***********
Закрыв окно, Лисбон чиркнула спичкой и снова зажгла свечу. Листья, ворвавшиеся в спальню вместе с бушующим ветром, сделав пару пируэтов в воздухе, плавно оседали на холодный деревянный пол. Тереза опустилась на кровать и взяла в руки одноразовый мобильный. Все контакты остались в записной книжке ее старого телефона, но этот номер она знала наизусть. Наверное, она никогда его не забудет. Остается надеяться, что за десять лет у него не поменялись хозяева. – Привет, Ларри, – сказала она после десятого гудка. – Это Тереза Лисбон. Прости, что так поздно. – Тереза? – поразился хриплый ото сна голос на том конце. – Господи!... Что случилось? – Нужна твоя помощь. – Что угодно, Тереза, ты же знаешь! Она знала. Ларри Андерсон был одним из очень короткого списка людей, которым Лисбон могла сейчас доверять. – Ты все еще трудишься в той же тюрьме? – А как же! – рассмеялся мужчина. – Пятнадцать лет верой и правдой. Недавно повысили до начальника охраны. Представляешь? – он присвистнул. – Самому не верится. – Ларри, мне нужен список посетителей одного из заключенных. Всех, кто бывал у него за последние девять недель. Как думаешь, сможешь это провернуть? – Конечно, смогу, – из голоса невидимого собеседника враз исчезло все веселье. – Говори имя. – Его зовут Эндрю Милтон, – сказала Лисбон, прочитав с бумажки выведенные Лорелеей буквы. – Сидит за непреднамеренное убийство. Сколько тебе понадобится времени? – Завтра к обеду список будет при мне. – Отлично. Только, Ларри, послушай: ты должен самостоятельно достать информацию втайне ото всех. Не доверяй никому. Никто не должен знать о моем звонке, сам мне не перезванивай. Забудь этот номер, сотри его из телефона, и если кто-то будет спрашивать – отрицай любую связь со мной. Ты понял? – Понял. Тереза, – голос был встревоженный, – у тебя неприятности? Я могу помочь чем-то еще? – Нет, списка имен вполне достаточно. Завтра в полдень я буду во Фресно. Встретимся в парке… На том самом месте. Езжай осторожно, смотри, чтобы не было хвоста. Если кто-то узнает… – она помолчала. – Ларри, мне жаль, что я втягиваю тебя во все это, но у меня нет выбора. – Тереза, – твердо сказал собеседник, – я всем тебе обязан. Мне плевать на возможные неприятности. – Спасибо. Как Сью? Джина? – У нас все отлично. Знаешь, мы научились жить сегодняшним днем. Так намного веселее и легче. Сью заканчивает пятый класс, обожает рисовать. У нее настоящий талант! Джина открыла свой салон, и теперь у нее стрижется весь наш район, – в голосе мужчины сквозила улыбка. – У нас есть прекрасная жизнь, и все это благодаря тебе, Тереза. Ты – наш ангел-хранитель. – Ошибаешься, Ларри, – Лисбон сморгнула слезы. – Я далеко не ангел. Надо заканчивать разговор, небезопасно так долго оставаться на линии. Передавай привет своим девчонкам. До завтра. – Полдень. Парк. – Береги себя, – прошептала Тереза в трубку, когда уже шли короткие гудки.***********
– Ларри, ты в курсе, который сейчас час? Со второго этажа на него смотрела недовольная жена. Кутаясь в халат поверх тонкой ночной сорочки, она осуждающе качала головой. – Завтра с утра у нас встреча с миссис Филиппс, забыл? Пошли спать. И передай своим друзьям, чтобы звонили хотя бы до полуночи. Они разбудили Сью. – Милая, это была Тереза Лисбон. – Тереза? – переспросила она и замолчала на несколько мгновений. – Моя помощь нужна? – Нет, она попросила меня об одной услуге. – Хорошо, – кивнула Джина. – Сделай все, что она сказала. А потом возвращайся в постель. Она подошла к спальне дочери и заглянула внутрь. Завернувшись в пушистое одеяло и прижав к груди плюшевого слоника, Сью тихонько лежала на своей кровати. – Мама, – зашептала она, заметив Джину, – мама, кто это был? – Одна очень хорошая тетя, моя сладкая, – женщина улыбнулась и подоткнула одеяльце Сью. – Ее зовут Тереза. Святая Тереза. – Она мертвая? – удивилась девочка. – Нет, живая. – А почему тогда святая? Все святые уже мертвые, – бровки сдвинулись у переносицы, Сью непонимающе посмотрела на мать. Джина вздохнула и присела на край кровати: – Обычно да, но бывают исключения. Тереза живая, но все равно святая, она – твой персональный ангел-хранитель. – А я думала, ангел-хранитель живет за моим правым плечом, и его нельзя видеть. А Терезу можно видеть? – Конечно, – рассмеялась женщина. – За плечом у тебя тоже есть ангел. Он другой, с крыльями и невидимый, он всегда рядом. Ты и сама знаешь. – Знаю, – согласилась девочка. – А почему я никогда не видела Терезу, если она настоящая? – Ты видела, маленькая, – легкая материнская рука пробежалась по темным кудрям дочери. – Только это было очень давно, вот ты и не помнишь. – Мам, – сонно попросила Сью, обнимая слоника, – можешь включить свет? Пенни боится. – Ну, раз Пенни такая трусишка. Джина поцеловала дочь в высокий прохладный лобик, зажгла ночник и вышла, осторожно прикрыв за собою дверь.***********
Десять лет назад Терезу Лисбон разбудил ночной звонок. Разрывался домашний телефон, и она удивилась – кто мог звонить в такое время? С работы всегда обрывают мобильный, а на домашний… Сердце тревожно забилось – Господи, только бы с братьями все было в порядке! – Алло! – почти закричала она в трубку. – Слушаю! С другого конца послышались какие-то неясные звуки: то ли всхлипы, то ли бульканье. – Говорите! – потребовала Тереза. – Кто это? – А…а-а Том-ма… Ик! Тома з-здесь нет? – наконец, разродился невидимый собеседник. – Это Ларр…и. Его др… Ик! Друг. – Тьфу ты! – плюнула Лисбон. Том и в самом деле некоторое время жил у сестры, когда та работала в полиции Сан-Франциско. Недолго – месяц или два, когда рассерженная какой-то очередной его глупостью Вайолет, мама Энни, еще откликавшейся в те времена на Аннабет, выгнала непутевого муженька из дома. Видимо, за те несколько недель он успел растрепать домашний номер старшей сестры очень многим своим дружкам – Терезу довольно часто донимали подобные звонки с просьбой позвать к трубке Тома, и всякий раз ей приходилось объяснять парням, что Том уже год как не появлялся на ее пороге. Иногда после этого следовало предложение к самой Лисбон «сходить куда-нибудь выпить». Получив отказ, парни или расстраивались, или злились, но после вешали трубку и навсегда исчезали из ее жизни. Но, в самом деле, в этот раз некто по имени «Ларри» просто перешел черту! Разве часто выдаются копу спокойные ночи, без трупов и вызовов на место преступления? – Вы на время смотрели? Тома здесь нет, и больше не будет, он тут не живет. Идите проспитесь. – Подождите! – взмолился вдруг загадочный Ларри, и в его голосе было столько боли, тоски и мольбы, что Терезе стало не по себе, и она решила выслушать мужчину. Его речь лилась одним бессвязным потоком, но Лисбон, годами живущая с отцом – беспросветным алкоголиком, уже имела печальный опыт общения с мертвецки пьяными людьми. Она без труда вникала в смысл сказанных Ларри слов, и через несколько минут поняла, что уже отчаянно сопереживает этому мужчине. У Ларри Андерсона и его жены Джины была маленькая годовалая дочка Сью. Пять месяцев назад у малышки случился приступ, и вскоре врачи поставили диагноз – эпилепсия. Они назначили лечение, но припадки продолжались, и с каждым разом Сью становилось только хуже. Была необходима операция, дорогая, экспериментальная и опасная. Лишь один врач в штате был готов взяться за нее – Маршалл Сайрес, но страховка не покрывала подобное лечение. У Андерсонов не было нужных средств, и, в конце концов, медики вынесли трагический вердикт – девочке оставалось не больше полугода. В ту ночь, напившись с горя, как он обычно делал это все предыдущие месяцы, Ларри решил позвонить Тому – единственному его другу, который мог бы оценить масштаб трагедии, ведь у него самого подрастала Аннабет. Но Судьба сделала крутой поворот – видимо, кто-то на небесах пожалел маленькую Сью и ее безутешных родителей. Вместо друга трубку взяла его сестра, и у Терезы Лисбон появился план по спасению девочки. Дело в том, что Маршалл Сайрес, тот самый хирург, чья экспериментальная операция могла бы сохранить Сью жизнь, совсем недавно проходил как подозреваемый в одном из расследований их участка. Все улики были против доктора, но Тереза Лисбон, работавшая под началом Боско, не верила в виновность Сайреса. Интуиция, шестое чувство – что бы это ни было, но оно помогло и, копнув глубже, Лисбон смогла оправдать доктора. Расследование свернуло с ложного следа, и полиция поймала истинного злодея. Тереза, знавшая о достижениях доктора в медицине, приложила все усилия, чтобы в его личном деле не осталось записей об участии в следствии. Даже ложное обвинение могло навсегда разрушить жизнь и карьеру хирурга – ни одно уважающее себя медицинское заведение не стало бы работать с тем, у кого имеется подобная строчка в личном деле. А потерявший возможность практиковать хирург вместе с работой прощается и с собственной жизнью. Словом, Маршалл Сайрес был в долгу перед Терезой. Он выслушал ее рассказ, покачал головой и сказал: – То, о чем вы просите – не просто одолжение, мисс Лисбон. Это очень серьезно. Я знаю, что задолжал вам многое, и я готов сделать эту операцию, но вы должны понимать две вещи. Первое – операция носит экспериментальный характер, она может не помочь, есть шанс, что девочка умрет прямо на столе. Но даже если все пройдет удачно, это вмешательство не сохранит ей жизнь, а только подарит около десяти-пятнадцати дополнительных лет. Второе – после того, как дело будет сделано, мы с вами будем в расчете. Тереза передала слова хирурга Ларри и Джине, и те сделали выбор в пользу операции. Спустя еще две недели доктор Сайрес показал, на что он способен – шестнадцать долгих часов завершились успехом. Припадки закончились, и Сью могла счастливо жить еще десять-пятнадцать лет. А там, кто знает, быть может, медицина шагнет вперед, и у девочки появится второй шанс? Последний раз Тереза видела их, всех троих, десять с лишним лет тому назад во Фресно – именно там жило семейство. Они встретились в парке, сидели у детской площадки, и смотрели, как маленькая Сью самозабвенно копается в песочнице и заливисто смеется. В глазах трех взрослых людей стояли слезы. Сегодняшний звонок Терезы был первым с тех пор, и она могла быть уверена – Ларри не предаст, он сделает, что должно, и достанет Лисбон такой необходимый список. Кроме того, Тереза была спокойна – Андерсоны не имели связи с КБР или полицией, вычислить их отношение к ней было почти невозможно. Это давало Лисбон надежду, что в этой последней битве не прольется больше кровь невинных жертв.