Hide Freedom is ours as long as we escape. Прячься, Нам дана свобода до тех пор, пока мы в бегах.
Снаружи стремительно менялся пейзаж. Откуда-то из-за горизонта заснеженных горных вершин Сьерра-Невады показалась темно-синяя, почти черная полоска – предвестник скорой грозы. Подгоняемая движущимся с севера ветром, она неумолимо продвигалась вперед, в сторону их убежища. Небо угрожающе темнело, и вскоре огненный солнечный шар полностью скрылся за пеленой тяжелых грозовых туч. Они повисли над землей, готовые обрушить на нее всю мощь и ярость разгневанной природы, так сюрреалистически низко, что, казалось, верхушки деревьев почти касались неба. Духота в воздухе достигла предела. Измученная засухой земля изнывала, молила о дожде. От нее поднимался жар, словно ад, в который Патрик не верил, расположился прямо под ними. Лес умолк: исчезли все звуки, природа затаилась в ожидании. Затаился и он. Все эти годы бесконечной погони Джейн не позволял себе останавливаться. Всегда был начеку, готовый в любой момент рвануть без оглядки – откуда бы ни потянуло запахом хищника. Словно гончая, бегущая по следу, становился он тем безумнее, и тем большую развивал скорость, чем ближе оказывался враг. Но каждый его план неизменно проваливался с треском, оставляя после себя все более разрушительные и трагические последствия. Возможно, пришло время стать чуточку умнее? Патрик чувствовал, что уже близко – он дышит зверю в спину. Еще совсем немного, и тот окажется в его власти – пощады не будет. Дело за малым: надо взять себя в руки, чтобы не спугнуть хищника. Именно поэтому он молчал, наблюдая за разворачивающимися событиями, хоть душу его и раздирали бесчисленные вопросы. Две женщины будто следовали их общему молчаливому сговору. Они поднялись на чердак, в непроглядной темноте которого слышались унылые завывания разбушевавшегося снаружи ветра. Холодный, пронизывающий, он гнул деревья, обрывал листву с розовых кустов и пробивался сквозь щели старого дома. Лорелея щелкнула выключателем. Под чердачным, покрытым паутиной потолком вспыхнула тусклая лампочка. – Здесь мило, – сказала Тереза, разглядывая обстановку. Чердак выглядел пустым и заброшенным. Посередине стоял широкий и старый, похоже, сохранившийся еще со времен Второй мировой, деревянный стол. Остальная мебель, укрытая полупрозрачными чехлами, покоилась в углах и у стены. – Я бы предложила тебе что-нибудь выпить, – Лорелея сбросила чехлы со стульев и подтолкнула их к середине комнаты, – но у нас не так много времени. Лисбон кивнула и села, кинув в ноги черную дорожную сумку. Джейн застыл на пороге, внимательно наблюдая за происходящим. Казалось, у этих двоих был какой-то план, и он просто ждал, гадая, что же последует дальше. Тереза расстегнула молнию на сумке и протянула Лорелее лист бумаги, сложенный наподобие поздравительной открытки. Сердце Джейна сделало кувырок и застряло где-то в горле, трепыхаясь, словно пойманная в клетку птичка, когда он увидел единственный знак на внешней стороне листка. Фирменный знак зверя. В этот раз кровавая рожица была нарисована простым фломастером, но это не помешало ей сохранить свой жуткий вид. Она издевательски улыбалась Патрику, словно нашептывая: «Не поймаешь! Никогда не поймаешь меня». Джейну стоило огромных усилий не сорваться с места, выхватив открытку из рук Лорелеи, не поддаться порыву вновь кинуться по следу врага. Он судорожно сглотнул и оторвал взгляд от жуткого смайлика. Вместо этого Джейн посмотрел на Лисбон, и в который раз за эти несколько минут поразился перемене, произошедшей с ней за время его отсутствия. В ее лице, во взгляде, во всей позе читалась холодная, уверенная, почти безысходная решимость. Что с тобой случилось, принцесса? Откуда эта неизбывная тоска в глазах? К чему вопросы, он и так знал, в чем тут дело. Он не должен был оставлять ее, не в такой момент. Не после всего… Но Лорелея очень четко описала его возможности. В тот день, девять недель назад, она держала его на прицеле и делилась вариантами дальнейшего развития событий. Собственно, их было только два. Первый: Джейн уходит. Покидает этот дом, уезжает, и больше никогда не вспоминает ни о ней, ни о ее сестре. И не важно, прав ли Патрик, Кровавый ли Джон убил Миранду, она никогда не откроет ему его имя, и их пути больше не пересекутся. Джейн подозревал, что на самом деле этот вариант предполагал несколько иную развязку, и что Лорелея просто не договаривала сущей мелочи: она пристрелит его, стоит ему повернуться спиной, чтобы уйти. Не то, чтобы Патрик так уж боялся смерти, просто он должен был убедиться, что зверь понесет наказание. И возмездие непременно должно было настигнуть Кровавого Джона через его, Патрика Джейна, карающую руку. Иначе все эти годы просто не имели бы смысла. Согласно второму варианту Джейн оставался в этом доме и не покидал его пределы. Он должен был ждать, пока Лорелея ищет ответы, ждать, разорвав все связи с внешним миром. Он не имел и шанса послать Терезе весточку – что он жив, что цел, и что в безопасности. Впрочем, насчет последнего Патрик несколько сомневался. О какой безопасности может идти речь, когда ты в заложниках у слегка чокнутой любовницы серийного убийцы с пистолетом? Технически, у него был выбор. Практически – с какой стороны ни посмотри – второй вариант был единственно благоразумным решением. После того, как Джейн озвучил свое намерение остаться с ней, Лорелея тщательно обыскала его на предмет оружия и мобильного телефона. Исследовав все карманы, она не остановилась и спустилась ниже, проведя рукой по внутренней стороне его бедер. – Кажется, я что-то нашла, – усмехнулась она, и все ее внимание переключилось на то, что, как надеялся Патрик, больше никак и никогда не будет вновь взаимодействовать с этой женщиной. Учитывая все факторы, Джейн счел крайне неразумным отвергать ее ласки. Он должен был дать девушке то, что она хочет, и не важно, что себя он в этот момент ощущает жалким подобием проститута. Тем хоть платят… Это случилось прямо там, на пороге. Сжимая одной рукой пушку, Лорелея заставила его лечь на пол и сама расстегнула ему брюки. Продолжая держать его под прицелом, она подобрала подол платья и, оседлав Патрика, начала неспешно и ритмично двигаться. Потом, уже полностью освободившись от одежды, они переместились на кровать. Джейн позволил ей вести в этом диком танце – и не только потому, что в руке Лорелеи был пистолет. Эти минуты их разврата были столь же отвратительны, сколь сладостны, столь же мучительны, сколь страстны. Он не хотел этого, но не мог противиться. Да Джейн женился бы на ней, если б это приблизило его хоть на шаг к поимке заклятого врага. Ведь так он и заявил Лисбон, в тот день, после его личного допроса Лорелеи, как он считал, тет-а-тет. То, что Тереза стала свидетелем той сцены, мучило его – так не должно было случиться. Но это произошло, и в глазах Лисбон он прочел много того, чего никогда не хотел бы в них видеть.***********
Лорелея хмурилась, читая послание Кровавого Джона, а Джейн продолжал рассматривать свою напарницу. Словно почувствовав это, Тереза подняла голову и встретилась с ним прямым, открытым взглядом. Нечто неуловимое шевельнулось в усталых и печальных малахитовых глазах. И вдруг Патрик понял: что-то происходит. Будто стена, стоявшая между ними, пошла ветвистыми трещинами и начала рушиться, стремительно, неумолимо. И вот уже нет меж ними никакой преграды, и женщина эта близко-близко, такая родная, такая любимая. От близости этой Джейн задохнулся и поспешно опустил взгляд в отчаянном страхе, что Тереза прочтет все самые сокровенные его мысли или, что еще хуже, узнает то, что он так надеялся навсегда оставить для нее тайной – о его низких и грязных выходках с Лорелеей в этом доме. Нет, она никогда не должна об этом узнать! Дочитав послание, Лорелея протянула сложенный листок Джейну. Вдохнув побольше воздуха, он пробежал глазами по идеально ровным строчкам. «Дорогая Тереза, – говорилось в письме, выведенным каллиграфическим почерком, – Мне жаль, что ты оказалась в подобном положении. Действительно, столько лет прикрывать Патрику спину, служить ему опорой и поддержкой, чтобы в итоге остаться за бортом. Думаю, ты во всем винишь меня, но зря – я не просил Лорелею брать Патрика в заложники. И бежать из тюрьмы я ей не помогал. Впрочем, о последнем ты и так знаешь, и это наш с тобой маленький секрет: только мы вдвоем в курсе, кто в действительности выкрал мисс Мартинс из тюрьмы. Однако я знаю, что именно по ее вине Патрик до сих пор не вернулся к тебе, Тереза. И поэтому следующие строки будут предназначаться Лорелее – уверен, ты найдешь ее и передашь это послание. Милая моя девочка, драгоценная Лорелея! Мне жаль, что ты потеряла свою веру, поддавшись очарованию Патрика Джейна. Не спорю, он хорош, но разве он лучше меня? Признайся хотя бы самой себе – мужчина, так долго отказывавший себе в простых человеческих потребностях, вряд ли способен на многое. Но я отвлекаюсь – укол ревности жжет мое сердце. Что поделать, ведь я – простой смертный, хоть и умнее других, и даже умнее Патрика… Лорелея, я знаю, какую ты затеяла игру, и, после долгих раздумий я решил, что готов принять в ней участие. Это будет забавно, моя хорошая… Очень забавно. Играть с тобой интересно – гибель Миранды действительно была довольно жестокой, но столь же она была и необходимой – посмотри только, в кого она тебя превратила! Ты стала лучше, сильнее, ты открыла для себя полутона и поняла, что Жизнь не имеет смысла без Смерти. Я не жалею о том, что сделал. И ты не должна. Я уже близко, и если ты не поторопишься, я буду тем, кто первый нанесет удар. И не уверен, что тебе удастся выжить после этого раунда». – Где ты взяла это? – спросил Джейн, с отвращением кинув листок на стол, словно это был какой-то мерзкий слизняк. – Нашла на постели в своей квартире. Именно тогда я приняла окончательное решение – следующим утром собрала свои вещи в офисе и написала заявление. – Ты ушла из КБР? – поразился Патрик. – Да, так что можешь расслабиться, Джейн – здесь только я, без хвоста патрульных машин, спецназа и вертолетов, – Тереза усмехнулась. – Я поняла, что все бессмысленно. Законными путями нам не поймать эту тварь – мы бегаем кругами столько лет, и лишь теряем людей, – злые, горькие слезы подобрались слишком близко, и Тереза замолчала, чтобы не выдать себя. – Ты никому не сказала об открытке? – Ни единой душе. Стало ясно, что закончить эту мясорубку можно лишь, действуя так же беспринципно, как и он. И я не собираюсь оставаться в стороне, – на этих словах Лисбон вскинула голову и посмотрела на Лорелею. – Теперь ты видишь – я действительно хочу помочь вам истребить эту тварь. И он не шутит, он наверняка уже близко. Кто знает, сколько у нас есть времени прежде, чем Джон отыщет это убежище! Нельзя терять ни минуты. Давай же, Лорелея, позволь мне помочь. Пусть я уже не коп, и у меня нет значка, но мои навыки при мне. Я могу быть очень полезна. Дай мне шанс. Джейн хотел было возразить, сказать что-то, что могло бы отговорить Терезу от отчаянного шага, но понял, что это бессмысленно. Она уже все решила.