Между Ллойдом и Ракшатой ничего серьёзного

– Смотри, какие машинки едут! Чух-чух! – улыбающийся Ллойд показывает сыну, куда смотреть. Ребёнок сидит на шее у отца и с восторгом смотрит вперёд поверх толпы. Ракшата нежно гладит мужа по плечу и посмеивается: какой же восторг написан на лицах членов её семьи. Кажется, что-то пошло не так – и у неё два сына, а не взрослый мужчина с ребёнком. Хотя кто его знает. Может, вырастет. А может, такой ей и нужен. А что нужен именно Ллойд и никто другой – и так понятно. Сделав поворот, на финишную прямую выезжает новейшая военная техника. Парад близится к завершению. Скоро прогремят фейерверки, как написано в программе. Вечереет, а потому темнеет, ветер становится холоднее, но мёрзнуть они точно не будут. Жар расходится по спине от прикосновений любимого мужчины. На всякий случай проверила – всё нормально: другой рукой держит ребёнка. Какая же она красивая, эта техника. Могучая, смертоносная и притягательная. Именно с такой они с Ллойдом и решили ведь связать свою жизнь. Оборонка. Хотя если её использовать для наступления, это нападанка. Только какая разница? Если их страна побеждает, если близкие в безопасности… Боевая машина всё ближе. Огромный танк с несколькими башнями. Блестит в свете прожекторов, искрит… – Ух ты… – протянул Редьярд, заворожённый зрелищем. – А разве это так должно быть? В это время Ллойд, отвлекшись, щекотал ребёнку колено. И тут прогремело. Полыхнули разноцветные огни. Как написано в программе. Только совсем не фейерверк. Боевая машина взорвалась. Кажется, криков не было. Было только адское месиво из людей, металла и огня. В глазах сразу потемнело, и дело не только в сдавившем горло запахе гари, в чёрном дыме. Боль сразу по всему телу. А люди всё толкались и несли куда-то… …Ллойд открыл глаза. И сразу в них ударили яркий электрический свет и омерзительная белизна стен. С трудом приподнявшись на кровати, щурясь, граф осмотрелся. Он в больничной палате, рядом на кроватях, кажется, дополнительно поставленных в помещении, стонут какие-то мужчины, мальчики, парни… их восемь или что-то около того. Неважно. В дверях врач и медсестра. – Доктор! – окликает Асплунд мужчину, и тот поворачивает голову. Усталое лицо, нависающие на глаза веки, нос отдаёт синевой, щетина. – А? – он подался вперёд. – Простите. – Где моя жена? – Ллойд попытался сильнее подняться, но почувствовал, будто в грудь ударила молния. Со стоном он повалился на спину. – С ней всё в порядке… – со слабым поклоном ответил врач. Кажется, знает, что перед ним граф. Лебезит. – Я не спрашиваю, что с ней, – прорычал Асплунд. И откуда что взялось: с юности не привык пользоваться могуществом родового имени, а сейчас… Всё от собственного бессилия, ясно же. – Я хочу видеть, – с нажимом сказал, – свою жену! С дрожью доктор начал шарить глазами в поисках спасения. Не нашёл. Пришлось ещё раз поклониться и, извиняясь, оправдываться: – Леди Ракшата в порядке. Она в женской палате. Сейчас нельзя… Да и у вас ранения серьёзнее… Подождите хоть… – Я не спрашиваю. Я – требую. Я хочу видеть свою жену! И своего сына! – бушевал Ллойд и даже поднял кулак над головой, грозя персоналу. Кожа содранная на костяшках, откуда только. Медики втянули головы в плечи как по команде и переглянулись.