Бамбуковый клинок

В мою голову внезапно врывается громогласный приговор, вырывающий меня из сна и возвращающий к реальности. «Убить Сигэки Маэда», — эхом отдается в моей голове,  я медленно открываю глаза и сажусь на футон, чувствуя неприятную боль в области шеи. Потирая затекшее место, я, совершенно выбитая из колеи, думала о том, чем же в итоге завершится наша операция. Предсказать исход вылазки оказалось совершенно невозможно, ибо я даже представить себе не могла, каким образом мы собираемся лишить Маэда жизни. Я тяжело выдохнула, чувствуя себя максимально подавленно и опустошенно. Вопрос о том, чтобы пощадить Сигэки уже даже не рассматривался. Но больше всего тяготило решение самураев помочь мне, которые рисковали не только своими должностями, но и жизнями. И пусть они объявили о своем желании спасти Хейске, которое, по их словам, было главной причиной, я все равно чувствовала свою вину.  Откинув одеяло и поднявшись с футона, я снова попыталась размять шею, но так и не смогла полностью расслабиться. Ноги едва заметно подрагивали от охватившей их усталости, так что мне снова захотелось упасть на теплую подушку и с облегчением выдохнуть. Но пусть мой сон и был беспокойным, и я отнюдь не сумела как следует отдохнуть, я все же подавила свое желание вернуться в кровать и подошла к зеркалу. Спутанные черные волосы и глубокие тени под глазами придавали моему образу довольно мрачный вид, но также и выдавали мою усталость. Я аккуратно взяла гребень, провела им по волосам и тут же невольно скорчилась от неприятной боли. За год длина моих волос наполовину достигла прежней и, казалось бы, я вновь вернула свое главное достоинство. Но в данный момент мои волосы выглядели настолько ужасно, что я с раздражением подумала о том, чтобы вновь их срезать. Правда, вовремя остановилась и только с остервенением стала расчесываться, мужественно перенося доставляемые себе же неприятные ощущения. Завязав волосы в высокий хвост, я с облегчением выдохнула и подошла к комоду, выудив оттуда персикового цвета юкату и черные хакама. В этой одежде я напоминала себе юную беспечную Изуми, только познакомившуюся с отрядом Синсэнгуми. Я тогда наивно полагала, что отряд занимается тренировкой своих воинов да патрулированием улиц, оставаясь в неведении об их тайных миссиях и даже не предполагая о существовании расэцу.  В дверь тихо постучали, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, но все же стремительно направиться к встрече с неизвестным гостем. Им оказался Патрит, который изящно проникнул в мою комнату и беззвучно закрыл дверь. Настороженно оглядевшись, он, наконец, обратил на меня внимание и как-то натянуто улыбнулся. — Как вы себя чувствуете, Хаджиме-сан? — отчаянно стараясь скрыть беспокойство в голосе, спросил Бозье, слегка склонив голову набок. — Нормально, — на автомате выпалила я, но француз явно догадался, что я соврала. Какое-то время он молчал, явно не представляя как начать разговор. — Изуми-сан, будет лучше, если мы отправимся через полчаса, пока не взошло солнце, — тихо начал Бозье, и тут же вновь замолчал на несколько секунд и вздохнул. — Если вы хотели проведать Хейске, то лучше это сделать… — Нет времени. Нужно выдвигаться сейчас, — перебила я, затянув хвост крепче и обойдя иностранца. Тот выглядел весьма озадаченно, в последний раз обвел комнату взглядом и внезапно заметил аккуратно лежащий на белом платке рядом с футоном бокен.  — Изуми-сан, — окликнул меня Бозье, заставив остановиться и обернуться через плечо, — вы забыли ваше оружие, — кивком указав на бокен, пробормотал Пат. — А, не хочу марать его о Сигэки и его людей, — отозвалась я, пожав плечами и выйдя из комнаты. На самом деле я снова соврала. Причина была совсем не в этом. Просто я не верила, что мне удастся прорваться через армию Маэда, лишь оглушая его солдат. На это должно было уйти дольше времени, а оно очень сурово может обойтись с теми, кто его не ценит. Особенно во время сражения. Самым сложным было не покинуть территорию штаба, не вызвав при этом подозрений, а пройти мимо комнаты Хейске и не заглянуть внутрь. Мне было невероятно трудно оставить его фактически одного в этом логове предателей, но идти на риск и предпринять попытку побега я не решилась, так как Тодо все еще пребывал в весьма нестабильном состоянии. Меня фактически загнали в угол, заставив выполнить волю Айдзу. Об этом клане у меня совершенно точно сложились неприятные впечатления, которые начали формировать еще после битвы в Икедо-я. Условные союзники не пришли на помощь Синсэнгуми, а появились лишь под конец сражения, при этом претендуя на звание «героев», очистивших гостиницу от заговорщиков. Я резко остановилась, переводя дыхание в попытке преодолеть неожиданно возникшее чувство гнева. Руки продолжали инстинктивно сжиматься в кулаки, пока я глядела перед собой и изо всех сил старалась прогнать неприятные воспоминания. Ведь тогда Хейске впервые серьезно ранили, и я стала свидетелем его пребывания в весьма тяжелом состоянии. То были трудные для меня времена. Я испытывала сильные эмоциональные истощения всякий раз, когда Тодо встречался лицом к лицу со смертью. И вот, все снова повторилось, а я по-прежнему не в силах ему помочь. От мыслей мне помогло отвлечься ощущение чьего-то присутствия. Я с удивлением обнаружила, что прожигаю взглядом деревянный пол, а потому поспешно подняла глаза и заметила стоящую в метре от меня Чизуру. Она выглядела обеспокоенно. Да, снова этот обеспокоенный взгляд, которым меня награждают уже достаточно долгое время. Но только Юкимура могла похвастаться полным неумением его скрывать. И этот факт раздражал отчего-то еще больше, нежели если бы она попыталась вести себя как обычно. Шатенка всегда была искренней в проявлении эмоций, потому мне было несложно понять, о чем же она сейчас думает. «Мне так жаль, Изуми-тян, что тебе не оставили выбора» и «Сочувствую, что тебе снова приходится испытывать трудности». — Чизуру-тян, почему ты смотришь на меня так? — я устало улыбнулась, уже не в силах злиться на эту девушку. Конечно, она всегда была добра ко всем без исключения, и зря я думала о ней плохо, когда встретила в прошлый раз в коридоре. — Такой взгляд заставляет чувствовать себя жалкой. Неужели я правда настолько паршиво выгляжу? — Извини, Изуми-тян. Я не могу поверить в то, что произошло. Это слишком жестоко, — прошептала Юкимура, которая, казалось, была готова расплакаться. Это было так трогательно, что мне даже захотелось ее утешить. — Чизуру, мы живем в жестоком мире. Ничего не поделаешь, нужно привыкнуть к трудностям, иначе ты не выживешь, — проговорила я, на удивление, довольно спокойным голосом. Наверное, я давно осознала эту простую истину, но позволила себе ее признать только сейчас. — Но это не значит, что нужно сдаваться. Да, мы живем в жестоком мире, но только тот, кто готов бороться за свое счастье, сможет в конечно итоге его обрести. Поэтому не волнуйся, я точно знаю, на что иду и ради чего иду, — уверенно заявила я, отчего лицо девушки смягчилось, и она позволила себе улыбнуться. — Но могу ли я попросить тебя об одной услуге? — Да, Изуми-тян, конечно, — с готовностью ответила собеседница, вмиг став серьезной. Я чуть наклонилась к ней, чтобы никто, вдруг проходящий в столь ранний час, не смог нас услышать. — Пригляди за Хейске. Чизуру не ответила, а только согласно кивнула. Я выпрямилась, благодарно улыбнулась и уже сделала несколько шагов по направлению к выходу, как услышала тихое пожелание, донесшееся из-за спины: — Береги себя, Изуми-тян. Я в согласии подняла руку, не оборачиваясь, и помахала на прощание, завернув за угол и оставив Юкимуру одну в мрачном коридоре. Я могла рассчитывать только на нее, и я верила, что она выполнит мою просьбу. Остальное же зависело от меня.

***

Когда я покинула территорию штаба, на землю уже падали первые лучи восходящего солнца. Где-то на половине пути к назначенному месту встречи меня догнал Пат. Очевидно, что мы не могли уйти вместе, не привлекая внимание. Все же пока никто и не подозревал, что Бозье, как и еще трое самураев, отправятся на эту опасную операцию вместе со мной. Пока француз безумолку предлагал мне различные способы проникнуть на территорию клана Маэда, я размышляла о том, каким образом смогу убить Сигэки и вообще смогу ли. Казалось, я еще не до конца осознала, на что иду. Весь наш изначальный план, составленный вчера вечером вместе с другими капитанами Синсэнгуми, состоял в том, чтобы вернуться в Киото и найти там празднующих победу людей клана Сацума. Самураи позаботятся о том, чтобы убить несколько пьяных «героев», наверняка зря разгуливающих по ночам, и добыть их форму, а затем сожгут тела. Когда мы приблизимся к штабу Сигэки, нас наверняка кто-либо заметит во время покушения на Маэда, либо же после него. Но сомнений в том, что клан Сацума попытался предать своих союзников, не останется — мы позаботимся о должной маскировке. Таким образом, в идеале мы сумеем настроить против клана их друзей, и тем самым устранить еще одного врага, что только сыграет на руку войскам сегуната. Посвящающий меня в новые подробности этого нехитрого плана Пат внезапно замолк, а затем с осторожным видом указал на виднеющийся впереди ряд деревьев. Мы вошли в лес, который я хорошо знала. Мы пересекали его, когда бежали из Мэйто. Я помню, как Хейске тогда внезапно потерял сознание, и я едва удержала его, чтобы он не упал с лошади. Тогда я сильно испугалась, когда почувствовала непривычную тяжесть на спине и успела схватить его за руку, пока Бозье вовремя не подоспел на помощь и не снял его с лошади. Было много крови. А его рана не затягивалась, как и прежде, он не мог превратиться в расэцу. В любой другой момент я бы порадовалась этому, но только не тогда, когда ранение угрожало жизни Тодо. Я резко врезалась в спину Бозье, когда тот неожиданно остановился, и нахмурилась, недовольно сжимая пострадавший нос. Пат обернулся с извиняющейся улыбкой и кивком указал на стоящих впереди самураев. Последние сумели добыть лишь три лошади, а значит у меня впереди занимательная поездка с братом, который вновь вернул свой хладнокровный вид. Шимпачи и Сано, несмотря на то, что находились в весьма неутешительном, как и все мы, положении, одобряюще улыбнулись, стоило им заметить нас с Патом. — Ну что, Изуми-тян, готова к приключениям? — бодро поинтересовался Нагакура, чуть выйдя вперед и потрепав меня по волосам, когда я прошла мимо. Это было чистое безумие — то, что самураи собирались сделать. До Киото нужно было ехать минимум четыре дня, и кто знает, сколько времени потребуется на завершение миссии. Самураи оставляют своих подопечных без капитанов на довольно долгое время, и их отсутствие точно заметят. Хоть они говорят, что следующее официальное сражение предвидится нескоро, война — явление непредсказуемое, и неожиданные нападения никто не отменял. — Я все еще считаю, что вам всем нужно вернуться обратно. Я смогу справиться сама. Вернусь в Киото, обращусь за помощью к бабуле. Она что-нибудь точно придумает, — обращаясь ко всем мужчинам сразу, убедительно произнесла я. — Вернуться к командованию, которое в любой момент может от тебя избавиться? Оставить своего друга умирать? Мы уже увидели, как Айдзу ценит помощь Синсэнгуми. Предпочитаем помогать проверенным людям, — подмигнув мне, сказал Харада, тем самым окончательно разбив мою надежду на то, что самураи откажутся от своей безумной идеи. — Да и что еще засомнительная бабуля? — подал голос Сайто, неодобрительно сдвинув брови. — Лучше тебе не знать, — тихо пробурчала я и тяжело вздохнула. Хаджиме уже восседал на лошади, которая выглядела довольно бойкой и готовилась в любой момент сорваться с места. Я немного потопталась на месте, в нерешительности пытаясь определить лучшее место, с которого можно было бы залезть, пока Сайто не схватил меня за рукав юкаты и сам не затащил на лошадь. — Благодарю за помощь, но нельзя ли в следующий раз быть хоть немного аккуратнее? — потирая плечо, недовольно проворчала я, даже не рассчитывая на то, что брат извинится. В паре метров от нас разворачивалась настоящая драма, главный герой которой — Патрит Бозье, уже в третий раз пытался доказать Шимпачи, что вести животное должен именно он. Однако, поскольку Нагакура уже сидел верхом на лошади и с широкой улыбкой смотрел на француза, шансы парня добиться желаемого были равны нулю. — Патрит, ну хватит уже. У нас нет времени на выяснение отношений, — устало произнес Харада, а затем обратил взгляд на Нагакуру, который с нетерпением ожидал выговора от своего товарища. Но Сано лишь тяжело вздохнул и повел лошадь вперед. У меня вырвался неуклюжий смешок, но я быстро закрыла рот рукой, а затем дружелюбно улыбнулась Шимпачи, который уже смотрел на меня как на предательницу. Недовольный Бозье все-таки смирился со своей участью и неуклюже забрался на лошадь, с озадаченным видом пытаясь понять, за что ему следует держаться. — Так и быть, малыш, разрешаю тебе подержаться за мою могучую спину, — благосклонно разрешил Нагакура, с усмешкой наблюдая за страданиями француза. Я с готовностью принялась наблюдать за новой перепалкой, но внезапно почувствовала, что наш ездовой транспорт двинулся с места и стал отдаляться от забавной парочки. Сайто явно надоели эти двое. — Да еще чего, — воскликнул Бозье, решив схватиться за заднюю спинку сиденья, хоть и ехать в таком положении ему было бы не очень удобно. Шимпачи, хитро улыбнувшись, резко натянул поводья, и его лошадь уже мчалась вперед, как озверелая, подняв густой туман дорожной пыли. Нагакура явно специально выбрал такую большую скорость, дабы наглядно продемонстрировать французу, что в его положении не стоит выделываться. Бозье при первом же рывке едва не свалился с лошади, и теперь ошалело оглядывался по сторонам в поисках спасения. — Чем они занимаются? — недовольно произнес Сано, дождавшись, пока мы с Сайто его не догоним. Хаджиме старший лишь обреченно вздохнул, наблюдая за дурачеством Нагакуры и загораживая своей спиной мне весь обзор. Но хоть меня и лишили возможности воочию следить за ситуацией, я верно представляла себе то, что сейчас там происходило. — Шимпачи-сан, подождите нас, — громко прокричала я в надежде, что самурай сбавит скорость и вернется с целым и невредимым дипломатом обратно к товарищам, но тот, похоже, оторвался от нас так сильно, что уже меня и не слышал. — Сано-сан, думаю, будет лучше, если Патрит поедет с вами. — Как дети малые, ей богу, — возмутился Харада, натягивая поводья и отправляясь вдогонку неугомонной парочке. Сайто последовал примеру самурая, и через несколько минут мы уже скакали следом. Догнать нам Шимпачи удалось достаточно быстро, так как он сам уже заметил, что проехал далеко вперед, и двинулся навстречу. Напуганного, дрожащего Бозье, который, к счастью, все же смог каким-то чудом удержаться в седле, благополучно пересадили на лошадь Харады, и теперь он посылал в адрес Нагакуры целый поток нескончаемых проклятий. В любом случае, Шимпачи своего добился, и теперь радостно ехал на лошади в одиночку. Когда тусклое зимнее солнце окончательно вышло из-за горизонта и заняло свое почетное место на небосводе, самураи решили устроить привал, чтобы дать возможность животным и более хилым товарищам, — то есть нам с Патритом, — отдохнуть. Место они выбрали для этого действительно замечательное: высокие голые деревья величественно закрывали нас своими ветками от врагов, а пока еще не успевшая замерзнуть речка сверкала под лучами слабого солнце. Вероятно, весной это место становилось невероятно красивым. Я помнила это место — здесь мы промывали рану уже лишившегося сознания Хейске. От этого воспоминания грудную клетку сдавило, и я крепче прижала к себе колени. — Держи, Изуми-тян, — заботливо протягивая мне чашку с водой, сказал Бозье и сел рядом, принявшись жевать слегка засохший анигири. — Что-то ты совсем поникла, — заметил как всегда чересчур внимательный Харада, рядом с которым разместился его верный друг, в данный момент посвятивший всего себя еде. Я невольно сжалась под его пристальным взглядом. — Устала? — предположил самурай, и я тихонько хмыкнула, давно ожидая подобного вопроса. — Я знаю, что вы задумали. Хотите в Киото отделаться от меня. Это ведь слишком опасное задание, не так ли? — грустно произнесла я, сделав из чашки небольшой глоток. — Все же у тебя есть голова на плечах, и ты не лишена способности соображать. Недавние события в который раз заставили меня усомниться в этом, — подал голос Сайто, и я едва сдержалась от желания бросить сжимающую в руках чашку прямо в него, в его наверняка имеющуюся на плечах голову. — Я все равно отправлюсь с вами. Это мое задание, и вы не имеете права снова бросать меня. Я уже сама могу решать, как мне действовать в той или иной ситуации, так что оставьте свою заботу и желание меня защитить при себе, — уверенно сказала я, проигнорировав недовольный возглас Нагакуры. — Это прозвучало довольно грубо, — заметил Харада, но не разозлился. — Извините, — пробурчала я, положив голову на колени и уставившись прямо перед собой. Чувство вины прочно поселилось в моем сердце, ведь я действительно должна быть благодарна самураям и Бозье за то, что они вызвались отправиться вместе со мной. — Изуми-тян, что тебя тревожит? — оттряхнув руки от прилипших рисинок, спросил француз. — Я не знаю, — сглотнув, проговорила я, спрятав лицо в ладонях, — я просто … мне страшно, — призналась я, предпринимая значительные усилия, чтобы не расплакаться. — Я волнуюсь. — Волнуешься из-за Хейске? — решил уточнить Харада, очевидно, желая действовать как можно аккуратнее, но своим вопросом лишь подлив масла в огонь. — Он остался там совсем один, и в случае опасности не сумеет себя защитить. Правильно ли я поступаю сейчас? Мне совсем не оставили выбора. Я впервые не знаю, что мне делать. Вдруг они убьют его, когда узнают, что вы ушли вместе со мной? — заикаясь говорила я, сожалея, что не смогла сдержаться и проявила слабость. Но степень моего отчаяния достигла предела, и больше держать все свои переживания в себе я была не в силах. — Ну-ну, Изуми-тян, не плачь. — Сано явно винил себя за то, что надавил на больное, и теперь пытался успокоить, приобняв меня за плечи. — Кондо-сан не позволит Мацудайро-доно убить его. Возможно, из-за последней встречи с командиром у тебя сложилось неверное о нем впечатление, но Кондо-сан тоже далеко не свободный человек. Он вынужден в некоторых вопросах подчиняться главнокомандующему. Но за самураев отряда Синсэнгуми отвечает именно он, так что все будет хорошо. Да и нет доказательств, которые могли бы подтвердить предательство Хейске, так что не существует никаких оснований для сэппуку. — Тогда зачем нам убивать Маэда? — немного успокоившись, спросила я, обратив взгляд на сидящего рядом Хараду. — Потому что это приказ. Дайме надавил на тебя, у него теперь есть власть над тобой, и в случае твоего неповиновения он точно найдет способ от тебя избавиться. Не стоит играть с огнем. Мы отгородим тебя от опасности, когда убьем Маэда. Все же его смерть и для Синсэнгуми является приоритетной. Хейске хорошо постарался, мы все понимаем, что сдерживать Сигэки на протяжении всей войны невозможно. Так что мы уж позаботимся о том, чтобы старания Хейске не были напрасны, — уверенно произнес Шимпачи, решивший поддержать разговор. — И да, Хиджикато-сан осведомлен о нашем решении отправиться с тобой. Более того, он полностью поддержал его, так что мы не рискуем должностями, — продолжил Сайто, поразивший явно ничего не знающего об этом Бозье, который выдал свое настроение удивленным возгласом. — Какое облегчение, — вытерев слезы, с улыбкой произнесла я. — Спасибо.