Сосуд греха

Святослав открыл глаза и обнаружил себя на берегу реки. Приложил руки к голове, ощупал тело, словно не веря в происходящее, потом с трудом поднялся. Голова не болела, кроме того, он был одет в тот же костюм, в котором приехал в Новореченск. Как он здесь очутился? Мужчина огляделся вокруг: у текущей воды расположился самый настоящий цыганский табор. Яркие красно-желтые шатры переливались на солнце; женщины, среди которых носилась ребятня, хлопотали по хозяйству: чистили ковры, стирали и развешивали белье и даже готовили что-то на костре. Где-то недалеко ржали кони. Слава сделал несколько шагов и в замешательстве остановился, не зная, что предпринять. – Эй, касатик, что растерялся? – услышал он сзади голос и быстро оглянулся. Рядом стояла молодая, смуглая и довольно симпатичная цыганка в желто-голубом наряде с ярко-красной вышивкой на подоле юбки. – Я… Как я здесь очутился? Что это за место? – Ты там, где должен быть, – улыбнулась девушка и, взяв его за руку, потянула за собой. – Пошли, погадаю тебе, красавчик. – Мне не нужно гадание, – попытался возразить Святослав, но почему-то безропотно последовал за ней. Они уселись на лавку возле одного из шатров, и цыганка взяла его ладонь в свои руки, начав пристально разглядывать. – Жизнь твоя нелегка была, – озабоченно покачала головой она, – да и сейчас тебе трудно придется, касатик. Противник твой силен и, хотя с виду ничего особенного не представляет, душа у него темна, как бездна адская. Тяжело тебе придется, просто так врага не одолеть. – И что же мне делать? Святославу вдруг стало неуютно, повеяло холодом, и он застегнул пиджак. Краем глаза увидел какое-то движение, но, обернувшись, не заметил никого подозрительного: только играющие дети и цыганка, ожесточенно трущая белье о стиральную доску. – Зло начинает распускаться в нашем городке, словно цветок дурмана: аромат его пьянит и манит, да только ядом пропитан. Приходи ко мне – помогу, чем смогу. – Но я же вроде… уже у вас, разве нет? – удивился Слава. – Поздно уже – пришли за тобой, – цыганка указала пальцем куда-то в сторону, и Слава повернулся в этом направлении. Почти вплотную к нему стояли две угольно-черные тени. Одна из них вдруг произнесла глухим низким голосом, отдававшимся эхом где-то в глубине ее мрачного тела: – Пора. Пойдем. – Что? Куда? Какого черта здесь вообще происходит?! Слава вскочил со скамьи, однако тени крепко схватили его за руки и потащили к реке. Мужчина пытался упираться, но ничего не вышло: через полминуты он уже был по пояс в холодной мутной воде. – Пора, – пророкотала тень. – Просыпайся! – и рывком окунула его в воду. Река хлынула ему в нос и рот, заполняя внутренности, и он закашлялся, забарахтался, пытаясь вырваться, но услышал только: – Просыпайся! Внезапно темную воду прорезал луч яркого света, и Слава инстинктивно сощурился. Вода куда-то исчезла, и он приоткрыл глаза: перед ним стоял Артём, а сзади него маячила взволнованная Юля. Оба были уже одеты. – С тобой всё в порядке? – спросил хозяин. – Ты тут метался по кровати, и мы начали беспокоиться. – Просто… кошмар приснился. Всё нормально. Наверное, просто устал сегодня. – Слава Богу! – облегченно выдохнула Юля. – А мы тебя ждали в комнате… Ты точно чувствуешь себя нормально? – Да, уже всё в порядке, – уверил ее Святослав и сел на кровати. Голова действительно прошла, и только в ушах еще немного звенело. – Ну хорошо, – улыбнулась женщина. – Давай, приходи. Парочка удалилась, и Слава, еще минуту посидев, вспоминая странный сон, принялся одеваться. *** Следующим утром Святослав сменил свой довольно помятый после бурных вечера и ночи костюм на светлые брюки и рубашку с коротким рукавом, которые заранее взял с собой. Это, в любом случае, больше подходило для жаркого лета. Конечно, в джинсах было бы удобнее, но Слава принципиально работал только в брюках или костюме: мужчина был твердо уверен, что джинсы – неподходящая одежда для работы и, тем более, для встреч с клиентом. Попрощавшись с хозяевами и пообещав прийти еще, Слава вышел на улицу и набрал номер клиентки – та ответила почти сразу: – Алло! – Ольга, доброе утро. Это Святослав. У вас сейчас есть время? Я подумал, что было бы неплохо съездить поискать то место, где вы видели преступление. – Да, вполне свободна. Вы знаете наш город? – Не очень, но ведь на то есть навигатор. – Тогда встретьте меня у Дома Культуры, – она продиктовала адрес, – я неподалеку живу, да и река оттуда близко. Буду там через пятнадцать минут. – Хорошо. До встречи. Слава выехал из новой части города и пересек мост, после чего углубился в лабиринт улочек, окруженных трех– и пятиэтажными домами. Не сразу сориентировавшись, он пропустил нужный поворот, после чего долго искал другой путь, и в результате немного опоздал: Ольга уже стояла в назначенном месте в легкой голубой блузе и бежевой юбке, ожидая его. – Извините, я тут немного запутался в вашем хитросплетении улиц, – громко сказал он, подъехав к ней. – Садитесь. – Ничего страшного, я сама только пришла. Собиралась немного дольше, чем планировала, – Ольга устроилась на пассажирском сиденье и закрыла дверцу. – Предлагаю дальше по дороге доехать до реки, а оттуда свернуть направо: может быть, я и узнаю место. Кажется, это произошло где-то в том районе. Слава, развернувшись, вырулил на нужную улицу и поехал в указанном направлении. – Вы отсылали смс, что он убил еще кого-то, – после недолгого молчания сказал мужчина. – Да, об этом уже пишут в интернете и утром в новостях говорили. Вы не слышали? – Нет, – помотал головой Слава. – Не смотрел телик и в сеть тоже не выходил. – Снова девушка и снова у реки, на пляже ее нашли. Подростки услышали крики, пошли туда, но уже поздно было: хотя они и спугнули его, но девушка уже умерла. – Спугнули? То есть его кто-то увидел? – Только я. Снова его глазами. Думаю, из той компании его никто не заметил, к сожалению. – А кто жертва? – Я ее тоже не узнала. И по телевизору не говорят. – Ну что ж, зато я, наверное, смогу это выяснить. Вечером позвоню своему другу из полиции, надеюсь, он поможет. Они доехали до берега реки, вдоль которого вела раздолбанная асфальтированная дорога, покрытая трещинами, ямами и буграми. – Да, за состоянием покрытия тут не особо смотрят, – вздохнул Слава. – Что ж, ехать будем медленно: я смотрю на асфальт, вы ищете то место. Кроме камня что-нибудь помните? – Дерево рядом было, заросли… Но тут они везде. – Это точно. Придется осматривать все валуны вокруг. Это хотя бы было рядом с дорогой? – Да, рядом. Это точно. – И то неплохо. Они медленно двинулись по пустынной дороге: несмотря на воскресенье, вокруг не было ни души. То ли люди были напуганы убийствами, то ли жарой – солнце снова немилосердно палило с небес. – Сейчас тут почти никого нет, – словно в ответ на его вопрос сказала Ольга. – Пляж у дачного поселка чище и намного популярнее. Здесь слишком много тины и ила, к тому же, ходят слухи, что мясокомбинат сбрасывает отходы прямо в реку; муж мой там работает, но он ничего толком сказать не может. В общем, обычно только вечером компании собираются. – Странно, если бы у меня под боком была река, я бы там весь день проводил летом, – отозвался Слава, внимательно смотря на дорогу. – Это для вас, городского жителя, река в новинку. А мы ей окружены, привыкли. Да и не все же любят весь день на пляже валяться. Святослав не ответил ей, и дальше они поехали в молчании. Водная гладь сверкала слева от автомобиля, периодически скрываясь за прибрежными зарослями: кое-где всё же можно было наблюдать редкие группы из двух-трех человек, с детьми и без, выбравшиеся спастись от жары. Слева то показывались дома, иногда почти вплотную подступавшие к дороге, то тянулись заросшие сорняками пустыри. Они проехали уже достаточное расстояние для того, чтобы Слава мог выразить сомнение, существует ли искомое место вообще, но клиент есть клиент – надо было проверить все версии, даже такие безумные. В конце концов, когда пятиэтажки сменились частными домами, а потом – стоящими вдалеке высотками, Ольга воскликнула: – По-моему, это тот камень! Очень похож! И дерево недалеко есть. Слава остановил машину, и женщина буквально выскочила из нее, стрелой побежав к валуну. Мужчина, закрыв и заблокировав двери, медленно направился к ней. – Ну вот! Я же говорила! – крикнула Оля. – Смотрите! Детектив подошел: женщина указывала на большое бледно-красное пятно, точнее, то, что от него осталось после пары дней нахождения под солнцем – выгоревшая бордовая клякса на сером камне. – Это может быть всем, чем угодно. Вином, например. – Или кровью! – твердо сказала Ольга. – Да… – задумчиво протянул Слава, изучая остальную поверхность валуна, – или кровью. Везде виднелись такие же пятна и брызги – с теневой стороны они имели насыщенный темно-красный цвет, а к одному из них прилип клок длинных каштановых волос. – Пожалуй, нам не стоит ничего здесь трогать до приезда полиции, – сказал Слава, доставая телефон, но женщина остановила его: – Как мы им всё это объясним? Я не хочу, чтобы меня считали причастной к этим убийствам! Потому и наняла вас. Слава кивнул и опустил сотовый. – Я понял. Что ж, тогда продолжим. Пожалуйста, постарайтесь окончательно не затоптать то, что, возможно, мог оставить убийца: следы, обрывки ткани и тому подобное. Оля послушно отошла подальше от камня, и Слава, натянув на руки припасенные перчатки, начал исследовать землю у валуна – он специально надел сегодня линзы, чтобы не отвлекаться на постоянное протирание очков. Впрочем, сыщик особенно не надеялся найти что-либо нужное: примятые растения за прошедшие с момента преступления дни уже распрямились, к тому же у убийцы была масса времени, чтобы замести все свои следы, если таковые вообще имелись. Тем не менее, Святослав тщательно прочесывал заросли степной травы, постепенно отдаляясь от камня по спирали, но пока ничего не находил. Ольга беспокойно теребила нижнюю пуговицу блузки и оглядывалась по сторонам: не было никого, кроме одинокой женщины с собакой, небольшим шпицем, который беспрестанно визгливо лаял. Что если Святослав ничего не найдет? Верит ли он ей? Кровавые пятна выглядели достаточно надежным доказательством, но больше женщине представить было нечего. Внезапно детектив распрямился и крикнул ей: – Ольга! Подойдите сюда! Та направилась к нему, цепляя стебли терпко пахнущих растений юбкой: Святослав, нагнувшись к земле, держал в руке модный тонкий серебряный браслетик с подвесками в виде китайских иероглифов. – Не помните – это было на какой-то из девушек или нет? – Я не обратила внимания на такие мелочи, – ответила Оля и поймала себя на мысли, что сыщик, наверное, считает ее несколько выжившей из ума – на все его расспросы женщина никогда не отвечала однозначно. – Что ж… – Слава распрямился и задумчиво посмотрел на камень, затем на браслет, потом на реку, заросшую камышом, – если предположить, что маньяк оттащил свои жертвы куда-то в укромное место, чтобы их не нашли или хотя бы нашли не сразу, и что это браслет одной из жертв, случайно соскользнувший с руки, то он, скорее всего, направлялся туда, – мужчина махнул рукой к реке и быстро зашагал к берегу. Ольга еле успевала за ним и догнала только, когда он резко затормозил, выйдя на дорогу. – Интересно, на что он лает? – указал Слава на маленького рыжего шпица, всё еще надрывавшегося у камышей. Его хозяйка, женщина предпенсионного возраста пыталась оттащить собаку, но та никак не хотела уходить. – Дуся! – кричала она. – Дуся, фу! Дульсинея, пошли домой! – Какая милая у вас собачка, – приблизившись, сделал комплимент Святослав. – Ой, спасибо, – неловко улыбнулась женщина. – Только упрямая очень. Уже второй день пытается в эти камыши залезть. Наверное, снова что-то сбросили с комбината. – Может быть, и с комбината, – вполголоса проговорил Слава и, подойдя к камышам, раздвинул их. – Да, что-то плавает, – обернулся он к Оле. – Ох, боже мой, – всплеснула руками хозяйка Дульсинеи. – Так и знала! Дуся, пошли! Небось зараза какая-то! Управы на них нет! Дуся протестующе тявкнула, но на сей раз хозяйка решительно притянула собаку к себе и взяла на руки, после чего удалилась куда-то по направлению к домам. Святослав проводил ее взглядом и, сняв перчатки и осторожно обернув в них найденное украшение, протянул женщине: – Подержите. Только не разворачивайте – ваши отпечатки на нем совершенно ни к чему. А я, пожалуй, проверю, «зараза» это или всё-таки что-то другое. Надеюсь, вас не смутит вид мужчины без штанов. – Вовсе нет – я замужняя женщина. Мне к такому не привыкать. – Ну вот и славно. Детектив разулся, расстегнул брюки, снял их и аккуратно сложил на траве, после чего осторожно раздвинул заросли камыша и ступил в воду. Пройдя несколько шагов, он приблизился к темному силуэту, который качался на волнах среди растений, и его с непривычки чуть не стошнило: в воде лежал труп молодой девушки, уже постепенно начинающий разлагаться. Ее тело покрывало множество ран, а живот был вспорот, и внутренности, объеденные рыбами, развевались в воде, словно какие-то диковинные водоросли. Губы и язык убитой тоже обкусали водные обитатели. Слава наклонился и, опершись руками на колени, попытался подавить рвотные позывы – да, отвык он уже от такого. Сделав несколько глубоких вдохов, мужчина почувствовал себя лучше, после чего попытался осмотреть труп еще раз в надежде увидеть что-то полезное, хотя и так прекрасно знал: всё унесла вода, и найти улики можно разве что с помощью лабораторного оборудования. – Что там? – встревоженно крикнула Ольга. – Тело, – ответил Слава. – Лучше вам сюда не ходить. Зрелище не для слабонервных. Недалеко, запутавшись в камышах, находился еще один труп. Святослав приблизился к нему и бегло осмотрел – всё то же самое: перерезанное горло, ножевые раны по телу, вспоротый живот и покусанная рыбами плоть. Или раками – ему показалось, что недалеко сидел один, довольно крупный, но проверять мужчина не стал – в конце концов, разницы нет, кто здесь трапезничал. Он вышел из воды и сел на песок, тяжело дыша. Ольга явно ждала комментариев, и Святослав проговорил: – Там они. Девочки. Горло у обеих перерезано, живот распорот… В общем, как вы и говорили. Скорее всего, маньяк хотел воспользоваться арестом того мужчины и начал прятать трупы, чтобы все успокоились, хотя бы временно. Не удивлюсь, если он промыл одежду прямо здесь, в воде: свежая кровь хорошо смывается, а течение уже, конечно, унесло все следы его присутствия. Но со вчерашним у него не получилось, как он хотел. – И что нам делать? – Надо вызвать полицию – тут уже никуда не денешься. Скажу, что собака гавкала, и я нашел тело – надеюсь, они отыщут ту дамочку с Дусей. Она должна подтвердить. Конечно, не ахти какая версия, но лучше, чем объяснять про видения. Конечно, придется сказать, что меня наняли: вряд ли они поверят, что частный детектив просто так наткнулся на труп. Да и если мой знакомый найдет какие-то связи с местной полицией, врать мне ни к чему. – И как вы объясните, почему я вас наняла? Может быть, лучше сделать звонок анонимно? – Я и не буду упоминать вас. Моя помощница представится подругой одной из жертв и скажет, что это она пришла ко мне – этот вариант я уже подготовил заранее и договорился с ней. Иногда приходится придумывать разные отговорки, знаете ли... – Святослав поднялся и начал натягивать брюки, попутно стряхивая налипшую на ноги грязь и песок. – Так что я позвоню в полицию, а вы идите домой. Сами отсюда доберетесь? – Да, конечно. А это? – протянула она перчатки с находящимся в них украшением. Слава взял браслет и осторожно, не прикасаясь к нему, уронил в траву у берега. – Пусть сами найдут. И, пока вы не ушли, у меня еще один вопрос, – он немного замялся, но всё же продолжил, – тут есть цыганский табор неподалеку? – Да, в бараках на окраине они живут, недалеко от железнодорожной станции. А что? – Пока не могу сказать точно. Просто видел странный сон… – Думаете, женщина с видениями назовет вас странным? – усмехнулась Оля. – Не думаю, – улыбнулся он в ответ. – Просто пока еще сам не знаю, к чему это всё было. – Ну хорошо. Тогда я пошла, да? Святослав кивнул и, дождавшись, пока женщина достигнет района жилых домов, со вздохом достал телефон. *** – Ну что, зайчик, какие планы на последний из этих длинных летних выходных? – Астарта поставила перед Михаилом завтрак и села за стол напротив него. – Кушай, не каждый день суккуб готовит тебе еду, пусть это и всего лишь яичница. Михаил нехотя взял вилку и, поковырявшись в тарелке, отправил в рот небольшой кусочек. Яичница была пересолена и, кроме того, с красным перцем. – Да, кулинария, настоящая, не магическая, не входит в число моих достоинств, – усмехнулась демонесса. – Впрочем, иногда хочется сделать что-то своими руками, а не только чарами. – Почему ты такая веселая? – вдруг вырвалось у Михаила. – Ничего не получается, а ты радуешься. – Как это ничего? Мы отсеиваем лишних людей – это тоже важно, милый. Да и ты трахаешься хоть иногда. – Столько людей на земле… Каждого будем проверять? – А если и так – что с того? Тебя это не устраивает? – Не знаю… Хотелось бы побыстрее с этим закончить. – Почему? Астарта пристально уставилась на мужчину пронзительно-зелеными глазами, и ему ничего не оставалось, как ответить: – Мне страшно. Сегодня ночью снова какую-то девушку убили. Вдруг это та, с которой я был вчера. – Ну в таком случае тебе вообще не о чем волноваться – тебя бы никто не узнал в твоем временном облике. Кроме того, они так и не сказали, кто жертва. Даже те подростки, которые ее нашли, не догадались сделать ни одного снимка и развесить их в сети, – слишком эмоциональные для современных людей. Еще в Древней Греции философы предрекали, что следующие поколения будут черствыми и бесчувственными, да только воз и ныне там: одна и та же тягомотина везде и всюду. – Я просто боюсь, что ты как-то причастна к этим убийствам, – выпалил Михаил и непроизвольно сжался от страха – кто знает, как на это заявление отреагирует Астарта. Та, впрочем, только усмехнулась и ответила: – Даю тебе слово, что я сама бы хотела найти маньяка и проверить, подходит нам этот убийца или нет. – Но разве он может быть женщиной? – Я уже говорила, что мне подходят не только женщины. Любая принимающая сторона в сексе, какого бы пола она ни была, – вот мой профиль. Знаю, знаю! – махнула она рукой. – Ты не из тех, кто любит мальчиков, поэтому и не настаиваю. Ищем женщину. Ты готов продолжать? – Наверное… Астарта протянула к нему руку и, осторожно взяв под подбородок, заставила мужчину поднять голову и посмотреть на нее. – Что-то ты невесел сегодня. Всё эти убийства? Клянусь Сатаной, я не имею к ним никакого отношения. Или это вчерашний провал так на тебя подействовал? Вы, мужчины, создания довольно нервные, даже не знаю, почему вас сильным полом зовут. Любой стресс – и у вас нестояк, не то настроение и, вообще, конец всей жизни с кризисом среднего возраста на десерт. Отдохни сегодня. Но завтра после работы нам предстоит ответственная задача: надо всё-таки понять, нужна ли нам твоя соседка или это еще одна пустышка. Копи силы, Миша. Понял меня? Тот уныло кивнул. – А теперь можешь сделать себе завтрак сам, потому как этой яичницей только адских псов кормить, да и то не самых породистых. Астарта выбросила стряпню в мусорное ведро и, потягиваясь, пошла в комнату. Миша, кряхтя, встал и поставил на плиту чайник. Есть ему совершенно не хотелось. *** Ольга стояла у окна, нервно перебирая пальцами бахрому штор в зале. Она уже убралась в доме и даже прополола собственный небольшой огород (львиная доля земельного участка была занята хозяйственными постройками: сараем, гаражом и баней), а Святослав только лишь прислал короткое сообщение о том, что свяжется с ней позже. Оля ждала, но это самое «позже» всё никак не наступало. В комнату зашел Дмитрий и, подойдя к ней, мягко обнял за плечи. – Ты только не волнуйся, Оль, – начал он, – но помнишь, как я говорил о гадании на человеческих внутренностях? – Конечно. – Вчера убили девушку, и ее отец один из хороших друзей заведующего моргом. Валерия Петровича, он наш клиент, помнишь? – Кажется… Ольга никогда особо не интересовалась личностями приходящих к ним людей, считая, что в этом деле лучше знать как можно меньше, но того человека вспомнила: плотный высокий мужчина. Кажется, приходил узнать, не изменяет ли ему жена. Ольга почему-то подумала о несчастных родителях Нади и непроизвольно покачала головой, но Дима воспринял этот жест как-то по-своему и начал горячо уверять ее: – Всё делается с разрешения отца и матери девушки, уверяю тебя! По крайней мере, Валерий Петрович сказал им, что тело осмотрит его знакомый экстрасенс. Возможно, о гадании по внутренностям они и не знают… Но девушку всё равно будут вскрывать и бальзамировать, и мы при этом поприсутствуем. Официально аутопсию будут производить завтра рано утром, но для нас ее перенесли на сегодняшний вечер, после девяти, чтобы обошлось без всяких непредвиденных случайностей. Патологоанатом даст мне сердце и печень для изучения. Родители присутствовать не будут, ну, сама понимаешь почему. Им и так досталось на опознании тела... – Понимаю, – эхом повторила та. – И ты сможешь узнать, кто это был? – Точно сказать невозможно. Но выжму максимум. Ты как, пойдешь? Никакого антуража не будет: я просто изучу вынутые органы. – Пойду. Я бы хотела узнать всё сразу, из первых уст. Этот маньяк… иногда я словно чувствую нас обоих единым целым. Будто должна быть причастна ко всему, что его касается. Не могу это объяснить… – Ну что же, значит отправимся вместе. Готовься – процедура наверняка не из приятных. Вечером, как они и договаривались, Ольга с Дмитрием добрались до морга к девяти: у входа их уже ждал заведующий – тот самый Валерий Петрович. – Здорово! – он протянул руку Дмитрию и кивнул Ольге. – Пойдемте – внутри только патологоанатом и санитар, оба надежные люди, предупреждены о вашем визите. Время позднее, так что вряд ли кто-то навестит нас, да и дверь запрем, но вдруг что – сразу идите в мой кабинет. Будете родственниками одного из покойников. – Понятно. Вы будете присутствовать? – Нет, – покачал головой он, – я лично Алёнку знал, сложно всё-таки на такое смотреть. Тесно дружили с ее родителями. – Что они знают о нашем визите? – вдруг спросила Ольга: это почему-то казалось ей очень важным. – Я сказал им, что пригласил экстрасенса из города, который изучит ауру девушки, наплел что-то подобное… Ни к чему им знать, да и вы не распространяйтесь: здесь-то все в курсе, что вы не в ауре копаетесь, а во внутренностях. Пусть Алёну всё равно вскроют, но родители сложно воспринимают подобные вещи. Скажете потом мне, а я им передам. Деньги вот, – он протянул сложенные бело-голубые купюры. Дмитрий взял предложенную сумму и отдал супруге, которая спрятала их в сумочку, после чего поинтересовался: – Убитую Алёной звали? – Да… – Валерий Петрович махнул рукой в сторону прозекторской и крикнул: – Вадик, гости пришли! – после чего уже тихо добавил: – Вадик и будет вскрывать. А я вас в кабинете жду. Извините, что так: день тяжелый выдался. – Да ничего… Заведующий удалился в свой кабинет, а супруги прошли в нужное помещение, где на холодном металлическом столе для вскрытий лежало приготовленное к аутопсии тело девушки. Удушливой волной в нос ударил смрад, в котором отчетливо чувствовался запах формалина. Рядом стоял уже упомянутый Вадим: среднего роста худощавый блондин в зеленом халате и перчатках. – Привет, – кивнул он. – Уже начинаю. Можете пока присесть вон там, – он указал на металлические стулья в углу. – Вам же только сердце и печень нужны? Не дождавшись ответа от мужа, Ольга сказала сама: – Да, только они. Она посмотрела на странно застывшего супруга и легонько дернула его за рукав. – Сердце, скорее всего, повреждено, – продолжал врач, – но печень не должна быть задета… Не обращая внимания на его слова, Дима прошел к телу убитой и уставился на него. Перед ним лежала Алёна, та самая его Алёна. Девушка, которую он ласкал, целовал, любил… Которую бросил накануне, предпочтя привычной жене. Первым порывом было броситься к юной любовнице, взять за холодную руку, закричать, прошептать ее имя, заплакать – сделать это всё сразу. Но холодный разум, никогда не покидавший его окончательно, остановил от этой затеи – рядом была жена, – поэтому Дима просто сжал пальцы в кулаки до боли и прикусил губу, лишь бы сдержаться, не выдать себя. Хотя был ли уже в этом смысл? Но он разберется в этом позже, а пока надо терпеть, просто терпеть… – Это… Алёна Ветрова? – хрипло сказал он. – Да. Знаете ее? – удивился врач. – Работаем вместе. Работали… – машинально поправился он, и от этого стало только горше. Никогда он не услышит ее смеха. – Соболезную, – Вадим сделал сочувственный вид. Никогда она больше не прошепчет его имя, не скажет «люблю» – что ему до соболезнований! – Спасибо. Мы, правда, не общались… почти. Но очень жаль ее, – уже совсем тихо добавил Дима и развернулся к стульям. – Скажете, когда извлечете органы. Мужчина, тяжело ступая, прошел в угол и опустился на сиденье, прижав руки к голове – но теперь Ольга стояла, внимательно осматривая тело. – Вы тоже ее знали? – обратился к ней патологоанатом. Та помотала головой, внимательно разглядывая родимое пятно в форме сердца на груди. Совсем рядом зияла глубокая рана, но лезвие ножа по роковой случайности не задело этот хорошо заметный знак. Знак, изобличавший то, о чем она уже почти забыла. То, что до появления убийцы казалось ей самым низким, отвратительным поступком, который только может случиться. Измена. – Вы позволите начать? – спросил Вадим, и Ольга, кивнув, послушно удалилась, усевшись рядом с мужем. Дима сидел, не смотря на супругу, опустив голову, будто удерживал ее руками от падения на темно-зеленый кафельный пол. Оля не могла разглядеть, открыты ли его глаза, да это было и неважно – женщина узнала достаточно, чтобы понять: видения, где муж занимался любовью с другой женщиной, были самой настоящей реальностью. Иначе, в конце концов, откуда Диме знать про родинку? Да и с Алёной он вместе работал… Интересно, где они делали это? На работе? Или ходили на перерывах к ней домой? Или даже к ним? Ее руки сжались, оставив красные следы на ладони. Ольга посмотрела на стол, где лежала Алёна: женщина совершенно не жалела эту поломанную, изрезанную куклу – врач, кажется, уже начал делать Т-образный разрез на ее теле. «Правильно – выпотроши ее! Выпотроши эту чертову девку!» – хотелось крикнуть ей, и она стиснула зубы от злости, впрочем, тут же устыдившись своих мыслей. Однако укол совести быстро прошел: женщина искоса уставилась на супруга. «Сожалеет, наверное, о ней, – думала она. – О том, что больше не сможет ее трахнуть. Интересно, сложно было обманывать меня? Или я такая дура, что это не стоило больших усилий? И ведь я до последнего не верила даже своим видениям, оправдывала его! Господи!» Она сделала глубокий вдох, но чуть не закашлялась от неприятного запаха, еле подавив рвотный позыв. Голова закружилась, и Ольга захотела выйти наружу, но потом вспомнила, что надо соблюдать осторожность, и пересилила себя. Патологоанатом начал постепенно вскрывать грудную полость, и Ольга, как завороженная, смотрела на это действо: она не чувствовала никакой брезгливости, наоборот – на ее глазах тело, которое Дмитрий предпочел ей, превращалось в груду мяса. «Так тебе и надо! – повторяла она про себя, словно это могла что-то исправить. – Так тебе и надо!» Наконец, Вадим, обернувшись, сказал: – Вот сердце, – в белый хирургический эмалированный лоток аккуратно опустился комок мяса размером с кулак. – Левое предсердие задето орудием убийства. Сейчас печень достану – она точно цела должна быть. Вам же их резать не надо? Дима, в первый раз подняв голову, помотал головой: – Нет, просто изучу как есть. – Вот и хорошо, – с некоторым облегчением сказал Вадим. – Вы простите уж, но про вас много слухов ходит. Моя тетка уверена, что вы настоящий черный колдун. – Что за глупости? – гаруспик попытался усмехнуться, но вышло не очень-то хорошо. – Никакой магии тут нет, тем более, черной. – Да она приходила к вам разок, лет десять назад, наверное, – вы еще холосты были. Очень впечатлена была. Говорила – всё сбылось. – Как же иначе… Врач замолчал, видимо, почувствовав нежелание собеседника продолжать разговор, и вновь начал копаться во внутренностях Алёны. – Вот и печень, – через некоторое время сказал он, опуская в соседний лоток темный, бордово-коричневый орган. Дима поднялся и медленно подошел к столу. Вадим протянул ему пару одноразовых перчаток, но мужчина отказался: – Это надо чувствовать руками. – Но это против правил. И не гигиенично...– начал Вадим, но Дмитрий, не выдержав, повысил голос: – Это по моим правилам! Иначе ничего не выйдет! Жизнь надо чувствовать своей кожей, а не резиной! Вадим развел руками, словно говоря: «Что же, я предупреждал», – и демонстративно отвернулся, продолжив обследование трупа. Дмитрий взял в ладони холодное девичье сердце, и его собственное при этом сжалось, а на глаза предательски навернулись слезы. Одна из них поползла вниз по щеке, и он быстро повернулся спиной к Ольге, приняв вид, что изучает орган. «Надо собраться! Это всё ради Алёны – что я еще могу для нее сделать!» – сказал мужчина сам себе и, встряхнув головой, будто приводя себя в чувство, принялся ощупывать скользкую поверхность органа. Пальцы внимательно изучали каждую клеточку, каждое мышечное волокно, остатки аорты… Гаруспик аккуратно положил сердце и взял в руки печень: здесь нужно было еще и внимательно смотреть. Ладони скользили по гладкой поверхности, а глаза ловили расположение всех связок, пятен, размер долей и прочие, видимые только гадателю приметы. Наконец, он отложил орган и молча направился к раковине, чтобы помыть руки. Закончив с этим делом и вытерев ладони бумажным полотенцем, он, на ходу бросив Оле: «Пошли», покинул прозекторскую. – Извините его, пожалуйста, – обратилась женщина к Вадиму, – всё-таки расстроился он из-за этой… коллеги. – Я понимаю, – кивнул тот. – До свидания. Вадим попрощался в ответ, и Оля на ватных ногах вышла в коридор, где ее уже ожидал супруг. Голова кружилась, а желудок периодически пытался бунтовать, но тяжелее всего было вынести груз обмана на своих плечах. – Нам туда, – показал рукой Дима и, не дожидаясь, прошел в кабинет Валерия Петровича. Ольга последовала за ним – через минуту они уже сидели в удобных мягких креслах, а заведующий предлагал им выпить: – Не подумал, что вы с Алёной вместе работали. А должен был вспомнить, – раздосадовано сказал он. – Давайте по пятьдесят – коньяк хороший, выдержанный. Дима согласился, а Ольга отказалась – ее всё еще довольно сильно мутило. Валерий Петрович налил две стопки, и мужчины выпили, не чокаясь. – Закусить нечем, уж извините. – Не страшно, – пробормотал Дима и уже громче продолжил: – Узнать не так уж много удалось: почти сутки она мертва была, многое ушло. Но это точно серийный убийца, погубил уже с десяток душ, одержимый человек, очень опасный… На нем Дьявола печать. Знается он, осознанно или нет, с миром теней, и те помогают ему так ловко уходить от наказания. – А если конкретнее? – Валерий Петрович сел на кожаный диван, стоящий рядом, и наклонился к ним в нетерпении. – Среднего роста, довольно плотная, спортивная, волосы, вроде, короткие. Алёна видела ее перед смертью. Голова в капюшоне, но рассмотреть черты лица трудно – совсем темно. – Ее? – хором произнесли слушатели. – Да. Это женщина. Убийца – женщина. Ненавидит свой пол, мужчин, впрочем, тоже, но не так сильно. Любовь у нее есть неразделенная – единственное слабое место. К сожалению, это всё. Повисла тишина, и заведующий, подойдя к столу, снова наполнил стопки. – А в этом есть смысл, – сказал он. – Судмедэксперты говорят, что рост убийцы не выше ста семидесяти сантиметров, да и следы на песке размера тридцать девятого примерно. Но только сила смущает. Хотя, если она спортсменка… Надо будет подать эту идею нашим ментам. Они еще раз выпили, после чего Валерий Петрович проводил их до выхода, и супруги оказались на темной жаркой улице. Ольга надеялась, что на свежем воздухе ей полегчает, но идти было всё равно трудно. Она машинально хотела взять Диму под руку, но, вспомнив об Алёне, тут же отшатнулась от мужа, словно ее обожгло огнем. – Ты что? – удивился тот. – Просто голова кружится. И тошнит. – Обычное дело после морга – сейчас пройдемся, и станет лучше, – он помолчал, раздумывая, говорить или нет, но всё же решился: – Знаешь, я ведь не всё сказал ему. Эта женщина, убийца… она твоя кровная родственница. Я ясно почувствовал это. Оля испуганно посмотрела на него, но тут желудок окончательно взбесился, так что ей пришлось бежать к ближайшим кустам, чтобы опорожнить его. Отдышавшись, женщина попыталась распрямиться, но небо вдруг покачнулось, и, кажется, она упала в траву. – Оля! Оля! – это было последнее, что она услышала перед тем, как потеряла сознание. *** Паша сидел на скамейке, почти скрытой со всех сторон кустами, и пил теплое противное пиво. Не сказать, чтобы это приносило ему удовольствие – но другого занятия у него всё равно не было. Лето проходило из ряда вон скучно: сессия тянулась чуть ли не бесконечно, несмотря на то, что большинство экзаменов ему поставили «автоматом», а после ее окончания никаких определенных планов не было. Впрочем, какие тут планы, если денег тоже нет – так и придется до сентября вариться в этом пекле! Парень вздохнул, пригубив бутылку еще раз. Это место на окраине города он заприметил случайно: старая скамья, когда-то поставленная жителями близлежащего дома, заросла какими-то кустами, а сам дом признали аварийным и снесли, застроив участок гаражами. Кусты со скамьей, впрочем, не тронули, и Паша вечерами часто проводил здесь время, когда хотел побыть наедине с самим собой: случайные прохожие его не пугали – парень был достаточно крепким, чтобы не бояться одиноких пьянчуг. Из укрытия открывался довольно унылый вид на несколько начинающих ржаветь построек, тускло освещенных фонарем. «Такой же унылый, как моя жизнь», - часто думал Паша, смотря на это запустение. Мимо прошла девушка, скорее всего, подвыпившая. Паша равнодушно проводил ее взглядом и снова сделал глоток. Бутылка уже заканчивалась, и надо было либо идти за другой, либо вообще домой – но не хотелось ни того, ни другого. Парень желал бы остаться тут вечно, наблюдая за одинокими, постоянно спешащими куда-то людьми и посматривая на ясное звездное небо. Вечно молодой, вечно пьяный… Очередная фигура прохожего привлекла его внимание: кто-то, одетый в темную толстовку с капюшоном и длинными рукавами, осторожно шел мимо. Конечно, странно было увидеть человека в таком облачении летом, но, с другой стороны, Паша никогда не был склонен к излишним размышлениям и, пожалуй, не стал бы задерживать свой взгляд на фигуре больше полминуты, как вдруг свет фонаря упал на лицо незнакомца – и юноша тут же узнал его. Точнее, ее: Аня, Русланова сестра. Интересно, что это она тут делает в такое время, да еще в таком виде? Неужели свидание? Гараж летом – не самое плохое место для быстрого секса без обязательств. Аня скрылась в тенях за углом, и Паша тихо высунулся за ней, раздумывая, стоит ли пойти за девушкой: любопытство подстегивало его всё сильнее, превозмогая природную лень и приятную хмельную расслабленность. В конце концов, он почти вышел из кустов, как вдруг невдалеке раздался пронзительный девичий крик. В голове юноши сразу пронеслись мысли о маньяке: «Неужели Аня кричала?» Паша уже хотел побежать вглубь гаражей, навстречу воплю, но страх овладел им: встречаться с серийным убийцей без оружия крайне не хотелось. С другой стороны, Ане, возможно, нужна помощь… Крик не повторялся – вокруг стояла почти мертвая тишина, и только откуда-то издалека доносился смех шумной компании. - Господи Боже! – произнес Паша и даже перекрестился, хотя всю свою сознательную жизнь считал себя атеистом. Сжав горлышко бутылки в кулаке, он собрал всю свою смелость, чтобы поспешить на помощь, как вдруг среди гаражей вновь мелькнул темный силуэт. Парень затаился в кустах, боясь издать лишний звук, однако из темноты вынырнула уже знакомая фигура в толстовке с капюшоном, только уже с пакетом в руках. Избегая наиболее освещенных мест, Аня юркнула в соседний проход и растворилась во мраке. Паша, не зная, что и думать, всё-таки вылез из кустов. Если с Аней всё в порядке, кто тогда кричал? Зачем сестра Руслана вообще тут была? Какой-то пакет… Откуда он? Юноша зашвырнул бутылку в кусты и на всякий случай зашагал в том направлении, откуда вышла его знакомая. Миновав несколько темных гаражей, впереди он увидел нечто, лежащее в луже на дороге. «Откуда тут вода? – подумал он. – Дождя давно уже не было». Но через минуту, сделав еще шаг, он понял, что лужа состоит из крови, и в ней, неестественно раскинув ноги и руки, лежит незнакомая ему девушка. *** Астарта смотрела из окна вниз на полутемный двор. Михаил уже спал – суккуб уложила его пораньше: надо было подумать о дальнейших действиях, а мужчина ее отвлекал. Шум мыслей Миши, сбивавшихся с одной на другую, немного приутих, позволив ей сосредоточиться. Кажется, она уже почти нашла то, что искала… Во двор въехала белая «Лада», из которой вышла соседка Аня с черно-белым пакетом в руках и направилась к подъезду. Внимательно ее изучая, Астарта вновь и вновь убеждалась, что была права: тьма так и сочилась из каждой поры этой женщины. Интересно, как глубоко она впустила в себя Дьявола? Пожалуй, это был главный вопрос на данный момент. Суккуб села на диван и, закрыв глаза, начала обдумывать все возможные варианты. Да, без помощи смертного тут не обойтись, но она должна заполучить это тело. Сосуд греха, наполненный манящим вином порока. Астарта не сомневалась – у нее всё получится.