Wish I could be (Part of your world)

На золотой Асгард, вылинявший от постоянных набегов солнца, опустилась долгожданная ночь. Прохлада укрыла дышащие зноем склоны гор и позволила вдохнуть свободнее. Зардевшаяся серебристым лунным мерцанием вода теперь казалась теплее воздуха. Волны лениво бились об уступы, рассыпаясь солеными каплями по остывшему камню. Локи упивался свежим запахом прибоя, нежным шепотом воды, ласково обнимавшей его усталое тело. Он поставил локоть на уступ, чувствуя, как в кожу вонзаются мелкие камушки, и положил на руку голову. Его длинные волосы мерно поднимала и опускала волна. Пряди льнули к телу, к скале, путались между собой, рисуя удивительные узоры на воде. Сквозь разноголосое бормотание волн и крики неугомонных чаек до Локи отчетливо доносилось шумное дыхание измотанного капитана. Он уснул почти сразу же, как голова коснулась земли. Его одежда из-за влажного воздуха сохла медленно, на ней до сих пор отчетливо темнели мокрые пятна. Русал повел рукой, вызывая легкий ветерок. Промчавшийся вихрь взъерошил жесткие волосы капитана и надул парусом его рубашку, забирая с собой лишнюю воду. Теперь, когда Тор проснется, он сразу сможет одеться, а не будет беспомощно отсиживаться в тени пещеры, пряча наготу от солнца. Локи позволил ветерку обвить его запястье, холодя влажную от воды кожу, а затем рассеял его. Мелкая магия позволяла ему не забывать о том, кто он есть, и на что способен. Он размышлял о том, как интересно выглядит человеческая одежда. Изящное переплетение тонких волокон превращалось под умелой рукой в рубашки, плащи, брюки и платья. Одеждой можно было украсить себя, выделить, привлечь внимание, или же, напротив, скрыться от любопытных посторонних глаз. Нежное кружево оборок женских платьев, пенно-белые пышные нижние юбки, которые служанки перебирали складка к складке, привлекали внимание Локи. Острые мыски крошечных туфель, вздымавшие охапку расшитых серебряными нитями, жемчугом и камнями подолов были прекрасны. Изящество, сквозившее в движениях земных женщин, никогда бы не далось русалкам, привыкшим к свободе, которую дарует вода. Полувздохи Сиф, чья грудь была надежно затянута в корсет нежными разноцветными шелковыми лентами, струившимися по спине, вызывали жалость. И, вместе с тем, уважение. Локи бы и часа не выдержал на её месте. Сама идея одежды была для него чужда. Никогда в своей жизни, если бы он не встретился с людьми, не пришла бы к нему мысль о сокрытии своего тела. Под водой это выглядело бы странно. Локи грезил о том, как гладкая ткань платьев намокает и тяжелеет, опускаясь на самое дно. Как воздушные рукава надуваются водой, как невесомые газовые шарфы, овевавшие сладким сахарным облаком плечи первых леди при дворе, развеваются течением. Это красиво. Но в воде совершенно бесполезно. Локи выпустил еще один легкий ветерок. Живой поток воздуха змеей скользнул по волнам, плескаясь, словно дельфин. Он рассек воду и помутил яркое, словно светящееся изнутри отражение луны. Её мягкий свет лился на залив с чистого, умытого ночной прохладой неба. Над Локи раскинулся целый мир, при одном лишь взгляде на который русала начинало подташнивать от ощущения высоты, и он отчаянно цеплялся за камни. Локи смотрел в лицо огромной темной бездне, которой не было конца. На выходе из залива море было спокойным, и горизонт, та черта, отделявшая небо от земли, растворился в бесконечных отражениях звезд, упавших с высоты на черную гладь воды. Локи втянул напоенный влагой ночной воздух и потер глаза, утомленные напряженной работой. Уже много часов он зорко вглядывался во мрак, клубившийся над светящейся водой. Всё его существо было настороже. Предупредить, защитить, спасти драгоценную чужую жизнь, которую ему так легко доверили. Глубоко спящий Тор впервые за все время их знакомства по-настоящему отдыхал. Печать душевных терзаний растворилась. Ушла нервная складка между бровей, а рука по-детски непосредственно подпирала щеку. Локи изредка бросал тоскующий взгляд, разглядывая смутные черты капитана в вязкой темноте пещеры. Беспокойство раздирало его, заставляя нервно метаться рядом с мелким клочком суши, пальцами оттягивать уставшие веки в попытках увидеть как можно дальше. Локи размышлял о том, как события этих дней тесно связали его с Тором. Они перешли грань между неприязнью и любовью за какие-то три луны. Рисковали жизнью ради друг друга и защищались до последнего. Русал потёр глаза, стараясь избавиться от напряжения, и глубоко вздохнул. Он не хотел подвести Тора и именно поэтому никак не мог прерваться на отдых. Локи очень ждал прибытия Фрейи. Она сняла бы с него этот груз ответственности и умчала бы Тора под легкими парусами в далекий зеленый Мидгард, где капитан был бы в безопасности. А Локи вернулся бы домой. Он был по-настоящему привязан к скрытому под толщей моря Йотунхейму. Но и Тор занимал не меньше места в его сердце. Тоска по родине разливалась по душе черной холодной жижей и с каждым часом все больше расползалась по внутренностям, словно заполняя тело до краев. Русал мерз, ощущая, как его пальцы леденеют, костенеют и словно с трудом прокручиваются в суставах. Он впервые настолько остро чувствовал, как ему плохо вдали от родного дома. Локи сложил ладони лодочкой, зачерпнул масляную скользкую воду и плеснул в лицо. Ему нужно было собраться. Тор нуждался в его помощи, и русал был полон решимости довести их дело до конца. Добраться до Мидгарда прежде, чем к нему протянет свои изящные руки Сиф и объявит всему миру о гибели наследника престола, что было откровенной ложью. Тор зашуршал по сухому полу, загребая ногами мелкие камушки, скрипнувшие под его весом. Он разметался на узком клочке пола и раскрылся, беззащитно раскинув руки ладонями вверх. Его обнаженная грудь, расцвеченная бледными лучами лунного света, изредка заглядывавшими в теплую сухую темноту, мерно вздымалась. Локи подтянулся на руках и навис над его расцарапанными ногами с дорожками соли. Русал чувствовал, как от этого пышущего жизнью и силой тела идет тепло. Оно успокаивало его метавшуюся душу, словно шептало: Ты не один. Локи мелко задрожал. Скользкая жижа тоски испарялась под всепоглощающим теплом чужого – нет, такого родного – тела. Среди бушующего океана событий Тор был якорем, который не давал Локи потеряться среди этих негостеприимных просторов. Русал опустился в воду, с трудом отрываясь от манящего человеческого тепла. Положил предплечье на уступ, опустился на него щекой, чувствуя, как на коже хлюпает вода. Преодолевая накатывающий волнами стыд, Локи протянул руку и коснулся пальцами лодыжки. Обхватил её, чувствуя как под кожей работают связки и перекатывается сустав. Теплая и удивительно шелковая на ощупь. Вздувшиеся бороздки темных вен легко проминались под его давлением. Люди такие интересные. Локи провел ладонью по темному от пыли своду стопы, прочерчивая дорожки. Он почувствовал, как Тор легко вздрогнул от этой ласки. Усилил нажим, огибая выступ большого пальца, и внезапно почувствовал на себе чужой взгляд. - Что ты делаешь? – тяжелый взгляд капитана обрушился на русала ведром ледяной воды. - Я не хотел потревожить тебя, - Локи отпрянул, отступая под защиту моря. Тор явно был недоволен, и русал чувствовал это. Сердце Локи бешено колотилось, он не ожидал, что капитан застанет его в такой нелепой ситуации. «Я ведь даже не спросил разрешения прикоснуться к нему» - промелькнуло в его голове. Но ни одна эмоция не отразилась на спокойном лице. Лишь глаза сверкнули в ночи, вбирая в себя тусклый беспорядочно разлитый по горизонту свет. Тор сморгнул и сонно потер пальцами переносицу. Ему снилась битва, где раз за разом капитана настигал сильный враг и скидывал его в пропасть. Тор чувствовал напряжение в теле – он был готов продолжать войну с призраками и сейчас, в реальном мире. Мысли путались, сознание еще не успело очнуться от забытья. Эта тихая нежная ласка напугала его, и в своем порыве прекратить её он совсем забыл, что так прикоснуться к нему мог лишь Локи. И грозный образ врага, закрывший от взора капитана русала, растаял, словно кусок сахара в воде. Смятение во взгляде Локи пристыдило Тора, и он поспешил исправиться. - Постой, – капитан протянул руку, стремясь успокоить. – Сон смешал мои мысли, я не узнал тебя. Локи по-прежнему находился поодаль, не стремясь вернуться обратно. - Сейчас глубокая ночь, Тор. Отдыхай, тебе нужны силы. А я буду стеречь нас до утра. - Больше не делай так. Я воин, могу и зашибить, - по-доброму усмехнулся, пододвинулся к краю и вдавил острые грани коленей в каменный пол. Капитан развёл руки и открылся, показывая, что это он, Тор, и Локи нечего бояться. - Великий правитель Мидгарда страшен не только в гневе, но и во сне? – напряжение можно было ножом резать. Локи чувствовал себя одновременно смущенным и отвергнутым. Когда он коснулся Тора, то раскрылся перед ним, обнажил свою душу снова. А капитан не заметил этого, не понял и не прочувствовал. - Спал бы я крепко в окружении врагов, не сидел бы перед тобой сейчас, - мягко заметил Тор. - Для правителя важно уметь отличать врагов от друзей, - Локи все еще не позволял возникшей между ними преграде рухнуть. - И во сне тоже. - Разве ты мне друг? – Тор изогнул бровь. - Точно не враг, - темные волосы колыхнулись, влажно блеснув. - Локи, подойди ко мне, - капитан протянул к нему руки и жестом подозвал ближе. Русал с недоверием медленно двинулся вперед. Коснулся руками камня прямо под ногами Тора, прикрывая глаза от тянущей внизу живота тугой спирали, живо откликнувшейся на присутствие чужого тепла рядом. Распахнул ядовитую зелень и бросил прямой словно стрелу взгляд капитану в лицо. Настороженный, измученный необходимостью бодрствовать и отбиваться от врагов Локи боролся с желанием броситься вперед в объятия, забыться хоть на миг. Тор чувствовал это, словно он сам сейчас был по пояс в холодной воде и это по его напряженной спине бежали ледяные ручейки с волос. - Помнишь наш разговор там, в замке? Когда я впервые пришел к тебе, – голос сорвался от внезапно накативших чувств, пронзивших тело своей остротой. Локи был так близко, что Тор поневоле ловил каждую его эмоцию, всё, что зарождалось в душе. И это топило его в бушующем потоке желания, которое Локи смог спрятать от его взгляда. - Я весь внимание, капитан, - его губы дрогнули, ответ сорвался тихим шепотом. Он понимал, что это разгорающееся внутри него пламя передалось Тору. Связь между ними снова обрела плоть и кровь и словно стала еще крепче. И Локи не был уверен, что сможет совладать с ней. - Не друг ты мне. И не враг. – Тор легко улыбнулся. Ладонь скользнула по чужой шее, прошлась под шелком волос и подхватила в чашу пальцев затылок. Локи опустил взгляд, позволяя дрожащим теням ресниц упасть на бледное лицо, расцвечивая его темной маской. Предвкушение горячего поцелуя отдалось легким покалыванием на губах. - А кто? – слова на выдохе словно смыла волна, но Тор понял, что хотел услышать Локи. Сердце бешено бежало невпопад, он волновался так, словно от его ответа зависела вся их дальнейшая жизнь. Он окинул ласковым взглядом бледный лоб русала, на котором застыли влажные завитки волос, пробежался по сверкающим каплям бриллиантов в диадеме и приласкал большим пальцем потеплевший от его прикосновения затылок. Это простое движение успокоило Тора. Его сердце скакнуло последний раз и перешло на медленный шаг. Всё, что происходило сейчас, было нужным. Оно было естественным, как дышать, пить или радоваться жизни. И Тор принял это здесь и сейчас. Перебрал свои чувства и объял их все, ощущая, как к нему возвращается привычное спокойствие и уверенность в своих действиях. - Ты – моя душа, - Тор наклонился к нему еще ближе и мягко коснулся губами уголка рта Локи, ненавязчиво вовлекая его в поцелуй. Умиротворение затопило его, заливая теплом душевные раны, как нагревшаяся волна сглаживает примятый песок. Терпкое ощущение нежности искало выхода и струилось дорожкой поцелуев от подбородка до мягких прядей на левом виске. Локи отдавал ему инициативу, откидывал голову назад, открываясь капитану. Он верил словам Тора, потому что чувствовал его, испивая каждое ощущение до последней капли. - После стольких поисков ты, наконец, нашел ту самую часть своей души? – тихо прошептал он, ловя губы капитана, жадно прижимаясь к ним. Его верткий влажный язык касался шелкового нёба, и русал таял от удовольствия близости. Он не знал, куда деть свои руки, и, сдерживая себя, вцепился пальцами в камень, ломая ногти. - Не часть, глупый Локи. Я обрел душу. Цельную и прекрасную. – Тор провел носом по его щеке, прижался к ней, чтобы прошептать русалу в самое ухо. - У неё зеленые глаза и черные волосы. Она храбрая и отважная. Именно такая, какой должна быть душа капитана корабля, до беспамятства любящего море. – Локи улыбнулся, слушая мужчину и вжимаясь губами в его теплую шею. Их грудные клетки почти соприкасались, и от этих удивительно приятных ощущений кружило голову. Колени Тора крошили под собой мелкие камни, разрывая кожу, но он не замечал этого. Зарылся в пахнущие морской водой волосы, одновременно с этим ощущая кроткий поцелуй в основание шеи. Пропустил сердечный удар и тут же задохнулся, когда мягкий влажный язык коснулся его выпирающих ключиц. Слишком близко и так ярко. Он потерялся в ощущениях, которые испытывал сам и которые переживал прямо сейчас Локи. Восхитительное смешение, когда стираются границы между любящими друг друга людьми. Но Локи не человек. И Тор пропустил этот укол жалости, позволил ему дойти до русала, отчаянно цепляясь за хвост этого чувства, но удержать не успел. Взгляд Локи потемнел, и он оторвался от капитана, с сожалением расставаясь с его теплом. Русал знал, что их отношения обречены, но понять, что Тор чувствует то же самое было очень горько. - Не стоит волноваться, Тор. Наши пути разойдутся, после того, как я помогу тебе. Я ничего не потребую от тебя взамен, обещаю. - Локи… - Думаешь, я не понимаю, что мы не можем быть вместе? – внезапно вскричал Локи, совсем забывая о том, что они находились в окружении врагов. Тор опешил, застыв на краю уступа. – Я – существо подводного мира. Я чужой тебе и никогда не смогу стать другим. Это… больно, Тор. Ты тоже моя душа. Не знаю, смогу ли жить без тебя после всего, что с нами произошло. Но, прошу тебя лишь об одном: не жалей о нас. Для меня эти мгновения были лучшими за всю жизнь. Надеюсь, и для тебя тоже. Тор был ошеломлен этим всплеском эмоций. Не в силах найти слова, чтобы утешить Локи, он просто потянулся к нему рукой, стараясь притянуть к себе и приласкать. Тело говорило красноречивее языка, и русал должен был ощутить, что Тор к нему чувствует. - Прости, Тор, но мне нужно немного побыть одному. Я буду рядом, никто не тронет тебя. Локи растворился в сияющей глади моря. Через секунду волны улеглись, и Тор попытался рассмотреть его сквозь мрачную толщу воды, но ничего не увидел. Русал исчез, не сказав, когда вернется. Капитан со стоном осел на пол и сжал кулаками виски. В том, что случилось, был виноват лишь он один. Следовало обдумать, что сказать Локи, когда он вернется. Тор еще раз взглянул на тихо плещущуюся воду и растянулся на остывшем камне. Внутренний жар улегся, и теперь ему было зябко. Он нащупал лежавшую рядом рубашку и удивленно вскочил. Ткань была полностью сухой. Но вода сама не могла испариться так быстро. - Спасибо, Локи, - нежно улыбнулся капитан, прижав рубашку к груди. Подобрал штаны и ловко натянул одежду на расчерченное солью тело. Стало гораздо теплее. Сухость одежды успокаивала и тянула в сон, и Тор не стал противиться. Возможно, утром ему удастся поговорить с Локи еще раз. И он объяснит ему всё, что хотел сказать. Капитан перевернулся на бок, положил руку под щеку и быстро провалился в темноту без сновидений. *** Локи подождал, пока Тор скроется во мраке пещеры и выдохнул. Он даже не думал о том, чтобы уплыть далеко – чувство опасности держало его на месте. Поэтому русал лишь скрыл голову под водой и навел иллюзию: Тор просто не смог бы его увидеть, даже если бы смотрел на Локи в упор. Сердце сжалось, когда он поймал тоскливый взгляд капитана. Но какая-то его часть была непреклонна – русалу нужно было осмыслить всё, что происходит сейчас. Перебарывая желание вернуться и прижаться к губам Тора, Локи расслабился и повис в толще воды, которая легко подхватила его. Русал чувствовал, что человек был искренен. И от осознания этого спазмом сводило желудок. Локи не хотел обижать его. Прогонять его. Но они не могли продолжать вот так. От возможных вариантов, представших перед его глазами, у русала полыхнули щеки. Нет, ни в одной вселенной человек не ляжет в одну постель с морским чудовищем. Тор просто еще не видел, что Локи на самом деле выглядит совсем по-другому. Как только кожа русала снова станет синей, а глаза – красными, капитан поймет, с кем он связался. И уйдет, оставив Локи чахнуть от тоски. Что-то здесь было не так. Мысль крутилась в голове, не желая обрести форму и огорчить своего создателя. Локи погонялся за ней, а затем махнул рукой, когда в ту же секунду к нему пришло озарение. Тор уйдет в любом случае. Это было одновременно просто и сложно. Локи гнал от себя размышления о будущем, но возникающие в сознании образы безжалостно топили его. Кололи, словно пики гвардейцев. Им никогда не быть вместе, даже если они связаны. Тор не сможет жить под водой, а Локи погибнет на суше после первого солнечного дня. При всем желании, огнем пожиравшим изнутри, они не могли слиться друг с другом телами. Они просто были разными. Из разных миров. Но как же Локи привязался к нему! Он ловил каждый его вздох, разделял чувства капитана с ним самим, проживая каждую минуту жизни Тора вместе. Уйти означало обречь себя на муки, когда Локи будет медленно сгорать от тоски, словно свеча, пока фитиль его любви не сожжет русала целиком, оставив горстку пепла. Хотелось кричать. Схватить Тора за грудки, трясти и кричать ему прямо в лицо, что он его никогда не отпустит, что капитан просто не имеет права уйти после всего, что между ними было. Локи молча давился слезами. Скупые и соленые капли растворялись в толще воды, снимая остроту боли и безнадежности, что овладели его сердцем. С каждым поцелуем связь между ними крепла. Локи до умопомрачения боялся, что сработает древний ритуал и определит Тора как его истинного. После чего их союз ничто не сможет разорвать. Впервые за всю историю их мира русал будет связан с человеком. Локи нервно закусил кулак. Ему нельзя этого допустить. Лафей накажет его, если узнает об этом. А он наверняка почувствует, как только увидит Локи. Мягкий отец, но грозный правитель должен будет принять меры. Русал понимал его и не стал бы сопротивляться. Но он знал, что разобьет этим Лафею сердце, переживающее за непутевого сына. - Прости, отец. Я должен был вести себя как наследник престола, но подвел тебя. – Локи коснулся сердца рукой и резко выбросил ее вперед, отправляя в сторону Йотунхейма послание. Лафей должен знать, что его сын жив. Он почувствует это, когда бурная волна докатится до города, затаившегося среди гор. Локи повел ладонью еще раз, заметая следы. Раскрывать свое местоположение не стоило, иначе Лафей может неправильно понять его и забеспокоиться. А это русалу сейчас нужно было меньше всего. Он прислушался к тому, что происходит наверху. В ушах звенело от напряжения, голова отяжелела от проблем, валом упавших Локи на голову. Русал потер переносицу и поднял взгляд, с удивлением замечая разлитое по небосводу пламя. Занимался рассвет, а это значило, что скоро он сможет отдохнуть. Локи слегка повел хвостом и вынырнул, с восхищением разглядывая яркие южные краски. На всё еще темном небе разгоралась борьба солнца и луны. Первые лучи безжалостно рассекали синее полотно, кроили его по своему усмотрению, и огненным цветком распускался жаркий день. Русал повернул взгляд к Тору и внутренне содрогнулся. Вода начала отливать, и пещера в скале заметно чернела, просматриваясь на много километров. Сосредоточившись, Локи прижался спиной к выступающему камню и попытался наложить на них иллюзию, которая бы скрыла вход в пещеру от посторонних глаз. Но магии не хватало, чтобы сработать с такого расстояния. Чтобы полностью скрыть вход, Локи нужно было залезть в пещеру. Русал с сомнением заглянул внутрь. Места было немного, но двоим бы вполне хватило, хоть Тору и придется потесниться. Локи вздохнул. После того, что случилось ночью, им не следовало сближаться. Он нутром чуял намерение капитана поговорить. По мнению русала говорить им было совершенно не о чем. Нет силы в словах, если они не могут изменить существующий порядок вещей. - Локи, - тихий зов. В голосе звенело напряжение. Русал обернулся и встретился взглядом с капитаном. - Тор. - Прости за то, что произошло ночью. Мне показалось, что я обидел тебя. Прости, Локи. - Это ты меня прости. - русал нервно сжал виски пальцами. Весь его вид выражал смятение. Было сложно. С Тором все стало очень непонятно. Локи терялся в своих чувствах, падая все глубже в пучину. - Тор, я просто боюсь тебя потерять. Капитан удивленно приподнял брови. - Мы не расстаёмся, Локи. И нет ничего плохого в том, что я отметил наше различие. Ты не человек, но я и не хочу, чтобы ты им был. - Я не понимаю тебя. - Кто сказал тебе, что мы не можем быть вместе? Локи хмуро взглянул на Тора, словно тот говорил откровенную чушь. - Здравый смысл? Мы слишком разные. Ты живёшь на земле, а я в воде. Как ты себе представляешь наш союз? Тор ласково улыбнулся, ловя себя на мысли, что давно его не переполняли такие тёплые чувства. - Ты забываешь о том, что я капитан корабля. И море - мой второй дом. Поэтому я хочу спросить тебя, Локи. - капитан свесился с уступа, стремясь быть ближе к русалу. - О чем же? - на этот раз Локи не поддавался его обаянию и держался поодаль. Слишком велик был риск сорваться. - Могу я попросить тебя сопровождать мой корабль? - тихо выдохнул Тор. Локи наклонил голову, обдумывая предложение. Тору не нужно было спрашивать об этом. Русал был готов идти за ним на край света. - Пока я не занял престол, я готов быть твоим спутником. - смотря на разгорающееся небо, протянул он. - Благодарю тебя. - Тор почтительно склонил голову. - Я клянусь, что ты не пожалеешь о своём выборе. Слишком многозначительно это прозвучало. Локи чувствовал, что Тор в эти слова вложил куда больше смысла, чем там есть на первый взгляд. Русал кивнул, намекая на то, что их краткий разговор окончен. Конечно он был готов последовать за Тором. Но его неутолимая тяга к любви, к его телу и поцелуям. Что Локи делать с ней? Когда Тор приближался к нему, кровь в венах закипала от желания, грозясь однажды просто выплеснуться потоком наружу, сметая все на своём пути. Он чувствовал, что Тор испытывает то же самое. Но сможет ли капитан проявлять свою любовь перед матросами? Локи повернулся к нему спиной, чувствуя, как щеки зарделись. Развёл руками, чертя в воздухе руну, что-то прошептал, рисуя круг над водой. - Что ты делаешь? - Пытаюсь выстроить защиту. Начался отлив, скалы просохли, и укрытие стало слишком заметным с берега. - Насколько всё серьезно? – капитан нахмурился. - Всё хорошо. Нас никто не преследует, но меры предосторожности не будут лишними. - Делай, как знаешь, - Тор пожал плечами. С одного из них съехал рукав не застёгнутой рубашки. - Мне не хватит сил сделать это из воды. Только из пещеры, – неловко протянул Локи, делая паузу, чтобы капитан сам пришел к нужному им решению. - Тебе нужна помощь? – Тор среагировал почти сразу, не ожидая ответа, и лег животом на камень, протягивая руки. Уровень воды опустился лишь немного, но до Локи уже было не дотянуться просто так. Русал, помедлив, оплел его руки своими, чувствуя, как под его пальцами напряглись тугие узлы мышц. Он мог бы прибегнуть к превращению, но это бы забрало все силы, которые Локи копил на иллюзию. Тор пыхтел, обдавая его лицо горячим дыханием, скользил голым животом по камням. Русал нахмурился - наверняка останутся царапины. Тор был таким безразличным к самому себе, что у русала сжималось сердце каждый раз, когда он осознанно шёл на риск. Руки Тора дрожали от чудовищного напряжения, когда он, наконец, смог затащить Локи на уступ, чудом не ободрав ему хвост. На суше русал был до смешного неуклюжим, едва мог перевернуться набок. Тор встряхнул ноющие руки, схватил Локи за хвост и, пригнувшись, утащил яркую зелень во мрак пещеры. Голова русала оставалась снаружи так, чтобы он видел скалы, громадой возвышавшиеся над ним, и мог создать иллюзию. Сам капитан вытянулся рядом с ним, закинув руки за голову. Тор с восхищением наблюдал, как Локи вновь проводит ритуал, создавая тонкое марево в небесно-голубом воздухе. За этой невесомой преградой притаились двое, отчаянно ждавшие возможности сбежать. - Я никогда не смогу вернуть тебе долг за свою жизнь, - медленно протянул капитан, наблюдая за каждым движением русала. Локи лишь улыбнулся, стараясь не отвлекаться от работы. Он истощил все свои силы, и когда воздух зарябил, давая понять, что иллюзию он сделал правильно, русал перестал сопротивляться одолевшей его усталости. Ласковое прикосновение Тора к щеке заставило его разлепить тяжелые веки и повернуться к нему. Русал слабо улыбнулся и окунулся в спасительную темноту. Он вверил себя Тору, и получил возможность устроить небольшой отдых. Капитан дождался, пока дыхание Локи станет ровным, и наклонился над ним. Его предплечье упиралось в жесткую скалу, из-за которой на его животе теперь горели кровяные вспухшие полосы. Его влекло, тянуло и вело от одного лишь взгляда на русала. Он чувствовал, что сможет убить любого, кто посмеет угрожать Локи. И матросов капитан обязательно научит уважать своего... Кого? Свою душу. И, хоть Тор и не хотел пока в этом признаваться, любовь. Не любовника, нет, было в этом слове что-то такое пошлое и низменное, что совсем не вязалось с чувствами, которые капитан испытывал. Именно любовь. Его удивительная любовь, лежащая рядом на крепкой скале. В сердце Тора зародилось что-то новое, трепещущее, тянущее - такое хрупкое, что он пока не хотел показывать эти чувства никому. Даже самому Локи. Наверное, русал подумал бы, что Тор сошёл с ума. Мужчина провёл пальцами по нежной щеке, на которой море оставило свой соленый отпечаток. Наклонился ближе, прижал губами кожу, запечатлев влажный терпкий поцелуй. Легко коснулся губами губ, прикусил бледную шею, втягивая со слюной чужой горький вкус. Тор наслаждался возможностью выразить свою любовь. Рискнул и коснулся рукой выступавших ребер, спустился рукой до впалого живота, где начинались бледно-зеленые чешуйки. Мягко обвёл линию талии, отдавая своё тепло. Капитан выдохнул и осторожно положил голову Локи на грудь, прислушиваясь к мерным ударам сердца. Бросил рассеянный взгляд на горизонт и сомкнул глаза: до прибытия Фрейи оставался ещё день. *** За много миль от почти счастливого Локи Бальдр не находил себе места, мучаясь от неизвестности. Никогда его брат не пропадал так надолго без всякой на то причины. Молодой русал пытался вспомнить их последние разговоры, перебирал каждое слово, пытаясь уловить причину исчезновения Локи. Печаль завладела сердцем Бальдра. Ни одно занятие не радовало его так, как прежде. Всё в Йотунхейме шло своим чередом, и от этого в его сердце вскипала глухая обида. Словно никто не заметил потери принца, наследника трона. Никто не оплакивал Локи, ни одна душа не встрепенулась от звука его имени, когда Бальдр посетил каждый дом в королевстве в его поисках. Мраморные своды дворца едва расстались с рассветным сумраком. Вода еще была прохладной после легкой ночной бури, всколыхнувшей остывшую поверхность моря. Бальдр зябко поёжился, наблюдая, как под белоснежной террасой на посту меняется стража. Искин – старый опытный гвардеец – приветствовал вздрогнувший от его появления молодняк. На его хвосте Бальдр насчитал около десяти шрамов, когда прятался в густой поросли, собираясь с духом. Он хотел попросить его помощи в поисках Локи. И как Бальдр не торопился, он не мог решиться подойти к гвардейцу. Сейчас русал мог посмеяться над своим трепетом перед суровым гвардейцем, ведь Искин был единственным, кто серьезно отнесся к его опасениям. Но тогда, стыдливо скрывшись в зарослях водорослей, русал старательно боролся с волнением, много раз прокручивая в голове нужные слова. Искин честно обошел с ним весь Утгард, покорно ожидая, пока Бальдр опросит каждого, кто встретится ему на пути. И именно он был свидетелем небывалого неуважения к наследнику трона, за которое Бальдру было откровенно стыдно. Удушливая горячая волна вновь взметнулась в душе, и русал сжал кулаки так, что от пальцев по воде побежал изгиб волны. Его нежный коралловый хвост нервно дернулся, с головой выдавая чувства хозяина. Бальдр был искренен и в радости, и в гневе, за что его любили придворные. Раньше он отвечал им взаимностью, пока не столкнулся с их равнодушием и откровенной нелюбовью к будущему королю. Если бы исчез я, то всякий бы заметил это. Эти мысли не давали русалу покоя. С тяжелой душой он вспоминал последнюю встречу со старшим братом, как обычно тихим и молчаливым. Его спокойное мечтательное лицо преследовало русала во снах так часто, что Бальдр с криками подскакивал почти каждую ночь. С каждым днем его безумная тревога лишь усиливалась. Но больше всего его беспокоила жалость. Она распускалась в душе словно черный цветок с каждым небрежным словом, каждым презрительным взглядом и безразличным жестом в ответ на вопросы о Локи. Бальдр сжал виски и зажмурился – он пытался быть мужественным, как того хотел Лафей, но предательские слезы так и норовили выступить на глазах. Сухо всхлипнул, пряча лицо в ладонях – и скрылся в тени колон дворца. Ему было до безумия жаль брата, который не заслужил такой участи. Никто не должен быть забыт только потому, что покинул стены дворца. Даже не так – никто не должен быть забыт лишь потому, что отличается от других. Бальдр всегда замечал косые взгляды в сторону старшего принца, но только сейчас по-настоящему осознал, каково было Локи. И его сердце преисполнилось понимания, почему маг скрылся от толпы в своем тихом гроте, вдали от Утгарда. Но Локи оставался наследником в любом случае, и Бальдр с замиранием сердца ждал его коронации. Все должны были уважать его хотя бы из чувства долга перед царской семьей, но, к величайшему его сожалению, реальность была более жестока. И младший принц никак не мог понять, чем Локи заслужил это. Брат был для Бальдра примером во всем. Своей мудростью он заслужил уважение отца и, как раньше искренне верил Бальдр, и подданных. Именно Локи защитил их от нападения гигантского осьминога и скрыл Утгард магией, отваживая блуждающий косяк акул, сбившихся с пути. Локи с радостью поддержал решение Бальдра высадить под окнами их покоев анемоны, и провел в библиотеке неделю, изучая особенности ухода за ними. Его молчаливая забота была брату дороже любых голословных обещаний, что он слышал ежедневно от множества своих приятелей. Иногда ему казалось, что Локи презирает его за это. Но когда Бальдр ловил на себе теплый взгляд красных глаз, он с замиранием сердца чувствовал, как его душа возносится до небывалых высот. Старший брат поддерживал его, гордился им. И Бальдр был готов на всё ради Локи. Русал вновь всхлипнул и потер покрасневшие глаза. Нет, Локи не заслужил такого отношения. До рези, до боли было обидно за него. В горле удушливым комком застряли все слова, которые он так и не решился произнести вслух. А теперь брат исчез, а Бальдр ничего не может с этим сделать. Молодой русал поднял глаза к ослепительно-белому своду над головой и выдохнул сквозь сжатые зубы. Слезы были непозволительной слабостью для того, кто вот-вот унаследует трон. Локи исчез, Лафей стар и Бальдр – то самое юное и пылкое царское дитя, которому судьба так неожиданно подарила целое королевство. - Не хочу, не нужно, - горько всхлипнул Бальдр, сцепляя руки в замок до боли. - Что ты не хочешь, сын мой? Лафей всегда появлялся незаметно. Он, как и Локи, ценил уединение, властной тенью перетекая по дворцу, как серая капля ртути. В нем текла кровь древних предков, и от того Лафей был крепче и выше любого русала в королевстве. Его переливчатый бледно-серый хвост терялся на фоне каменных стен дворца, и Лафей ловко ускользал от желавших его аудиенции. Его длинные волосы скрывали плавник, волной вздыбившийся по линии позвоночника от поясницы вниз. Шелковые, словно присыпанные пеплом волны, не передались никому из его сыновей. Локи изменила магия, а Бальдр взял свои яркие краски от матери. И сейчас Лафей с затаенным удовольствием любовался коралловым хвостом сына, который так любила покойная Нария. - Отец, - Бальдр поспешно стер слезы со щек, стыдливо склоняя голову. Он не был готов встретить Лафея и совершенно точно не хотел сейчас слушать о том, что плакать – удел лишь женщин. Молодой русал чувствовал всей душой одинаково и радость, и грусть, и проживал их в полную силу, скрываясь лишь от отца, который хмурился всякий раз, как замечал покрасневшие глаза сына. – Прошу меня простить, - быстро коснулся двумя ладонями груди и поднял их вверх в знак приветствия, предупреждая слова Лафея. – Отец, я был слаб, но этого больше не повторится. Тонкие брови в такой знакомой Бальдру манере сошлись на переносице. Локи взял от отца больше, чем было заметно на первый взгляд. - Сын, ты должен принять и мои слова о прощении. Ведь ты был здесь один, это моя вина, что я нарушил твой покой. Бальдр удивленно разомкнул пухлые губы, но слова так и остались невысказанными. Он взмахнул ресницами, молча принимая извинения, и почтительно склонил голову перед старшим. Говорить с отцом не хотелось. Та хлипкая преграда, что отделяла русала от отчаяния, совсем истончилась, грозясь сорваться. А истерить перед лицом Лафея он не имел права. Отец всегда должен рассчитывать на него. Кто знает, что может случиться. Ведь Локи… Бальдр почувствовал, как вновь предательски защипало глаза. Лафей с отеческой теплотой посмотрел на взъерошенный затылок сына и положил на него крепкую ладонь. - Поделись со мной, что тревожит тебя? Бальдр сжал кулак так, что ногти впились в побелевшую кожу ладони. Он медленно выдохнул, чувствуя, как к нему медленно возвращается самообладание. Лафей не был таким магом как Локи. Его сила была иной, древней и скрытой, подаренной самой природой. Она не изменяла его тело, оставшись лишь на предплечьях сияющими рисунками, которые мелькали голубыми всполохами, когда Лафей колдовал. Но отец мог узнать, где сейчас Локи. - Папа, - Бальдр поднял голову, но взгляд был всё так же направлен в пол. – Мой брат и твой сын, Локи, пропал. Я пытался найти его, но никто не удостоил меня ответом, который я бы желал услышать больше всего. Он не говорил мне, что уйдет, и все его вещи на месте. Я не понимаю, папа, - и тут молодой русал вскинулся, забывая о застывших льдом каплях в глазах. – Неужели он оставил нас? - Успокойся, сын, – тяжелая ладонь Лафея соскользнула на хрупкое плечо. – Я получил от него известие. - Как? С ним всё в порядке? – Бальдр неосознанно подался вперед под отеческую защиту. – О, морские боги, как славно! - Он жив. Но очень далеко от нас. – Лафей нахмурился. – Локи не раскрыл, где он, но я точно знаю, что с ним всё хорошо. Твой брат на пути домой. - Почему он не предупредил меня? – капризно надулся Бальдр, забывая обо всех своих пылких и нежных чувствах к Локи. – Я так беспокоился, отец! - Ты мог подойти ко мне. Я вижу многое, что происходит в мировых водах, – мягко улыбнулся Лафей. – Если бы с моим сыном случилось что-то плохое, то боевые отряды Йотунхейма уже избороздили бы море. - Я… не был уверен, что Локи хотел бы этого, – стушевался принц. – Он не любит, когда за ним подглядывают, ты же знаешь. - Знаю, сын. – Лафей ласково потрепал Бальдра по щеке и затем притянул к себе, на мгновение даря крепкие объятия. - Я уже не маленький, - принц ловко вывернулся из захвата и дерзко посмотрел отцу прямо в глаза. Русал усмехнулся. - Для меня вы всегда будете детьми. И для вашей матери, которая наблюдает за вами через лунный свет. - Мне стало легче, отец. Благодарю тебя, – Бальдр коротко кивнул. – Но, на самом деле, меня беспокоило кое-что еще. - Я слушаю тебя. – Лафей скрестил руки на груди. Принц невольно проследил взглядом за тем, как под бледной кожей вздымаются крепкие мышцы. Тоскливо бросил взгляд на свои тонкие, словно женские предплечья и длинные неуклюжие пальцы. Отвел взгляд и бросил, словно камень в воду. - Народ ненавидит Локи. Лафей нахмурился. Он ожидал, что когда-нибудь это станет заметно и младшему сыну, но не думал, что так скоро. - Это не так, Бальдр. Наши подданные просто не могут примириться с тем, что он выглядит…необычно. Чуждое всегда отталкивает. - Но ведь Локи будет править ими, - Бальдр медленно развернулся и уперся ладонями в белоснежные перила террасы. – Как они могут не уважать царскую кровь? Или мало мой брат для нас сделал? Мне горько, отец, что никто не хватился его. А когда я спрашивал о Локи, они с таким презрением произносили его имя, словно речь шла о каком-то предателе. Я не потерплю такого отношения к брату. Бальдр перевел дух, чувствуя, как внутри него что-то крепнет, изменяется и преображается. Словно этими словами он ковал своё будущее и самого себя, вытесывал на камне то, что не хотелось бы забыть. - Локи не должен прятаться от народа. Как только он приедет, я уговорю его вновь жить с нами во дворце. - Думаешь, ему будет хорошо здесь? – с сомнением протянул Лафей, с нежностью лаская взглядом светлую макушку. – Поразмысли об этом. Если ты заставишь его сталкиваться со всей этой ненавистью каждый день, каким он станет? Бальдр растеряно заморгал. Отец открыл ситуацию с совершенно иной стороны. В самом деле, если бы Локи мог справиться со всем этим, он бы по-прежнему жил здесь. Значит, чтобы его вернуть, нужно сначала подготовиться. - Их глупая ненависть лишает меня брата, - поразмыслив, ответил Бальдр. – Я не готов мириться с этим. Но я прислушался к твоим словам, они мудры. Значит, мне нужно сделать так, чтобы Локи сам захотел вернуться обратно. Лафей лишь кивнул. Он понимал, что, скорее всего, Бальдру не удастся изменить и десятой доли того, что подданные испытывают к его сыну. Но ему стоило испытать свои силы. Младшие принцы редко всходили на престол. Но быть готовыми к такому они были обязаны. - Когда Локи вернется, для него всё будет по-другому, - глаза Бальдра зажглись и засияли. Ласковый поток пригладил его светлые волосы и мягко провел по спине, напоминая о брате. Принц закрыл глаза. Когда он пришел в себя, Лафея уже рядом не было. Но у Бальдра было самое главное. Цель. И он обязательно её добьется.