Страсть с привкусом нежности и капелькой власти

Елена разбиралась в комнате. Когда Элайджа пришел в комнату к ней, он заметил, что она собрала все его рубашки и другие вещи в сумку. - Что все это значит? - не понял Майклсон. - Я устала от того, что мы не вместе. Я устала от этой любви. Я хочу спокойной жизни, - сказала девушка, не оборачиваясь. - Но нам ведь было так хорошо, - Элайджа всего в одно мгновение оказался сзади нее. Он обнял ее за талию, шепча ей что-то на ухо, но... Гилберт высвободилась из его объятий. - Поздно. Ты не мой, поэтому, прощай... Элайджа не понимал, что происходит. Все как будто не случайно. Внезапно он услышал голос, до боли знакомый ему. - N'abandonnez pas! Elie, vous êtes un homme fort! Votre amour ne peut pas perdre!* Майклсон предположил о своей догадке: - Мари? Перед глазами появилась девушка девятнадцати лет: русые волосы были уложены в аккуратный пучок, на лице ни грамма косметики, естественный румянец, бледная кожа, зеленые глаза. Девушка была невысокого роста, но пышные наряды, в которые была одета девушка, не подчеркивали это. Скромное декольте, короткие рукава и длинная юбка до пят, вышитая золотыми нитками. У этой необычной девушки был французский акцент. Она плохо выговаривала букву "Р", поэтому можно было смело предположить, что она истинная француженка. - Désolé, Elie**, - извинилась она. - Что ты здесь делаешь? Ты же погибла? - все еще не понимая своего положения, говорил древний вампир. - Qu'est-ce que je fais ici - ce n'est pas grave, ce qui importe, c'est que vous croyez maintenant dans ce qui n'est pas vraiment. Ce n'est pas le réel Helen, ce n'est que votre peur. Je pense que celui qui est passé par vous blesser votre bassin avec des craintes***, - объяснила Мари. - Lutte contre le si vous voulez survivre!**** С этими словами она исчезла, а Элайджа думал над тем, как побороть этот страх. Внезапно рядом возникла Татия, которая конечно же не смогла не прокомментировать: - Да, Элайджа, кажется этот страх тебя терзает больше всего. Как жалко, но у тебя есть выбор - остаться со мной или умереть. Выбирай, - она хитро улыбнулась. Тогда же вампир решительно сделал свой шаг навстречу к Елене из его страха. И просто обнял ее за плечи. - Я останусь. Навеки вечные я клянусь, что останусь с тобой. Небо за окном, затянутое тучами, внезапно посветлело. Выглянуло солнце. А Элайджа продолжал обнимать Елену. - Ты глупец, Элайджа! Я была всегда той, которую ты любил! Я пожертвовала собой, ради твоей безопасности! Я добровольно пошла на смерть! - выкрикнула Татия. Кошмар рассеялся, и только тогда Майклсон заметил, что Петрова горит. Но как? Она же не человек и не призрак! - Это эгоистично, - ответил он ей, вставая с земли. Именно в этот момент все, что происходило у него в голове, рассеялось. Это была реальность. Бонни читала монотонным голосом заклинание на латыни, держа за руки почти обессилевших Елену и Кэтрин. Деймон и Клаус помогали девушкам держаться на ногах, а тело Кэролайн валялось на земле, как использованная вещь. Татия и в самом деле горела, как истинная ведьма. - Эгоистично? - переспросила Петрова. - Ты понимаешь смысл слова "эгоистичность"? Ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти за эти века? - Не интересуюсь. Эгоистичны все, даже люди. Все хотят жить. Каждый зверь и каждая травинка с самого рождения знает, что ей суждено когда-нибудь умереть, но только человек жаждет найти бессмертие. Я же его не искал, мне принудили его. Сначала я ненавидел это, а потом меня научили быть истинным. Я прошел сквозь века не потеряв себя, Татия. Я любил тебя, но это было тысячу лет назад, - сказал он. - Бессмертие, вечность... Эти слова так близки. А ты мог бы провести эту вечность с семьей, - словно сожалея о своем поступке, говорила Татия. В этот момент появился тот самый мальчик. Хёгни не знал о семье и тем более о родителях до тех пор, пока селянка из их деревни не рассказала ему о том, что они все еще живы. - Мама, - несмело позвал мальчик Татию. Только сейчас Элайджа заметил, что одеяния Хёгни так же горели, как и подол платья Петровой. - Это твой сын, Элайджа. Он всегда был твоим, любовь моя, - она взяла мальчика за руку. - Тогда, на бересте я написала, что никогда не любила тебя, потому что Клаус был мне ближе, но я соврала... - Так же как и мне, - на глазах у второго Майклсона впервые были слезы. - Клянусь, если бы ты была человеком, я бы убил тебя, не смотря на то, что любил! - Ты бы не смог, - сделала заключение Татия. Элайджа, поняв, что Хёгни всегда помогал ему, отважился на такой шаг, как пожертвовать кровью, для спасения сына. - Папа, - остановил его мальчик. - Не надо, папа! Но Майклсон прекрасно знал, что часть его есть в сыне. Это и поможет спасти его. Он порезал ладонь, кровь начала сочиться. Вампир заставил себя дойти до полу расплавленного ожерелья Эстер. Элайджа, добравшись до него, капнул немного. Это заставило пламя на "теле" ребенка утихнуть, но он все еще продолжал быть полу призраком, получеловеком. Как только Майклсон спас своего сына, он обернулся к его матери и сказал следующее: - Ты жила по законам своей любви, Татия, поэтому ты питала чувства к нам обоим, но ты никогда не любила ни меня, ни Клауса. Ты любила себя, потому что связь с нами обоими была для тебя лестью. Ты считала себя привлекательной только благодаря нам, но на деле твое милое личико не сравнимо с той красотой, что таит в себе Елена. Даже Кэтрин по истине прекрасна, но ты... Я ошибался в тебе, Татия. Я был ослеплен любовью, которой не было. Все, что могу тебе пожелать, так это сгореть в аду! После этих слов, он увидел первую слезинку в ее глазах и улыбку на ее лице. - Это мое искупление, - прошептала она. Татия была похожа на плачущего ангела. Свет погас. Бонни закончила читать заклинание. Кэролайн пришла в себя, но еще слабо реагировала на происходящее. Клаус поспешил к ней. Деймон был занят тем, что пытался привести в чувство Кэтрин, которая едва дышала. Даже кровь Сальваторе ей не помогала. Она медленно умирала... Как и Елена. Гилберт не понимала, что происходит. - Они умирают, - за спиной вновь появилась Партелия. - Nous nous unissons et de les enregistrer. Au revoir, Elie, je t'ai toujours aimé*****, - продолжила Мари. - Но... - Vous n'avez pas besoin de mots...****** С этими словами, Мари прикоснулась к его губам рукой, но Элайджа не почувствовал ее. Свет снова залил пространство, но на этот раз это были два пятна, две жизненные энергии, которые впитались в тела Елены и Кэтрин. И только тогда двойники смогли дышать и жить дальше. Француженка и гречанка пожертвовали собой ради спасения тех, которые были нужны кому-то. Так две души нашли свое успокоение. Остался только один Хёгни. Элайджа до сих пор не мог поверить в то, что он его сын. Мальчик был похож больше на его мать и Клауса, нежели на него. - Папа, - снова несмелый детский голос. - Я хочу помочь тебе. - В смысле? - не понял он. Тогда же Хёгни поведал свою маленькую тайну. В этот момент его тело тоже засветилось. Элайджа поспешил обнять Елену. Когда же свет погас снова, Хёгни исчез. ______________________ * Не сдавайся! Эли, ты сильный человек! Твою любовь невозможно просто так сгубить! ** Прости, Эли *** Что я здесь делаю - это не важно, важно то, что ты сейчас веришь в то, чего нет на самом деле. Это не настоящая Елена, это лишь твой страх. Кажется та, что прошла через тебя задела твою лоханку со страхами **** Борись, если хочешь выжить! ***** Мы объединимся и спасем их. Прощай, Эли, я всегда любила тебя ****** Не нужно слов