Осколки лунного базальта

Красно-рыжие локоны волос, что развевались на ветру, казались языками яркого пламени, которые придавали чертам лица женщины еще более грозный и устрашающий вид. Возможно, небесная помощь нефилимам была нужна не настолько сильно, как они думают, так как Джослин Моргенштерн на данный момент и сама была похожа на ангела возмездия. Годы мук и душевных страданий оставили след не только на внешнем виде Джослин, но и на внутреннем восприятии себя самой. Она решилась выйти из тени могущества мужа, чье имя заставляет всё хорошее в этом мире просто-напросто трепетать от страха и в итоге самоуничтожаться. - Я пойду, - она плавно вышла из-за деревьев, но от вида ее грациозной походки почему-то кожа покрывалась мурашками. - Вы вообще кто? – Первым задал вопрос Алек, уже зашедший в воду и готовый к ритуалу. Лицо парня в секунду озарило удивление с примесью непонимания происходящего. – Джослин Моргенштерн? Изабель, услышав знакомое имя, что ассоциировалось у нее не с меньшим злом, чем Валентин, рефлекторно обнажила две катаны, став в оборонительную позицию ближе к Иветте и брату. Верховный маг Бруклина в свою очередь уже завела за спину руку, в ладони которой уже созревал огненный шар. Девушка чувствовала, как наэлектризовалась в ней магия. Чувствовала ее, как вторую свою сущность. - Не для продолжения войны я пришла к вам, сумеречные охотники, - ее голос был монотонным и без особой интонации, но достаточно громким и словно «вязким». – Валентин держит мою дочь – Клариссу – в замке, и скоро хочет исполнить свою, как он считает, предначертанную миссию по очищению рода нефилимов. - И вы просто так оставили ее там?! Зная, что он видит ее лишь в образе сосуда для ангела! – Алек был в бешенстве. Выходя из воды, он достал двухлезвийный меч из-за спины и сделал рассекающее воздух движение: кровь нефилима бурлила от злости. - Еще одно похожее движение в мою сторону, сумеречный охотник, и исход событий будет печальным уже сейчас, - теперь голос Джослин поменялся до неузнаваемости: от пьяняще спокойного до высокого и даже громкого. Когда женщина поняла, что наконец-то ее начнут слушать, она продолжила: - Пускай твое тело, Александр Лайтвуд, и в безупречной форме, но ты, как охотник, обязан думать и про будущее: сколько жизней ты еще в нём спасешь, - она слегка кивнула, чтобы показать всю серьезность своих слов. Желваки на скулах Алека едва заметно заиграли, но парень согласился со словами матери его подруги, Клариссы. – Итак, верховный маг, - обращение было сказано без каких-либо насмешек, ведь Джослин Моргенштерн, как никто другой, понимала, насколько сильной является магия и как могущественны те, кто могут ее укротить, - ты используешь меня, как оболочку, во время проведения ритуала. - Тогда действовать нужно быстро, - Иветта, словно проснувшись от страшного сна, начала быстро искать нужные слова на страницах древней книги. Девушка еще и сама не поняла, как была рада и спокойна за сохранность жизни Алека. – Мне нужно, что бы Вы… - Я знаю, - отрезала Джослин, двигаясь к воде. Женщина была в длинном богатом платье, но одним движение сорвала с себя юбку, под которой оказались кожаные штаны сумеречного охотника с полным боекомплектом оружия. Из-за сыпкого песка под ногами Джослин еще больше казалось, что земля так и уходит с-под ног. Какой бы сильной и смелой она не выглядела сейчас, страх перед неизвестным понемногу, да разгорался внутри. Как только Алек поравнялся с Джослин, меткая вражеская стрела наполовину вонзилась в туловище парня. Красное пятно быстро разрослось по темно-серой кофте охотника. Иветта в ту же секунду ответила пламенными шарами в сторону атаки, пока Изабель заряжала арбалет. Из леса вышло около десятка незнакомых им ранее людей. Без каких-либо подсказок стало ясно: люди Валентина теперь знают где вести бой. Алек резким движением вытянул из себя стрелу и, словно ни в чем не бывало, побежал навстречу врагам. - Caelum et cecidit spiritus invoco! Te rogo ut mihi malum ad pugnam! Ad faciendam benedicere angelus ad summum malum, - Иветта приступила к быстрому чтению молитвы, но про членораздельность не забывала, так как времени на даже одну ошибку у них нет. Веки девушки были прикрыты для лучшей концентрации, но от заметно дрожали от напряжения, как и ее бледные руки. Одна из стрел целилась прямо в Иветту, но как только до мага оставался считаный метр, она сгорела, так и не долетев. Предусмотренный заранее магический щит оказался как нельзя кстати. Как бы Иветта не хотела защитить подобным образом каждого, она не могла, ведь вся ее энергетика сейчас была сосредоточена на молитве. Джослин не стала наблюдать за храбрым сражением Алека и Изабель, она опустила взор на воду, созерцая свое отображение на гладе озера. Прикованная к отблеску своих же глаз, Джослин, мимо воли вспомнила Клариссу, по внешности почти идентичную матери. Это всё она делает ради нее. От такой мысли страх ушел безвозвратно. Но только одно тяготило ее ум: смерть встретит Джослин раньше, чем ее дети узнают всю правду. Столько лет имя Джослин было для Клариссы и Джонатана синонимом к слову «предательство», а ведь она просто была рядом с Валентином, делая всё возможное, чтобы он не воплотил свой сегодняшний план раньше. Она ждала, пока ее дети вырастут и смогут дать отпор собственному отцу. - Angelum venire in corpore sicut in utre! Obsecro igitur Angelus veni foras, - как только Иветта закончила молитву, Джослин, будто уже неживая, упала в воду. Небо озарило красное зарево, а облака поглотил огонь. Иветта кинулась вглубь озера, но женщина пропала, словно никогда здесь ее и не было. Одежда нефилимов была пропитана и своей, и чужой кровью. Расправившись почти со всеми приспешниками Моргенштерна, Алек и Изабель увидели, что с противоположного конца поляны надвигается целая армия. - Иветта, что происходит!? – Не своим голосом кричал Алек. - Всё должно было получиться, - про себя ответила Ива, судорожно рыская руками под водой. Паника вцепилась в сознание каждого. Озеро Лин потемнело – и стало иссиня-черным. Оно словно почувствовало приближение того, из-за кого это всё происходило. Армия его соратников шла на пару шагов дальше, по двум сторонам от Валентина. Ликующее выражение лица дополняли полные злобы глаза. - Да будет кровь, - крикнул армии Валентин. Ближе стоящий солдат передал Моргенштерну боевой топор, но оружие не успело коснуться руки мужчины: красная стрела пробила его запястье. - Только если твоя, отец, - из неоткуда донесся голос Клариссы.