетка уже намного изящнее. Они были далеко друг от друга, но судьба свела их опять вместе, на этот раз для финального поединка. Она подчинена долгу, но она живой человек, тем более разделивший с ним взгляды на жизнь. Можно сказать, это одна из его самых талантливых учениц. Следующей урок для неё, это расширение границ понимания сути того, что есть служение. Кому она служит и для чего, во имя чего? Память об отце, кошмары детства, наполненные криками ягнят, всё это не может поместиться в рамки юридического понимания бюрократической машины государства, что насквозь пронизана ложью и коррупцией. Да, да, Кларисса, слушай своего наставника, доброго доктора Лектера. Он преподнесет тебе самый страшный урок, самое страшное свидание, самый страшный ужин, и все для того, чтобы ты поняла: − Кларисса, тебе не нужны доказательства собственной смелости, храбрости и неподкупности, тебе нужно просто зеркало. Учитель и ученик. Мастер, влюбившийся в своё же творение. Жаль, что их тогда прервали. Прервали на долгие семь лет. Семь магическое число. За это время ребенок вырастает из младенца во вполне самостоятельную личность. За это время у его птички окрепли крылья, и она полетела странствовать, ведомая тревожными желаниями своей души. Она полетела за свободой. Но это не свобода − шастать по миру в компании музыкантов-наркоманов в разбитом трейлере. Забавно, она так стыдилась того, что родилась в Западной Вирджинии, так старательно маскировала акцент, боясь, что её уличат, что она вышла из белой голытьбы, живущей в трейлерах и вечно ждущей торнадо. И надо же, она вновь возвращается туда, откуда начинала. Ищет себя. Ушла смотреть своему страху в лицо. Смелая девочка. Лектер вспомнил себя. То, как он стоял перед охотничьим домиком, вглядываясь в призраков прошлого. Он долго шёл за своим страхом. Он убил свой страх, как когда-то страх убил в нём всё живое. Но он не избавился от страха, и всю жизнь страх постоянно намекал о себе, рождаясь то в одних, то в других исковерканных человеческих судьбах, что преследовали его. Общество отказалось его понять и осудило за убийство страха. Его понимала, наверно, только леди Мурасаки, но и она отвергла его, хотя он продолжал любить её всю жизнь, как любил своих покойных мать, отца и сестру. Сестра. Он никогда не сможет разрешить свой страх относительно неё. Съел ли он её тогда или нет? Отвергла бы она его, узнав каким он стал? Но ведь он мстил за неё. Мстил Грутасу, откусывая его язык и губы, пока тот был ещё жив. Мстил Мейсону, скармливая его лицо собакам, за то, что тот растлевал детей. Мстил Крендлеру, за то, что тот посмел продать Мейсону Старлинг. − Кларисса, если вас этого немного успокоит, мозг абсолютно не чувствителен к боли. Вот он твой страх, Кларисса, не бойся его, он всего лишь мешок костей и жил, да пуд кровавой слизи. Я не боюсь его, он для меня лишь не более чем стейк, и ты не бойся. Нет места страху в нашей жизни, Кларисса, девочка моя. Но как леди Мурасаки отвергла его, так и её глаза полны ужаса, при виде того, что он делает. И тут впервые в жизни он начинает жалеть. Жалеть о том, что всю жизнь посвятил тому, чтобы уничтожать страх, но совершено забыл о том, что взамен ему не создал ничего прекрасного. Кроме, неверное, самой Старлинг, но это был спорный вывод, потому как непонятно была ли сама Старлинг по натуре человеком, способным раздвинуть границы своего видения, не боясь нарушить моральных запретов и устоев, или же она жертва обстоятельств, которые заставили её это сделать. Ответ он узнает утром, а пока спи, малышка Старлинг, спи. Зря он, наверное, переспал с ней, нарушил их тонкую психологическую игру. Но она хотела этого, он точно чувствовал. Нет, не зря, иначе разве бы он открыл такое чудо. Упоительная женщина. Ради такой стоит рисковать. Но зачем она сделала это? Что ей в любви престарелого маньяка?