The dream

Андре стало страшно. Я понял это по напряжению его тела. По сбившемуся на пару секунд дыханию. Я больше не позволю себе сделать ему больно. И если, для того чтобы он мне поверил, придется подождать еще, я подожду. Но Андреас уже сам целует меня и в благодарность получает мой тихий стон. Я бережно поднял свое сокровище на руки и перенес в спальню. Попутно Андреас расстегивал мою рубашку, пытаясь покрыть поцелуями каждый сантиметр открывающегося перед ним тела. Чтобы не уронить его за этим занятием, я опустил Андреаса на пол. Благо мы были уже в спальне. Моя рубашка все-таки полетела вниз. Я поднял его лицо за подбородок и приник к таким желанным губам, одной рукой забираясь к нему под футболку и лаская кожу спины. Андреас сладко застонал, а я оторвался от него, но только чтобы насладиться видом его чуть припухших губ. Толкнул своего любимого на кровать и отошел на пару шагов. Его улыбка, Боже такая наивная, но вместе с тем такая развратная. И где только он этому научился? Медленно начал расстегивать пряжку своего ремня, дразня его. Через минуту этот атрибут гардероба уже улетел в сторону. Как и боксеры, открывая Андреасу мое возбуждение. Все это время мой мальчик смотрел на меня с таким восхищением, что я невольно заулыбался. Он чуть опустил голову, закусил губу, продолжая невинно улыбаться, и прикрыл глаза ресницами. Не выдержав, я быстро подошел к Андре и снова поцеловал. Страстно, отдавая всего себя и получая взамен столько же искренности. Не разрывая поцелуй, я начал освобождать его от одежды. Сначала джинсы. Растягивая удовольствие, подогревая желание. Оно было уже одно на двоих. Целое, неразделимое на мое и его. После этого мне все же пришлось оторваться от его сладких губок, дабы окончательно освободить любимого от футболки. Когда же я добрался до боксеров, то решил продлить эти сладкие минуты прелюдии. Проник рукой под резинку и чуть сжал возбужденную плоть. Андреас тихо застонал и запрокинул голову, чем я не преминул воспользоваться. Начиная движения по его органу, припал к шее и начал чуть ее покусывать, сразу же зализывая. Через несколько минут сладких мучений, я сорвал с него боксеры, закрывающие от меня столь привлекательную часть тела. Андреас откинулся на подушки. Его взгляд был затуманен желанием и страстью. Протянул ко мне заметно дрожащие ручки, призывая быстрее опуститься и подарить наслаждение. Я не заставил себя долго ждать и навис над ним, начиная целовать живот, задевая губами соски, прикусывая мочки ушей и, наконец, находя своими губами его. Андре начал стонать уже громче, его дыхание сбилось, сердце отбивало рваный ритм. Его руки блуждали по моей спине. Каждое прикосновение отдавало электрическим разрядом. Неосознанно он провел коленом по внутренней стороне моего бедра, задев тем самым мою возбужденную плоть, заставляя меня выгнуться и тихо прошептать «Еще». Два раза повторять моему мальчику не пришлось. Он продолжал дарить мне удовольствие этими движениями. Через несколько минут я почувствовал, что мы оба уже на грани и мягко отстранился. С губ Андреаса слетел разочарованный стон. Но я поспешил очертить тремя своими пальцами контур его безумно красивых губ и проникнуть ими внутрь. Очевидно, Андре понял, для чего я это сделал, потому что стал облизывать их так, как будто у него во рту были и не пальцы вовсе. Вытащив обильно смоченные слюной пальцы, я ввел один в Андреаса. Тут же он напрягся от страха. «Тише, тише, расслабься. Прошу тебя, я не сделаю больно» - как мог, успокаивал я свое сокровище, молясь, чтобы ему действительно было больно как можно меньше. Он молча кивнул, и я почувствовал, как его мышцы заметно расслабляются, позволяя войти еще одним пальцем. Приник к его губам поцелуем, чтобы отвлечь любимого от неприятных ощущений. Когда же я вошел в него третьим пальцем, Андреас не смог сдержать стона боли. Я тут же остановился и продолжил ласкать его внутри уже через несколько томительных секунд. Наконец я понял, что нашел то, что искал. Андреас выгнулся и резко выдохнул мне в губы. Когда же мой мальчик стал уже сам двигаться навстречу моим пальцам, я понял, что он готов и заменил пальцы на, уже до предела возбужденную, плоть. Услышал вскрик полный боли, и, войдя в него до половины, остановился, давая привыкнуть к себе. Целовал его грудь, умоляя потерпеть. Говоря, что боль пройдет. А по его лицу текли слезы. Я стирал их пальцами, начиная медленно двигаться в нем. Наконец, я услышал приглушенный стон наслаждения, сорвавшийся с его губ. Как награда для меня. Начал прибавлять темп, вместе с тем положив руку на его желавшую меня плоть и двигая по ней. Долго мы не продержались, потому что оба были возбуждены до предела. Мир взорвался на тысячи цветных осколков, будоража кровь, даря немыслимое наслаждение. Я упал рядом с мои самым любимым мальчиком на свете, тяжело дыша и пытаясь восстановить дыхание. Андреас же, казалось, вообще был не в этом мире. Он лежал на спине и хрипло дышал, по его щекам катились не успевшие высохнуть слезы. Я стер губами каждую из них и положил его голову себе на грудь. Только после этого мой малыш пришел в себя и, заглянув в его глаза, я понял, что он счастлив. Андре провел нежными пальцами по моей щеке и благодарно уткнулся носиком в шею. Теперь действительно был наш первый раз.