Няня для Кая

Как только самолет приземлился в Китае, Хань почувствовал странное томление в груди. - Родина? - улыбнулась госпожа Ким, прочитав все эмоции на лице парня. Тот неуверенно кивнул, и они сели в такси, назвав водителю нужный отель. Раздевшись, Хань тут же позвонил Чонину. - Как дела у моего любимого ученика? - Пф, - брюнет опустил глаза. - Я скучаю. - Прошло всего несколько часов. - И что? Ты мне нужен! Китаец вздохнул: - Чонин, не паникуй. Я очень устал после перелёта. Хочется принять душ и немного прийти в себя. Не заставляй меня ещё больше волноваться, м? - Прости, - послышался тихий шёпот. - Я веду себя как эгоист. - Поцелуй меня, - усмехнулся Хань. - Издеваешься, да? Хочешь, чтобы обо мне легенды ходили? Ким Чонин целуется с телефоном. Юноша прыснул: - Подумаешь, одной легендой больше, одной меньше. - Йя! - Чонин вздохнул, коснулся двумя пальцами своих губ и приложил их к экрану. - Люблю тебя. - Кого это ты тут любишь? - на нём повис Кёнсу. - О! Ханни! Аннъёнасэйооо. - Учитывая, где я сейчас нахожусь, надо говорить нихао. - Алоха!!! - Полиглот, - хихикнул Хань. Чонин повёл плечом. - Сгинь. - Не любишь ты меня, - вытер несуществующую слезу парень. - Хорошенько отдохните от этого засранца, сонсенним. - До Кёнсу, ты - труп! Хань грустно улыбнулся, отключая видеосвязь и целуя изображение брюнета на прощание. - Чёрт. Я уже тоже скучаю, - он стал под прохладный душ, надеясь, что эти два дня пролетят незаметно. Впрочем, полдня уже прошло. А когда госпожа Ким принесла смокинг для церемонии открытия, время полетело еще быстрее. На улице толпились фотографы и журналисты. Хань еще никогда не видел столько представителей СМИ. Кто-то заинтересованно рассматривал его. Но он смущенно отворачивался, стараясь лишний раз не светиться перед камерами. Юноша не любил внимание прессы. Госпожа Ким взяла его под руку и ободряюще улыбнулась. К ним подошла расфуфыренная леди, и Хань занялся тем, ради чего собственно его сюда пригласили. Разговор был жутко официальным и неинтересным. Женщина постоянно прищуривалась, недоверчиво глядя на госпожу Ким, и чему-то улыбалась, хоть в их беседе и не было ничего такого веселого. - Странная она, - прошептал китаец госпоже, когда виновница торжества отошла поприветствовать других гостей. Женщина подняла на него удивленный взгляд. - Почему? - Слишком довольная. И не из-за открытия своей забегаловки. - Забегаловки, - засмеялась госпожа Ким, игриво щипая его за щеку. - До чего же ты милый! - Нуна! Виновница торжества удивленно обернулась, услышав подобное обращение к женщине. - Наверняка, она теперь думает, что ты - мой молодой любовник. - Кто? Я? - Хань густо покраснел. - Пффф. Всех гостей попросили подойти к алой ленте, повешенной у входа в ресторан. Госпожа Вэйлинь начала читать пафосную речь, и пока Хань переводил ее госпоже Ким, он заметил подъезжающую к толпе машину. Тонированное стекло опустилось, и китаец увидел блестящую сталь глушителя. - Нуна! - Хань развернул женщину, прикрывая ее спиной. Раздался выстрел, и он застонал от боли. Госпожа Ким вскрикнула, вновь разворачиваясь и прикрывая его собой: - Хань, нет! Второй выстрел попал ей в спину. Началась паника. Киллер быстро нажал на газ, и машина скрылась из виду. Хань опустился на одно колено, придерживая бессознательную женщину. Плечо разрывалось от боли. - Нуна... нуна... - он пытался привести ее в чувство и даже не заметил, как рядом остановилась карета скорой помощи. - Мы ей поможем, - мужчина в белом халате осторожно поднял юношу и передал другим санитарам. - Осторожно, он ранен. - Нуна, - из глаз Ханя потекли слезы. Боль усилилась, и он потерял сознание на кушетке рядом с госпожой Ким. *** - Отец? - Сэхун удивленно изогнул брови. - Что-то ты сегодня рано. Мужчина посмотрел на сына пустым взглядом: - Где Джун и Чонин? - У себя. А что случилось? - Позови их вниз. Срочно. Брюнет медленно сел на диван, не сводя тревожного взгляда с отца. В груди все сжалось от непонятного чувства тревоги. Джун же просто плюхнулся рядом: - Ну, что? Я очень занят! Мой город атакует зеленый! - Зеленый подождет, - тихо сказал господин Ким и сел в кресло. - Мальчики... сегодня на вашу маму было совершено покушение. Хань ранен, но его рана не серьезная. Ваша мама закрыла его от второго выстрела, который... в общем... - Не вздумай сказать, что она умерла, - дрожащим голосом сказал Сэхун. Мужчина покачал головой. - Она в реанимации в главной пекинской клинике. Я сейчас лечу туда. Нужно договориться о ее транспортировке, как только закончится операция. Блондин вскочил: - Я с тобой! Господин Ким кивнул: - Чонин... Джун... пока мы не вернемся, из дома ни ногой. - Мама, - вдруг заревел младший, обнимая отца за шею. А брюнет так и остался сидеть на диване, глядя перед собой. Его глаза не выражали абсолютно никаких эмоций. Ханю обработали рану и наложили повязку. И он уже который час сходил с ума у дверей операционной. Хотелось выть волком. А тело сковывало от ужаса. - Хен! - он даже не понял, что на его шее повис Сэхун. - Привет, - прошептал китаец, обнимая парня и опуская голову ему на плечо. - Это кошмар какой-то. Я... я пытался ее защитить... а она... Прости... Блондин покачал головой: - Ты не виноват. С ней все будет хорошо. Папа привез с собой хорошего хирурга. Он китаец, но отлично зарекомендовал себя в Центральной Сеульской клинике. Он вытащит нашу маму. Хань лишь кивнул: - А Чонин? - Когда я уезжал, он был у себя в комнате. Как только узнал о случившемся, не проронил ни слова. - У него шок. - М... Наверно... - Ты в порядке, парень? - господин Ким погладил Ханя по здоровому плечу. - Да, я... простите... - Да ты-то при чем? У нас достаточно врагов. А далее все происходило словно в замедленной съемке: открывающийся лифт, тихие шаги и знакомая фигура остановилась рядом с Сэхуном. Хань поднял глаза и пошатнулся. Наверно, он начинает сходить с ума. И сознание играет с ним злую шутку, вырывая из воспоминаний человека, о котором не хотелось бы больше никогда вспоминать. Китаец зажмурился, надеясь, что это все - побочные эффекты от успокоительного, которое ему вколола медсестра. Но видение не исчезло. Светлые волосы с рыжеватым отливом, пухловатые губы и грустный взгляд темных глаз. - Давно не виделись, Лу. Китаец сделал пару шагов назад и прислонился к стене. Дышать стало трудно, а в памяти тут же начали всплывать все воспоминания, связанные с этим человеком. Приятные и не очень. В ореховых глазах заблестели слезы: - Какого черта ты здесь делаешь, Крис Ву?! - выкрикнул юноша, опускаясь на корточки и закрывая голову руками. - Убирайся! Убирайся из моей жизни! Не хочу! Прочь! Вали! Сэхун сел рядом с ним, обнимая за плечи и прижимая к груди: - Хен... хен, все хорошо. Это врач нашей мамы. Он очень талантливый хирург. - Ненавижу... ненавижу... ненавижу... - шептал Хань, держась за парня, как за спасительную соломинку. - Тааааааааак, - господин Ким обернулся, вопросительно глядя на Криса. - И что ты сделал нашему репетитору? Тот опустил голову и тихо прошептал: - Влюбился.