Овладевая судьбой

Tom © Может быть однажды настанет день, когда я высплюсь, но сегодня, как и вчера — я разбит. Бессонница будто бы подарок от уходящей осени. Середина ноября выдалась холодной и снежной, что было не свойственно Нью-Йорку. А я перестал спать по ночам. Закрываю папку с номером 678, откладываю ее на край стола. Рабочий день еще только начался, а я уже тяжело соображаю. Документы, подписи, клиенты… Как же надоело. Несколько дней назад я посетил выставку. И впервые в жизни почувствовал то же, что испытывает всякий ценитель искусства. Чувства, что всколыхнулись во мне и не могут остыть до сих пор. И конечно, я бы не хотел, чтобы эти полотна достались кому-то чужому. Биллу, как я понял, было все равно, раз он дал разрешение на аукцион. И даже если это было обязательным условием для участия в выставке, это все равно неправильно. Сначала рассказывать настолько личную историю, а затем продавать ее за деньги. Но думаю, в большом мире только так и происходит. Интересно, удивится ли Билл, когда увидит все пять картин у меня дома? Моя помощница выкупила все картины онлайн и скоро я стану их владельцем. Так что эта наша встреча стоила мне дороже всего. И почему между нами постоянно встают деньги? В тот вечер я отвез его домой. И как только автомобиль остановился возле многоэтажки, Билл расстегнул ремень безопасности и обнял меня. Так тепло и сильно, что я не сразу понял, что происходит. Не знаю, что стало причиной его внезапного порыва: моя история о родителях и сестре или что-то другое. Да и так ли это важно? Затем он отстранился и тихим голосом предложил зайти на чай. Я отказался. Каждое слово или действие, как новый шаг на тонком льду — спешить нельзя, потому что можно все испортить. И возможно впервые, он понял меня правильно. Мы договорились встретиться на неделе. Билл пообещал позвонить со своего основного номера — вот это прорыв. Про кулон мы не вспомнили, так что он до сих пор украшал мое запястье. Стук в дверь, а затем Аника вошла и сообщила: — Томас, там ваш… — но ее тут же перебили. На пороге появился Джордж. — Пошла вон, — он закрыл за ней дверь и направился к моему столу. — Зачем грубить? Она ни в чем… — Не виновата? — звон в голосе. — А кто тогда виноват? Я? Нет, будь она посимпатичнее да поумней, уже давно раком у твоего стола стояла. А теперь мой друг пидарас. Я выпрямился в кресле и, усмехнувшись, спросил: — Какая тут связь? Джордж, сядь и успокойся. Давай, поговорим. Я не представлял о чем сейчас буду говорить да и вообще не хотел бы касаться этой темы. — Сесть? — он упёрся ладонями в стол. — Куда? Не на твой ли член? — Прекрати, — я поморщился, — так разговора не получится. — Томас, ты хоть понимаешь, что будет если кто-то об этом узнает? — О чем? — О том, что ты… того брюнетика трахнул. — Надеюсь, что не узнают. Иначе мне придется им объяснить, кто настоящий зачинщик этого всего. — А я тут при чем? — удивление. Если человек курит наркоту и потом умирает от передозировки, неужели в этом нужно винить дилера? — Дурные у тебя примеры, — нахмурился я. — А что? У каждого человека есть выбор: покупать или нет, а потом курить или нет? — хлопнул ладонями по столу.— И у тебя был выбор, Томас, — с нажимом. Я встал и еще спокойно произнес: — Тебя это не касается. Не будешь орать и никто не узнает. — Ты обязан мне все рассказать, Томас! От начала и до конца. Что между вами было и что происходит прямо сейчас. Его глаза горели бешенством и поначалу я понимал, отчего оно там. Но сейчас нечто неправильное мелькнуло в его поведении. И я смотрел на друга и просто молчал. — Ты обязан, Томас, — повторил он, — рассказать мне все о том, что у тебя с ним было. — Зачем? Тебя же это только злит? так не проще ли просто закрыть тему? Почему это так важно для него? Он слишком требователен сейчас, взвинчен настолько, будто это нечто личное для него. Но ведь мои с Биллом дела к Джорджу никакого отношения не имеют. — Ладно, — я кивнул и вернулся в кресло, — но для начала успокойся и сядь за стол. По-другому я больше и слова не скажу. Я беру папку, открываю ее и больше не смотрю на друга. Тишина, нарушаемая только громким дыханием Джорджа придает мне уверенности. Если он хочет узнать все, то пусть знает. По его реакции я хотя бы смогу понять насколько глубоко я увяз в отношениях с Биллом. В любом случае это то, о чем я стараюсь не думать. Просто не думать о том, что у меня намечаются отношения с мужчиной. — Говори, — он отодвинул стул и сел. — Мы переспали в тот вечер, — не отвлекаясь от листов папки, — затем я заказал его еще раз, а после он уже сам приехал ко мне. Сейчас мы договорились встретиться и… Я дёрнулся, когда услышал со стороны друга стон отчаяния. Он схватился за голову и,поднявшись со стула, пошел к двери. затем резко остановился и вернулся назад к столу. — Ты не можешь, — смотрел зло, — никак не можешь. Придурок! Ты собрался и дальше видеться с ним? Может, начнете встречаться? Совсем идиот. Тебя тухнут из компании, высмеют и мать тебя по голове не погладит. Я вздрогнул от его последних слов. Об этой женщине лучше не думать, не упомянуть и вообще не вспоминать ее имя. Иначе явится. — Джордж, — я отложил папку и устало посмотрел на друга, — давай просто не будем об этом говорить? Тебя эта тема раздражает, но это ведь моя жизнь, так? Я сам разберусь, что мне делать. Ты не можешь врываться сюда, кричать на помощницу и требовать от меня ответов. — Я тебя понял, — он вновь направился к двери, на ходу бросая: — как кончишь с этой шлюхой, наберешь, но не раньше. Я ничего не ответил. Дверь захлопнулась, друг покинул меня. Из мыслей меня выбили чьи-то крики, рвущиеся из коридора. Первое, что я понял: Аника визжит, как никогда, а первое о чем подумал: Джордж вернулся и решил прихлопнуть всех подряд. Но когда я пулей вылетел в коридор, друга там не было. На полу лежит один из менеджеров, стонет и держится за голову. А недалеко от него трое охранников пытаются скрутить невысокого, но крепкого мужичка. Последний орет что-то о том, что он сожжет это место и всех, кто тут работает. Закончилось все внезапно: мужик был прижат к полу и Аника тут же перестала кричать. Из кабинетов выглядывали работники и клиенты, кто-то звонил в скорую, кто-то в полицию, я стоял посреди этого хаоса и не знал, что делать и говорить в таких случаях. — Том, — Али запыхавшись подошел ко мне, — этот нормальный огрел Чарли по голове вазой. — За что? Мужчина как-то странно посмотрел на меня и я спросил иначе: — Что тут случилось? В это время охрана сцепила запястья нарушителя за спиной. Его подняли на ноги и усадили на диван. —Я не видел всего, просто… — Ладно, — я махнул рукой и двинулся вперед, — отведите его в мой кабинет. Чарли как ты себя чувствуешь? — я присел рядом с мужчиной, что сидел на полу и держался за голову. — Все плывет, круги… — он отшатнулся и облокотился о стену. — Скорая уже едет, — к нам присоединилась Аника, — держись, Чарли. — Побудь с ним и если будет можно, сопроводи его в больницу. Когда я вернулся в кабинет, то мужчина уже ожидал меня, сидя на диване. И хотя его запястья были сомкнуты за спиной, парни из охраны все еще следили за ним. — За что вы избили моего сотрудника? — беру стул и сажусь напротив мужчины. — Избил? — удивился он. — О, к сожалению я е успел… — Слыш, дурной, разговаривай нормально, это наш начальник, — один из охранников дернул мужчину за рукав рубашки. — Как вас зовут? И что только что случилось? — спросил я. — Мэтью Доджерс. — А меня Томас Эртройт. Расскажите пожалуйста, что случилось между вами и Чарли? Я дёрнулся, ощущая, как вибрирует телефон в кармане. На экране высветился незнакомый номер и я скинул вызов. Мужчина напротив смотрит прямо на меня и наконец отвечает: — Я приехал чтобы заказать склеп для своей матери... — Но мы занимаемся рекламой... — перебиваю его я. — Так может вы меня выслушаете? — тут же злится он. —Моя мама погибла три недели назад, я ходил к церковным работникам, просил их сделать склеп для матери. Они согласились. Я заплатил им двадцать тысяч, а в результате получил кривой сарай из остатков кирпича. И хотя это был настоящий сортир, денег мне никто не вернул. С коридора послышались голоса и один из охранников вышел, чтобы проверить. Мэтью продолжал: — Когда я начал обзванивать похоронные службы они предлагали одно и то же — место в общем склепе. А я не хочу, чтобы моя мама теснилась с кем-то. Она не любила чужих людей. И я пришел в ваш центр, чтобы заказать склеп, ну, да, я в курсе, что вы занимаетесь рекламой. Но... — заглядывает в мои глаза, — я надеялся, что тут мне помогут. А ваш сотрудник рассмеялся! ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ? Он посмеялся над тем, что я так страдаю, что я борюсь за свою идею. Он сказал, дословно: «Труп старой бабки не стоит нашего времени!» Понимаете? Он оскорбил мою умершую маму! Мужчину можно было легко спутать с психом, сбежавшим с больницы, но кажется, у него была веская причина такому поведению. Из слов стало ясно, что он был сильно привязан к матери и до сих пор не может смириться с ее уходом. Дверь в кабинет открылась, вошла Аника. — Чарли забирают в больницу, говорят ничего серьезного, но так как есть подозрение на сотрясения оставят его на двое суток под присмотром врачей. — Хорошо, спасибо, — кивнул я, — Аника, принеси мне личное дело на Чарли, пожалуйста. Когда папка оказывается у меня, я неспешно открываю ее и принимаются читать. Работает у нас полгода, три месяца работал как стажер, особо заказами не занимался. Два месяца назад перевелся на постоянную работу, выполнил три заказа. Клиенты были довольны им. Но четверо других заказчиков, после собеседования с ним попросили других работников. Молодой и неопытный. Я вздыхаю и закрываю папку. Не знаю, как бы сам отреагировал на подобное, но… Телефон вновь сообщает о вызове. Сбрасываю. — Ну? — мужчина ждет моего ответа. — Вы построите склеп для моей матери? — Как вы сказали, — напомнил я, — мы занимаемся рекламой. Так что со склепом помочь не можем. — Но как же? — возмутился он. — Ваш работник оскорбил мою маму, заставил меня ударить его, а теперь из-за него я сижу тут в наручниках. Вы обязаны. — Томас, — в кабинет вошел охранник, — там полиция приехала, сюда вести? — Да, — я поднялся со стула. — Какого хрена, какая полиция? Вы еще ответите за это! Обманщики… Мужчину выволокли в коридор. Думаю, ежегодно не в полицию нужно, а в психиатрическую больницу. — Аника, а почему ты не с Чарли? — я только сейчас это понял. — Сказали, что не стоит. Да и я уже позвонила его матери, она уже едет в больницу. — ладно, возьми эту ситуацию под свой контроль. И все новости сразу сообщай мне. Справлялся о самочувствии Чарли и о действиях полиции. Если понадобиться какому-то наше участие, ну, показания дать или подписать что, не отказывай. И где-нибудь отметь себе, когда Чарли вернется, нужно устроить ему разбор лотов. Так разговаривать с клиентами нельзя. — Хорошо, я могу идти? — Да, конечно. И когда мой кабинет опустел я сел на диван и закрыл глаза. Вот же денек… Bill © Вот уже больше месяца я не брался за телефон для клиентов. Включил его сейчас только для того, чтобы взять номер Тома. И, думаю, больше мне эта сим-карта не пригодится. Нужно просто покончить с этим раз и навсегда. После той выставки мне вдруг стало так легко. Мысли, что не давали мне покоя до нее, вдруг улеглись и больше не тревожили меня. Кажется, я принял то, что меня влекло к Тому с самого первого раза, как я его увидел. Я принял это и решил, что больше не могу и не должен сопротивляться тому потоку, что несет нас навстречу друг другу. Мне так же больше не больно от той мысли, что мы познакомились как клиент и мальчик по вызову, так случается. Не думаю, что это здоровая штука, но совсем в этой жизни можно справиться. Тем более я решил, что завязываю с этой стороной своей жизни. Сначала я подумал, что какие-то проблемы с сетью, но быстро понял, что Том просто скидывает мои звонки. Работает? Или не отвечает на незнакомые номера? Но вроде бы он должен ждать моего звонка, не так ли? Почему меня это раздражает? Я ведь не навязываюсь ему. Просто возьми трубку и скажи, что ты передумал. И только спустя два часа он соизволил перезвонить. Я за это время уже успел удалить его номер и даже заблокировал его. Хотя потом решил, что я все-таки должен ему все высказать, поэтому разблокировал. — Вы звонили мне, — его сухой голос. — Номером ошибся. — Трижды? — Ага. Просто в телефонном справочнике мудаков ваш номер трижды указан. Небольшая заминка на том конце и уже более теплый тон: — Зачем же вы всех мудаков обзваниваете? — Курсы по саморазвитию предлагаю, вдруг пригодятся. — О, молодой человек, — насмешливый тон, — я может и мудак, но не тупой. Курсы покупать не стану, в секты донатить не хочу, но на ужин вас с радостью приглашу. — Ага, ужин, перерастающий в завтрак? — Билл, я не об этом. — Как же. Том, если бы ты относился ко мне серьезно, то взял бы трубку сразу. — Я занят был, — возмущается он. — Конечно. Написать смс это две минуты. — Я не мог ответить, а смс писать кому? Если бы это не ты звонил? — Ой, вдруг бы тогда кто-то узнал, что ты парня на ужин зазываешь, да? — Да плевать мне, — он повысил голос, — после твоих картин итак весь город знает. — То есть я виноват? Знаешь, Том, нам не о чем разговаривать! И кулон почтой отправь! Tom © Этот день сожрал меня, переварил и вывалил на пороге квартире в жидком состоянии. я прямо валился с ног и чувствовал себя дерьмово. Сначала Джордж, затем этот больной со склепом, а под конец еще и истеричка Билл. Ну, ведь с виду все нормальные люди, какого хрена вообще сегодня случилось? Я медленно, на негнущихся ногах прошел в ванную комнату, разделся и встал под теплые струи воды. Нужно просто смыть с себя этот день. Мышцы болели так, будто я вчера убивался в спортзале. С полотенцем на бедрах я прошел на кухню и только сейчас понял, что Скотти нигде нет. И все-таки завести собаку было плохой идеей. Я никудышный хозяин. Но стоило угоститься любимым ореховым виски, как входная дверь скрипнула и после знакомого щелчка в замке, открылась. Послышалось копошение и поскуливали Скотти. я как был вышел в коридор. — О, — Лу стояла возле двери, — ты вернулся? А мы тоже вот. — Привет, — я заметил ее заинтересованный взгляд, — как прогулка? — Хорошо, Скотти настоящий джентельмен. На кошек не реагирует, поводок не тянет, к другим собакам не пристает и почти не лает. Наверно, с хозяина пример берет. — Хах, — я усмехнулся, — ты только представь, если бы я по двору кошек гонял в компании других собак? — Ты понял о чем я, — она присела на корточки и стала обтирать лапы псу. Тот послушно ждал. — О том, что все хозяева похожи на своих собак? — Наоборот, — она поднялась с коленей. — А ты чего такой серый? Устал, да? после работы? Я оглядел соседку и зачем-то предложил: — Зайдешь? Нет, я просто предложил и ни о чем не думал. Может мне не хотелось оставаться одному, а может я просто хотел отблагодарить ее за помощь. У меня на самом деле не было сил идти сейчас гулять с псом. И без нее я не знаю как бы справился. Мы сидели на кухне. Ей выдал мороженое, сам довольствовался виски и орешками. И хотя желудок ныл от голода, в глотку лезло только спиртное. — У тебя что-то случилось? — она сидела напротив. — Просто устал, навалилось все… — Да, так обычно и бывает. Вроде только что все было хорошо, а секунда и жизнь уже горит во всех направлениях. — Как кстати твоя учеба? Она неопределенно дергает плечом и опускает глаза. — Хожу. Учусь, но… Тошнит от этого. — Может сказать матери, что это не твое? — Ага, она скажет, что не заставляет меня. Не нравится, могу идти на все четыре стороны, только денег я от нее не увижу. А что я могу без денег? Да у меня еще и собака… Ее проблемы мне казались детскими. Их можно было решить вмиг. Можно было оплатить ей учебу, где она там хотела, снять квартиру и все. Но разве я мог вмешиваться подобным образом? — Я попробую, — не спрашивая, Лу опустошила мой стакан. — Сдурела? Если твоя мать узнает, что я тебя спаиваю, знаешь, что со мной сделает? — Вооот, ты тоже ее боишься, — улыбнулась она. — Да уж, — я киваю. Дальше мы болтали о собаках, о фильмах и немного о моей работе. Лу еще дважды прикасаюсь к выпивке и уже через час опьянение было сильно заметно. — Так, давай-как я провожу тебя домой. Она не сопротивлялась и даже сама надела обувь и куртку, пока я впопыхах натягивал на себя спортивки и футболку. Уже когда мы шли по коридору к ее квартире она остановилась и спросила: — Том, у меня на следующей неделе день рождения, и ты приглашен. — Это немного странно, не находишь? Она, улыбаясь, отрицательно качнула головой. — Том, прошу тебя. — Там ведь будут твои подруги, я не впишусь в картину. — Не, буду только я и мама, так что забеги хоть на пять минут, ладно? На тортик. — Ладно, — согласился я в надежде, что она вообще забудет, что приглашала меня. Она открыла дверь в квартиру, впустила собаку и вошла следом. Я так понял, что ее матери дома не было, но может это и к лучшему. Вернувшись домой, я убрал виски, сделал кружку горячего шоколада и уселся напротив окна в гостиной. Скотти улегся рядом. — Если бы ты знал, друг, что у меня сегодня случилось…