Бамбуковый клинок

В штабе было тихо и спокойно, и атмосфера, царившая в помещении, совершенно не соответствовала той, что правила снаружи. Я не была уверена, что поступаю верно, прячась за стенами здания от потенциальной опасности в лице стоящих у ворот штаба людей Маэда, но и не могла похвастаться наличием смелости, которая позволила бы мне ослушаться приказа Хейске. Возможно, мне не стоило влезать в неприятности сейчас, чтобы парень потом не жалел о своем решении забрать меня из Киото. Если же сражение произойдет, я могла бы хоть немного помочь. До меня не доходили голоса самураев, и я не имела ни малейшего понятия о том, что происходило на улице. Чувство неизвестности смогло удержать меня в моей комнате всего на десять минут, до тех пор, пока я не вспомнила про Харуки. Когда я вошла в комнату, которая служила временной тюрьмой для Фукуи, я не обнаружила заключенного. Дверь была открыта, и только солнечный свет разливал настойчивые лучи по противоположной от окна стене. Аккуратно пройдя к пустующему футону, я замерла, с предельным вниманием осматриваясь. Без сомнения, Харуки не мог упустить такую возможность и сбежал. На мгновенье я обрадовалась, что теперь жизни парня ничего не угрожает, пока не заметила тень позади себя и не обернулась. Моя улыбка тотчас спала с лица, и я с недоумением смотрела на стоящего передо мной Фукуи. Он был немного помят, но все такой же уверенный в себе. Вот только, если раньше он разгуливал с непринужденной улыбкой, сейчас он был чересчур серьезен. Меня это насторожило. — Почему ты здесь? — спросила я отчего-то совершенно спокойным голосом. Губы Фукуи дернулись в попытке улыбнуться, но внешне он остался хмурым. Какое-то время он молчал, и я терпеливо ждала его ответа, оставаясь стоять на том же месте и не рискуя подойти к самураю. Наконец он поднял на меня глаза, и что-то в его взгляде заставило меня отшатнуться. — Харуки-кун, ты в порядке? — Изуми-тян, прости, — тихо проговорил он, кладя руку на катану, очевидно, не принадлежащую ему. Оружие у него отобрали при задержании, тогда, получается, он… убил кого-то из подручных Хейске. Моя рука тут же сжала рукоять бокена, а сама я отступила на шаг назад. — Кто бы мог подумать, что в отряде Тодо такие слабаки? — с иронией проговорил Фукуи, одним движением вытащив оружие из ножен и вытянув его перед собой. — Я бы мог обойтись без кровопролития, но уж очень паренек упертый попался. Не захотел катаной делиться. — Для тебя… для тебя это все шутки, да?! — спросила я дрогнувшим голосом, вытащив бокен и обхватив его обеими руками, да так сильно, что костяшки на пальцах побелели. — Убить человека так просто… без причины. — А что в этом такого? Я — самурай. Убивать людей — моя работа, — беззаботно ответил парень. — Нет, — я отрицательно замотала головой, чувствуя одолевающую меня ярость. — Ты не самурай. Самурай никогда не позволит себе пренебрегать своими полномочиями и использовать искусство фехтования во вред невиновным. Ты — убийца, — выкрикнула я, не сводя с Харуки пристального взгляда. — Почему ты не сбежал? Почему ты все еще здесь? — А сама-то не поняла еще? — презрительно сощурившись, спросил Фукуи, сделав шаг ко мне навстречу. — Я использовал тебя, чтобы пробраться в штаб Синсэнгуми. Как я и предполагал, Тодо схватил меня, чем спровоцировал клан Маэда на нападение. Я все поняла, когда увидела его в комнате. Его лукавый взгляд, хищная улыбка и чужая катана, зажатая в руке — все указывало на то, что он настроен агрессивно. Все из-за того, что я отказалась поверить собственным догадкам. Я верила, что Харуки не мог поступить так, ведь он спас мою жизнь. Дважды спас. Поэтому не подала виду, что признала себя одураченной. — Это глупо. Вы ведь тоже держали меня в заточении. Хейске лишь поступил точно также с тобой, — пробормотала я, сделав неуверенный шаг назад и почувствовав спиной твердую поверхность стены. Фукуи уверенно приближался ко мне, и затем внезапно замер, услышав мое предположение. — Да, ты права, — согласился он, ненадолго замолчав. Что-то не давало мне сдвинуться с места, когда он вновь направился ко мне и подошел совсем близко, глядя на то, как конец бокена упирается ему в грудь. Он усмехнулся, затем перевел взгляд на меня и резко, без предупреждения, вонзил свободной рукой нож в стену в паре сантиметров от моего лица. Я запоздало вскрикнула и дернулась от страха, и тогда он предупреждающе закрыл мне рот рукой. — Именно поэтому мне поручили особую миссию. Как же нам спровоцировать Тодо, а? Когда он узнал о том, что Маэда-доно держит тебя в своем поместье, он чуть не убил его. Как он отреагирует, узнав, что ты… мертва? Последние слова Харуки мгновенно вернули меня к реальности, и реакция на возникшую угрозу в лице парня последовала мгновенно. Сильно укусив Фукуи за руку, я, без промедления, с яростью ударила его ногой в живот и, воспользовавшись его замешательство, выдернула кинжал противника из стены, который, благо, вошел в древесину не особо глубоко, нагнулась под рукой самурая и побежала к выходу, почти сразу же почувствовав неприятную боль в затылке. Парень схватил меня за волосы, завязанные в высокий хвост, и дернул на себя с такой силой, что я потеряла равновесие и упала к его ногам. Теперь самураю не требовалось много усилий для того, чтобы исполнить свою угрозу и прикончить меня прямо здесь. Но я не хотела умирать. Нет, не так скоро. Не тогда, когда я вновь встретила Хейске. Я с ненавистью воткнула все еще сжимающий в руке кинжал Фукуи в его ногу, поднявшись с пола и выдернув из ослабевшей хватки Харуки свои волосы. Я осознала свою ошибку и больше не поворачивалась к самураю спиной, отходя к выходу и с ужасом наблюдая за тем, как парень, морщась и пытаясь сдержать стон боли, аккуратно вытаскивает из поврежденной конечности свое же оружие. Его взгляд, полный ненависти, устремился на меня, и я едва не запнулась о бортик, осознав, что уже на улице. — Ты ответишь за это, Изуми, — злобно прорычал Харуки, попытавшись встать и тут же падая на здоровую ногу, морщась от боли. Я быстро закрыла дверь в комнату и судорожно размышляла, чем же ее запереть, при этом продолжая дрожать от страха и понимания того, что впервые по-настоящему ранила живого человека. — Хаджиме-сан? — послышался обеспокоенный голос позади меня. Я обернулась и увидела Томочи, который не спеша подходил ко мне. — С вами все в порядке? — аккуратно положив руку на мое плечо, спросил он. — Там, в комнате, Фукуи, — кивнув на недавно запертую мною дверь, произнесла я, при этом стараясь не встречаться с Томочи взглядами. — Нужно проследить, чтобы он не сбежал. — Этот мерзавец, — процедил сквозь зубы самурай, угрожающе положив руку на рукоять катаны и посмотрев в сторону комнаты заключенного. — Увы, сейчас на него нет времени, — уверенно заявил Томочи, с явным сожалением на лице отворачиваясь и беря меня под руку. — Что вы имеете в виду? — с удивлением спросила я, начиная беспокоиться. Ответу самурая предшествовал выстрел, затем еще один. — Что там происходит? — воскликнула я, собираясь направиться к главным воротам, как почувствовала сопротивление и вспомнила, что подручный Хейске все еще удерживает меня за локоть. — Ситуация вышла из-под контроля, — сообщил Томочи, не выпуская мою руку даже тогда, когда я с силой дернула ее. — У меня приказ доставить вас к Хиджикато-сану. — Опять?! — возмутилась я. — Это Хейске тебе приказал? Ответ Томочи вновь заглушил выстрел, за которым последовали следующие. Сражение началось, и все попытки Пата его предотвратить не увенчались успехом. Я вновь попыталась вырваться, но самурай оставался непоколебим, а тем временем лязг металла и боевые крики все приближались, и я заметила, как глаза мужчины забегали от волнения. — Хаджиме-сан, у нас нет времени. Не вынуждайте меня применять силу, — сердито проговорил он, затем развернулся и направился к заднему выходу, куда еще не перебросилось сражение, волоча меня за собой. Внезапно, позади нас послышался неуверенный оклик, и Томочи вдруг отпустил меня, медленно поднимая руки. — Хаджиме-сан, не делайте резких движений, — прошептал он мне, оборачиваясь. Я последовала его совету, тоже аккуратно подняла руки и развернулась лицом к стоящему перед нами юному самураю, нацелившему на нас винтовку*. Паренек, очевидно, совсем недавно приступил к своим обязанностям в клане и, по-видимому, это сражение было для него первым. Именно поэтому от него можно было ожидать чего угодно. Трясущимися руками сжимая несчастное оружие, противник переводил прицел с меня на Томочи и наоборот, не решаясь выстрелить. Его минутное замешательство стоило ему жизни, когда вражеская пуля поразила его сердце. На лице самурая застыла гримаса боли, а оружие выпало из уже безжизненных рук. Когда его мертвое тело упало на землю, я метнулась к винтовке, игнорируя предупреждающие крики Томочи. — Хаджиме-сан, прошу вас, не делайте глупостей. Вас могут убить в любой момент! — в отчаянии прокричал самурай, не решаясь подойти ко мне из-за зажатого в моих руках оружия. — Я не могу уйти, — сглотнув, я неуверенно провела пальцем по деревянной поверхности чуждого мне предмета, который был намного опаснее привычного бокена. — Я люблю его. Прежде чем Томочи успел мне что-то возразить, я сорвалась с места и побежала к углу здания, аккуратно высунувшись из безопасного места и оценив территорию сражения. Видимо, основные боевые действия развернулись у главных ворот, а здесь, на заднем дворе, боролись лишь две пары. Заметив среди ведущих сражение Кая, который, к тому же, проигрывал по всем параметрам и был близок к тому, чтобы распрощаться с жизнью, я тихо подошла к противнику товарища и с силой ударила его рукоятью винтовки по голове, отчего последний потерял сознание и свалился на землю. Кай, ошеломленный внезапной переменой событий, быстро поднялся на ноги и принялся меня благодарить за спасение. К этому времени на земле лежал уже второй поверженный противник, благо, который был на стороне клана Маэда. — Где сейчас Хейске? — быстро спросила я у Кая, который принялся обыскивать тела павших на наличие подозрительных вещей, которые могли бы служить доказательствами агрессивных целей клана. Обратив на меня мимолетный взгляд, парень руками изобразил прямоугольник и вновь вернулся к своему занятию. — У ворот? — решила уточнить я, дожидаясь ответа, который бы последовал, если бы Томочи не появился во дворе и не крикнул Каю, чтобы тот схватил меня. Стоило парню отвлечься на боевого товарища, как я мгновенно поднялась и побежала в указанное место. Бежать становилось все тяжелее из-за охватывающего меня страха, звуки сражения становились все громче, но я понимала, что не могла остановиться, ведь иначе бы меня нагнали Томочи и Кай. Я чувствовала себя просто ужасно, оставляя их позади с риском встретить новых противников. Судя по тому, что они все еще меня не догнали, они действительно сейчас были заняты врагами. Совсем рядом просвистела пуля, оставившая след в стене здания, в нескольких метрах от меня. Посмотрев направо, я заметила одного из подручных Маэда, из груди которого уже торчало острие катаны. Видимо, он отвлекся на меня и попытался убить, но промазал, потому что смерть настигла его раньше. Самурай, спасший мне жизнь, махнул мне рукой, чтобы я убиралась с поля боя, но я проигнорировала его жест и двинулась дальше. Сейчас я поступала не просто глупо. Я поступала просто безрассудно, пытаясь найти Тодо, причем даже не до конца понимая зачем. Чтобы просто убедиться в том, что он жив? Неподалеку прогремел еще один выстрел, поразивший свою цель, судя по предсмертному крику. Аккуратно выглянув из-за угла, я обратила взор на огромный двор перед воротами, уже усеянный трупами павших. Не задерживая надолго взгляд на ведущих сражение, я глазами искала Хейске, пока внезапно не обнаружила Аято, рубящего наших парней направо и налево одним лишь взмахом катаны. Если так продолжится, то Тибу перебьет весь отряд Хейске. Я сглотнула, дрожащими руками поднимая винтовку и прицеливаясь. Расстояние от моего убежища до потенциального противника позволяло пуле достигнуть своей цели, но страх все еще удерживал мой палец на курке, не давая возможности выстрелить. Я протяжно выдохнула, пытаясь подавить свои чувства и, наконец, ощутила, что дрожь отступила, давая мне шанс прицелиться лучше. Мне не хватило лишь нескольких секунд для выстрела. Мне казалось, что я была готова пойти против своих принципов и попытаться убить Аято, как внезапно заметила Тодо. Он не превратился в расецу, скрывая свою силу от свидетелей, но это не мешало ему держаться в гуще сражения. Отняв жизнь у последнего находившегося рядом с ним противника, Хейске наконец мог атаковать Тибу, который, без сомнения, был самым опасным противником среди подручный Маэда. Но и дураку было понятно, что Тодо может не хватить сил на Аято. И тогда ему придется использовать свою силу, тем самым, выдав себя. Он и сам это понимал, но все равно пошел на Тибу. — Хейске, не надо, — проговорила я, уверенная в том, что он меня услышал. Он всегда меня слышал благодаря своей дарованной отимидзу силе. И в подтверждение моим мыслям, Тодо обернулся, но лишь ненадолго, чтобы проверить, не послышалось ли ему. В этот момент я спряталась за зданием, и он не заметил меня. Когда я вновь осмелилась высунуться из своего укрытия, бой между Хейске и Аято уже начался. Как я и предполагала, Тодо изрядно вымотали его предыдущие противники. Из-за его появления я не могла позволить себе выстрелить, ведь понимала, что шанс промахнуться и попасть в Хейске слишком велик. Поэтому мне оставалось лишь молча следить за сражением и надеяться на лучшее. Какое-то время было трудно понять, кто из них выигрывает, но постепенно инициативу перехватил Тибу, что заставило меня напрячься и осмотреться в поисках нового укрытия, расположенного ближе к сражающимся противникам. Но я не успела этого сделать. Оступившись, Тодо пропустил удар по лицу, который сбил его с толку. Я быстро подняла оружие, прицелилась Тибу в голову. Я не подумала, я даже не заметила, как мой дрогнувший палец сам решительно нажал на курок. А затем раздался выстрел, и я зажмурилась, боясь пошевелиться. Я чувствовала, как медленно и тяжело билось мое испуганное сердце, как громко стучала кровь в висках, как руки подрагивали от внезапно охватившей их слабости и тяжести винтовки. «Не задела. Пожалуйста, не задела», — эхом отдавалось в моей голове, и сильно защипали в глазах слезы. Я не хотела стрелять, я лишь сделала попытки взять Аято на прицел. Но все произошло слишком быстро. Тибу ранил Хейске в плечо и, если бы последний вовремя не заметил его атаки и не попробовал увернуться, попал бы в сердце. Я знала, что рана Тодо затянется. Знала, что с ним все будет хорошо. Но в тот момент мое осознание будто испарилось, уступив место чувству страха. Я успела лишь увидеть, как Аято заносит катану над капитаном 8-го подразделения, и как Хейске слишком заторможенно реагирует на нее. Я боялась, что Тодо не успеет уклониться. Но он сделал это в последний момент. Одновременно с моим выстрелом. Звон в ушах исчез так же быстро, как и появился, и мой слух снова улавливал лязг стали и отчаянные крики самураев. Я закрыла уши руками и сжалась, пытаясь скрыться от этого выстрела, от этой войны. От осознания того, что я попыталась убить человека и, возможно, убила. От осознания того, что я могла попасть в Хейске. «Глупая. Что ты наделала?» — осуждающе прозвенело в моем подсознании, прежде чем я ощутила, как кто-то схватил меня за плечо. От неожиданности я открыла глаза, за мутной пеленой слез не сразу разобрав черты Тодо. Я судорожно выдохнула от облегчения, а затем мое сердце защемило от боли, когда в глаза бросились кровавая ссадина над бровью и разбитая губа, которые не затягивались. Как и кровоточащее плечо, напоминающее о себе красным пятном на его белой рубашке. Ему ведь, безусловно, больно, но он терпит и делает вид, что его увечья незначительны. — Изуми, все хорошо, — прошептал он, не скрывая своего беспокойства во взгляде. И тогда я осознала, что меня трясет. — Все закончилось. — Я… убила человека, — сухими губами проговорила я, казалось, настолько тихо, но он услышал. — Ты не попала в него, слышишь? — встряхнув меня, решительно произнес Хейске, заставив посмотреть ему в глаза. — Он отвлекся, и я убил его. Это была не ты. — Я все равно пыталась это сделать, — отрешенно глядя куда-то сквозь парня, проговорила я. — Это конец. Их слишком много, — невидящим взглядом обведя территорию штаба, усеянную множеством трупов, сказала я. Мы привлекли внимание противников, которые уже окружили нас и теперь лишь ожидали приказа взбешенного смертью своего лучшего воина Сигэки. — Прости меня. Ты не должна была это видеть, — тяжело выдохнул Тодо, прикасаясь своим холодным лбом к моему, аккуратно преподнося здоровую руку к катане и в любой момент готовясь вынуть ее из ножен, отражая атаку врага. И когда сомнений в том, что мы проиграли, не осталось, я молча закрыла глаза и смирилась со своей беспомощностью. С тем, что нас всех сейчас уничтожат. — Бросьте оружие, иначе мне придется убить его, — властно и громко раздался голос Пата, привлекающий внимание самураев. Хейске дернулся и отпустил меня, переводя пораженный взгляд на Бозье и Маэда, у виска которого дипломат держал револьер. Испуганные глазки Сигэки искали помощи, семеня от одного подручного к другому, которые лишь растерянно переглядывались. — Мне повторить еще раз? Третьего предупреждения уже не будет, — зарядив оружие, крикнул француз, и тогда потерянные самураи стали нерешительно опускать катаны, при этом все еще не размыкая тесного кольца. — Дайте нам уйти, и ваш главарь останется невредим, — пообещал Пат, слегка потянув заложника на себя и отойдя немного в сторону. Несколько секунд противники колебались, а затем один из них яростно сплюнул и вышел из круга, сложив катану в ножны и аккуратно положив на землю перед собой. Остальные его товарищи, с явным сожалением, последовали его примеру, и я ощутила, как Тодо снова схватил меня за плечо, на сей раз, помогая подняться на ноги. Словно в тумане, я помню, как мы проходили рядом со скалящимися самураями, отчаянно злившихся и мечтающих разорвать нас на куски; как дошли до Бозье и как Тодо все же вынул катану, которую он мог удерживать лишь одной рукой, отчего та предательски задрожала из-за тяжести оружия. Пат, убедившись, что мы находимся в относительно безопасной зоне, дождался, пока уцелевшие остатки отряда Хейске, коих оказалось всего восемь человек (Томочи и Кай были в их числе) не перейдут к нему за спину и не кинутся к привязанным у ворот лошадям. Тодо шепнул что-то Бозье и повел меня за остальными, пока француз терпеливо ожидал сигнала. Хейске проследил за тем, как я залезла на лошадь, удерживая ее за поводья, чтобы та не сильно дергалась, а затем и я помогла ему взабраться на животное, подав ему руку и едва не свалившись с лошади — Хейске, не смотря на свой довольно хилый для самурая вид, оказался достаточно тяжелым. Обхватив поводья здоровой рукой, он свистнув Пату, когда весь наш маленький отряд был готов к отступлению. Еще минута, и Бозье уже ехал в хвосте отряда, а члены клана Маэда всеми силами пытались привести потерявшего от страха сознание Сигэки в чувства.