Sweet child of mine

Возможно, кого-то будут раздражать подобные части, но в связи с моей нежной любовью к Феликсу, я планирую уделять ему в дальнейшем львиную долю повествования. Вот такие дела. Солнечные лучи настойчиво пробирались через кроны деревьев, а тени уже вытянулись к северу, когда Феликс открыл глаза. Он и не заметил, как задремал, прислонившись к голому стволу кипариса. Верки над его головой, свисая вниз, покалывали его плечи. Он сполз ниже и потянулся. Феликс теперь чувствовал себя отдохнувшим, несмотря на то, что кости ломило от неудобной позы, но всё ещё голодным. Он облизал пересохшие губы и оторвал от кофты под накидкой пуговицу, засунув её за щеку. Это ненадолго поможет ему избавиться от жажды. В голове у него, словно спорили два голоса. Один говорил идти дальше и искать хоть что-нибудь полезное, а второй вынуждал сидеть на месте и ждать Питера. Он никак не мог принять верное решение, пытаясь понять последствия своих поступков. Он глубоко вздохнул, поднявшись с земли и потёр ладони друг о друга. Между ними принялись загораться желтоватые нити, а воздух вокруг искрил. Он раскинул руки, направляя ладони вниз, и довольно улыбнулся. Феликс помялся на месте, всё ещё не уверенный в том, что поступает правильно, и сделал первый шаг, потом ещё, пока не оставил за спиной проклятый замок и огромную чёрную стрелу, только что выжженную на траве у крыльца. Он шёл по карте, выжигая чуть ли не на каждом дереве букву "Ф", чтобы Питер мог знать, где Феликс. Дороги, как из Цветника к замку, уже не было. Сначала его вела тропинка, но чем дальше в лес он шёл, тем больше она зарастала травой. На карте не было сильных изгибов, Феликсу просто следовало двигаться приблизительно на северо-северо-восток. На самом деле, просто идти было довольно скучно, поэтому Феликс, вынув пуговицу изо рта, принял облик белки и передвигался, прыгая с ветки на ветку. Так было и быстрее, и занятнее. Иногда он спускался вниз по стволу, чтобы оставить на дереве метку для Питера, но делал это всё реже и реже. Он так увлёкся беготнёй в кронах деревьев, что не сразу заметил палаточный лагерь на земле. Он остановился, рассматривая чьё-то бывшее пристанище. Бывшее, потому что лагерь выглядел заброшенным. Некогда пёстрые палатки и шатры стали запыленными, их ткани были местами расцарапаны, грязные лоскутки свисали с веток, а по земле были разброшены сломанные вещи, оставленные кем-то в спешке. Феликс привык, что всё, что попадается ему на пути – безлюдно и опасно. Лагерь не был отмечен на карте, это Феликс помнил, поэтому он решил, что палатки вреда ему не причинят, пока не услышал тонкий свист. Он интуитивно бросился в сторону, а в место, где он до этого сидел, вонзилась стрела. Он готов был завыть от этого закона подлости – только ты ожидаешь, что всё будет мирно и спокойно, как оборачивается наоборот. Феликс юрко прыгал по веткам, обгоняя стрелы чуть больше, чем на полсекунды. Он пытался укрыться от них, но никак не мог понять, откуда они летят, но поняв угол их полёта, Феликс спрятался в широкой трещине высыхающего дерева, замерев, словно каменный. Он вслушивался в окружающие звуки, шелест листьев, щебетание дроздов и крапивников, стрекотание сверчков и кузнечиков. Среди этих звуков выделялся тихий хруст. Где-то выше Феликса дятел выстукивал по дереву в поисках жучков, а внизу еле слышно хрустели сухие иголки под ногами охотника, высматривающего мальчика-белку. Ему ещё не приходилось никогда прятаться от кого-то в одиночестве – без плана, без подмоги. На один удар сердца он подумал, что вот и закончилось его недолгое безрассудное путешествие. Ему стоило остаться у замка и просидеть под кипарисом в ожидании Питера. Это Пэн мог геройствовать, а Феликс мог только подчиняться приказам. Теперь он понял, что действовать по наитию – не его прерогатива. Но пока Феликс клял себя на чём свет стоит, шаги под деревьями смолкли. Кто-то внизу чертыхнулся и опустил лук. Теперь охотник больше не пытался вести себя тихо. Он широкими тяжёлыми шагами зашагал в противоположном от Феликса направлении, и через пару секунд Феликс нашёл в себе смелость выглянуть из щели. Он увидел, как чья-то рука мелькнула за колыхнувшимися занавесками одного из шатров. Феликс пробрался по стволу дерева к более низким веткам, пробираясь всё ближе и ближе к шатру. Он слышал звуки стали о дерево, чуял запах поджаренного мяса, дикого мёда и тонкий аромат орехов лещины. У Феликса свело желудок от этих запахов, он потянул носом и подкрался ещё ближе. Кто знает, что именно заставляло его следовать за тем, кто минуту назад пытался убить его: то ли дело было в аппетитных запахах из шатра, то ли в так похожем жесте мелькнувшей руки из его кошмаров. Он осмотрел шатёр с ближайших веток и, не заметив опасности, спустился на землю. Ещё раз для верности, обежав его со всех сторон, Феликс решил прокрасться внутрь, но только не с того входа, которым воспользовался незнакомец. Пологи шатра не были прикованы к земле, и Феликс пробрался под одним из них. Внутри был такой же беспорядок, как и снаружи. Некоторые столики и стулья были опрокинуты. Большое жёлтое кресло лежало на боку, на двух узких кроватях были перевёрнуты матрацы и спутано бельё. Незнакомец сидел на низком табурете и мастерил древки для стрел. Феликс не видел его лица, но светлые волосы человека, заставили сердце мальчика пропустить удар. Он был одет в зелёную охотничью куртку, подбитую волчьим мехом. На ногах были тёмно-коричневые штаны, кое-где испачканные грязью, и высокие сапоги на тугой шнуровке. Мясо, мёд и орехи благоухали рядом с чужаком на небольшом столике с расшатанными ножками. Феликс снова втянул поглубже аромат еды и перебрался к сваленным в кучу коробкам, чуть ближе к столику и неизвестному, стараясь зайти сбоку, чтобы рассмотреть его лицо, но как только он выглянул через дырявый короб, человек развернулся на свистящий звук снаружи. У шатра трещал огонь, над которым был подвешен небольшой старый чайничек, уже почерневший от копоти снаружи. Феликс заставлял себя дождаться незнакомца, но еда на столе выглядела так заманчиво, и он подумал, что успел бы стащить хотя бы пару орехов, пока их хозяин не вернулся. Он шмыгнул по земле к столу, забрался по ножке и, не глядя, ухватил свою добычу, юркнув вниз и обратно, так быстро, как смог, и не почувствовал, как задел какую-то леску. Он не успел среагировать, когда услышал негромкий щелчок. Бросившись в сторону он тут же наткнулся на деревянные прутья, накрепко перевязанные бечёвкой. Он кинулся в другую сторону, но и там было тоже самое. Феликс осмотрелся: со всех сторон его окружали прутья маленькой клетки. Как раз такой, чтобы поймать глупую голодную белку. Феликс от расстройства сморщил мордочку и хотел уже было обернуться человеком, как пологи шатра раздвинулись, впуская незнакомца. - Ну, привет, красавица. Феликс не знал даже конкретно из-за чего недовольно пискнул: то ли от того, что его приняли за девчонку, то ли от того, что этим незнакомцем оказался Мэдс, которого он уж точно последним ожидал здесь увидеть. - Издали ты казалась не такой тощей, - Мэдс подошёл ближе, почти незаметно вынимая из-за пояса охотничий нож. Забыв, что он всё ещё белка, Феликс запрыгал на месте, принявшись что-то попискивать. - Не бойся, милая, я сделаю это быстро, - чуть ли не пропел Мэдс. Феликс фыркнул и зло ударил себя лапкой по лбу, озадачив этим жестом Мэдса. Но потом мальчик был поражён ещё больше, когда белка исчезла, а на её месте оказался Феликс, раздражённо отшвырнувший клетку в сторону. Он поднялся на ноги, отряхнув свою одежду (будто это могло помочь) и ткнул пальцем в сторону охотника. - Ты! Справившись с небольшим потрясением, Мэдс улыбнулся, будто и не расстроился пропажи своего улова. - Бельчонок. - Ты..., - Феликс запнулся. Какой он ему ещё "бельчонок"? - Что ты вообще здесь делаешь? Пять дней назад ты сказал, что пойдёшь домой. - Я и пошёл, - Мэдс развёл руками. - Добро пожаловать. Мой дом. Устраивайся, располагайся, - Мэдс поднял жёлтое кресло и гостеприимно пригласил Феликса сесть, но тот, конечно, остался стоять на месте. - Ты был в Цветнике. Мэдс не стал отпираться и кивнул. - В замке? Он неопределённо повёл головой: - Старался не задерживаться там. - А в библиотеке? Ты был в подвале библиотеки? - Мэдс снова улыбнулся, и Феликс понял, что был. И если этот заброшенный лагерь и есть дом Мэдса, то ясно, почему он знал, как быстро пройти Цветник, почему в замке не стоило проводить долгое время, но что тот делал в библиотеке, оставалось загадкой. Об этом Феликс и спросил его, тот поморщился и издал протяжный звук, не желая отвечать. - Ты только появился в моём доме, а уже надоел мне вопросами. В Нэверленде ты не был так разговорчив. - А ты не совершал необъяснимых поступков, - насупился Феликс. - Вот как, - елейно протянул Мэдс, - Чтобы заинтересовать тебя, нужно быть чуточку загадочнее. Феликс нахмурился, не понимая, куда тот клонит, и не нашёлся с ответом. Мэдс внимательно смотрел на него, но потом пожал плечами, и отошёл к одному из завалившихся набок шкафов. - Угощайся, - сказал он, разыскивая что-то в шкафу. – Я сделаю нам чай. Феликса дважды просить не нужно было. Голод снова дал о себе знать тихим, но настойчивым бурчанием в животе, и мальчик тут же придвинул жёлтое кресло, предложенное ему ранее, к столу и схватил кусочек поджаренного мяса, окунув его в мед. Он усиленно жевал, стараясь обмануть свой желудок. Еды на столе было всего на одного человека, и когда ему придётся снова перекусить – не известно. Мэдс подошёл к столу с двумя запылившимися чашками: у одной из них была отколота ручка, другая пошла трещинами. Феликс кинул взгляд на шкаф, из которого Мэдс достал посуду, и заметил там лишь осколки, а значит хозяину шатра удалось найти единственные более или менее пригодные чашки, но вместо того, чтобы смыть с них пыль и грязь, Мэдс достал из кармана огрызок карандаша и принялся карябать грифелем по старой керамике какие-то символы. Когда он закончил с первой, она на секунду будто засветилась изнутри, и Феликс заметил, что чашка стала сиять, будто только что вымытая и вытертая. Мэдс проделал то же самое со второй чашкой и только тогда заметил вопросительный взгляд второго мальчика. - Не хочу на это чистую воду тратить, - он дёрнул плечами и взял чайник, чтобы разлить ароматный зеленоватый кипяток по чашкам, а когда закончил, то снова принялся строгать новые стрелы, не притрагиваясь к еде. Феликсу уже было неловко в одиночку поедать чужую пищу; он зачерпнул горсть орехов и закинул один в рот, раскалывая зубами скорлупу. - Ты не ешь, - озвучил очевидное Феликс. Может Мэдс просто ждал, когда он, Феликс, закончит? - Я не голоден, - коротко ответил тот. Феликс закатил глаза и встал с кресла. Он расколол ещё один орех, прохаживаясь по разгромленному шатру. - Значит, весь этот лагерь – твой дом. - До последней палатки, - подтвердил здешний хозяин, не отрываясь от своего занятия. - Не велики хоромы? – коротко засмеялся Феликс, но ответом ему было лишь тихое лязганье ножа об упругие прутья. – Конечно, тебя не было здесь какое-то время, - продолжил мальчик, следя за реакцией Мэдса, - но тут всё в таком запустении, будто прошло намного больше года. Или же тут был кто-то ещё, - он снова щёлкнул скорлупой. – И куда же все делись… Феликс не успел закончить, когда нож Мэдса неловко скользнул по пруту, разрезав его. На губах охотника появилась улыбка, но глаза его оставались холодны. Он поднялся с места, оторвавшись от своих стрел, и наконец, взглянул на Феликса. - Ты не угомонишься, пока не разузнаешь всё, да? – его интонации всё время были обманчиво медоточивы, но за ними скрывалось явное напряжение. - У меня куча вопросов, - кивнул Феликс, и отшатнулся в сторону, когда Мэдс прошёл мимо. Охотник вцепился в его накидку, заставив следовать за собой, и Феликс не сопротивлялся. Они вышли из шатра, проходя мимо выцветших рваных палаток. На ветках над ними звенели колокольчики и бубенцы от лёгкого ветра, постукивали мелкие косточки и нанизанные на нитки камешки. Феликс ещё в образе белки заметил множество вещей, разбросанных по земле, но только теперь обнаружил, что многие из них не были в смешке оставленным мусором. Золотые монеты то тут, то там были рассеяны по земле; украшения, выглядящие даже на непритязательный взгляд Феликса довольно дорогими, были брошены в грязи; одежда, теперь уже, как и палатки, выцветшая, но явно бывшая некогда богатой свисала с кустов и торчащих палок. Обращая внимание на эти детали, Феликс и не заметил, как Мэдс остановился. Он врезался в спину мальчика и только тогда поднял глаза вперёд. Съеденная еда в животе сделала кульбит и пожелала тут же вылезти обратно. Феликс зажал рот и нос ладонями, отшатнувшись обратно, но Мэдс стоял как вкопанный, не обращая внимание на ужасный смрад стоявший вокруг. Феликс слышал громкое жужжание мух, окруживших тела, сваленные в неглубокую яму. Там было больше полусотни человек, старых и молодых. Феликс видел сгнившие тела, местами объеденные дикими животными, видел то, что некогда было людьми, и это было невыносимо. Он отвернулся от горы трупов, когда заметил лицо ребёнка, будто смотрящее на него из-под остальных тел своими пустыми глазницами. Его серые руки тянулись вперёд, словно прося о помощи. Смотреть на подобное было выше его сил. Феликс чуть ли не бегом пытался оставить это место, но запах гнилого мяса всё так же бил в нос, как бы далеко он не отходил. Мэдс нагнал его у того самого шатра, где стыл их чай. У него было немного уставшее лицо, но в глазах явно читался вызов. Он вздёрнул подбородок, ожидая слов Феликса, но у того будто ком в горле застрял. - Эти люди… - Моя семья, - спокойно ответил мальчик. – Моя настоящая семья. Не то, что вся эта чушь, придуманная Пэном в Нэверленде. Феликса задел этот выпад в сторону Питера, но он не осмелился высказаться. - Я ушёл с ним на год, непонятно зачем. И вот они плоды его вмешательства в чужую жизнь, - его голос становился тише, но в нём бурлила настоящая ярость. - Всё, к чему прикасается Пэн, становится смердящим прахом. Но твоему распрекрасному королю плевать на это. И меня просто бесит, что ты настолько слеп, что продолжаешь раболепно целовать ему пятки ни за что. - Не он убил твоих родных, - наконец выкрикнул Феликс, не в состоянии больше выслушивать этот бред. – Он даже никогда не обращал внимания на тебя. - Точно, - настроение Мэдса стремительно поменялось, и теперь он засмеялся, будто не он только что сжимал кулаки от клокотавшего внутри гнева. Феликса это выбивало из колеи. – Я знаю, кто это сделал. И это не Пэн. Мне просто, ну знаешь, не нравится он. Феликс бы покрутил пальцем у виска, но с другой стороны, сам бы он не сошёл с ума, найдя всех своих любимых людей сгнившими трупами? У Феликса, конечно, не было в родных и близких даже и пары-тройки человек, но он вспомнил Руфио, и как тот дважды умирал на его руках. Что бы он испытал, если бы таких как Руфио у него было в разы больше, и он бы лишился их в одно мгновение. Феликс не знал, не мог точно представить себе, поэтому и Мэдса судить не брался. - Знаешь? И что ты собираешься сделать? Мэдс широко улыбнулся, не утруждая себя ответом. Впрочем, он и не требовался. От улыбки Мэдса по позвоночнику Феликса пробежал холодок. Оно и ясно, тьма, которую Феликс заметил, когда Мэдс ещё только шагнул на борт Весёлого Роджера, всё ещё окутывала мальчика, становясь всё плотнее. И как бы Феликс не старался игнорировать её, в моменты ярости охотника, она становилась ощутимее, словно старалась поглотить всё вокруг. Мэдс скрылся в шатре, и Феликс, помявшись, отправился следом. Мальчик снова уселся на свой табурет, но вместо прутьев и ножа, взял в руки чашку с чаем и кусочек остывшего уже мяса. Феликс не понимал, как тот может есть, ему самому кусок в горло не лез, а жужжание мух всё ещё стояло в ушах. Феликс не был самым тактичным в мире человеком, но и наглости ему не хватало, чтобы сразу же выпалить то, что ему нужно. Мэдс всего минуту назад выказал всё своё отношение к Питеру, и было бы довольно странно теперь просить у него помощи, чтобы помочь вызволить Пэна из замка. Ну, его и ещё нескольких человек, хоть конкретно их судьба, мальчика совершенно не волновала. Он нерешительно шагнул ближе и снова замялся. Запал задавать кучу вопросов как-то сник, а вместе с тем сникло и красноречие Феликса, которым он и в лучшие времена не славился. И так он мялся за спиной Мэдса, пока тот раздражённо не стукнул чашкой по столу. Феликс испугался, что трещины на ней разойдутся, и она лопнет, но ничего не произошло. - Я знаю, что ты хочешь, - он обернулся к Феликсу, окинув его оценивающим взглядом, будто видел впервые, от чего мальчик поёжился. Феликс уже приготовился услышать отказ, но дальнейшее его ошарашило. – И я помогу тебе, - мальчик уже хотел облегчённо выдохнуть, но Мэдс не закончил. – Но ты будешь мне должен, бельчонок. Феликса передёрнуло из-за этого прозвища, от чего Мэдс расплылся в действительно довольной улыбке. - Хорошо, но тогда мы должны отправляться сейчас, - начал Феликс, но Мэдс остановил его движением руки. - Нечего торопиться, - сказал он, снова повернувшись к столу. – Время в замке течёт значительно медленнее. На сколько дней вы отставали от меня после Цветника? - Огненная Лилия сказала, что примерно на два. Мэдс нахмурился, не понимая, о ком говорит Феликс, но не придал этому значение. - И сколько времени ты провёл в замке? - Меньше суток, - Феликс не мог сказать точно, только сейчас вспомнив, что когда он бродил по замку, когда встретил Руфио, и когда гнался за незнакомцем, он чувствовал это неправильное течение времени. - Меньше суток, - протяжно повторил Мэдс, словно говорил с ребёнком. – Сегодня неделя, как я пришёл домой. Глаза Феликса округлились. Конечно, Мэдс сказал, что время в замке течёт медленнее, но Феликс не ожидал, что настолько. - Поэтому, сегодня, - продолжил Мэдс, окуная последний кусочек мяса остатками мёда, - мы пойдём на охоту.