Birdy – Skinny Love
Июль, 2013 г. Я просыпаюсь. Опять тошнотворно от окружающего. Обычно лучи солнца наполняют комнаты домов, люди сладко зевают, просыпаются от удовольствия, принимают душ, завтракают, чем хотят, а я... что я? Моя нормальная жизнь закончилась три года назад. Вы посмотрите по сторонам. Люстра с одной лампочкой, которая еле-еле освещает комнату, деревянная кровать, которая за год моего прибывания в этой палате вся отсырела, тумбочка, одно единственное окно и то с решетками. Как же пройдет тот дневной свет, которого здесь не хватает? С каждым днем прибывания здесь, я действительно схожу с ума. Вновь понял, что не сумасшедших приводят сюда, сумасшедшими становятся здесь. Посмотрите по сторонам, сравните ту же Сару и обычную девушку. Взгляните им в глаза, и вы тут же поймете разницу. Я просыпаюсь каждое утро ровно в шесть ноль одну. Мне почему-то кажется, что в один день я просто не проснусь. Мне надоело говорить о себе и здешних людях, я, конечно, продолжу, но чуть позже. Давайте поговорим о тех, кто там. Кто за ограждением, проходит мимо и думает, что же там творится? Я вновь знаю ответ: многие думают, что бедные врачи настолько замучены нами психопатами, что у них нет времени на отдых. Но это не так. Это мы замучены этими сволочами. Многие думают, что отдать нездорового человека в этот дурдом - вполне хорошее решение - и уход, и присмотр. Ага, сейчас. Разбежались они и подпрыгнули до потолка от их заботливости. Как я и говорил: им от нас лишь выгода, заработок. Все так же неподвижно лежу на кровати и смотрю в серый потолок. Что-то вызывает отвращение, какое-то предчувствие. Резко вскакиваю с кровати и на календаре красным маркером зачеркиваю сегодняшнее число. Я здесь три года, один месяц и один день. Достаю из тумбочки серые спортивные штаны, белую футболку и махровое полотенце белого цвета. Осматриваюсь в комнате и покидаю ее на каких-то двадцать минут. Стою в коридоре около пяти минут. Подхожу к комнате Маргарет и заглядываю, она еще спит. Да, все еще спят. Подхожу к лестнице и спускаюсь вниз. У выхода стоит двухметровый амбал, и когда я подхожу, выдвигает руки перед собой, останавливая меня. - Куда, гаденыш? - раздался металлический тон. - В душевой корпус, - пробурчал я. - Еще рано, но если не втерпеж, я провожу. Он хватает меня под руку и сильно сжимает предплечье так, что я постанываю. Тащит меня к третьему корпусу и резко дергает меня за руку. - Че, в кабинку со мной полезешь, придурок? - прошипел я. - Чего ты сказал? - глаза налились металлом. Он замахнулся рукой и ударил по лицу, я упал на землю. Попытался встать, но он поставил ногу мне на живот и, вдавливая в землю, снял с пояса дубинку. Я начал прикрывать руками лицо, удары приходились по ногам, рукам и телу. Он поднял меня за воротник кофты. Я, не сдержавшись, плюнул ему в лицо кровью. Тот замахнулся и ударил меня по лицу. Во рту чувствую металлический привкус, и старческий голос отдается в ушах. - Так и надо с такими, Редбоун. В палату девять его после душа, - договорил тот и скрылся. Охранник довольно хмыкнул и запихал меня в душевую. Руки содрогаются, я облокачиваюсь ими о раковину и смотрю на себя в зеркало. На щеке огромный синяк, все губы в крови. Я терплю боль, раздеваюсь, захожу в кабину и закрываю замок. Он тихо щелкнул. Облокотился о стеклянную стенку и включил воду. Холодными потоками она скатывалась по телу. Синие гематомы начали проявляться на теле. Я хило улыбнулся и выключил воду. Через пару минут меня вели туда, где я так не хотел появляться. Грубые руки охранника сжимали мои за спиной. Быстро дойдя до здания, на пороге нас встретил мистер Дилан. Тот еще тип. Из-за его спины вышли два санитара и схватили меня за предплечья по бокам. Я упирался ногами в пол, извивался и кричал, но на них это не действовало. Мы уже на втором этаже. Дверь открывается, они кладут меня на кровать и пристегивают кожаными ремнями руки и ноги. В руки, ноги, живот, ключицы, предплечья втыкают своего рода маленькие иголки. Прибор зашумел. Вижу оскал на лице Дилана, и меня пронзает мощный заряд тока. Я дергаюсь, руки быстро отекают. На местах, где вколоты иглы, выступает кровь. Еще один разряд. Мое горло разрывает от крика. Они наслаждаются этим, им нравится. Ток отходит от тела, иглы вынимают, я проваливаюсь во тьму, но слышу: - В смирительную его.***
West One Music – Last Rites
Боль во всех частях тела. Уверен, что губы как и в прошлые разы фиолетовые, синяки под глазами. Голова раскалывается, ничем не могу пошевелить. Раздается глухой стук, я поднимаю голову и вижу мистера Дилана с самодовольной улыбкой. - Ну, как ощущение, миленький? Будешь себя хорошо вести? - звук был словно из вакуума. Я лишь плюнул в его сторону. - Ну, посиди еще денек, Стайлс, - ухмыльнулся он и ушел. Окно, через которое я его видел, погасло. Я понял, где я нахожусь. Четвертый этаж или ''мягкая комната''. Я был здесь лишь раз, после бунта. Но не думал, что вернусь. Я посмотрел на себя в отражение окна. Смирительная рубашка, вновь. Я безразлично опускаю голову. Здесь мы, как пример для того, что нужно вести себя хорошо, чтобы здесь не оказаться. Через пару минут сюда будут приводить обитателей этого дурдома и показывать, какой я плохой. Я дохожу до середины комнаты и ложусь на спину. Руки свело, я их не чувствую. Мне больно и впервые страшно... Раскусываю раны на губах, и стекает алая жидкость, попадая мне в рот. Вкус металла. Я улыбаюсь, как чеширский кот и громко начинаю смеяться. Я окончательно и бесповоротно схожу с ума. Боюсь вас огорчить, мои слушатели, но воспоминаний сегодня не будет. Я не в состояние. Мне просто плохо. Я пытаюсь пошевелиться, чтобы выбраться и, кажется, получается. Еще чуть-чуть. Смирительная рубашка освобождает мое тело. Я отчаянно начинаю боксировать по мягким стенам комнаты. Раздается тихий скрежет двери и заходит санитар с плетью в руках. Муки еще не закончились... Он жестоко улыбается. За ним следом заходят еще два. Они хватают меня за руки и сажают на колени. Санитар замахивается и бьет меня по спине. Раздается свист. Представление началось. - Вот, какое наказание ждет тех, кто будет себя нагло вести, - парировал Дилан. Еще удар. Вновь удар. За ним следующей. Сквозь зубы издаются стоны. Чувствую, как алая жидкость скатывается по спине. Еще удар и меня бросают на пол, кидая рядом футболку и бутылку воды. Дверь закрывается, а я все так же, неподвижно, продолжаю лежать. Спина горит, слезы скопились в глазах и неожиданно скатываются. Я не сдамся, хотя бы до тех пор, пока не расскажу еще восемь воспоминаний. Сжимаю кулаки, терплю боль. Ничего не замечая, я вновь засыпаю...