***
− Вас не преследуют видения, навязчивые мысли? − Нет. − Вам снятся кошмары? − Нет. − Кларисса, если вы не будете со мной откровенны, то наши встречи станут бессмысленны. Старлинг взглянула прямо в глаза сидевшего к ней в пол-оборота штатного психолога ФБР. − Да мне плевать на всю вашу фальшивую эмпатию и ваше липовое желание вернуть меня в строй. Хотите материал из первых уст, чтобы написать ещё одну книжонку про Лектера? Нет! С меня хватит! − Кларисса резко и звонко ударила ладонями по подлокотникам и рывком встала с кресла. Это был уже пятый психолог, к профессиональной помощи которого так безрезультатно обращалось агентство. Никто не смог разговорить Клариссу Старлинг и выведать у неё информации больше, чем она написала в отчёте. Произошедшее в доме Крендлера оставалось загадкой для спецов. Психолог Джек Смартон спокойно посмотрел на только что резко закрытую дверь. Он взял в руки папку, подписанную «Старлинг Кларисса М». Открыв её, он в графе профпригодности подчеркнул «непригодна для службы», а в графе описания проблемы написал мелким убористым почерком: нежелание идти на контакт, острая психическая нестабильность, нервозность, агрессия. Едва он успел отложить ручку, его мобильный завибрировал в кармане. − Да. − Что можете сказать, Джек? − Ничего. Она по-прежнему огрызается. − Ваш диагноз тот же что и у остальных? − Боюсь что так. − Я хочу поговорить с вами в неформальной обстановке. − Когда? − Во время ланча. Смартон нервно барабанил пальцами по поверхности пластикового стола в уличном кафе. Пирсл опаздывал. Наконец-то показалась его внушительная фигура. Коротко кинув официанту: «Кофе», он сел за столик и тут же сунул руку в карман, включая портативное устройство, создающее помехи для тех, кто хотел бы записать их разговор. − Ну, − Пирсл пристально посмотрел на Джека, отчего тот нервно сглотнул. − Я пытался наладить с ней диалог, но она не идёт на контакт. − Джек, ты надежда всего отдела исследования поведенческих структур. Ты понимаешь насколько важными сведениями обладает бывший агент Старлинг? Ты понимаешь, что у нас из-под носа ушёл самый опасный преступник, который убил Пола Крендлера у него же дома? А эта дря… хм молчит, как рыба об лёд. Ты понимаешь, чем нам грозит не расследование этого дела? Две влиятельные семьи требуют возмездия. − Конечно, я понимаю. Судя по поведению Старлинг, у них с Лектером установились своеобразные отношения. − Давай конкретнее. Что мне делать? − Ну можно вколоть ей дозу наркотиков, или попытаться проследить за ней. − Первое незаконно, а второе я и без твоих советов сделаю. Какова вероятность, что Лектер снова нанесёт визит Старлинг или наоборот? − Мне кажется, что Лектер проводил со Старлинг психологические сеансы, отчего последняя стала от него зависима. Наверняка Лектеру было бы любопытно посмотреть на плоды своего творения. − Считаете, что он вмешался в личность Старлинг? − Сейчас она нестабильна, трудно судить. Её агрессия указывает на то, что она прекрасно понимает своё будущее в конторе, точнее его отсутствие. Возможно она винит Лектера во всём, хотя, возможно, она испытывает некое влечение к доктору. Однозначно она будет его искать. − Ага, любезно предоставив нам копии своих изысканий. − Нет, она попытается нас запутать, возможно, даже несколько лет будет нам морочить голову. − Каков ваш диагноз относительно неё? − У неё острый психоз. Посттравматическая реакция. Она живёт в состоянии постоянной опасности, но это иллюзии. Как агент она более не дееспособна. − Она врёт относительно дела? − Возможно, но только лишь отчасти. Частично она может и не помнить происходящего. − А гипноз? − В её случае невозможен, она чрезвычайно сильно сопротивляется. Она нам не доверяет. − Она может покрывать Лектера? − Что вы хотите этим сказать? Что она любит Лектера или испытывает к нему какие-либо подобные чувства? Возможно. Однако время вызова было много раньше времени смерти Крендлера, что говорит о том, что Старлинг связалась с полицией сразу, как выдалась возможность, а не по указке. Она явно не в сговоре с Лектером. − Почему он её не убил? В ответ на вопрос Пирсла Джек лишь пожал плечами. − Она сломалась? − Нет. − Она сможет поймать Лектера? − Вопрос нужно ли ей это.***
В окружении роз завтрак был Клариссе не в радость. Чем-то нужно было занять целый день. Ожидание деталей для машины могло затянуться на неделю. Это было невыносимо. Никогда ещё Кларисса не чувствовала себя в такой опасности. Непонятно чего хочет Лектер. Возможно, всё, что он хотел, он уже получил, и теперь их ждет смерть. Старлинг смотрела на свою тарелку. Есть совершенно не хотелось. Рано разлил по бокалам сок. Он таинственно улыбался, глядя на подаренную ему судьбой компанию. Кларисса смотрела на него и думала: «Как дать понять остальным, что он опасен, что ему не следует доверять и нельзя рассказывать о себе?» Кларисса оценивающе посмотрела на людей, что собрались на кухне. Крис сиял словно тщательно отчищенный пятак. Он улыбался Лектеру и охотно отвечал на его вопросы. Элен любезно раскладывала всем на тарелки оладьи. Роки улыбается шутке Рано. Марк? Он не доверяет Рано, но он всего лишь ревнует. Если сказать ему? Нет. Он предпримет попытку всех защитить. Лектер гораздо сильнее и хитрее его. «Нет. Так я толкну Марка на верную смерть. А если не скажу, что будет?» «Почему не Страсбург? Почему они поехали в Лион. Зачем Кристофер настоял на живописной сельской местности?» − эти вопросы так и окружили в голове Марка. Он тяготился присутствием месье Рано, как и Кларисса, но ему было очень тяжело, в отличие от неё, скрыть свои эмоции. Он то и дело теребил свою миниатюрную бородку, вероятно, проклиная про себя сложившуюся ситуацию. Роки, Крис и Элен, напротив, вели себя раскрепощенно. Они были полностью во власти обаяния хозяина поместья. Рано вел неспешную беседу, которая казалось бы не затрагивала никаких животрепещущих тем, но в то же время давала много пищи для размышления опытному психиатру. − Налей вина в стакан и выпей. Так оказалось, что испил ты мироздания чашу. Ведь и мы лишь гроздья винограда для кого-то. − Кристофер, вы не перестаёте удивлять. Чьи строки вы нам прочли на этот раз? − Свои. Крис поднял повыше стакан, наполненный рубинового цвета соком и, рассматривая блики, что создавала игра света, улыбнулся. − Иногда мне кажется, что поэзия губительна для разума, так как приоткрывает нам грани неизведанного, − ответил ему Рано. − Но тем она и прекрасна. − А вы не боитесь перешагнуть грань дозволенного? − Дозволенного кем? − Обществом, нормами морали. − Нет, не боюсь, − Крис опустил свой стакан. − Я убеждён, что обыватель никогда не поймёт и толики того, что видит поэт. Это поэзия обуславливает нормы морали. Она обличает и возвышает. − Но поэзия несомненно несёт в себе отпечаток сознания своего создателя. И если поэт потерял чувство реальности, то получается, что он ведёт простого обывателя в мир своего безумия. − Возможно, но гений имеет право идти куда угодно и вести за собой, как обыватель имеет право следовать или не следовать за ним. − Иногда бывает, что обыватель слишком поздно понимает, что шёл по ошибочному пути, − Рано печально улыбнулся. − Элен, спасибо за чудный завтрак. Кухня по-прежнему в вашем распоряжении. Мне необходимо отлучиться по делам, ненадолго. Прошу вас, чувствуйте себя как дома, отдыхайте. Рано встал из-за стола и, поклонившись дамам, вышел. Марк облегченно вздохнул. Он не мог объяснить себе природу сильнейшей антипатии к Жан-Жаку, но его присутствие постоянно держало в напряжении, словно хозяин дома всё время следил за тобой. Только теперь Марк позволил себе расслабиться и наконец-то съесть блинчик. Кларисса задумчиво пила сок. Она выглядела как взъерошенная галка. «Наверно, плохо спала, − подумал Марк. − Надо поговорить с ней. Чёртово поместье, как приехали сюда, она сама не своя». − Эй, поэт! Как спал? − Марк шутливо подмигнул Крису. В это время в фургончике из-за позывов переполненного мочевого пузыря проснулся Спайк. Выйдя из фургона, он воровато оглянулся и, не заметив ничего подозрительного, отлил в ближайшие кусты. Рано поправил зеркало заднего вида, на его лице читалась ярость. Убить бы мерзавца сразу, но это помешало бы игре, которую он задумал. Насвистывая мелодию из «Волшебной флейты», Лектер нажал педаль газа. Красавец Porsche въехал на гору, откуда открывался панорамный вид. Достав бинокль, Рано принялся разглядывать окрестности. Выглядел он как простой турист. На его шее болтался объёмный фотоаппарат. Кларисса так ничего и не съела. Сославшись на дурной сон, она вышла в сад прогуляться. Марк хотел было её догнать, но Элен его остановила. − Иногда нам всем хочется побыть в одиночестве. Оставь пока её. − Не нравится мне всё это. Клер себя странно ведёт. У меня вызывает подозрение этот Жан-Жак. − Это ты придираешься. Присмотрись к нему получше. Он странный, но вполне безобидный малый, — успокаивала его Элен. − Всё равно он меня напрягает. Роки, твоё мнение? − Ну то, что старикан слеганца двинутый на голову, это его право. Хочется ему приглашать в свой дом абы кого, опять его право. По мне он из той породы людей, что смотрят на нас как на диковинный товар, потому что он сам вряд ли когда-нибудь путешествовал с палаткой. Но вероятно ему этого всегда хотелось в душе, вот он нам и помогает. − Ну, Роки, ты − философ. − Вот за что я тебя и люблю, − Элен обняла Роки и чмокнула в щёку. − Ну избавьте нас от подробностей своей личной жизни, − наигранно простонал Крис, театрально всплеснув руками. − А ты не завидуй, − улыбаясь и чуть ли не мурлыкая от удовольствия, произнес Роки. Спустя минуту Роки и Крис вновь гонялись друг за другом под общий смех Марка и Элен. Кларисса гуляла по саду. В голове пестрели бабочки мыслей: невзрачные сменялись все более мрачными, окрашенными в чёрно-красные тона. Внезапно или ей показалось в лесу, на склоне южной горы что-то на мгновенье проблеснуло? Нет. Ошибиться она не могла: годы тренировок научили её бдительности. Кларисса внимательно посмотрела на склон − снова вспышка, на этот раз едва заметная. Внутреннее чувство не могло обманывать − за ними следили. Примерно прикинув расстояние, Кларисса посчитала, что за двадцать пять минут сможет добежать туда. Эх, не подвела бы спорт подготовка, точнее её отсутствие. Коротко передав Элен, что хочет немного побегать, Старлинг, с почти забытым чувством охотника, ринулась в атаку. Несмотря на длительный перерыв, ноги быстро вспомнили своё. Соображая по ходу дела, Кларисса пробиралась сквозь колючие заросли кустарника. Под раскидистым клёном стоял припаркованный Porsche. Хозяина рядом не наблюдалось. − У тебя даже пистолета нет. И как же ты собиралась меня схватить? Кларисса дёрнулась в сторону, как ей показалось от источника звука. Акустическая ловушка сработала, и женщина крепко была сжата в стальных объятиях. − Так и знал, что это выманит тебя пробежаться, − Лектер кинул в траву бинокль. − Хотелось поговорить наедине, в поместье слишком много народу. − Значит, забавляешься, наблюдая за нами. − Отчасти. − И на всякий пожарный проверяешь нет ли за мной хвоста? − Умница. Пять баллов, давайте вашу зачётку, мисс Старлинг, − Лектер прощупал карманы Клариссы на предмет воображаемой зачетки и других предметов, коих не обнаружил. − Мм, какие сильные ноги, − ощутил он крепость мышц через ткань. − Ты наверно вспотела, пока бежала сюда. − Кларисса почувствовала губы Лектера на своей шее, а затем и скользкость его языка. − У тебя вкус азарта. У Клариссы предательски затряслись колени. Нет, не от страха. Лектер улыбнулся. Он прижался плотнее к Старлинг и прошептал ей на ухо. − Ты должна мне помочь. − В чём должна помочь? − Ты должна мне помочь остановиться. − Остановиться? Почему я? − Я не хочу сдаваться в полицию. Я не хочу, чтобы меня лечили в клинике или убивали. Я хочу, чтобы ты остановила меня. − Остановить? Как? − Старлинг шелохнулась, но доктор лишь сильнее прижал её к себе. − Останови меня. Не дай мне снова причинить зло. Скажи мне: «Остановись». Рука Лектера медленно передвинулась по бедру Клариссы в сторону живота, останавливаясь в зоне бикини. Кларисса молчала. Её сердце учащенно билось. − Ну же, ты не остановишь меня? Рука поднялась выше. Пальцы прошлись по кромке штанов и остановились у ширинки, готовые вот-вот юркнуть под ткань. Кларисса чувствовала дыхание Лектера на своей коже. Сопротивляться было опасно. Она вряд ли успеет что-то предпринять, но зато доктор наверняка держит при себе нож, которым очень ловко пользуется. Вчера она поступила глупо, очень глупо. Сама шагнула в его объятия. Что теперь он думает о ней? Что теперь он будет делать? Лектер про себя посмеивался над сложившейся ситуацией. Он знал какие мысли сейчас бушуют в голове Старлинг, какие чувства переполняют её сердце. О, нелепость! Он мог знать и чужие мысли, и чужие эмоции, но не мог переживать свои собственные. Он знал, что даже сейчас Старлинг пытается быть крутым спецом, несмотря на то, что замаскировалась под бродягу-романтика и думает, что она такая и есть, но он знает, что она прежде всего та девочка, которая вошла в его темницу со своими страхами, кристальной чистотой восприятия и добротой. У Лектера было много женщин: утонченных, умных, искусных в любви, но ему важнее всего была она. Почему? Да потому что за страшными иллюзиями изуродованного разума скрывалась душа, неиспорченная, стремящаяся к свету душа. Там, за слоями перегоревших чувств, находился хороший, добрый человек, который был так чудовищно переплетен с монстром. Старлинг не догадывалась, что она интуитивно манила его в ту пору жизни, когда он ещё не знал ужаса и отчаяния. Она манила его как свеча, что приманивает мотыльков, блуждающих во мраке. Понимал ли он это? Слишком долго он блуждал во тьме своих мыслей. Слишком сильная боль убила в нём чувства, заблокировала их. Чтобы разжать комок нервов, нужен долгий курс любви и спокойствия. Сможет ли Старлинг дать ему все это? Там, в доме Пола Крендлера, он понял, что − да, она сможет помочь ему остановиться. Лектер чувствовал, что тело Клариссы напряжено. Грубым ему быть не хотелось, поэтому он разжал стальные объятия, и Старлинг едва не упала от неожиданности. Чтобы не потерять равновесия, она схватилась за ближайшую ветку. Ганнибал затаённо смотрел на то, как Кларисса тяжело дышала, как была возбуждена, как сильно были расширены зрачки её глаз. − Если хочешь, можем продолжить в машине? − Нет. Спасибо, постою на свежем воздухе. − Ну как знаешь, только намекни, − Лектер улыбнулся и подмигнул ей. − К чему подобное желание, доктор, и почему я? − Знаешь, Кларисса, во время наших с тобой бесед в Балтиморе, я многое понял о тебе, и многое мне в тебе понравилось. Ты довольно любознательна и бесстрашна. Ведь ты согласилась на такую работу. Ты добровольно пришла общаться с психом, с серийным маньяком, пожирающим людей. Правда тогда я был в клетке. − Мне кажется это никогда не мешало вам, − вставила Кларисса, вспомнив о том, как Лектер отправил на тот свет Миггза. − Да, и в правду, заключение приносило мне не так много проблем. Так вот вернёмся к нашим баранам, − Лектер специально вставил это слово, он неотрывно, почти не моргая, смотрел на Клариссу. − Во время наших бесед, ты так же узнала, что я есть, но потом тебе пришлось узнать обо мне намного больше, потому что агентство выдало тебе задание поймать меня. Конечно ты знала, что выслеживая меня, ты, не добровольно конечно, передавала информацию Мейсону, который хотел меня убить. Поняв свою ошибку, ты предприняла попытку её исправить, и это получилось у тебя весьма удачно. − К чему вы ведете? − К тому что мы, после стольких лет знакомства и плодотворного обмена мыслями, стали знать друг о друге неприлично много. И с этим необходимо что-то делать. − Но ведь можно и забыть. − Да, − Лектер хищно улыбнулся так, что у Клариссы мурашки пробежались по коже. − Ты никак не поймешь, что роза может забыть о том, что она красная, и думать, что она белая, и даже о том, что она не роза, но цвет её от этого не изменится, и розой быть она не перестанет. Вот ты думала, что забыла обо мне, забыла о своих желаниях, но вчера они вырвались из тебя помимо твоей воли. Ведь ты обещала Марку, что переспишь с ним? Ну ответь, обещала? − Да. − Но тем не менее вместо того, чтобы провести ночь с ним, ты предпочла его постель моей. Я прав? − Да. − Ты же не можешь отрицать, что я занимаю не последнее место в твоих мыслях? − Не могу. − Я тоже часто думаю о тебе. Я бы никогда не посмел предложить тебе пойти со мной или по моему пути. Если помнишь, то я говорил тебе, что мир с тобою намного прекраснее, и я не буду тебя искать. − Да. Еще вы просили меня о взаимной услуге. − Да. И, если не считать того инцидента семилетней давности, то спасибо за то, что выполнила мою просьбу, хотя и не обещала её сдержать. Но к сожалению судьба часто решает за нас. Вот ты сейчас здесь, знающая меня, желанная мной женщина, но не принадлежащая мне. Что я могу сделать? Не обращать на тебя внимания, просто отпустить, игнорируя своё и твоё прошлое? Или же я могу убить тебя и твоих спутников, опять же тебя из-за того, что ты слишком много знаешь, а твоих спутников потому что так сложилось? Если честно, спутники твои мне не нравятся, не все конечно, но нельзя же незаметно убить парочку из них, а потом извиниться перед остальными и продолжить обедать? Я перед большой дилеммой. Есть, конечно, ещё вариант. Я бы мог тебе сказать, эй, Кларисса, а почему бы тебе не остаться здесь со мной, чтобы растить виноград и смотреть на дивный французский закат, забывшись среди роз? Давай начнём жизнь заново. Но ведь тебя этот вариант не устроит. Ты мне скажешь, что такие люди, как я, не меняются, что я не способен к любви и состраданию. Ведь я та же роза, о моих шипах не следует забывать, прельщаясь бутоном. Ты ведь знаешь о моих шипах? − Да. − Ты ведь знаешь насколько они ядовиты? Но мы знаем о шипах друг друга и можем их обходить. Вряд ли Марк знает, как тебя нужно завоевывать, где твои шипы. Но, даже зная о моих шипах, ты бы не осталась со мною. Ты думаешь, что я не человек, а монстр. Но скажи хотелось бы тебе узнать тайну над которой билась не одна сотня лбов? − Не знаю. Какую? − Тайну того почему Ганнибал Лектер стал каннибалом. − Зная вас, я предположу, что за эту тайну вы потребуете немалого. − Да, но торговаться сейчас я не намерен. Я буду настойчиво требовать, уж слишком велико искушение. Ты думаешь, что когда починят вашу машину, я просто переживу твой уезд? Нет. Скорее всего я бы сел в свой автомобиль и последовал за вами. Я либо подстроил бы аварию с летальным исходом для всех, в том числе и для себя, или предпочел бы убивать по одному, оставив тебя на милость победителя, потому что ты бы несомненно рассказала о моих подвигах Марку, а он несомненно решил бы всех защитить. Нет. Я решил по-другому. Там, в моей спальне на втором этаже в верхнем ящике прикроватной тумбочки лежит заряженный кольт. Ты возьмешь его сама, когда решишь, что это тебе нужно. − Что вы мне предлагаете делать? − Тебе нужно понять причину моего безумия. Ты должна остановить меня. Ты должна стать моим зеркалом, а в ответ я стану твоим. − А если я не соглашусь? − Согласишься. Во-первых, тебе это интересно самой, ибо любопытство самое сильнейшее из человеческих качеств. Во-вторых, ты спасешь всех ягнят и накормишь волка, а твоё обостренное чувство справедливости будет успокоено, потому что в противном случае, боюсь я не смогу удержаться от искушения попробовать запеченные мозги Спайка с вином из моей коллекции. Кларисса молчала, она смотрела на Лектера. В её голове забурлил поток мыслей. Нет, вся эта ситуация была неправильной. Нельзя было поддаваться наплыву эмоций. Лектер искусный психолог, он маньяк, куда он хочет её завести? − Они совершенно не при чём. Они… Не надо их трогать! − Знаешь, Кларисса, мне стало так скучно без наших бесед, без интригующих подробностей наших мыслей. Я решил, раз судьба даёт нам шанс, то нужно его использовать. Я хочу доверить тебе судьбы и жизни шести человек, − Лектер вскинул руку во властном жесте, чтобы Кларисса его не перебивала. − У тебя есть неделя, Кларисс. Неделя до того, как починят ваш фургон. Поторопись, малышка Старлинг, поторопись. Глаза Клариссы были полны ужаса. − А теперь тебе нужно бежать обратно, иначе Марк начнет подозревать тебя в измене. Кларисса бежала. Она была как никогда сосредоточена. Ветви задевали её кофту и штаны, мешая продвигаться по лесу, но Кларисса их попросту не замечала. Паниковать было бесполезно, звать на помощь тоже. Это был их личный с Лектером поединок. В голове заскрипел противный голос Мейсона Верджера: − Вы чувствовали близость с доктором во время ваших бесед? − Чувствовала, − ответила ему Старлинг. − Всегда.