You held me and taught me how I think I'm ready now if this is the way it ends then this is the way it's meant to be Ты поддерживала меня и научила всему, Мне кажется, теперь я готов. Если это закончится вот так, Значит, именно так и было суждено.
Когда до главной, решающей битвы всей жизни остаются считанные дни, у вас нет права оглядываться назад, цепляясь за вчерашний день. Тереза знала, что события прошлой ночи никогда не сотрутся из памяти – они впитались в ее кожу вместе с потом, просочились в кровь, отравляя ее зловонным, медленно действующим ядом, стали частью ее самой. Этот груз, этот грех не отмолить, не загладить, не сбросить с плеч, не вырвать из воспоминаний. Он будет приходить к ней в кошмарах, покрывать ее тело липким потом, заставляя помнить, отчетливо помнить каждое мгновение, каждый шаг, каждый вздох, каждый вскрик боли. Звук, с которым входила в землю лопата, с которым земельные комья ударялись об укутанное в брезент тело Эндрю, до конца ее жизни будет стоять в ушах оглушающим эхом. Это не отпустит, не отступит, и после будет мучить, изводить, временами доводя до отчаяния. Если только там, за чертой, все еще будет существовать это «после». Но с рассветом пришел новый день, и надо было забыть, продолжать бороться, дышать... Она просто не знала, как. К счастью, он знал. Лисбон позволила ему отнести ее в душ. Безучастно смотрела, как Джейн бережно избавляет ее от одежды. Намылив мочалку, он прошелся ею по плечам Терезы, вдоль рук и спины, по бледной коже на животе, едва коснувшись груди – смывая грязь и ужас прошедшей ночи. Горячая вода била по окаменевшим мышцам, мыло пенилось под ногами. Патрик опустился на колени, касаясь мочалкой ее ног, а затем поднял одну из них и поцеловал маленькие пальчики. – Боже, ты так прекрасна... Прости меня, Тереза, – она едва могла расслышать его голос. Оставляя теплые поцелуи, Джейн поднимался выше и, наконец, замер в районе ее живота. – Прости, – повторил он, обнимая ее. Пальцы Джейна невесомо касались кожи, пробегали по груди, вдоль спины, гладили, успокаивали, ласкали. Закрыв глаза, Тереза застыла на месте – почти физическая боль сковала ее, не позволяла шелохнуться. Но руки и губы Патрика, исследовавшие ее тело, неведомым образом забирали часть этой боли. Внезапно Лисбон почувствовала, что его трясет. Опустив голову, она посмотрела на Джейна, уткнувшегося лицом ей в живот – его руки обнимали, прижимали ее к себе, цеплялись за ее тело так, словно она была его последней надеждой, последним оплотом среди осколков их прежнего мира, той соломинкой, что удерживала на краю, не позволяя сорваться в огненные глубины ада, в бездну, в вечную черноту, из которой нет пути назад... Он плакал, беззвучно, умолял ее вернуться к нему, в попытках вытянуть Терезу из той пучины, из зыбучих песков страдания и боли, в которые она погружалась. Это стало последней каплей. Она выдохнула и пошевелилась, привлекая его внимание. Джейн поднял голову, и она обхватила его лицо ладонями, молчаливо повелевая подняться. Когда он оказался на ногах, Тереза вдруг осознала, что он не позаботился о том, чтобы снять с себя одежду, и сейчас стоял перед ней в промокшем до нитки костюме, заплаканный, тяжело дыша и стискивая зубы от ненависти к тому, куда его завел этот путь, эта жажда мести. Прямо сейчас морщинки на его усталом лице казались четче, глубже. Она знала каждую из них – одни были свидетельством его бесчисленных улыбок, что Джейн дарил ей все эти годы, другие – вечной печатью страданий, вины, бессонных ночей. Он выглядел старше, так, будто запас его прочности подходил к концу, будто жил он из последних сил, и еще немного, совсем чуть-чуть, и он рухнет к ее ногам, опустошенный. Но любовь, светившаяся в его глазах, любовь, с которой он смотрел на нее, казалось, обладала той силой, что могла вызывать тайфуны, стирать с лица Земли целые города, будить спящие вулканы, и действительно могла удержать ее здесь, в этом мире, не позволив сойти с ума. Волна нежности, поднимаясь откуда-то из самых глубин ее естества, со всей мощью обрушилась на Терезу, и она потянулась к мужчине, растворяясь в поцелуе, исступленном, горьком. Дрожащими руками она пыталась избавить его от мокрой, ненужной одежды – стягивала пиджак, боролась непослушными пальцами с бесконечными пуговицами его рубашки. Он помогал ей, и наконец-то все было кончено; в этой комнатке, слишком тесной для двоих, в облаках пара не осталось ничего, кроме их тел, стремившихся насытиться друг другом, тел изголодавшихся, отчаянных, горячих. Их запредельная близость пьянила, дурманила, влекла, обещала что-то; вода остывала и продолжала струиться по лицу, по плечам, по самым нервам, оголенным, натянутым. Они приклеились друг к другу, не желая оставлять ни единого сантиметра пустоты между ними – пустота убивала, пустота забирала все, что осталось от их разрушенных жизней. Лисбон нашла опору, согнув колено и вцепившись пальцами правой руки в крюк для полотенец на стене – левая обнимала Патрика за шею. Направляя себя рукой, он провел напряженным членом по ее животу, слегка дразня, коснулся выпирающей точки внизу. Тереза застонала. Ее нижние губы набухли, раскрываясь ему навстречу, возбужденные соски горели в ожидании ласки – все ее тело кричало, молило его сделать последний разделяющий их шаг. Он крепко сжал ладонями ее ягодицы, и рывком подался вперед, задавая единственно верный ритм – тот, что позволял им убежать, спрятаться от преследовавших их демонов, позволял забыть, растворившись в яростном сплетении тел, потеряться друг в друге, когда кровь стучит в ушах так сильно, когда в этом мире нет никого, кроме них. Распаленный, он входил в нее с отчаянными шлепками, погружаясь полностью, все быстрее, работая на пределе собственных возможностей. Припав к ее груди, Джейн почти рычал, терзая нежную кожу – слишком яростно, так, словно желал оставить на ней свою метку. Лисбон закусывала губу, подавляя стоны, царапала ногтями его спину в таком же отчаянном желании навсегда быть его, и чтобы он принадлежал ей – только ей, безраздельно, до конца, каким бы он ни был, где бы ни настигнул их. Позже они сидели на сыром полу и слушали мерную приглушенную дробь – последние капли падали, ударяясь о деревянные доски. Ушедшие секунды рассыпались, обращаясь в пыль, и каждый вздох приносил болезненное понимание, осознание, осязание необратимости. Конец был близок.***********
Было около десяти утра, когда Лорелея появилась на пороге кухни. Окинув равнодушным взглядом Джейна за столом и Терезу, притихшую на его коленях, Мартинс открыла дверцу холодильника и замерла, тупо уставившись на содержимое полок. – Ты сегодня поздно, – заметил Патрик, перехватывая у Лисбон чашку с порцией кофе и делая глоток. – Хм, по-прежнему отвратительно. – Не самая легкая ночь, – сухо ответила Лорелея. Она казалась бледнее, чем обычно, и даже слой косметики не мог скрыть залегшие под глазами темные круги. Тереза вдруг подумала о том, что пережитое оставило свой отпечаток не только на них с Джейном. Она с трудом могла представить, что творилось в голове у бывшей пособницы Кровавого Джона, но что-то подсказывало Лисбон, что за вечной мерзлотой в душе Лорелеи, под толстым слоем льда еще оставалось то человеческое, что понемногу, по чуть-чуть, год за годом истреблял в ней больной монстр. – Присоединяйся, – пригласила Тереза, сдвигая тарелку с сандвичами к середине стола. – Полагаю, нам всем нужно хорошо подкрепиться перед... следующим этапом. – Пожалуй, – пробормотала Лорелея. Она села за стол, обхватив ладонями бокал с обжигающим кофе, и на какое-то время в кухне повисла тишина. – Лос-Анджелес, – наконец, сказала Мартинс. – Самолет Эндрю доставил Кровавого Джона в Лос-Анджелес. – Серьезно? – Лисбон сдвинула брови. – Это немного... странно, разве нет? Я предполагала, он предпочтет место поспокойнее, возможно, за пределами штата. – На самом деле, ничего удивительного, – Лорелея сделала глоток. – Все вполне в его стиле. Джон хочет остаться в тени до того, как обнаружит нас и выйдет на тропу войны, и легче всего это сделать в большом городе. Кроме того, ему не выгодно покидать Калифорнию – здесь у него есть власть, влиятельные друзья, пособники, и множество возможностей. – И как много у него таких влиятельных друзей? – спросил Джейн. – О, Патрик, поверь мне, гораздо больше, чем ты можешь себе представить, – она замолчала, обдумывая что-то. – Нам понадобится прикрытие, – заметила Тереза. – Мы не сможем так просто добраться до Лос-Анджелеса, учитывая, что вы двое в розыске. Это слишком рискованно. – И кроме того, мне надо как-то перевезти все оружие... Что? Вы же не думали, будто нам хватит «Глока»? – голос Лорелеи был полон сарказма. – Вероятно, тебе лучше знать, – поморщился Джейн. – Но если бы у меня был выбор, я бы прикончил его голыми руками. – И не надейся, – Мартинс допила оставшийся кофе. – Какие-нибудь идеи? – Думаю, у меня есть одна, – сказала Тереза, поднимаясь. Лорелее понадобился всего час, и в руках Лисбон оказался листочек бумаги с нужным номером. Спустя три долгих гудка ей ответили. – Алло, – сказал хриплый мужской голос. – Мистер Ван Пелт? Здравствуйте, сэр, это Тереза Лисбон. – Агент Лисбон, – человек на другом конце откашлялся. – Внимательно вас слушаю. Первый и единственный раз Тереза видела этого мужчину на церемонии похорон Грейс, двумя днями позже прощания с Ригсби и спустя несколько месяцев, как они потеряли Чо. Семья Ван Пелт настояла на том, чтобы их девочка лежала на родной земле, среди своих, и потребовалось некоторое время, чтобы перевезти тело Грейс из Калифорнии в Айову. Это были уже третьи похороны за последние полгода, вторые на этой неделе, и сердце ныло так отчаянно, что хотелось кричать. Ван Пелт была не просто частью команды, она была членом семьи и настоящим, верным, надежным другом. Строгие границы между боссом и подчиненными постепенно размылись, и рыжеволосая агент вошла в очень узкий круг действительно близких Лисбон людей. Тереза стояла с левого края, позади той небольшой группки людей, что собралась проститься с Грейс. Безутешная мать, совсем не такая высокая, какой была Ван Пелт, казалась совсем миниатюрной в черном цвете. Статный широкоплечий мужчина в годах рядом с ней – Эймос Ван Пелт, отец Грейс – крепко сжимал руку жены, и на его правильном лице не дрогнул ни один мускул до самого окончания церемонии. Там же Тереза впервые своими глазами увидела кузину Иоланду, о которой не раз упоминала Ван Пелт. Лисбон подумала о том, была ли эта женщина на самом деле медиумом, и мог ли ее дар когда-нибудь помочь Грейс связаться с оставленной в этом мире семьей. После того, как последняя молитва была произнесена, и родственники и друзья семьи начали расходиться, Тереза собрала все свое мужество и подошла к чете Ван Пелт, чтобы принести свои соболезнования. – Агент Лисбон, – мужчина пожал руку Терезы, – Грейс много о вас рассказывала. Мы очень благодарны, что вы смогли приехать на похороны. Путь действительно неблизкий. – Это многое значит для Грейс, – прошептала его жена. – Эрин, – сказал мистер Ван Пелт, целуя ее в щеку, – иди к машине, я подойду через минуту. Хочу перекинуться парой слов с агентом Лисбон. Миссис Ван Пелт кивнула и, попрощавшись с Терезой, оставила их наедине. – Так вы собираетесь продолжить искать этого... маньяка? – Эймос сразу же перешел к делу. – Да, сэр. Уверяю вас, что мы не остановимся, пока он не окажется за решеткой... или на электрическом стуле. – Или можно не доводить дело до суда, так? Застрелить при задержании, например, – он улыбнулся одними губами: – Я просто шучу, Тереза. Можно вас так называть? – Конечно, сэр, – Лисбон кивнула. – Но вы правы, при поимке преступника никогда не знаешь, как обернется дело в следующую секунду. Эймос Ван Пелт подарил ей долгий, прожигающий насквозь взгляд: – Грейс не ошиблась в вас, – сказал он наконец. – Вы отличный коп, агент Лисбон. И настоящий человек. Я хочу, чтобы вы знали – если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, просто позвоните, хорошо? Мой номер легко найти в «желтых страницах». – Буду иметь в виду, сэр. – Поймите, я говорю это не просто так, – отец Грейс сдвинул брови. – Уже долгие годы я тренирую молодых ребят, обучаю их настоящему футболу. Многие из них добились впечатляющего результата. И зачастую среди моих подопечных встречаются дети из довольно влиятельных семей. Так что когда я говорю, что могу принести пользу, то действительно имею это в виду. И теперь, спустя несколько месяцев, Лисбон вспомнила об этих словах. – Сэр, мне нужна ваша помощь. Нужен грузовой автомобиль с содержимым. Например, с мебелью, техникой или чем-то вроде того. – Думаю, могу это устроить, – сказал Эймос. – Что-нибудь еще? – Все должно быть легально, сэр. Официальные бумаги, разрешение на перевозку, печати и все такое. – Это ведь все ради него, Тереза? – спросил мистер Ван Пелт после короткой паузы. – Ради Кровавого Джона? Вы подобрались к нему, правда? – Да, сэр. – Хорошо. Насколько срочно тебе нужен фургон? – Настолько, насколько это возможно, сэр. Они обговорили детали, и перед тем, как попрощаться, Тереза предостерегла Эймоса от попыток связаться с ней в дальнейшем. – Удалите этот номер, и, сэр, если кто-то будет спрашивать о нашем разговоре, отрицайте все контакты со мной. Я сама сообщу вам, когда все будет кончено... – она осеклась, – или вы узнаете об этом из новостей. – Ты в беде, Тереза. Видимо, с этим Кровавым Джоном не может быть по-другому. Есть кто-то, кто может присмотреть за тобой? – Да, сэр, – Лисбон тихо улыбнулась и сделала глубокий вдох, стараясь скрыть слезы в своем голосе. – Я не одна. – Это ваш консультант, да? Джейн? Он все же объявился... Неудивительно, что ты в передряге, он же должен быть похищен пособницей Джона, – Эймос усмехнулся в трубку. – Что ж, удачи вам, ребята. Уничтожьте эту тварь и постарайтесь остаться в живых, хорошо? – Сделаем все возможное, сэр. Через час и пятьдесят четыре минуты Лисбон припарковала грузовик у их временного убежища. Эймос Ван Пелт не подвел – новенький Мерседес-Бенц Актрос сиял начищенным капотом. В кузове красовалось несколько запечатанных коробок музыкальных центров с мощными колонками, широкодюймовых плазменных мониторов и прочей габаритной техники. На сиденье рядом с Лисбон лежала стопка бумаг, обеспечивающая хорошие отношения с полицией, а по бокам на грузовик была нанесена красочная тонировка, рекламирующая фирму «Эрроу» как лучшую службу доставки во всей Калифорнии. – У тебя хорошие связи, – заметила Лорелея. Она вышла на крыльцо, в то время как Джейн уже топтался около грузовика и открывал для Лисбон дверцу. Двумя минутами ранее, услышав характерный звук подъезжающего автомобиля, он выбежал наружу и в нетерпении ожидал, пока тихо катящийся по иссохшейся земле грузовик доберется до места. Едва Тереза коснулась земли, он был рядом, сжимая ее в тесных объятиях. – Ненавижу отпускать тебя, – сообщил он ей в волосы, а затем его губы задержались на лбу Лисбон, покрывая его бесчисленными невесомыми поцелуями. – Я ужасно скучал. Он до сих пор не мог поверить, что Тереза уговорила его остаться в этом доме один на один с Лорелеей. Тем не менее, какая-то его часть ликовала – это был отличный знак, Лисбон доверяла ему. – Надо выдвигаться, – напомнила им Мартинс. – Я за вещами, а вы пока заканчивайте... Что бы вы там ни делали. Тереза издала нервный смешок, и закусила губу, глядя на Джейна. – Ну, как у вас все прошло? Лорелея хорошо себя вела? – поинтересовалась она, когда бывшая подружка Джона скрылась за дверью. – На удивление неплохо, – ответил Патрик. – Вот и умница. Иначе мне бы пришлось использовать несколько боевых приемов. Джейн широко улыбнулся, представляя, как его храбрая Лисбон укладывает Лорелею на лопатки, а затем приподнял женщину за подбородок и с подозрением посмотрел ей в глаза: – А почему ты не спрашиваешь, был ли я хорошим мальчиком? – Я уверена, что был, – сказала Тереза, и у Джейна потеплело на сердце. – Ведь ты знаешь, что у меня все еще при себе те наручники и «Глок», – добавила Лисбон, посмеиваясь. Закинув две спортивные сумки в кузов, Лорелея запрыгнула вслед за ними, и сейчас искала удобное положение за коробками так, чтобы ее не было видно снаружи. – Нам предстоит долгая дорога, – голос Лисбон был печальным и тихим. – Тебе будет непросто, несколько часов один на один с Лорелеей в замкнутом пространстве, – она вздохнула. – По крайней мере, у меня была тренировка. Может быть, все окажется не так плохо, – беспечно заметил Джейн. – Вот как? – Тереза вскинула голову, жадно вглядываясь в его лицо. – Ну, надеюсь, вы весело проведете время. Он запоздало подумал о том, что стоит тщательнее следить за словами. – Я имел в виду, что тебе не стоит беспокоиться обо мне, милая. Общество Лорелеи лишь досадная необходимость, но вот что самое ужасное – я буду дико по тебе скучать. – Я тоже, – шепнула Лисбон. Она обвила руки вокруг шеи Джейна и подарила ему долгий теплый поцелуй, напоенный печальной нежностью. – Я буду писать тебе sms-ки! Не забывай проверять свой телефон! – крикнул Патрик перед тем, как Тереза захлопнула дверцы кузова и щелкнула замком.***********
Дорога до Лос-Анджелеса заняла несколько часов; когда грузовик миновал приветственную табличку у въезда в город и, проехав еще десяток километров, свернул на одну из тихих улиц, Тереза облегченно выдохнула. Весь путь Лисбон сосредоточенно следила за дорогой, не позволяя себе думать о чем-то другом. Она слишком хорошо знала, как опасно спускать с поводка собственные мысли, разрешать им течь свободным потоком, когда ты – один на один с самим собой. В целом поездка прошла удачно; полиция заинтересовалась грузовиком только раз, при въезде в город – служитель закона попросил у Лисбон права и документы, которые затем изучал с добрые полторы минуты, пока Тереза отчаянно молилась, чтобы он не вздумал проверить груз. На ее удачу коп, удостоверившись, что с бумагами все в порядке, на этом свою миссию посчитал оконченной. И сейчас Лисбон тихонько улыбалась в плечо своему бывшему консультанту. Джейн не отпускал ее с той минуты, как его ноги в старых поношенных коричневых ботинках коснулись асфальта. Стояло именно то время года, когда пора было сменить подметки, но в этот раз установленная традиция обрывалась, и он не знал, сможет ли когда-нибудь вернуться к привычному укладу жизни. – Эй! Держи, – Лорелея кинула Терезе пакет. – Что это? – Твой новый образ. Лезь в кузов и переодевайся. Одна, – добавила Мартинс, предупреждающе повысив голос. – У меня нет времени на ваши брачные игры. Достаточно того, что вы облюбовали мой дом и умудрились израсходовать всю горячую воду в душе, – она брезгливо поморщилась. Ни Лисбон, ни Джейн не сочли необходимым комментировать слова Лорелеи. – Я быстро, – коротко сообщила Тереза, исчезая за громоздкими коробками. – И что дальше? Собираешься посвятить нас в свой план? – чуть насмешливо поинтересовался бывший консультант, скользя изучающим взглядом по Мартинс. – Или надеешься, что мы продолжим слепо следовать твоим указаниям? – А у вас есть выбор? – улыбались только ее губы. – Ладно, Патрик, вот тебе мой план: мы отправимся в яхт-клуб, твой ручной коп будет отвлекать местных мужиков, а ты отыщешь для меня список тех, кто арендовал яхты за последнюю неделю. Джейн покачал головой: – Эта злость не поможет тебе забыть, Лорелея. Джон – твой Бог, твой свет, твой Спаситель – это он убил твою сестру. Но ярость на весь мир – не выход. – Мне не нужен частный сеанс психотерапии, – огрызнулась Мартинс. – Оставь эти штучки для тех, кому они интересны. Лучше бы о себе подумал, ты... Но Джейн уже не слышал ее – отвернувшись, он восхищенно любовался чем-то вне поля ее зрения. Впрочем, Мартинс сразу поняла, что так отвлекло Патрика, и презрительно фыркнула. Видимо, она не прогадала с размером. Тереза вынырнула из-за коробок, немного смущенно одергивая полы летнего платья. Джейн мысленно признал – у Лорелеи определенно был вкус. Глубокий синий цвет создавал яркий контраст с бледной, покрытой россыпью веснушек кожей Лисбон. Широкие лямки, манящее декольте... Платье облегало, повторяя плавные, изящные контуры ее тела, и соблазнительно подчеркивая особенно притягательные места. Плотная ткань поддерживала грудь, очерчивала талию и заканчивалась повыше колен, обнажая сильные, стройные ноги. Загар почти сошел с ее невосприимчивой к солнцу кожи, и только на лице остался его легкий след, превращающий бездонные изумрудные глаза Терезы в две огромные манящие бездны. Она распустила хвост, и мягкие волны шелковистых волос обрамляли ее лицо, вызывая бурю нежности в сердце Джейна. Он задохнулся – никогда прежде Лисбон не демонстрировала миру свои чары так смело. Это было похоже на мираж, видение. Словно вся ее чувственная женственность, все это время стыдливо прятавшаяся за костюмами строгого покроя, просторными блузами и устойчивыми каблуками старшего агента КБР, вдруг вырвалась наружу, сметая все на своем пути неукротимой мощью. Нет, он всегда знал, какая она – Тереза Лисбон, видел скрытую от чужих взглядов страсть, таившуюся в ней, догадывался, а совсем недавно ощутил на себе, каково это – быть любимым этой женщиной и любить ее, сжимать в отчаянных объятиях, до боли, до сумасшествия, терять и находить себя в ней, ловить ее стоны губами, слизывать капельки пота со влажной, распаленной кожи и мучительно долго, медленно, узнавать ее тело, руками, губами, чувствуя, как быстро и нервно трепещет ее сердце под этими прикосновениями, как сбивается дыхание, и в мире не остается больше ничего, только они, только их любовь и его имя на ее губах. Ее красота, ее совершенство были очевидны для него, Патрика Джейна, менталиста, который видел людей насквозь, мог заглянуть в душу, проникнуть в самую ее суть; для него, влюбленного и любящего ее столько лет, него, ведомого сквозь мрак, сквозь горечь и полчища демонов ею одной, как путеводной звездою, единственным светлым, добрым, настоящим, что было и есть в его жизни. Но еще никогда она не заявляла о своем великолепии так явно, так открыто, позволяя всему миру направить свои взгляды на нее, не прячась, не скрываясь в тени. Он был горд, и в то же время ему отчаянно захотелось схватить ее в охапку и унести подальше ото всех, скрыть от посторонних глаз. – Что? – застенчиво спросила Тереза, и ее голос вывел мужчину из транса. – Ты выглядишь... сногсшибательно, – Джейн широко улыбнулся и шагнул к ней, подхватывая на руки и помогая Лисбон опуститься на землю. – Так, смотрю, один уже готов, значит, с остальными мужиками тоже справишься, – Лорелея почти веселилась. – Тут есть еще кое-что, в дополнение к образу, – она кивнула на спортивные сумки. – Патрик, тебе тоже придется вылезти из своих шмоток. Поторапливаемся, ребята. Частный яхт-клуб на побережье не бросался в глаза излишней кичливой роскошью, но одного беглого взгляда на элегантные, строгие линии его фасада было достаточно, чтобы сказать – у владельца клуба определенно был отменный вкус. Сверкающий белизной лимузин проехал по выложенной светлым кирпичом аллее, мимо аккуратно подстриженных зеленых газонов и затормозил у арки, там, где тяжелые ворота преграждали въезд на частную территорию. – Добрый день, – донесся вежливый женский голос из динамика, – добро пожаловать в яхт-клуб «Джозефина». Ворота медленно раскрылись, пропуская автомобиль внутрь. Наблюдающая за ним Лорелея опустила бинокль и ухмыльнулась, вновь скрывая лицо за солнечными очками. Не так-то сложно обвести вокруг пальца этих простаков, трясущихся над своими яхтами. Надвинув бейсболку на глаза, женщина удобнее устроилась на переднем сиденье грузовика и принялась ждать, гадая, сработает ли ее план. Не дожидаясь, пока к ним приблизится швейцар, по-видимому, одновременно оказывающий услуги парковщика, Патрик выбрался на улицу с водительского места и, обогнув лимузин спереди, галантно открыл заднюю дверь автомобиля. Сначала из него показалась маленькая женская ножка в туфле от Маноло Бланик на умопомрачительной шпильке, а затем и вся Тереза, принимая предложенную ладонь и слегка бледнея, выплыла из машины. Джейн захлопнул дверцу и посмотрел на свою спутницу с немым восхищением. Лисбон скривила губы в непрошеной улыбке – она и представить не могла, что когда-нибудь увидит его в этой роли. Черный строгий костюм, белоснежная рубашка, плотный, невзирая на изнуряющую жару, пиджак, угольный галстук, темные очки и микрофон в левом ухе. – Выглядите сегодня ослепительно, мисс Кейли, – сказал Джейн, улыбаясь. – Благодарю. Вы тоже, Джим, – ее глаза смеялись. – Очень... профессионально. Так, будто способны уложить десяток плохих парней за раз. – Это моя работа, – ответил он и, наклонившись чуть ближе, понизил голос: – И клянусь, сегодня ночью я покажу тебе, на что еще я способен. – Прекрати, Патрик, ты все испортишь, – пробормотала она, но Джейн успел заметить, как покраснели и ее щеки и слегка сбилось с ритма дыхание. Улыбнувшись, он хотел добавить что-то еще, но к ним уже спешил администратор, и Джейн с сожалением выпустил руку Терезы, отступая на несколько шагов назад и принимая самый равнодушно-угрожающий вид. – Добрый день! – лучился дружелюбием невысокий мужчина лет пятидесяти в спецодежде и вышитым на груди именем «Льюис». Его отросшие волосы были убраны сзади в аккуратный конский хвост. – Рады видеть вас в нашем клубе, мисс... – Кейли, – Лисбон очаровательно улыбнулась, протягивая ему свою ладонь. Внушительных размеров бриллиант на безымянном пальчике подмигнул мужчине. – Дайан Кейли. Сработало. Джейн внимательно читал эмоции администратора, и проследил за его взглядом – с профессиональной скоростью Льюис оценил стоимость кольца, сережек в комплекте, платья и туфель Терезы, и сумочку от Луи Витона, которую она зажимала локтем. Что ж, все лишние вопросы отпадают, остается последний, самый главный, но судя по настрою администратора, он еще помедлит с ним какое-то время. – Мисс Кейли, – повторил Льюис, – позвольте нашему швейцару припарковать ваш лимузин. Эндрю, – крикнул он уже совсем другим тоном приближающемуся парню, – займись. – Да, сэр. Одно движение – и связка ключей из рук Джейна уже летит швейцару в ладони. – Это мой шофер, – кивнула Лисбон в сторону бывшего консультанта. – И телохранитель, – понизив голос, добавила она и негромко хихикнула. Патрик красноречиво поправил пиджак, в солнечном свете блеснула рукоять пистолета. – Понимаю, понимаю, – закивал Льюис и сделал приглашающий жест рукой в сторону главного здания. – Пройдемте внутрь, мисс Кейли. О, и ваш шофер, конечно, тоже, – торопливо добавил он, когда Джейн повернул голову в его сторону с бесстрастным выражением на лице. Администратор двинулся вперед, показывая дорогу. Тереза и Патрик переглянулись, и Лисбон подмигнула напарнику. Игра началась. Внутри здание клуба оказалось ничуть не хуже, чем снаружи. Правда, здесь уже никто не старался скрыть от посторонних глаз царящую в этом месте роскошь. Хрустальные лампы, мраморные лестницы, дорогое дерево, кожаная мебель. Двое солидных мужчин в костюмах за баснословную цену, больше всего смахивающие на иностранных послов, графов или кого-то вроде того, но непременно голубых кровей, прошли из другого выхода, что вел на пляж, и свернули к лестнице, покуривая сигары, позвякивая кусочками льда в широких бокалах для виски и о чем-то беседуя. Сканируя помещение так, как бы это делал профессиональный телохранитель, Джейн обогнул весь этаж и в итоге занял позицию у входа, скрестив руки на груди и широко расставив ноги. Тело прело под плотным одеянием, но клуб, к счастью, был оснащен кондиционерами, и один из них как раз оказался направлен в сторону Патрика, приятно обдувая его прохладным воздухом. Улыбчивая девушка на ресепшене поприветствовала гостью и, после пары дежурных фраз, Льюис, прочистив горло, наконец-то осмелился задать Терезе волнующий вопрос. – Насколько я понимаю, у вас нет членства в нашем клубе, – сказал он. – Мне известны все наши клиенты в лицо и поименно, и, помимо того, я никогда бы не смог забыть вас, мисс Кейли, вы обворожительны. – О, благодарю вас, – глубокий грудной смех Лисбон заставил Патрика занервничать и навострить уши. Он не был уверен, что слышал этот звук раньше. – Конечно, вы мне льстите, но в одном вы правы, Льюис, – Тереза кокетливо коснулась пальчиком воротника администратора, – пока что я не состою в вашем клубе. Но хочу изменить это небольшое недоразумение. – Но, я не... мы не, – начал Льюис, слегка заикаясь и покрываясь неровными красными пятнами, – к сожалению, это закрытый частный клуб, и мы не... Джейн едва слышно цокнул языком и сочувственно покачал головой – этому парню определенно следовало изменить свой образ жизни и наконец-то наладить отношения с отцом, иначе скачки давления скоро сведут его в могилу. – Я понимаю, – вздохнула Лисбон и улыбнулась. – Возможно, это поможет. За меня может поручиться Джерри. Вы знаете Джерри? – Дже-рри? Вы... имеете в виду Джерри Эпплуайт? – казалось, лицо Льюиса не может стать еще краснее. – Нет, – Тереза удивленно приподняла брови, – я говорю о Джерри МакГрегори. Разве вы не знакомы? – Да... да-да, – плечи мужчины бессильно опустились, – конечно, мы найдем для вас местечко, мисс Кейли. Джейн вздохнул, слегка удовлетворенно – снова он оказался прав. Льюис, старый прохвост, определенно был геем. Вот почему он так отреагировал на легкий флирт Терезы – заигрывающие с ним женщины всерьез беспокоили бедолагу. Определенно, он крутил интрижку с этим самым Джерри. Ох, кого-то ждет непростой разговор, возможно, даже расставание – вряд ли Льюис поверит, что это не Джерри растрепал об их связи, ведь он сам все это время держал рот на замке: узнают люди – не видать ему места администратора в элитном яхт-клубе, где крутятся сливки общества, принцы и прочие власть имущие, и плевать на пресловутую американскую толерантность. – Замечательно, – Лисбон доверительно коснулась руки мужчины. – Я так вам благодарна! «Зря стараешься, Тереза – весело подумал Джейн. – Ты не в его вкусе. Из всех присутствующих здесь он скорее клюнет на меня». От этой мысли Патрик невольно поежился и с тоской посмотрел вслед скрывшимся из виду послам. Впрочем, он заметно повеселел, понимая, что Льюис не собирается раздевать Лисбон в своем воображении и проделывать с ней всякие грязные штучки. Тем временем Тереза открыла сумочку и извлекла из нее золотую кредитную карту, но Льюис только замахал руками, увидев блестящее покрытие. – Нет-нет, мисс Кейли, членство абсолютно бесплатное. Впрочем, если вы захотите оказать нам некоторую благотворительную помощь... – он продолжал что-то говорить, уводя Терезу вверх по мраморным ступеням. Там, на втором этаже, находилась местная администрация, которую возглавлял Льюис, и где происходила регистрация новых членов клуба. Джейн молчаливо следовал за ними, держась на приемлемом расстоянии. Второй этаж был полон людей. Мужчин, если быть точнее. И все они, как один, изъявили немедленное желание помочь Терезе в чем бы то ни было. Кто-то усаживал ее в мягкое кресло, кто-то предлагал полистать свежий номер какого-то журнала, другие отправились на поиски прохладительных коктейлей. Неудивительно, похоже, здесь с женщинами царила напряженность – если и входили представительницы прекрасного пола в этот клуб, то лишь те из них, кто давно перешагнул пенсионный порог. С удивлением Патрик наблюдал, как Лисбон, похоже, наслаждалась всеобщим вниманием и весьма благосклонно принимала восторженные взгляды. Покачивая бедрами, она очаровательно улыбалась своим обожателям, и ни разу не порывалась сломать кому-нибудь из них нос за столь явное вторжение в ее личное пространство. Джейн только ухмылялся, хотя по его напряженной спине было видно – голодные взгляды, которыми эти ослы скользили по его Лисбон, когда они, почти не стесняясь, задерживались в вырезе ее декольте, или, довольно переглядываясь, чуть ли не капали слюной на блестящий паркет, едва Тереза поворачивалась спиной, проходя по коридору, вся эта ситуация выводила Патрика из себя. Льюис топтался здесь же, стремясь не выделяться из толпы и принимая участие во всеобщем мужском помешательстве. Впрочем, он был не единственным геем здесь – Джейн угадал его собрата в щупленьком пареньке, по-видимому, местном официанте; тот старался еще меньше Льюиса, почти не потрудившись изобразить на своем лице хоть толику заинтересованности Терезой. А его чересчур ухоженные руки и специфическая форма подбородка лишь подтвердили теорию Патрика. Наконец, Тереза была усажена, в ее руках волшебным образом оказался высокий бокал с крученой трубочкой, украшенный кусочком ананаса, и Льюис, устроившись за компьютером, вносил имя Терезы в список членов клуба. Никто не осмелился спросить ее документы, и это было огромной удачей. Посмеиваясь про себя, Джейн задался вопросом – откуда Лорелея узнала главную тайну местного администратора? И как в ее распоряжении оказалась золотая кредитка и средства на их с Терезой одеяния? Определенно, Мартинс умела находить информацию, и Патрик мысленно поаплодировал женщине. После того, как было покончено с официозом, Терезе была предложена экскурсия по местным достопримечательностям; с воодушевлением рассказывали ей о редких яхтах и божественном пиве в баре на пляже. Лисбон с улыбкой приняла это предложение. Чуть позже, пропуская мягкий песок между пальцев ног и попивая пиво прямо из горлышка, она лениво подозвала Патрика. Туфли от Маноло Бланик небрежно лежали у шезлонга. – Джим, можешь подождать меня в машине. Здесь и так достаточно прекрасных рыцарей, которые смогут защитить меня в случае опасности, – она кокетливо улыбнулась, сорвав восторженное ликование окружающих ее мужчин. Джейн кивнул, ему не надо было повторять дважды. Конечно, оставлять свою принцессу один на один со стаей кровожадных драконов (Патрик настаивал именно на этой аналогии, вопреки словам Лисбон о рыцарях) ему вовсе не хотелось, но именно в этом заключался план. Дурацкий, между прочим, как он теперь понял. Спустя пять минут он уже вскрывал замок того самого кабинета на втором этаже, свободно действуя в опустевшем коридоре. Проникнув внутрь, он бесшумно закрыл дверь и уселся за стол. Компьютер тут же отозвался на легкое прикосновение к мышке, переключаясь из спящего в рабочий режим. Однако радоваться было рано – светящийся экран предложил Джейну ввести пароль. Патрик выругался – техника не была его сильной стороной, что уж говорить о хакерстве. Тут бы не помешала светлая голова Грейс. Мужчина на секунду прикрыл глаза, не позволяя себе провалиться в пучину вины. Сейчас у него нет времени на борьбу с демонами, надо быстро отыскать нужный список. Возможно, у него еще есть шанс. Такие клубы как этот имеют свою специфику – обычно их открывали люди, добившиеся положения и внушительных счетов в банке своими собственными силами. Это люди старой закалки, те, кто привыкли скрупулезно вести свои дела, не сильно доверяя техническому прогрессу и компьютерам. А это значит, где-то здесь должен храниться дубликат данных, что-то вроде журнала, куда заносится информация старым дедовским способом – вручную, обычными чернилами. Верхний ящик стола был заперт, и чутье подсказало Джейну, что он на верном пути. Понадобилась еще пара секунд – и замок поддался; роясь среди кипы бумаг, Патрик искал нужную ему вещь. Наконец в руки мужчине попалась толстая тетрадь, и, пролистав несколько страниц, он удовлетворенно хмыкнул. Дело за малым – найти записи за последнюю неделю и запомнить имена арендующих яхты. С этим проблем у него не было – Дворец памяти услужливо предлагал свою помощь. Вскоре Джейн покидал кабинет, вернув потревоженные вещи на свои места. Замок на двери защелкнулся, и бывший консультант отправился прочь из клуба, туда, где их с Лисбон дожидался белый лимузин. Полчаса спустя в руках Лорелеи оказался листок с информацией, ради которой был разыгран этот спектакль. Джейн хмурился, ожидая ее реакции, Тереза рассеянно поглаживала босые ноги. Непривычные к подобной высоте, они гудели и вибрировали, а кожа чуть повыше пяток, травмированная неразношенным задником, стерлась до крови. – Есть, – наконец, сказала Лорелея. – Он здесь. Мы нашли его. – Послушай, – Джейн закрыл глаза, качая головой, – разве это не слишком просто? Разве он не знал, что ты догадаешься искать его в Лос-Анджелесе? Что знаешь этот клуб, что можешь найти его? Ты уверена, что это имя стоит здесь не потому, что он сам захотел этого? Не потому, что это просто-напросто, черт возьми, ловушка, в которую он заманивает нас? – Конечно, – подобие улыбки скользнуло по лицу Мартинс. – Ты прав, Патрик, так и есть. Но по-другому и не может быть. Он заманивает нас, и мы должны поддаться. Вопрос лишь в том, кто окажется хитрее, быстрее, когда все мы будем там, в месте, которое он выбрал для нашей последней схватки. – Хорошо, что ты это понимаешь, – Джейн вздохнул, – не строишь напрасных иллюзий. – Я не полная дура. И шансы наши тоже могу прикинуть. – Значит, ты осознаешь, что в одиночку тебе не справиться? – Как бы мне того ни хотелось, но да. Поэтому мы будем вместе, вы и я. Но я не скажу тебе имя, Патрик, не надейся. Ты не узнаешь его до самого конца, до тех пор, пока я смогу скрывать его от тебя. Потому что видит Бог, в тебе я не уверена. Ты слишком помешался за эти годы, помешался на идее убить Джона собственными руками, и можешь броситься в бой один, даже прекрасно сознавая все безумие такого поступка. Джейн усмехнулся: – Как скажешь. Так что мы будем делать дальше? – Отправимся в обратный путь, а завтра с сумерками выдвинемся снова в Лос-Анджелес. Я знаю, как он любит выходить в океан в полнолуние. И оно как раз ожидается завтрашней ночью. К тому же, завтра... – Последний день лета, – тихо сказала Тереза. – Да, он продумал все заранее. Неплохо, правда? – И что мы сделаем? – спросил Джейн. – Сразимся с ним. Он ждет, у него есть свой план. И мы будем готовы.