Если бы не постоянные звуки разрушений и рыки демона, то эту ночь можно было бы даже назвать приятной. Звёздное небо освещала полная луна, лёгкий ветерок теребил волосы… Рин усмехнулась. За всё время, проведённое в Конохе, она не была так счастлива, как сегодня. Она наконец-то могла быть собой. Шум и неразбериха, что творилась сейчас на улицах, вызывали улыбку. Трупом больше, трупом меньше… Маска милой доброй простушки любящей Хатаке Какаши Рин трещала по швам и грозила разорваться на тысячу осколков, но куноичи не спешила её срывать. Хотелось удивить сокомандников.
Сколько бы она ни прожила в этой деревне, сколько бы ни общалась с Обито, Какаши и остальными, они были врагами. Ведь то, что произошло с Амеюри, не редкость на поле боя. Где гарантия, что если она сама через несколько лет встретится с кем-то из старых знакомых, они не попробуют сломить её? А впрочем, истинным мотивом было желание заполучить уникальные гены. Последний рывок, чтобы вернуться домой.
Полюбовавшись на разрушения, что создавал Кьюби, и пожары, что вспыхивали то тут, то там, Рин отправилась в госпиталь, чтобы успеть забрать давно интересующие её материалы прежде, чем здание будет разрушено. Как и ожидалось, в здании творилась настоящая неразбериха, чем куноичи и воспользовалась, создав парочку теневых клонов и отправив их заниматься делами. Так будет куда быстрее.
Всё же госпиталь Конохи был просто кладом различных образцов и интересных генов. Можно было даже разжиться полезной информацией на сильных шиноби: у кого какие были травмы, у кого какое здоровье… Всё это можно использовать в бою. Она давно мечтала покопаться тут.
Когда всё было закончено, довольная Рин покинула здание и как раз вовремя: на него обрушился один из хвостов Кьюби. Хоть сам лис и был далеко, некоторые из его хвостов вполне могли доставать до самых дальних участков деревни.
«Не хватает огонька», — усмехнулась куноичи и, сложив нужные для огненной техники печати, подожгла то, что не разрушилось.
— Хорошо горит, — усмехнулся Забуза, оказавшийся неподалёку. Мечник стоял рядом с деревом, положив меч на плечо.
— Благодарю, сенсей, — улыбнулась польщённая Нохара. Как же она скучала по любимому учителю и их тренировкам. Жестким, даже иногда жестоким, но в чём-то даже приятным. Не то что тренировки с командой Четвёртого. Может, это и было основной причиной того, что она хотела убить членов своей команды? Уничтожить всё, что связывало с Конохой. Окончательно стереть ненавистную маску…
— Сенсей? — удивлённо повторили за спиной.
«Зато не придётся их искать», — вздохнула куноичи, оборачиваясь. Обито выглядел слегка удивлённым и, похоже, не понимал, что происходит, а вот хмурый Какаши уже был готов сражаться.
— Давно ли ты работаешь на Киригакуре, Рин? — спокойно произнёс он. — Или же это не твоё настоящее имя?
— О чём это ты, Какаши? — тут же возмутился Обито, не желая верить в очевидное. — Ты что, не знаешь Рин? Она, наверное, хотела убедиться, что все ушли из госпиталя, и осталась тут до конца… А потом не захотела, чтобы наши тайны достались врагу… А сейчас… Ведь он подавил тебя своей чакрой или наложил гендзюцу, ведь так?..
Смех Рин показался Учихе каким-то неестественным. Рин никогда не смеялась так…
— Как интересно, — усмехнулся Забуза, который не спешил вступать в бой. Да и что взять с малышни? Скука. — Учиха, да? Видимо, ты среди своих белая ворона? Не просветишь воздыхателя, Рин?
— Всё же ты такой наивный, Обито, — с улыбкой произнесла куноичи. — Но это даже приятно, когда тебя так любят. Влюблённые по уши никогда не замечают очевидного, даже если им это суют под нос. Внешность порой бывает очень обманчива. Например, Мизукаге выглядит как мальчишка, но на самом деле он взрослый мужчина…
— Н-но ты же училась вместе с нами! — никак не мог поверить ошарашенный Обито. — Как ты могла быть ученицей Забузы?
— Как-как, — скучающе ответила куноичи. — Как я уже сказала, внешность обманчива. Не зря же я сослалась на Мизукаге. Такое не редкость в нашей стране. Я старше вас, мальчики. Года на четыре. При поступлении в вашу Академию выглядела как маленькая девочка и думала, что придётся постоянно использовать Хенге, чтобы изображать рост, но, к моему приятному удивлению, я смогла расти сама. У вас тут очень хорошая медицина, да и климат поспособствовал.
— Значит, всё это время ты шпионила на Киригакуре… — подвёл итог Хатаке. — И всё, что сейчас творится в Конохе, твоих рук дело? Где Минато-сенсей?
— Разве это мне под силу? Это было спланировано Кушиной-сама и Мизукаге-сама. Уж очень насолил ей неверный муженёк. Не знали? Наш сенсей развлекался с военнопленной Ринго всё это время и даже прижил ребёнка. Вот за это Кушина-сама и отпустила зверюшку погулять. — На её лице появилась блаженная улыбка. — Жёлтой Молнии Конохи больше нет. Я сама видела его растерзанное тело. Амеюри-семпай страшна в гневе. Впрочем, я тоже. Вы попались на моём пути как раз вовремя, — облизнулась куноичи, доставая кунай. — Не придётся искать вас самой.
«Это не может быть Рин. Рин бы так не сказала…» — шокированный Обито не мог пошевелиться, глядя на Нохару.
— Может, ты и ученица Момочи Забузы, но это ещё не значит, что ты сама настолько хороша! — Какаши бросился в бой, выхватил меч, доставшийся ему от отца. Рин играючи уклонилась.
«Всё это дурной сон. Рин не такая. Рин не стала бы так себя вести, она не шпионка! Он использовал на ней какую-то технику! Да, нам же рассказывали о техниках марионетки, какие использовал Акасуна-но Сасори!»
— Я долго разрабатывал эту технику. Вот и представился случай использовать её! — Какаши стал складывать замысловатые печати и спустя пару мгновений в его руке засверкала молния.
— Какаши! — крикнул Обито, ясно осознавая, что будет, если его не остановить. Не раздумывая, он бросился наперерез Хатаке, на ходу доставая кунай. Удар — и Какаши упал в паре метров от удивлённой Нохары.
— Что ты делаешь, придурок? — выдёргивая из плеча кунай, процедил Хатаке, злобно покосившись на товарища. Забуза хмыкнул и исчез в шуншине. Здесь ему делать нечего. Ученица и сама разберётся.
— Я не дам тебе навредить ей! — Учиха и Какаши посмотрели друг другу в глаза. Один недоверчиво, другой с отчаянной решимостью. — Это же Рин! Пусть она сейчас и говорит такие страшные слова, она находится под контролем! А если и нет… то ты убьёшь её только через мой труп!
— Как угодно, — презрительно бросил тот. — С предателями разговор короткий.
Чувствуя, что правая рука сейчас бесполезна, он удобнее перехватил меч и бросился на куноичи, но, к общему удивлению, Обито оказался быстрее. Какаши сам напоролся на кунай товарища.
— Всё же пробудил… — невесело усмехнулся Хатаке, прежде чем упасть замертво. Чувствуя, что руки дрожат, Учиха выпустил из рук оружие, позволив чунину упасть.
Шпионка смотрела на своего старого товарища во все глаза, на в силах поверить в то, что сейчас произошло. Обито всегда был рохлей, растяпой и любителем опаздывать. Но сейчас он открылся ей с совершенно другой стороны. Способным на поступок ради любви. Способным предать друга, деревню, свои убеждения, чтобы защитить её…
— Надо же, и правда пробудился! — обрадованно произнёс Учиха, рассматривая чакру, текущую в его руках. — Не бойся, всё будет хорошо. Я слышал, что если удалиться как можно дальше от контролирующего, то всё будет хорошо, — широко улыбнулся ей он. — Ты придёшь в себя!
«Он сошёл с ума? Неужели так любит, что не может поверить в очевидное?»
— Ты правда не веришь в то, что я сейчас говорила? — осторожно уточнила куноичи.
— Но разве в это можно поверить? Ты и шпион. Ты же не такая, ты милая, добрая, Рин! И… я люблю тебя… — смущённо закончил он.
Куноичи только вздохнула. Знал бы он, как эта милая и добрая всего час назад покрошила парочку шиноби в винегрет и собиралась так же поступить с ними…
Где-то в глубине души шевельнулась совесть. Её ещё никогда так не любили, но всё же дело есть дело, как бы ни хотелось отвертеться. А хотелось ли? С другой стороны, живой он принёс бы больше пользы…
— А что если всё то, что я рассказала — правда? Ты готов предать Коноху и уйти со мной? Для тебя я могу быть всё той же Рин, которую ты так любишь…
Если играть, то играть до конца. Пусть она и будет себя ненавидеть за это всю оставшуюся жизнь. Мизукаге будет счастлив приобрести Шаринган, пусть и только пробудившийся.
— Знаешь, — она закусила губу и подошла поближе, вновь надевая прежнюю маску. — Ты мне нравился всегда гораздо больше Какаши. Просто ты же Учиха, а кто я? Бесклановая… да ещё и из Киригакуре…
— Это такая глупость… — только и смог вымолвить Обито, прежде чем Нохара его поцеловала.
«Быть может, если бы ты родился не в этой прогнившей деревеньке… Слишком мягкий, слишком непохожий на остальных Учиха, ты просто не выживешь в нашей деревне…»
— Прости, — прошептала она, отрываясь от него на мгновение. Обито был просто на седьмом небе от счастья и совершенно не заметил, как его сердце просто остановилось. Всё же Рин не зря потратила столько времени, изучая медицинские техники… — Прости… — повторила она с грустной улыбкой.
После этого она уложила его на землю и осторожно вынула глаза, тут же положив их и в специально подготовленную баночку.
— Я навсегда запомню тебя, Учиха Обито… — произнесла она, закрывая ему глаза и забирая оранжевые очки. — Как единственного верного человека из всего этого гадюшника…
Вернувшись к Какаши, она раскрыла свиток и запечатала его тело. Настроение было безнадёжно испорчено. Одно дело убить сопротивляющихся врагов, а другое — того, кто так самоотверженно тебя защищал, хоть его об этом и не просили. Но увезти его за собой было бы в разы хуже. Пришлось бы играть роль «его» Рин всю оставшуюся жизнь, а это было выше её сил. Оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь она сможет простить себя за то, что сделала…
***
— Думаю, мы уже достаточно повеселились, — облизнул окровавленные губы Джинпачи, когда все представители Киригакуре, кроме Амеюри и Кушимару, собрались у ворот Конохи. — Кьюби уже намылился бежать куда подальше. Жаль, что нельзя забрать себе… Может, удастся подпортить им жизнь ещё больше? Запечатаем в кого, а потом убьём? Возродится лет через восемнадцать!
— Оставим как есть, — махнул рукой Забуза. — Ещё с ним возиться. О, я смотрю, ты разжилась шаринганом, — обратился он к ученице, заметив в её руках баночку с глазами. — Значит, горе-влюблённый уже червей кормит?
— Да, сенсей… — отвернулась куноичи.
— Амеюри! — Мей бросилась к старой подруге, явившейся вместе с лучшим другом. — Как же давно мы не виделись! У тебя такой милый мальчик! Наверное, его оте…
— Мей, если ты не хочешь лишиться языка, то засунь его в одно место и не высовывай, — посоветовала уставшая мать. — Уходим, а? Надоело всё до чёртиков!
— А что с Кьюби? — не унимался Джинпачи.
— Это уже его клон, настоящий схватил свою джинчурики и был таков, — пояснил Куриараре. — Уходим!
Амеюри и Рин в последний раз оглянулись на дымящуюся деревню. Ринго жалела лишь о том, что не поучаствовала в резне, ведь у неё было к кому предъявить счета. Рин лишь грустно улыбнулась. Не ожидала, что расставаться с Конохой будет так… трудно?
«Чёртов Учиха…»
***
Силы оставили Ринго ещё на подходе к стране Волн, и весь путь до страны Водоворотов она вместе с Наруто проделала на руках Кушимару.
Мечники вместе с Мей и Рин остановились в одной неприметной деревеньке. Курама, как им представился Кьюби, нагнал их через несколько часов после ухода из деревни. Кушине всё же требовалась медицинская помощь. Многие были вообще удивлены, что она до сих пор жива. Ведь факт, что джинчурики после извлечения биджу умирают, был общеизвестен.
— Узумаки, что с них взять, — философски заметила Рин, ловко латая многострадальную жену Четвёртого. Глядя на подругу по несчастью, Амеюри была удовлетворена. Они обе были живы и независимы от Конохи в целом и Минато в частности. И дураку ясно, что, в отличие от неё самой, Кушине вместе с Кьюби придётся всю жизнь скрываться, но это лучше, чем смерть, и вдвойне лучше, чем быть собачкой на привязи у мужа-кобеля.
Мей несколько раз пыталась потискать Наруто, но Амеюри только отмахивалась: уронит ещё. Она хорошо знала свою ветреную подругу и была уверена, что та станет расспрашивать и об отце мальчика, а ей бы не хотелось вспоминать его. Теруми оставалось лишь вздыхать и от скуки строить глазки местным парням.
Забуза же не мог надивиться на то, как ученица подросла и даже похорошела. Теперь они проводили много времени за тренировками. Куноичи уж очень хотела вспомнить прошлое и забыть о том, что произошло в Конохе.
Сама же Амеюри пыталась учиться быть матерью, что у неё получалось с переменным успехом.
— И почему он спит только на твоих руках? — проворчала Ринго, ревниво глядя на сына, спавшего на руках Кушимару.
— Потому, что я умею обращаться с детьми, — спокойно ответил он, укачивая ребёнка. Он смотрелся так умилительно, что Амеюри не смогла сдержать улыбку.
— Знаешь, а тебе идёт такая улыбка, мягкая такая… — задумчиво проговорил Кушимару, поглядывая на подругу. Сейчас, когда он снял маску, было видно, что его глаза нежно-зелёного цвета, а на левой щеке присутствует небольшой шрам.
— Меня не было дома почти год, там, наверное, всё паутиной поросло… — вздохнула мечница, желая перевести разговор на другую тему.
— Можешь не переживать, твоя квартира сохранилась в первозданном виде… За исключением появления детской.
— Подготовился, — усмехнулась куноичи.
«Зато самой убираться не нужно», — вздохнула про себя Амеюри, подойдя к окну, где открывался чудесный вид на море. День клонился к закату, и заходящее солнце уже золотило воду. Неподалёку Забуза в очередной раз чему-то учил Рин, а может, они просто болтали… В любом случае, им было весело. А вот ей отчего-то стало холодно.
Обняв себя, она явственно представила свою будущую жизнь. Она вынуждена будет стать домохозяйкой, получающей пособие от Мизукаге, потеряет навыки… и всё то, к чему шла все эти годы.
Тут же представилась совершенно другая картинка. Она учит Наруто техникам, и он достигает тех же высот, что и она, но гораздо выше. Быть может, он станет Мизукаге… А что, гены не водичка.
— Знаешь, я тут подумал, — подал голос Кушимару. — Ты никогда не имела дело с детьми, я же возился с братьями с самого их рождения. Да и как мне кажется, службу оставлять ты не собираешься… — Он подошёл и приобнял её за плечи.
— Хочешь стать нянькой? — По телу пробежала непонятная дрожь. Не то от страха, не то ещё от чего. Куриараре неспособен взять её силой. Не такой он человек. Не с ней уж точно.
— Ты знаешь, о чём я. Я не требую от тебя сиюминутного ответа, но не скрою, что хочу, чтобы ты была со мной. Мы даже спать можем в разных комнатах.
— Спасибо, — искренне улыбнулась она, повернувшись и посмотрев ему в глаза. Он был таким близким и родным, что Ринго просто не представляла себя без его поддержки. — Нужно немного отдохнуть от всего, что случилось. Подожди ещё немного, хорошо…
— Хоть всю жизнь, — серьёзно заявил он.
...Теперь будущее представлялось ей не в таких мрачных красках.
