***
— Замечательно, только вчера с девочками говорили, какие наши гости безудержно опасные и что с ними нужно быть осторожными, а уже сегодня Фукусана посылает их одних в магазин! И не просто магазин, а в Бишкек Парк, вашего ж Пейна, где гуляет более сотни потенциальных жертв для Джашина! — С такими комментариями Шизуй кромсала баклажан для салата. Как оказалось, на обратной стороне «мяса по-французски» Акёми ещё и написала рецепт салата, к готовке которого младшая Колоонзо и приступила, чтобы хоть как-то отвлечься от раздирающей её злобы. — Глупая Мицуми! — Ещё один удар по баклажану тесаком, оставивший на деревянной доске порез. Обычный ножик не подходил под её настроение. — Думает, что всё знает, но на деле не знает ни фига! Ну и пусть… Ну и пусть, мне всё равно! Я здесь не причём. Если кто-то и пострадает из-за похода за продуктами, то это ляжет на совесть Мицу, не на мою! Шизуй высыпала порезанные баклажаны с доски в глубокую тарелку, где уже благоухал лук, и после глянула в рецепт. Всмотрелась сильнее. Нахмурилась и не верила своим глазам с минуту. — Что, и сюда нужны помидоры?! — Она швырнула лист куда подальше, но особо далеко он не улетел. — Тогда нахуя были баклажаны?! Кто их вообще добавляет в «Шакарап»*?! Акёми! Помидоры — воплощение зла, несправедливости и безумства. Шизуй окончательно убедилась в этом, когда ей в голову ударила самая неадекватная в её жизни идея. Ей нужно было занять себя хоть чем-то, чтобы вконец не устроить дебош, в её случае — готовкой салата, но так как для этого салата обязательно нужны помидоры, а готовить любой другой у неё не было настроя и вдохновения, выход оставался один… Через пару минут она уже стояла в подъезде и нажимала на кнопку звонка. Дверь ей открыл «серый, а не какого-либо из оттенков синего» сосед сверху. — Ну привет, — оскалился Кисаме. Шизуй бы подвинула его, не будь он таким большим и сильным или, наоборот, если бы она была таковой, а так пришлось прошмыгнуть под его вытянутой, держащей дверь ручищей с заявлением: — Я кое-что одолжу у Жанны с кухни, надеюсь, ей всё равно. — Без разницы, её нет дома, — отозвался Кисаме. — Нет дома? — Шизуй с закравшимися в голову подозрениями остановилась посреди коридора. Обернулась к стоящему у двери мечнику и пробежалась взглядом по прихожей. В ней находилось лишь две пары акацучей обуви, хотя нукенинов здесь всего было четверо, плюс должна быть ещё и обувь Аи. — Они что… все ушли? — Ну да. «Долбанулись. Точно. Все эти дуры долбанулись! Сначала говорили, что Акацуки такие-сякие, а теперь разгуливают с ними и без них по городу!» — Чего это с тобой? — От Хошигаки не ушёл вид обозлённой от своих мыслей и всего происходящего девушки. — Ничего. Абсолютно ничего. — Шизуй покачала головой, твердя себе, что всё это её не касается. Провинилась не она. В любом случае разгребать неприятности будут Пейн и Икуроми, которые точно так же свалили Джашин знает куда. — А с кем ты здесь? Кисаме отвёл её в зал. Там на диване сидел Какузу. Сидел и с хмурым, невероятно сосредоточенным видом смотрел в экран ноутбука, покоящегося на его коленях. — Ка-а… — «…кого чёрта», чуть было не вырвалось из неё, но Шизу вовремя спохватилась: — …кузу. Чем это ты занят? Казначей посмотрел на неё кратко и исподлобья. — Поиском. — Смысла жизни? — Колоонзо непринуждённой походкой двинулась к нему и села рядом, стараясь не выдать себя и свой ужас. Особенно после того, как увидела открытую в браузере вкладку с поисковой строкой гугла. — Нашего мира. Здешняя база данных, как вы говорили, должна располагать нужной информацией. — Ого. — Шизуй едва не поседела. — Ты сам включил ноутбук? — Попросил Гецорию. Гецория. Только она способна на такую дурость — Шизуй удивилась бы больше, окажись это Аи, а вот от Жанны подобное вполне стоило ожидать. Ведь, конечно, почему бы не дать ожившему персонажу аниме доступ во всемирную паутину! Перед глазами за миг пролетели возможные последствия того, что будет, если Какузу введёт в гугле «Акацуки» и поисковик выдаст ему тонну картинок, видео, статей и, что хуже всего, фанфиков с участием организации — от представления такого Шизуй побледнела. Какузу тыкнул стрелкой по пустой белой полоске и принялся набирать то самое слово, на клавиатуре пытаясь найти буквы, из которых оно состоит. Однако печатал он со скоростью только познающего технологию двадцать первого века старикашку (так, собственно, и было), поэтому времени оставалось с пару минут. Шизуй сглотнула. Затем просияла безбурной улыбкой и протянула: — Я тут, в общем, готовлю салат и… Просто заскочила за… — Она наткнулась на озадаченные чёрные глазки Кисаме, стоящего перед диваном, и улыбнулась шире прежнего. — Ну, я пойду. Возьму с кухни и… да. Так она и удалилась. — Я спущусь с тобой, — не оставлял её в покое мечник. — Хочу поговорить с Лидером. — А Лидера нет, он ушёл с Икуроми. Заходи к нам через час-другой. Шизуй шла на кухню, но замедлила шаг уже в коридоре и посмотрела на плетущегося за ней Хошигаки с таким же нервным подёргиванием уголков рта и просьбой «отъебись уже» в глазах. — Как там Итачи? — Но Кисаме было скучно, и оставлять девушку одну он пока не собирался. — До сих пор болеет? — Да, захворал, но мы его лечим… — А остальные чё делают? «Вот же придрался! У меня нет времени на бессмысленные разговоры!» — Сасори и Хидан пошли за продуктами, а мне тут срочно кое-что надо, ты скажи Жанне, что я взяла всё то, что она может не найти, но вы там поковыряйтесь в базе данных, я здесь быстро, если что сама захлопну дверь! Всё было сказано со скоростью ласточки, что Кисаме не смог сразу сориентироваться. А когда пришёл в себя, то лишь хмыкнул и ушёл в зал. Шизуй же снова показательно направилась на кухню, но в последний момент сменила курс и лунной походкой, чтобы не были слышны шаги, протанцевала до комнаты Жанны. По всем канонам логово Гецории должно быть тёмным и засранным или розовым и приторно-тошнотворным, однако на самом деле её комната ничем не отличалась от любой другой спальни. Шизуй понеслась к столу, на котором стоял вай-фай роутер, в конце кувыркнувшись с головой, как недошпион, и, вскочив, ювелирно, словно обезвреживая бомбу и перерезывая тот самый красный или зелёный провод, чуть отсоединила главный шнур, снабжающий всю квартиру интернетом. Акацуки ничего не заметят, ведь шнур выдернут не полностью, и, что самое главное, не смогут себя загуглить. Чувствуя себя похлеще любого мстителя из Марвел, Колоонзо сделала дэб и в том же стиле Майкла Джексона покинула комнату. Дошла, наконец, до кухни, отыскала за холодильником огромный мешок с уже очищенной, свежайшей картошкой, набрала её целый пакет и, закинув его себе на плечо, будто Санта Клаус, поковыляла к выходу. А там, уже обуваясь, засмотрелась на вставленный в дверь ключ. Улыбнулась. Вынула его. — Я пошла! Не скучайте, мальчики! — крикнула она вглубь квартиры прежде, чем захлопнуть дверь дома Жанны и закрыть его снаружи. Вернувшись домой, она наткнулась на Мицу, аккуратно прикрывающую дверь комнаты Итачи. — О… — Фукусана на миг растерялась. — Ам… Ты куда-то уходила? — Да, была у Жанны. — Шизуй с улыбкой, не нервной и полной ужаса, а уже победной, показала свой пакет с добычей. — Одолжила просто опупенную картоху для «Шакарапа»! — Для «Шакарапа»? — озадачилась Мицуми. — Так туда же только помидоры и лук нужны. Пакет плюхнулся на пол. С этим Макакузу всё из головы вылетело. Колоонзо шумно выдохнула: — Треклятые мрази…***
«В Бишкеке двенадцать часов дня, и я вновь приветствую вас. На улице плюс тридцать градусов по Цельсию — сегодня явно будет жаркий день! А сейчас — новости уже почти прошедшей недели… В ночь с 18-го по 19-ое июля около четырёх часов утра в Парке Победы было убито четверо солдат. Причины смерти до сих пор неизвестны. Есть информация, что убийцы были членами секты, поклоняющиеся богу кровавого облака. Подозреваемых отпустили под залог ввиду полного отсутствия доказательств прямого насилия над жертвами. Следствие продолжается. Подробности читайте на нашем сайте… А теперь к новостям спорта…» Водитель смотрел на блондинов, потому что они пристально смотрели на него, будто это он тут болтал, а не радио в его машине. Жёлтый свет сменился зелёным — мужчина нажал на газ и скрылся за поворотом, а вместе с ним уехал и голос ведущего. — Я так понимаю, речь шла о вас? — безотрадно произнесла Аи и косо посмотрела на Дейдару, чья самодовольная ухмылка растянулась на всё лицо. — Чего такой счастливый? Вас же в убийстве обвиняют! — Удивительно, как быстро по городу распространяются слухи, да. — Дейдаре определённо льстило, что все сейчас говорят только об Акацуки. То, что их слава весьма и весьма дурная, его не сильно огорчало. — Организация, поклоняющаяся богу кровавого облака… — Это было бы даже смешно, если бы не было так грустно. Теперь Акёми чувствовала себя частью террористической организации и, соответственно, такой же преступницей. От этого у неё щемило в груди. — С ума сойти. Двухцветный светофор для пешеходов загорелся зелёным и пронзительно запищал. — Можно переходить, м? — Тсукури почти понял систему здешних дорог. Он не дождался ответа и двинулся было по зебре, как вдруг ему возмущённо засигналила поворачивающая Тойота — Дейдара смерил немо кричащего за передним стеклом парня надменным взглядом. Аи тотчас схватила его за руку и в спешке потащила на ту сторону дороги. — Лучше не испытывай терпение водителей. — Девушка отпустила руку подрывника и отодвинулась от него, стоило им сойти с зебры на обычный тротуар. — Куда здесь все так спешат, хм? — Тсукури говорил не только о водилах железных коробок на колёсах, но и о прохожих. Для полного убеждения он проследил глазами за женщиной, со стервозной серьёзностью и деловой походкой пролетевшей мимо него на каблуках с такой скоростью, что оставила после себя волну ветра; за ней шёл сутулый парень, ненамного моложе, чем сам Дей, и с пустым взглядом из-под чёлки прошмыгнул так, будто куда-то опаздывал, хоть и выглядел более чем расслабленным: вальяжный шаг, руки по карманам да наушники в ушах. В Бишкеке было непринято ходить с улыбкой особенно в такую-то погоду, при таких-то дорогах и загазованности; все хотели скорее добраться до дома или любого другого места назначения, лишь бы не задерживаться надолго на улице. Оттого потные и хмурые кыргызстанцы летели по улицам, словно двуногие машины. Каждый кидал оценивающий с примесью осуждения взгляд на слишком голубоглазого, слишком блондинистого, слишком иномирянского Дейдару. А вприпрыжку идущего Тоби все так и вовсе опасались и либо старались обойти, либо просто держали максимально возможную дистанцию. Парень в апельсиновой маске не то чтобы был пугающим, но в своём умственном развитии определённо заставлял окружающих усомниться и потому опасаться. — Тоби, веди себя нормально! — гаркнула на него Аи. Она вновь почувствовала себя мамочкой, только на этот раз не для Колоонзо и Фукусаны, а для нукенинов: одного нужно за ручку переводить через дорогу, другого просить не валять дурака на людях. И даже Жанна — её ещё только не хватало в «детях»! — действовала на нервы. Пританцовывая в наушниках и беря высокую ноту, она пела: «Всё, что мы любим — секс, наркотики и секс!». — С ума сойти можно… — Акёми в обречённости приставила ладонь к лицу, постепенно покрывающемуся румянцем, ведь на их шумную и неординарную компанию смотрели и оборачивались все, кому не лень. В такие моменты не хватало Икуроми, уж она бы всех угомонила: даже когда старшая Колоонзо говорила негромко и спокойно, её голос прорезывался сквозь любой шум и беседу, привлекая к себе внимание. Такой же особенностью обладала и младшая, но говорить тихо, мерно и серьёзно она попросту не умела, да и не хотела. Нет, одумалась Аи, не нужны ей никакие Колоонзо, она вполне может справиться и без них. Более того, будь они здесь, гама было бы ещё больше, чем есть сейчас. — Говорил же, не надо брать этого остолопа, да! — И Дейдара поделился негодованием. — А эта Гецория… Она-то чего увязалась за нами, м? Будто бы Аи могла это знать. Порой мышление Жанны не поддавалось никакой логике: сначала она не отлипала от Кисаме, будто его могли забрать у неё; стоило же Акёми с Дейдарой решить выйти на улицу, как она бросила мечника и чуть ли не с пеной изо рта поскакала за ними, а с ней за компанию и Тоби. Охранять квартиру остались Какузу и Кисаме, которых выход в свет не прельщал никак, особенно в такую удушающую жару. «То есть это должно было быть свидание…» — Акёми покосилась на Тсукури с обидой, словно это он виноват в том, что сейчас они гуляли по Дзержинке не одни, а вчетвером. Но стоп… отношения? Ну уж нет, увольте! Аи усмехнулась от одной мысли о том, что они с Дейдарой — пара. Он ей нравился лишь как яркий, харизматичный антагонист аниме, всей душой преданный своему любимому делу — мгновенному искусству. В этом мире подобное хобби называли терроризмом, а человека, занимающимся этим — террористом, что весьма омрачняло это красивое слово — «искусство», заставляя его терять прежнюю прекрасную окраску. «А ведь он артист, творческая личность…» — К этому можно было прийти и без всяких взрывов. Стоило лишь взглянуть на то, как задумчиво шагает Дейдара, как критично осматривает обыденные вещи, как пылко кидается комментариями. Особенно Аи нравилась его манера речи: иногда говорит тихо и вкрадчиво, словно не хочет, чтобы его кто-то слышал, кроме неё; затем берет тональность повыше, когда отзывается о чём-то, но по-прежнему остаётся сдержанным; а если тема заходит о чём-то специфическом — о Тоби, например, или о том же «терроризме», — то пламенную речь, возбуждённую и эмоциональную, которую не сможет дать ни один из Акацуки, уже не остановить. Дейдару вечно бросало в крайности: от нукенина до безудержного подростка его толком ничего не отделяло. Наверное, именно это и отличало его от остальных в организации. Дейдара был собой, не уничтожал свои эмоции, не стирал свою личность. Именно такие люди нравились и вдохновляли Аи — люди с несокрушимыми принципами. — В чём дело, м? — Установился прямой контакт с голубыми глазами. Акёми поймали с поличным: погрузившись в свои мысли, она оставила свой взгляд без контроля прямо на объекте своих дум. — Задумалась. — Она скорее опустила глаза, теперь уже смотря себе в ноги. Дейдара расплылся в ухмылке. Всё-то он понял: девушка без ума от него после той их самой первой личной встречи в ванной. Может, тогда она нарочно не заперла дверь, чтобы он зашёл и обнаружил её нагой, раскрасневшейся после горячего душа или от смущения? Да, точно. Акёми тогда всё подстроила, чтобы своим телом влюбить его. Дейдара, улыбаясь, поражённо качнул головой: её «план» определённо удался… — Мороженое! — прервал всякие сентиментальные мысли блондинов Тоби. Он так резко вскинул руку, указав на фургончик с мороженым, что напугал проезжающую мимо лялю на коляске, заставив её заплакать, а мамашу — осуждающе посмотреть. — Тоби хочет мороженое! Аи наблюдала за этим с чуть поднятыми бровями. Хотелось бы ей увидеть мимику Обито, кричащего подобное без маски. — Мороженое? — Жанна отвлеклась от своих душераздирающих танца, пения и музыки и сняла наушники. — Да, это самое то в такую жарень! Нукенины и девушки направились к фургончику. «Фреско» считалось новейшим и вкуснейшим в городе, поэтому неудивительно, что за сладкими рожками образовалась целая очередь. Но Обито на то и Учиха, чтобы идти только вперёд и оставлять жалких смертных позади себя: как таран, он стал прорываться сквозь толпу, в считанные секунды наживая себе новых врагов в лицах детей и их мамаш. — Мороженое! — кричал он, заставляя Акёми сгорать от испанского стыда. — Тоби хочет мороженое! — Прошу простить, — бессовестно прорывалась за ним и Жанна, протискиваясь между людей, — нам быстро. Мы за справкой. — Молодые люди, — повысила на них голос одна русская дама, — вы охуели! Жанна в шутку оттянула резинку своих флисовых шорт и посмотрела туда. — Разве? — Она с шумом отпустила резинку и улыбнулась. — У меня ничего лишнего не отросло. Тоби, значит, только ты охуел? Тебе стоит проверить. — Жанна, прекрати! — Аи вмешалась и выдернула подругу из накипающих праведным гневом любителей сладкого. — И ты, Тоби, немедленно иди сюда! Дети что-то возмущённо пищали. Запищал и Обито: — Но Тоби и Жанна хотели купить мороженое! — Возьмём в другом месте. — Акёми схватила обоих за руки и потащила за собой, а ошалевшим от такого неприемлемого поведения людям виновато бросила: — Прошу простить их, они не в себе! — Оно и видно, — плюнула та дама и отвернулась обратно к фургончику. Безбашенная компания и Аи нашли себе другой фургончик, маленький и совсем не популярный. Тоби взял себе шарики цвета производных своей оранжевой маски: жёлтого, лаймового и персикового. Аи ограничилась одним клубничным шариком. Дейдара пошёл по классике и взял крем-брюле с шоколадной крошкой. Гецория же, как и всегда, решила отличиться ото всех. — Ого! — почти восхищённо воскликнул Тоби. — Шарики Жанны похожи на Кисаме: такие же голубенькие! — Потому что они с голубикой, — расплылась Жанна и откровенно скользнула языком по мороженому. Аи поморщилась. У Дейдары перекосило лицо. — Ты омерзительна, да! — выдал подрывник своё окончательное мнение о новой знакомой. — Я лишь ем мороженое, это вы вдвоём испорченные, — посмеялась она. — Так ведь, Тоби? Уж ты-то ни о чём дурном не мог подумать. — Да он и не умеет думать, м, — буркнул себе в мороженое Дейдара. — Жанна права! — поддакнул Тоби. Он ещё не надкусил ни кусочка, так что его мороженое уже стало таять. Гецория посмотрела на это сначала недоумённо, а после неодобрительно. — Милый, ты бы снял свою маску, — в своей типичной ласковой, но хитрой манере сказала она. Аи послышалось, что в гецориевском голосе промелькнули искренние забота и беспокойство. — Не то твои шарики скоро расплавятся. Дейдара незамедлительно прыснул. Тоби же было не до смеха. Он кивнул и молча приподнял маску. Все воззрились с любопытством, однако увидеть толком ничего не смогли: Тоби оголил лишь рот, и то еле видимый под тенью оранжевой маски. Тсукури быстро потерял интерес и взялся за поедание своего мороженого. Аи, придерживаясь этикету, перестала пялиться и отвела глаза. А вот Жанна… Ох, Жанна… — Тридцать градусов, Тоби. — Она подошла непозволительно близко, едва не прижавшись своей грудью о грудь нукенина Листа. — Дай коже подышать, сними уже эту мандариновую хрень. Жанна взялась за маску кончиками пальцами так аккуратно, как если бы держала хрусталь. Аи едва не выронила свой рожок. «Что… ты творишь, Жанна?!» — Акёми не ожидала настолько безрассудного действия со стороны подруги и уж тем более не была готова вот так резко и без подготовки увидеть Учиху Обито. Её сердце, почуяв неладное, залихорадило. — Тоби не хочет!.. — Обито поддался было назад, отвернулся, извернулся, предпринял всё за миг до того, как Жанна не сдёрнула с него защиту его настоящей личности. Рожок вместе с тремя шариками — жёлтым, лаймовым и персиковым — упал на землю. Он замер. У Аи перехватило дыхание. Остановил свой рот у самого мороженого и Дейдара. Жанна поражённо молчала с пять секунд, после чего не то искренне, не то фальшиво улыбнулась и нежно провела рукой по щеке Обито — по той стороне лица, что не была изуродована трагедией давно прошедших лет. Аи не знала, куда деваться. Да что там, от ступора не получалось и шевельнуться! Разочарование было огромно: ни она, ни Дейдара не могли видеть лица латентного Учихи — он стоял к ним спиной, и только Жанна прикасалась к нему и смотрела прямо в его единственный глаз. Обито отстранился, сделав шаг назад, и под пристальный, пожирающий от любопытства взгляд Жанны обратно надел на себя маску. Образ глупого ребёнка, говорящего о себе в третьем лице, улетучился так же быстро, как и вернулась личность настоящего Тоби, сейчас мрачного и, казалось бы, взбешённого произошедшим. — Ну… и как, м? — Дейдара моргнул и как ни в чём не бывало продолжил есть мороженое. Ему, в отличие от Аи, было невдомёк, что только что на его глазах произошла катастрофа, мимолётная, как и его искусство. — Милашка. — Жанна не снимала с себя слащавой улыбки. — Невинный, как апрельский подснежник. Дейдара фыркнул таким сопливым описаниям и переключил внимание на скачущую по веткам близ стоящего дерева белочку. Акёми, в свою очередь, до сих пор не могла поверить в то, что произошло: Жанна… действительно это сделала? Со знанием того, что Тоби — это Учиха Обито, один из главных претендентов на полное уничтожение Мира Шиноби, она полезла к нему и его маске своими шаловливыми ручищами? От стресса Аи стала лопать своё мороженое с такой завидной скоростью, чем даже оторвала Дейдару от созерцания пушистой крысы и приковала его удивлённый взгляд к себе и тому, как с каждой секундой исчезает её рожок. Тоби молчал. Это наводило страх. Однако вселенная на замену воплям когда-то глупенького Тоби учтиво прислала кое-кого другого. К компании подошли сестрички-двойняшки. Их разошедшиеся в колких ухмылках лица и полные самодовольства глаза выдавали в них любимых доченек папочки-депутата, который позволял им всё, что можно и нельзя. Аи снова вспомнила о Колоонзо и мысленно выдохнула, радуясь, что их нет здесь и сейчас, иначе срача было бы не избежать. Ведь Тзиппа и Ренатта терпеть не могли Икуроми и Шизуй, как и те их. — Приветули! — Ренатта чмокнулась с Жанной в щёчку, после неё это сделала и Тзиппа. Акёми же они удостоили лишь беглым взглядом с головы до ног. Эти их, Шикуцуёми и Жанны, одноклассницы просто не могли не посудить человека по его внешнему виду, потому и Дейдаре досталась порция огляда. Подтянутый голубоглазый «иностранец», очевидно, пришёлся девочкам по вкусу, раз они тут же помилели. — Айымка! — Переменившись, Ренатта незамедлительно подбежала к Аи и стала целовать её в щеки. Одновременно удивлённая и не удивлённая Акёми никак не ответила на омерзительно девчачье приветствие. — Как же давно мы не виделись! — Привет. — Аи не стала кривить губы в улыбке, а так и осталась холодной и не обрадованной внезапной встречей с одноклассницами. Если у Колоонзо и были вечные тёрки с этими сестричками с самых начальных классов, некоторые из которых доходили вплоть до визгливых драк, то Аи было на них не просто фиолетово, а и вовсе никак. Зато Жанна обожала с ними трещать с самых ранних школьных дней. Таких сплетниц, как этих, нужно ещё поискать — лучше собеседниц для Гецории и нет. И даже сейчас, случайно встретившись на бульваре Дзержинского, они уже начали качать привычные качели: — А мы только что с площади, виделись с «нашими» на флешмобе, и знаете что? — воодушевлённо говорила Ренатта. — У Тори Ли появился парень! Подумать только! Неделю назад рассталась с тем мальчиком из лицея, а тут уже нашла ему замену! — Но замена стоящая! — Тзиппа подмигнула Жанне, как бы говоря: «ты бы оценила». — Судя по тому, что говорил Камыч, то этот новый парень — ещё и дружок Метытовой! Пришёл с ней за руку, но, когда я проходила мимо него, он уже танцевал чуть ли не в обнимку с Мишкой! Все трое — сёстры и Гецория — синхронно уставились на Аи. Речь как-никак зашла об её лучшей подруге — Икуроми. Акёми потерянно моргала. Она чего-то не улавливала. Раз речь идёт о сегодняшнем дне, то здесь явно какая-то ошибка: Икуроми не могла быть на площади. Она ведь в квартире с Акацуки и… Постойте-ка… — Что за «дружок»? — К Аи закрались смутные подозрения. Например, что этот самый «дружок» — иномирянец. — Высокий, крепкий, брутальный, — мечтательно стала перечислять Ренатта. — В темных очках и обтягивающей футболке… — Рыжий, — описала посущественней Тзиппа, — с пирсингом и неплохим умением танцевать тектоник, хотя он уже и вышел из моды. Акёми было подумала на Лидера, но с последней деталью описания шла нестыковка — когнитивный диссонанс, если точнее. Отшитый от разговора Дейдара также задумчиво прищурился: кого-то ему этот «дружок» напоминал. Тем не менее никакой «Метытовой» и уж тем более «Тори Ли» и «Мишки» он не знал, поэтому быстро потерял интерес, решив, мало ли в этом мире рыжих с пирсингом. — А это… — Ренатта с нетерпением и сладкой улыбкой заговорила о подрывнике. — Твой брат, Айым? Дейдара посмотрел на Акёми с подозрением. Почему к ней обратились как к «Айым», если она Аи? Оправдываться и придумывать что-либо не было времени. Аи кивнула. — Я так и подумала! — довольно просияла Ренатта. — Вас выдают семейные светлые волосы. — Дура, — покосилась на неё Тзиппа, — Айым же крашенная. У неё родной цвет волос — каштановый. Дейдаре будто вонзили в спину нож. «Айым»? «Крашенная»? Что у этой девушки вообще настоящее?! — Ах, точно. Ну, хотя бы цвета шоколада, а не говна, как у Метытовых… или как их там… Колоонзо! — Ренатта залилась прерывистым смехом от своей недошутки. Даже Жанна отреагировала на это скептически: — Так у них цвет волос ближе к чёрному. — Зато сами они говняные, — пришла Тзиппа на помощь двойняшке, вовремя спохватившись, и задрала нос с ухмылкой победителя. Удивительно, как всё всегда сводится к Икуроми и Шизуй. Это несколько раздражало Аи: мир не должен вертеться вокруг них двоих! И хихиканье одноклассниц докучало похлеще головной боли. Казалось, такие глупые стервы бывают только в американских фильмах, однако Тзиппа и Ренатта были этому наглядным опровержением. Хотя, если сравнивать, в школе они были куда противней и тупее, чем представлялись сейчас. Так или иначе отвечать им Акёми не собиралась: это всё равно что биться головой о кирпичную стенку с намерением снести её. Однако от общества этих не светловолосых блондинок всё-таки захотелось себя избавить: — Думаю, нам уже пора. — Аи взяла Дейдару за предплечье и уже было начала шаг. — А вы куда? — Тзиппа будто испугалась их скорому уходу. Видимо, хотела чуть дольше потрещать о неважном или о Колоонзо. Ренатта, наблюдая, как нежно Аи держит крепкую руку голубоглазого красавца, с комком досады в горле произнесла: — Так вы не брат с сестрой. Акёми смогла убить двух зайцев одним выстрелом, с мгновенной улыбкой сказав: — Мы на свидание. Идём в кино. Дейдара хмуро промолчал. Он не спешил радоваться внезапным «отношениям» после всего того, чего понаслышался. А сложить два и два ему было несложно: «Айым» и «Метытовы» — речь шла об Аи и Колоонзо. Как много эти девчонки им врали, раз даже имена оказались фальшивыми? — А я у них в качестве свидетеля, — приплела себя и Жанна, а потом вдруг вспомнила, что не является третьей лишней хотя бы потому, что их в компании четверо. Было четверо. Она потерянно огляделась: — Эй, а где мой Тоби? Он что… бросил меня? Одну с этими сраными голубками?! Акёми также завертела головой: Обито нигде не было. Очевидно, он скрылся в момент, когда они отвлеклись на Ренатту и Тзиппу. От такого расклада Аи матернулась, смачно, как бывалый сапожник, наверное, впервые за время всего этого пиздеца, происходящего с самого прибытия иномирянцев. Жанна от такого театрально приложила к сердцу ладонь. Ренатта и Тзиппа звонко прыснули со смеху. И только Дейдара нахмурился пуще прежнего, окончательно поняв, каким другим человеком считал Аи Акёми — нет, Айым. Так они отвязались от двойняшек и отправились искать Тоби, нарочно потерявшегося после того, как Жанна сняла с него маску. Искали долго, по всей Дзержинке. Поиски так и не увенчались успехом. Домой они печально вернулись втроём.