Северное сияние

      Густые тучи, подобные тёмно-голубому пуховому одеялу, окутывали мир от горизонта до горизонта, скрывая от него россыпь звезд на небосводе и серебристый свет Массера и Секунды. Затихший, спящий Вайтран погружался во тьму холодной северной ночи, разгоняли которую разве что только факелы, расположенные преимущественно у Предела. Заскрипели петли – из казарм стражи вышли и разошлись по улицам ночные патрульные. Ничего необычного. Возможно, у Люсии просто богатое воображение.       Два янтарных глаза сверкнули в темноте, провожая взглядом мимо проходящего стражника. Тёмный силуэт кота перелетел с крыши на крышу. В подобной темноте стоило больше полагаться на нюх и слух, нежели зрение; ведь кто знает, что от него могло укрыться в длинных тенях, падающих на улицы. Чуткий нос не уловил запаха опасности, витающего в холодном воздухе, а среди звуков преобладали звон кольчуги стражников и шаги тяжёлых сапог по промёрзлой земле и вымощенной камнем дороге.       Снежная шапка осыпалась на землю, свет факела упал на покачивающийся голый кустик.       - Кто здесь? – раздался настороженный голос стражника. Ответом ему был короткое «мяу» и быстрый топот лап по черепице. – Тьфу… Чёртов кот…       Ниррас сел возле поскрипывающего флюгера и пригладил усы. Тишина. Чтобы окончательно убедиться, что всё спокойно, он закрыл глаза и вдохнул. От домов тянуло чужими снами, кто-то спал мирно, кому-то снился кошмар, а у некоторых сны были абсолютно пустые, мёртвые, словно их души не рвутся за мечтами, а сердца бьются просто так, ибо жизнь бесцельна и бессмысленна. Ниррас понимал их. Последние две ночи он тоже не видел снов. Мечта превратилась в руины, некогда вздымавшиеся огромными каменными ступенями достижений. Сейчас его сердце тоже бьётся в холостую, а сам каджит превратился в бесполезную пустышку, барахтающуюся в водовороте жизни. Куда ему до того величия, ради которого он сюда приехал… С другой стороны, что делает великих великими? Самопожертвование? Созидание? Вчерашний его поступок, когда он оставил человека умирать, вряд ли можно назвать великим.       «Но всё же я его спас, - пронеслась мысль. – И сегодня он вернулся к своей семье. Быть может, не такой уж я и бессмысленный?»       Внизу послышался зевок стражника. Кот прервал мытьё лапы и насторожился. «Не вздумай уснуть на посту, оболтус!» - хотелось крикнуть, но всё же он сдержался - мало ли как отреагирует этот охранник порядка.       Тут внимание молодого каджита привлёк другой шум. Перемахнув на соседнюю крышу, он увидел свет, льющийся на рыночную площадь из раскрытой двери таверны. На пороге стояла Люсия, завернувшись в бордовый плащик, ежилась от холода и смотрела по сторонам.       - Ночью детишкам надо спать, - промурлыкал кот. Люсия вздрогнула, а Ниррас спрыгнул на ближайший пустой прилавок и, спустившись, подбежал и уселся у ног девочки. – Видишь, в ночи тишина, никто не ходит и не скребётся. Что же тебя так напугало?       - Просто… просто ещё рано, - обиженным голосом произнесла она. Наверное, беспокоилась, что друг ей не поверил. – И тумана нет…       - Ты не говорила про туман.       - Все говорят, что он приходит с болот, и ещё, что там живёт нечистая сила. Ой, ты слышал?! – ахнула Люсия, оглянувшись.       Над домами, ухнув, пролетела сова. Ниррас вздыбил шерсть, но тут же поспешил её пригладить.       - Просто сова…       - Да нет, вон там! – Люсия, осторожно ступая, вышла на рыночную площадь. Проследив направление её взгляда, каджит увидел что-то светящееся, скатывающееся с каменных ступеней, ведущих к вратам замка. Этим странным объектом оказался чей-то факел. Он прокатился немного и свалился в сточный канал, булькнул и погас.       Ниррас подскочил от резкого хлопка двери. Свет в таверне погас. Завывающий ветер потушил все факелы, освещающие Драконий Предел.       - Ой, - испуганно пискнула девочка. Каджит подошёл к ней, осматривая улицы. Куда подевалась стража?       - Не бойся, я рядом, - прошептал кот попятившейся Люсии.       Тени росли, а город накрывало нечто зловещее. Теперь-то Ниррас почувствовал это. Уловил запах странной магии, не такой, какая была у Крадиса, и совсем иной, нежели та, что была в Коллегии у обычных магов; это была тёмная магия, подпитываемая чьей-то злой волей.       - Что-то… - сонно пробормотала Люсия и села на порог таверны. – Что-то спать захотелось…       Она зевнула, закрыла глаза и начала медленно опускаться на деревянные ступени, но Ниррас вскрикнул:       - Нет! Не вздумай засыпать!       - А вот и туман… - прошептала она и снова зевнула, сильнее закутываясь в плащ.       Глаза кота расширились от страха, когда городские врата со скрипом открылись и по улице поползла серая мгла.       - Просыпайся! – он боднул её в плечо, но безрезультатно.       Ветер угрожающе раскачивал крону мёртвого дерева, сухие кривые ветви царапали и хлестали крыши домов.       С приходом тумана тёмная магия всё сильнее пропитывала город; Ниррас ощущал, что она захватила разум девочки, заставила уснуть. Похоже, та же участь постигла и стражников. Нужно срочно разбудить её.       «Пусть свет прогонит тьму, - с этой мыслью кот сотворил заклинание; тени резко расступились, золотистый шар опустился ко лбу девочки, та нахмурилась и заерзала. – Не смей! – ужаснулся Ниррас, поняв, что тьма делает ей больно, не желая уходить. Хвостом ощущая ледяное дыхание тумана, он осторожно направил лучи в разум девочки. – Уходи, - шипел на тьму. – Пошла прочь!»       Люсия сжалась и, всхлипывая, заскулила. Ниррас продолжал борьбу, но хищная магия всё не поддавалась. Заклинание начало таять вместе с его силами. Когти скребли по ступеням, отчаяние брало верх. Кот открыл глаза. Серый туман полностью поглотил улицу, скрыв.       - Вставай же, - толкнул он её лапой и быстро оглядел площадь. Тишина. Страшная звенящая тишина.       Ниррас постарался успокоиться и попытаться снова. Магический шар, излучающий целительную солнечную энергию, вновь повис перед его носом, едва задевая длинные усы. На сей раз он действовал более собрано; эмоции были подавлены, а разум холоден, подобно льду. Глаза закрылись. Кот глубоко вдохнул и выдохнул. Сосредоточившись на запахах, он мысленно нащупал чёрное пятно перед собой. Лучи света окружили его; каджит действовал осторожно, преобразуя магию в белое пятно – противовес чёрному. В итоге получился магический капкан, готовый в любой момент захлопнуться и рассеять чужое колдовство.       «Потерпи, прошу тебя».       Тиски на тёмном пятне быстро сомкнулись. Люсия вскрикнула. Заклинание рассеялось.       - Что… что происходит? – по её щеке текла слеза, она ежилась от холода, а изо рта вылетали облачка пара.       Из тумана раздались шорохи. Чей-то силуэт промелькнул меж домов.       - Нужно прятаться, - прошептал Ниррас, взглядом впиваясь в густую серую пелену. Помимо запаха тёмной магии в воздухе повисла отвратная вонь; пахло гнилью, кровью, землёй и чьей-то неутомимой злобой.       - Не поддаётся, - захныкала Люсия, дёргая ручку двери в таверну.       - Сюда! – прошипел он и прыгнул; лапы ступили на снежный ковёр, покрывающий землю возле домов. Кот юркнул в кусты за «Гарцующей кобылой». Люсия побежала за ним и села на корточки за бревенчатой стеной, дрожа от страха и холода.       Приказав девочке тихо сидеть там и не высовываться, каджит забрался на крышу и осторожно выглянул из-за снежной шапки на рыночную площадь. Кажется, кто-то стоит возле прилавков. Он сильнее высунул морду, увеличив угол обзора и ужаснулся. Перед колодцем стояла согбенная фигура, два светящихся глаза рыскали в тумане. Помимо смрада разложившейся плоти, от нечто исходил целый поток гнева и ненависти ко всему живому; каждым своим действием оно будто проклинало этот мир и его жителей.       Ниррас, страхом прикованный к месту, где сидел, смотрел на нежить не отрываясь. Сквозь туман можно разглядеть лишь силуэт; и слава Кинарет, он не желал знать, что именно бродит здесь по ночам.       - Ну что там? – прозвучал шёпот Люсии внизу.       «Глупая!» - мысленно воскликнул кот и сильнее прижался к крыше, потому что чудище услышало девочку, прохрипело что-то и сделало несколько неуклюжих шагов к таверне.       Больно цепляясь когтями за стену, альфик сполз с дома. Шерсть была вздыблена настолько, что он казался большим клочком светло-бурого пуха.       - За мной, быстрей! – снова зашипел Ниррас. – Нужно добраться до храма!       Ещё вчера он, скептически фыркая, наблюдал за всякими жреческими обрядами, молитвами и освящение водой, благословлёнными алтарем Кинарет стен святой обители, теперь же со всех лап несся к единственному месту во всём городе, где можно было спастись от разгуливающей по улицам нежити. Стараясь держаться узких переулков, девочка и кот добрались до дверей храма. Даже постучать не успели, к ним навстречу вышел бородатый жрец с посохом в руках и быстро загнал обоих внутрь. Нехорошая магия перестала колоть нос, вонь гнили осталась снаружи, но каджит никогда не забудет запаха той, казалось бы, немыслимой ненависти, что исторгало мертвое, но восставшее существо. Неужели в этом мире что-либо действительно может быть настолько злым?!       - Прости меня, - опустив уши, Ниррас прижался к Люсии, которая всё ещё дрожала от страха. – А я не верил тебе…

***

      Трое всадников мчались по дороге; морской воздух приятно обдавал лицо, в кои-то веки не защищённое стальным шлемом, а встречный ветер развивал длинные чёрные волосы. Над верхушками елей в рассветных лучах вырисовывался удивительный вид прекрасного города, расположенного прямо на скале.       - Наслышан я о Солитьюде! - на ходу крикнул сэр Аллен и потянул поводья; Вихрь сбавил шаг и послушно остановился вблизи конюшен. Рыцарь с трепетом рассматривал этот восхитительный город. После возвращения с Высокого Хротгара они с сэром Дэртоном разделились; служители Девяти отправились дальше выискивать драконов, а лорд Аллен решил не игнорировать приглашение на приём в талморском посольстве, тем более раз уж там стоит печать первого эмиссара. Заодно не помешает воспользоваться возможностью и узнать, связан ли Талмор с драконами. В пророчестве нет ни слова об альтмерах, но пророчества – не более чем просто намёки на события, которые могут произойти в будущем, а вовсе не их причина. Ну и в добавок ко всему рыцарю, к тому же лорду, не помешает иногда менять стальное обмундирование на праздничное. И ещё он свихнется, если как можно быстрее не разбавит свою однообразную диету из жёсткой солонины чем-нибудь если не вкусным, то хотя бы съедобным.       - Да, красивый городишко, - бросила Дельфина, слезая со своей кобылы.       «Ничего себе городишко… - подумал сэр Аллен. – Больше него, наверное, только Имперский город».       Рыцарь крайне неохотно расстался со своими доспехами и особенно с мечом. Когда же одел камзол, засомневался, правильное ли то было решение. Бархатная ткань не давила на плечи, не сковывала движения, но, легкая и роскошная, не защищала; за время, большее, чем месяц, своего пребывания в северной провинции тяжёлая сталь стала для сэра Аллена второй кожей. Он поймал себя на том, что, пытаясь хоть как-то справиться с ощущением беззащитности, рука автоматически пыталась схватиться за рукоять зачарованного меча, разумеется, отсутствующего. Остался и без кольчуги, и без щита, несущего на себе благословление и лик золотого дракона. В тот момент как нельзя кстати вспомнилась одна вещица, которой рыцарь ранее не придавал особого значения, а сейчас же нашёл в ней спасение. Нащупав пальцами цепочку под воротником, он вытащил и, вздохнув с облегчением, сжал в руке амулет Акатоша.       - Ладно, - произнес сэр Аллен, возвращая амулет под одежду, - давай ещё раз повторим план.       Лидия привела Вихря и передала своему тану поводья. Конь был причёсан, избавлен от седельных сумок, а старое седло сменило новое.       - В посольстве есть наш человек, - проговорила имперка, складируя вещи лорда в сундук. – Это лесной эльф по имени Малборн. Он поможет тебе покинуть приём и пробраться в кабинет эмиссара, то, что мы ищем, должно найтись там.       Рыцарь оседлал своего коня.       - Ну… вроде всё готово. Думаю, приём скоро начнётся, поэтому тебе стоит поторопиться. Удачи, - напутствовала Дельфина.       - Да прибудут с тобой Девятеро, мой тан, - учтиво склонила голову хускарл.       Сэр Аллен поблагодарил помощников и, вспомнив, что помимо опасного задания, его там ждёт вкусная еда и качественное вино, быстро пришпорил Вихря; гнедой жеребец, избавленный, наконец, от тяжести лат всадника, резво помчался по дороге в сторону посольства.