Сосуд греха

Оля очнулась от легких шлепков по щекам – кто-то настойчиво пытался вырвать ее из небытия – и сделала глубокий вдох, не открывая глаз. Тошнота еще шуршала где-то внизу в желудке, словно зверь, выбирающий себе удобную позу, чтобы прилечь, уснуть и больше не беспокоить хозяина. Женщина приоткрыла глаза: голова еще немного кружилась, но, в целом, самочувствие намного улучшилось. – Оленька, я уже хотел врачей звать, благо недалеко от морга ушли. – Лицо мужа маячило перед ней размытым пятном. Она еще раз глубоко вдохнула, и зрение окончательно сфокусировалось: Оля полулежала на скамье, куда ее, судя по всему, отнес Дима, который сидел рядом и всем своим видом выражал крайнюю степень озабоченности. – Врачей из морга обычно зовут, когда другие доктора уже не помогают, – слабо улыбнулась женщина и осторожно села. – Ох, Оля! – Дима обнял ее, словно боялся потерять ту единственную, что у него осталась. – Я так испугался! Ты упала в обморок, а лицо стало белым как мел. Ольга, не ожидавшая такого бурного проявления чувств, по привычке прижалась к сильному мужскому телу, сопровождавшему ее уже столько лет. Она прекрасно помнила то, что недавно произошло, – мертвую любовницу мужа препарировали у них на глазах. Наверное, надо было оттолкнуть изменника, закричать на него, устроить скандал или хотя бы с гордым видом хранить презрительное молчание, но… Какой-то голосок внутри нее твердил: «Подумай, что будет дальше? Куда пойдешь? Найдешь ли кого-нибудь лучше?» Ольга никогда не строила иллюзий относительно своей внешности – она являлась заурядной девушкой, серой мышью, как говорится, и до Дмитрия у нее было всего двое, последний из которых ушел, узнав о бесплодии женщины. А ее супруг выглядел по-мужски очаровательно: жгучий брюнет с пронзительными темными глазами и волевыми чертами лица – Дима, казалось, был пропитан неким животным магнетизмом. Ее подруги называли его настоящим самцом, и даже мать признала, что не чаяла увидеть такого красавца-жениха у своей дочери. Оля и сама своему счастью не верила, до самой свадьбы сомневалась, не бросит ли ее Дима. Даром, что он бесплоден, так в том же санатории были дамочки и получше нее, да и далеко не всем дети нужны: есть разведенные, в конце концов, у которых уже один, а то и двое. Не бросил… – Ну как ты, милая? Всё в порядке? – Да, кажется… Интересно, одна у него она была, Алёна эта? Или еще погуливал на сторону? И если да, то сколько их? Оля не помнила каких-то других видений, где муж был с женщиной, но это ничего, по сути, не говорило. С другой стороны, любовница могла быть и одной-единственной – откуда ей знать? Да, одни вопросы, а ответов на них нет. – Давай еще посидим, отдышись, как следует, – заботливо сказал Дима и раскрыл объятия, дав ей возможность снова вдохнуть полной грудью и опереться на спинку лавки. Ольга посмотрела вверх, в темное небо, усеянное звездами. Что делать дальше? Наверное, надо было бы прояснить ситуацию, поговорить с мужем. Но пока она смотрела на ночной небосклон и вдыхала свежий воздух, напоенный еле различимым ароматом степных трав, ей не хотелось ничего менять. Пока что… Возможно, позже, когда Оля разберется с этим сумбуром в своей голове, она придумает, что делать. Женщина еще раз вдохнула полной грудью и произнесла: – Похоже, мне уже намного лучше. Пойдем домой. – Ты уверена? Можем еще посидеть. – Нет, зачем? Завтра трудный день – понедельник, пусть дети почти все разъехались, но бумажная работа осталась, да и потихоньку ремонтируем кабинеты своими силами. – Ничего, скоро отпуск. В июле поедем куда-нибудь подальше отсюда. Может, даже в Париж или Берлин получится махнуть – денег отложено достаточно. – Посмотрим… Оля поднялась со скамейки – голова уже не кружилась, и чувствовала она себя вполне сносно. – Пойдем, – она сделала пару шагов вперед, – пора уже. Просто стало плохо после этих запахов в морге, ничего страшного со мной не случилось. Дмитрий поднялся, и они отправились вдвоем по полутемным улицам: муж предложил ей взять его под руку, и Оля после мимолетного раздумья согласилась, стараясь не думать о том, что ее мужчина трахал ту самую Алёну, возможно, еще только пару дней тому назад. Интересно, он вспоминал о жене, когда был с любовницей? И думал ли он о любовнице, пока был с женой? Ольга замотала головой, словно отгоняя назойливые мысли. Супруг странно покосился на нее, но промолчал. На полпути к дому зазвонил сотовый Оли, и она взяла трубку: – Алло! Святослав… Да, извините, со мной тут произошла небольшая неприятность… Да, давайте завтра после работы, часов около пяти. Устроит?.. Да, хорошо… И вам спокойной ночи. Она нажала на «отбой» и, ничего не говоря, продолжила путь. Муж тоже не стал задавать лишних вопросов – у него самого в голове их было слишком много. Дома Оля почти сразу пошла спать, а Дима заперся в ванной и долго делал вид, что разглядывает себя в зеркале. Мужчина словно был полностью опустошен после сегодняшних событий, а в голове билась только одна мысль: «Алёны больше нет!». Он тяжело опустился на край ванны и закрыл руками лицо, будто не хотел больше видеть этот мир, настолько жестокий, что отнял у него эту юную, чистую душу. «Как жить дальше? – спрашивал он себя и тут же отвечал: – Так же, как и раньше: у тебя есть любящая жена, работа, хобби, приносящее доход» – но этот ответ не приносил радости. Дмитрий с трудом стянул с себя рубашку, словно та прилипла к нему и никак не хотела отдираться от кожи, медленно стянул легкие летние брюки и снова посмотрел в зеркало: еще совсем недавно тонкие нежные пальцы Алёны гладили его плечи, ласкали грудь, руки… Слезы неожиданно навернулись на глаза, и он громко всхлипнул, тут же закрыв рот ладонью – не хватало только, чтобы жена услышала. Мужчина пустил воду, умылся, после чего почувствовал небольшое облегчение и решил принять горячий душ, в котором снова не удержался и, прижавшись плечом к теплому кафелю, беззвучно разрыдался, оплакивая свою потерю. *** Дмитрий стоял у реки, смотря на свое отражение: оно покрывалось рябью, двоилось, и он никак не мог разглядеть черты своего лица. В конце концов, он протянул руку, коснувшись воды, но от этого водная гладь еще больше заволновалась, а его лицо на ней сначала скукожилось, а потом рассеялось окончательно. – Э, касатик, так ты ничего увидеть не сможешь, – услышал он голос за своей спиной и обернулся. Перед ним стояла молодая цыганка в желто-синем платье с красной вышивкой. – Так что, милок, узнать хотел? Судьбу свою али чужую? – Не знаю… Дмитрий огляделся: вокруг простирался лес, и лишь на опушке у реки стояло несколько пестрых шатров, но других людей не наблюдалось. – Пошли, яхонтовый мой, иногда бывает, что обе судьбы настолько в одну сплетаются, что на какую ни гадай, всё одно будет. Мужчина, словно завороженный, последовал за ней к шатру, рядом с которым был расстелен большой пестрый ковер. Цыганка опустилась на него и жестом пригласила Дмитрия последовать ее примеру. – Давай-ка, тяни три карты одну за другой, глядишь – и судьбу свою узнаешь, – достала она откуда-то из-за пазухи засаленную колоду карт. Дима сел рядом с девушкой и вытянул одну из карт. – О, «Влюбленные», – улыбнулась цыганка, – вижу, любовь у тебя сильная, да только не можешь ты с ней быть – выбор сделать надобно между долгом и сердцем. А ведь чувство сильное, самой судьбой тебе посланное. – Любовь… была, – Дима тяжело сглотнул: в горле как будто ком встал. – Умерла Алёна. Уже никакого выбора делать не надо. Цыганка помотала головой и цокнула, будто не соглашаясь с ним, но вслух произнесла только: – Еще карту тяни, касатик. Дима послушался и достал еще одну из колоды. – «Смерть», – с благоговением произнесла девушка. – Да, ушла твоя возлюбленная из этого мира, да только телесная погибель вовсе не означает гибели духа, милый мой. Смерть – это часто только начало пути, изменение. Без смерти новой жизни вовек не бывать. Ну-ка, посмотрим, что в последний раз вытянешь. Мужчина протянул руку за третьей картой, и цыганка осторожно открыла ее. – «Дьявол», как я и думала! – с торжеством в голосе сказала она. – Приходи ко мне, яхонтовый, расскажу тебе о дьяволе всё, что знаю. Кто знает, иногда наша темная сторона готова сделать то, что светлая даже не в состоянии вообразить. – Вы знаете, как Алёну вернуть? – подался к ней Дмитрий, но цыганка только рассмеялась и в мгновение ока вдруг переместилась к ближайшему дереву, облокотившись о ствол и тасуя колоду. – Я же говорю, ко мне приходи. Для начала… А сейчас не время, пора тебе уже. – Но я… – Дима вскочил и вдруг почувствовал, как какая-то сила тащит его к реке. Он оглянулся – но рядом никого не было. – Это твоя темная сторона! – крикнула ему цыганка. – Слушай ее, но никогда слепо не доверяй – не то к погибели она приведет! Дима извернулся в невидимых объятьях, пытаясь вырваться, но сила швырнула его в темную речную воду, где он забарахтался, кашляя от воды, попавшей в легкие, после чего вынырнул, обнаружив себя на кровати в спальне. Рядом лежала жена, а электронные часы на тумбочке показывали три часа ночи. Дима отдышался, еще чувствуя на языке привкус пресной, с запахом тины, воды, после чего опустил голову на подушку и на удивление быстро заснул до утра без всяких сновидений. *** Святослав освободился только затемно: сначала полиция набросилась на него, как на единственную зацепку – к тому времени уже становилось ясно, что предыдущий подозреваемый виновен только в убийстве своей супруги, а остальные трупы лежали на совести неуловимого маньяка, – но потом знакомства в органах сделали свое дело, из областного центра связались с местным участком, и стражи порядка разочарованно отстали от Славы, еще раз заставив его повторить показания. А потом уже настал черед детектива узнавать информацию о расследовании, опять же, полицейские не сразу сдались, считая, что нечего гражданским лезть к ним, но после повторного звонка всё же дали ознакомиться с делом и разрешили выписать необходимые данные. Святослав хотел отксерокопировать материалы или хотя бы заснять их на телефон, но в этом ему отказали, и тот, вздохнув, не стал спорить. – Что, думаете, получится что-нибудь узнать? – с усмешкой спросил следователь. – Тут целая бригада бьется, и пока никаких улик, даже косвенных. – Кто знает, – пожал плечами Слава, – я не связан условностями вашей профессии, может и найду. Люди не всегда полиции доверяют, заинтересованному человеку в обычной беседе часто рассказывают больше. – Такое бывает, – неожиданно просто согласился собеседник, – но и наоборот тоже: не всем нравится, когда посторонний человек шныряет и вынюхивает что-то, у нас-то работа такая, а вот вы… А условности – так вы сами в органах работали, знаете, как всё происходит: ради раскрытия можно условности иногда и отбросить. – Да уж, знаю, – улыбнулся сыщик. Видимо, что-то в его тоне не очень понравилось следователю, потому что он, нахмурившись, молча отошел, оставив Святослава в компании с материалами дела. Больше его никто не беспокоил. Из участка он вышел уже в опускающихся на городок сумерках, и сразу хотел позвонить клиентке, но передумал. Было еще кое-что. Мужчина быстро нашел железнодорожную станцию и немного покружил около, пытаясь отыскать бараки цыган, но это удалось не сразу – он даже хотел спросить у кого-нибудь дорогу, однако станция была только товарной, и вокзал в привычном понимании отсутствовал, а искать рабочих на путях или, тем более, заходить в административное здание не особенно хотелось. Впрочем, в очередной раз завернув за угол, он все же разглядел невдалеке старые двухэтажные строения, почти полностью скрытые деревьями и непомерно разросшимися кустами сирени. – Надеюсь, это то, что я ищу, – вполголоса проговорил он и повернул руль в нужном направлении. Остановившись неподалеку от барака, Слава вышел, уже, впрочем, не особенно надеясь на успех предприятия: поступок начинал казаться глупым. Что он скажет? Да и что вообще могут сказать ему? За время работы в полиции он усвоил одну простую истину: с цыганами лучше не связываться. Весь ореол мистики и таинственности, которым люди окружают этот народ – всего лишь инструмент для выманивания денег. И хорошо, если вымогательство ограничится пятисотенной купюрой за размытое гадание на картах, а ведь были случаи, когда люди отдавали все свои сбережения хитрым цыганам, пользующимся простодушностью народа. Да, конечно, были исключения, кое-кому удавалось зарабатывать честным путем, но это были считанные единицы, исключения, только подтверждавшие общее правило. Слава сделал несколько шагов во двор и оглядел пустую кучу песка и ржавые столбы, оставшиеся от детской площадки – вокруг было пусто. Потоптавшись на месте, он всё же решил пойти обратно, сочтя идею абсолютно глупой, но, повернувшись, чтобы проследовать к автомобилю, вдруг остолбенел от неожиданности – перед ним стояла та самая девушка-цыганка из его сна. – Привет, касатик! – улыбнулась она. Сомнений не было – голос был один в один, тот же миндалевидный разрез насыщенно-карих глаз, изящные губы, нос… Только одежда была уже слегка выцветшей, не такой яркой, как во сне. Или это просто в полутьме так показалось? – Что молчишь, милый? Знаю – не просто так ты пришел, ой, не просто так. – Да, – с трудом разлепил губы Слава, начав отходить от потрясения, – не просто так. Я вас, кажется, видел во сне – такое возможно? – Может, возможно, а может, и нет. Призрачно всё в этом мире бушующем – разве нет? – Есть только миг, за него и держись*, – машинально продолжил Слава, подумав о том, что раньше ему не попадались цыганки, которые цитировали советские песни. Некоторые из этих женщин даже читать-то не умели. – Этот миг призрачен так же, как и всё остальное, яхонтовый мой, – девушка улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными. – Так зачем пришел? Что во сне видел? – Гадали вы мне по руке, сказали прийти сюда, – Слава невольно поежился, хотя даже надвигающаяся ночь еще была не в силах остудить город после дневной жары. – Честно говоря, сам не знаю, зачем я это сделал. – Сделал – значит надобно так, – туманно ответила цыганка и проследовала к скамейке. – Пошли, милый, погадаю, всю правду скажу всего за тысячу рублей. – Не многовато ли? – опешил Слава. – Во сне ничего не было про тысячу, да и с каких это пор за предсказания такие деньги берут? – А ты что думал – раз вещий сон, так бесплатно? – усмехнулась та. – Нет, касатик, мы тоже кушать хотим, у меня своих детей двое, их одеть надо, обуть, накормить, да игрушек купить. И воровством я не занимаюсь, как ты подумал, всё честно, – хитро сощурилась она. – Я ничего такого не подумал, – растерянно ответил детектив, которому как раз пришла в голову именно такая мысль. – Да и потом, – продолжала цыганка, – важные предсказания гораздо дороже стоят: это тебе не какие-нибудь вопросы о верности жены. Давай, – она похлопала ладонью по сиденью скамейки, на которое уже уселась, – не будь жадным, судьба этого не любит. – У меня деньги в машине, – Святослав уже почти сдался, но всё же пытался найти хотя бы какие-то аргументы, чтобы сбить цену – тысяча рублей являлась довольно ценной составляющей бюджета, чтобы вот так ее отдавать. – А мы на доверии, – подмигнула девушка, – сначала услуга, потом плата. Видишь, красавец, я-то тебе доверяю. Слава вздохнул и направился к ней, после чего тяжело опустился на лавку – день был тяжелый, мужчина очень вымотался морально, вот в другое время он бы сам эту гадалку перехитрил. По крайней мере, сыщику хотелось так думать. Цыганка взяла в свои руки его ладонь и начала тщательно рассматривать. – Вижу, в прошлом было у тебя счастье, работа трудная, но тебе нравилась, любовь… – Она нежно провела пальцем по линиям на его коже. – Но потом всё изменилось: любовь ушла, да и ты с пути сбился, работу потерял, думал, верные шаги делаешь – ан нет! – расплатился собственным здоровьем. Но судьба тебя не бросила – помогла тебе одна добрая душа, – девушка подняла голову и посмотрела на него. – Ну что, продолжать? Или тысяча дороже тебе? Несмотря на всю размытость, Слава с удивлением и даже каким-то страхом понял, что то было не обычное стандартное предсказание – цыганка удивительно точно, хотя и в общих чертах описала события последних лет. По роду своей деятельности детектив знал почти все стандартные приемы таких мошенниц, и это не было похоже ни на один из них, поэтому он просто кивнул. Гадалка удовлетворенно кивнула в ответ и снова углубилась в хитросплетения линий на ладони мужчины. – На опасную тропу ты сейчас ступил, касатик, очень опасную. Противник твой силен, и, хотя с виду ничего особенного не представляет, душа у него темна, как бездна адская. Тяжело тебе придется, просто так врага не одолеть, – слово в слово повторила она уже сказанное во сне. – И что мне делать? – внезапно охрипшим голосом спросил он. – Как бороться? – Говорят, что тьму можно победить светом, да только это не всегда так – свет и тьма суть две стороны одной медали: где есть одно, там и другое. Ад тоже полон яркими отблесками геенны огненной! – она сделала паузу и, еще раз внимательно вчитавшись в ладонь Славы, вдруг отпустила ее. – Необычное дитя родилось в нашем городе двадцать с лишним лет тому назад. Ребенок с печатью самого Дьявола, наполненный темной энергией, могущий подпитываться ей, общаться с духами и демонами, слушать их. Но всё это требовало больших усилий и развития, ведь любые таланты требуют непрестанных упражнений и шлифовки, поэтому к ребенку приставили Хранителя, чтобы с достижением тринадцати лет, возраста, в котором все демонические таланты обычно начинают просыпаться, он бы занялся этим чадом. Но Хранитель, видимо, не справился, и сердце этого создания налилось злобой и ненавистью: он начал убивать и делает это с легкостью, так же, как уходит от наказания – слышит темных духов, оберегающих его, их потусторонний шепот принимая за сны или даже за свои собственные мысли, ведь разговаривать с ними напрямую его так и не научили. Наверное, считает себя очень ловким. – Неужели такое бывает? – прошептал Слава, не зная, верить ему в то, что рассказала цыганка. – И не такое бывает, красавчик, – цыганка вновь улыбнулась одними губами и продолжила: – Тебе не остановить этого человека, никому из простых смертных не остановить, но, к счастью, есть у тебя к кому обратиться, два пути перед тобой. Первый путь легче, да только непредсказуем: демоны могут не только создать, но и усмирить свое дитя, если им польза какая от этого будет. – Где же я демонов найду? – Слава хотел добавить, что черти – это всё, вообще, сказки для детей, но язык не повернулся перечить цыганке. – А один из них уже вокруг убийцы крутится – почуял запах наживы, пусть и не легкой, да зато очень лакомой. Сумеешь его найти и переубедить – значит, повезло тебе. Но с демонами часто бывает связываться себе дороже: они всё время плату просят да выгоду ищут, и тут уже ты тысячей-то не отделаешься. Кроме того, и обмануть могут – это же сатанинское отродье, что с них взять? Но есть и второй путь… Девушка замолчала, устремив взор на ясное вечернее небо с уже явно видимыми точками звезд. Слава, не выдержав, в нетерпении воскликнул: – Так какой путь? – Есть у этого человека близкий, кровный родственник, с которым они словно листочки на одной ветке, словно бутоны на одном кусте. В нем тоже сила есть – он тебе и поможет с ней справиться. – А кто это? Кто этот человек? И кто убийца? – Приметы убийцы ты сам скоро узнаешь, а родственник его… Извини, касатик, гадалка я хорошая, но отнюдь не всемогущая – придется самому искать. А теперь давай-ка пройдемся к машине твоей, поздно уже, муж меня, наверное, заждался. – Но этого недостаточно! – горячо заговорил Слава. – Пусть я знаю про это темное дитя, про его родственника – я даже не представляю, где его искать, кто он! Подскажи хотя бы примерно! Намекни! – Э, да если б сама знала – так уже сказала бы! А намеки скоро получишь, обещаю. Судьба к тебе благоволит. Слава приложил руку ко лбу – кажется, голова трещала по швам от потока информации, полученной за сегодня. Два найденных трупа, полиция, материалы дела, теперь вот это гадание… – Пойдем, милок, я тебе уже всё сказала, клянусь, – поторопила его девушка. – Не испытывай терпение мое и моего мужа. Они прошли к автомобилю, где Святослав расплатился с цыганкой. – Заходи еще, красавчик, – в первый раз искренне улыбнулась она, – меня Зора зовут, если что. Помогу, чем смогу. – Да, спасибо, – пробормотал он и сел в машину. В голове роились самые разнообразные мысли, и мужчине пришлось некоторое время посидеть в салоне, ничего не делая, только чтобы привести их в порядок. Помассировав виски и несколько раз тяжело вздохнув, детектив набрал номер Ольги, желая обсудить с ней детали дела, но та предложила встретиться завтра. Время было действительно позднее, и ему пришлось согласиться. После разговора он еще некоторое время посидел, бездумно уставившись в окно, после чего наконец-то повернул ключ в замке зажигания и направился домой. *** У Паши в голове тоже билась мысль, пусть одна, но зато жгучая, будоражащая и мешающая заснуть. Аня. Неужели Аня – убийца, тот самый новореченский маньяк? Чем больше он думал об этом, тем менее странной казалась ему эта мысль. Она сильная, руки как у мужика, вечером постоянно отсутствует, говорит, что на вызовах, ну а увиденное у гаражей окончательно ставило большую жирную точку вместо вопросительного знака. Аня – убийца. Кто-то из великих сказал: «Знание – сила»**, и Паша любил повторять мудрую мысль, но это знание ничего кроме новых вопросов не рождало. Что теперь делать? Пойти в полицию? Остановить преступницу? Но это ведь сестра Руслана – как его друг на всё отреагирует? Мало того, что останется без опекуна, без самого близкого человека, помогавшего во всем, так еще виной будет Паша. Они и так в последнее время не слишком хорошо ладили, а тут можно будет вместе с Аней вычеркивать из жизни и Руслана. Нет, ему бы такого не хотелось. Но не только моральная дилемма вставала перед ним: по сути, у парня не было никаких доказательств, кроме его собственных слов. Да, видел он Аню, а она скажет, что была дома, и, кто знает, вдруг Руслан ее поддержит. И вообще – Паша столько раз читал в интернете, как преступления «вешали» на свидетелей, особенно если те обнаружили тело, что идти в полицию было боязно. С одной стороны, он понимал, что, скорее всего, у него будет алиби хотя бы на некоторые убийства, но… Что если как раз в эти дни он сидел на своей любимой лавке, пил пиво и мечтал? Или просто спал без задних ног у себя в общаге, да даже если бы и в квартире? Летом родители часто проводили вечера на даче, и могло быть так, что и в те дни они тоже были там. Жизнь юноши разнообразием не отличалась, друзей из-за его чрезмерно прямолинейного характера и врожденной нелюдимости вкупе с полным отсутствием понимания о том, когда, что и кому можно говорить, у него почти не было. Вот Руслан терпел его, один из немногих… Руслан… Может, стоит начать с него? Рассказать другу всё, что известно. Паша встал с кровати, в которой тщетно пытался заснуть, и подошел к открытому окну, вглядываясь в темноту: где-то там лежало тело той самой незнакомой девушки, и Паша ничего не сделал, чтобы помочь ей. Хотя мог ли? «Мог, – шепнула ему совесть. – Хотя бы посмертно мог помочь найти ее убийцу, дать свершиться справедливости. Не только за нее, за всех убитых». Да, это было так, но парень не стал делать ничего такого. Вместо этого Паша даже не поленился найти выброшенную бутылку и донести ее до ближайшей мусорки, чтобы скрыть любые следы своего пребывания рядом. Об этом он не забыл, а вот о девушке не подумал. У нее наверняка есть родные, которые не сегодня-завтра начнут убиваться, а он может если не вернуть ее, так хотя бы прекратить это. И будущие жертвы… Скорее всего, Аня снова будет убивать. Готов ли он к крови и на своих руках тоже? Хотя какая это кровь, он же просто промолчит – разве это преступление? Очень захотелось закурить, и Паша пожалел, что не держит дома сигарет – слишком боялся ругани с родителями, да и курил он очень редко, но вот сейчас было бы в самый раз. Мысли вновь вернулись к Руслану: как лучше поступить? Не должен ли брат сам решать судьбу сестры? «Да, так было бы правильно, – с облегчением ухватился Паша за эту мысль, – кому еще это решать, как не ему?» Так и ответственность будет на Руслане: захочет – пусть рассказывает полиции, а нет… Паша направился к кровати, обдумывая, что будет, если друг решит сохранить всё в тайне. Наверняка, тот будет у него в долгу, в непомерном, необъятном долгу: ведь серийные убийства – это наверняка пожизненное***, и вряд ли Аня когда-либо выйдет из тюрьмы. Юноша улегся на простынь и почувствовал, как настроение немного улучшилось: да, это будет хорошим вариантом – рассказать всё Руслану. И предложить сделку, если тот захочет утаить всё от полиции. Думая об этом, Паша наконец-то более или менее пришел в себя и заснул. Кажется, и в этом знании он в итоге нашел для себя силу. *** Утро понедельника Дима провел на похоронах Алёны, – руководство разрешило присутствовать всем желающим, но вот только их набралось немного: сам Дмитрий, еще четверо коллег и заместитель директора, решивший присутствовать скорее по долгу службы, чем по зову сердца. Последний, кстати, нес большой венок с надписью «От любящих коллег», а на плече Димы покоился гроб: мужчин набралось немного, и он не смог отказать. Не смог, да и не хотел лишать себя возможности проводить Алёну хотя бы в последний путь. И так многого ее лишил – чувство вины за смерть девушки никак не хотело покидать мужчину. Умом он понимал, что вряд ли смог бы предотвратить случившееся, но сердце никак не успокаивалось, ноя и сжимаясь в груди. «Хотя бы в последний раз я с тобой, любимая, – повторял он про себя, чтобы хоть как-то заглушить эти муки, – хотя бы в последний раз». Кроме коллег с работы на похоронах присутствовали родители Алёны, еще пара родственников и несколько школьных друзей – всего человек пятнадцать, не больше. Все, в основном, шли молча, и лишь только женщины с работы периодически о чем-то тихо перешептывались, да мать покойной иногда всхлипывала. «Интересно, что бы они подумали, если бы узнали о нашей связи? – размышлял Дима. – Возненавидели бы? Осуждали? Или всем было бы всё равно – посплетничали за спиной и успокоились?» Процессия подошла к еще пустой, свежевыкопанной могиле, и гроб осторожно опустили на землю, где его тут же начали заколачивать гвоздями. Дмитрий внезапно почувствовал на себе чей-то пронзительный взгляд и обернулся – на него действительно смотрела худая шатенка, стоявшая в компании невысокого мужчины. Впрочем, женщина тут же отвела глаза, словно устыдившись неуместного любопытства, и Дима вновь продолжил созерцать процесс похорон. Гроб спустили, и мужчина, как и все, кинул традиционные три горсти сухой земли на его крышку – их звук словно отозвался где-то внутри его собственного черепа, – после чего сделал шаг назад, наблюдая, как могила наполняется грунтом. Друзья и родственники поставили венки у оградки, и заместитель директора, еще довольно молодой мужчина лет двадцати семи, который, возможно, и с похоронами был знаком только по американским фильмам, последним опустив венок, вдруг прочистил горло и сказал: – Разрешите произнести речь. – Может, на поминках уместнее будет? – шепнул ему кто-то из коллег, и тот растерянно захлопал глазами, произнеся: – Но я не собирался на поминки… – Говорите, – кивнул ему отец Алёны, – подождут машины, ничего с ними не станется за пять минут. Заместитель прокашлялся и, постаравшись принять подобающее случаю выражение лица, начал: – Алёна пришла к нам на комбинат не очень давно, но уже успела всячески зарекомендовать себя только с самой положительной стороны… – Слышишь, – шепнула Юля Артёму, – это он, ее хахаль. Приперся сюда всё-таки, видимо, совесть замучила. – Это тот черный? – Да, мясник он у них. Но и так его полгорода знает – он гадает на внутренностях животных. Ну, я тебе говорила уже… – Ага. А чего сразу «приперся»? Думаешь, не должен был? – Не знаю, – Юля смахнула незаметную слезинку и тихо шмыгнула носом. – Просто жалко Алёнку, пропала девчонка ни за что, и жизни даже не видела. Одно могзоебство с женатиком. – А ты полиции говорила про него? – вдруг спросил Артём. – Нет, а зачем? Тут и коню ясно, что не он ее убил, а тот маньяк. – А если он и есть тот маньяк? Посмотри, какой крепкий – сразу видно, что мясник. И гадания у него странные. – Если он маньяк, так пусть полиция его и ловит, должны же какие-то улики быть, – с раздражением ответила Юля. – И вообще, сейчас не время и не место мужиков разглядывать, понятно? – Да я его и не разглядываю, – Артём кинул на супругу уничтожающий взгляд и замолчал. Речь, довольно-таки формальная, быстро подошла к концу, и все потянулись к выходу из кладбища: кто-то к машинам и похоронному автобусу, кто-то к остановке. – Если он будет на поминках, обязательно расспрошу его, – вполголоса сказала Юля, и Артём сразу понял, кого она имеет в виду, но ничего не ответил. Но Дмитрий не собирался на поминки, вместо этого он подошел к заместителю директора и вполголоса спросил: – Алексей Валерьевич, можно на час задержаться? Как-то… сложно сейчас вот так сразу к работе приступить, понимаете? Такая молодая была, и тут вдруг… – Хотите, возьмите выходной в счет отпуска, – предложил тот. – Я вашего начальника предупрежу, – и вздохнул: – Да, смерть молодых – это всегда печально. И очень трагично. Дима согласно покивал, думая о том, что, несмотря на молодость и любовь к красивым фразам, заместитель, возможно, был вполне себе неплохим парнем, и тот, словно в подтверждение этих мыслей, вдруг предложил: – Хотите, я вас подвезу? – Нет, спасибо, я пройдусь немного. – Ну хорошо, – Алексей Валерьевич понимающе хлопнул его по плечу, – не убивайся только сильно, для нас-то еще жизнь продолжается. Люди постепенно разошлись, а Дима уже после прощания с коллегами вдруг подумал, не догадывались ли они об его связи с Алёной – уж слишком легко начальник разрешил ему пропустить это день. *** – … а еще вот этот вот ролик тоже ржачный. – Руслан сидел за компьютером и пытался, как мог, развлечь Риту. – Раз пятнадцать его вчера смотрел. – Охотно верю, – девушка улыбнулась ему и потянулась, демонстрируя грудь. Парень глупо улыбнулся в ответ и попытался отвести взгляд, но Рита сама пододвинулась к нему и поцеловала в губы. Юноша, закрыв глаза, ответил ей, но неожиданно быстро отстранился. – Аня же в соседней комнате. – Думаешь, она услышит, как мы целуемся? – Нет, но… – Руслан виновато пожал плечами, – она странная какая-то в последнее время: нервная, срывается постоянно. Вот сегодня узнала, что ты придешь – и отменила все свои вызовы. Может, она нас подслушивает или решит зайти в комнату без спроса. – Просто беспокоится – она же тебе вместо мамы. Или боится, что я воровка или кто-то вроде того. Моя мама бы тоже беспокоилась, если бы ко мне в гости парень пришел. – Думаешь, это нормально? – неуверенно спросил парень. – Думаю, да. Просто кроме тебя у нее никого нет – вот и волнуется. Надо еще раз куда-нибудь сходить вместе, попробовать наладить отношения. – Только сначала еще раз сходим вдвоем, – шепнул Руслан и покраснел. – Ах ты маленький развратник! – хихикнула Рита и хотела снова поцеловать его, но в коридоре вдруг послышался шорох, и они оба уставились на дверь. – Я же говорил – подслушивает. – Наверное, мне пора – и так уже просидела почти три часа. В следующий раз и правда лучше сходим погуляем. – Ну хорошо… – парень сразу как-то сник, и девушка, встав со стула, обняла его за плечи. – Всё будет хорошо – скоро моя сессия закончится и мы будем видеться гораздо чаще. С родителями тебя познакомлю, – сказала она. – Я буду скучать. – Я тоже. Через пять минут она обулась, попрощалась и начала спускаться по лестнице. Руслан закрыл входную дверь и, улыбаясь, проследовал в свою комнату: на столе лежал забытый Ритин телефон. – Аня! – крикнул он. – Аня! Рита телефон забыла! Пожалуйста, отдай ей – она только что ушла. Дверь комнаты сестры открылась, и оттуда показалась недовольная Аня. – Сама вернется, ничего с ней не станется. – Но Аня! А если она не заметит? Уедет и будет уже поздно. Она ведь только что вышла! Девушка закатила глаза, но поняла, что выдумать вескую причину ей не удастся, а без нее брат сочтет ее отказ просто очередным непонятным капризом и наверняка обидится. – Ладно, давай. – Спасибо! Руслан протянул ей телефон, и Аня быстро вышла на лестничную клетку и спустилась по лестнице – догонять девушку на полпути к остановке ей совсем не хотелось. Отдать ей – и дело с концом. Жаль, что на этом проблема никак не решится. На улице уже начинало вечереть, а на небе даже появились легкие облака, так что невыносимая жара немного спала. Рита медленно шла, погруженная в свои мысли, к выходу из двора, и Аня молча побежала к ней: можно было позвать, но почему-то очень не хотелось произносить имя той, что пыталась разлучить ее с Русланом. Маргарита уже подошла к углу здания, однако Ане оставалось до нее каких-то несколько метров, как в этот момент во двор зашел Миша, чуть не столкнувшись с уходящей девушкой. – Ой, какие у нас тут красавицы ходят! – улыбнулся он. – Эх, где мои семнадцать лет? Восклицание было, скорее всего, в большей степени обращено к Ане, но Рита, не видя ее, потупилась и улыбнулась, наклонив голову, словно эти слова ввели ее в смущение. Смущение ли? Аня увидела другое – это был самый настоящий жест шлюхи, девки легкого поведения, которая готова завлечь любого более или менее презентабельного мужчину, чтобы отдаться ему за бутылку вина. Ее мать тоже так поступала – изображала притворную скромность, а Ира была той еще шалавой. Шалавой, которая сломала ей жизнь. Сломала жизнь всем, кто находился рядом с ней. Правда, после такого жеста ее алкоголичка-мать обычно еще гортанно хохотала, но у этой бляди Риты еще все впереди! Ира тоже начинала с бутылки вина, а потом была рада любому, кто хотя бы ей наливал стакан портвейна. Аня в два шага догнала Риту и, дернув за руку, сунула мобильник. – На! Забыла его! Шлюха испуганно посмотрела на нее, но всё же сказала: – Спасибо. – Я бы с тобой прош… – начала Аня в повышенном тоне, но сосед вдруг перебил ее: – Анечка, что с тобой? Случилось что-то? Ты какая-то нервная или расстроенная! – Михаил попытался коснуться своей ладонью ее руки, но та отдернула ее, словно от огня. – Вы бы не в свои дела бы не лезли, а! – крикнула она на соседа и обернулась к Рите – но девушки уже не было. – Анюта, а я и не лезу. Хотел вас в гости вот пригласить – у меня дома конфеты шоколадные, вкусные, чай и, если хотите, шампанское. Нервы заодно успокоите. – Нервы я успокою по-другому! – Аня еле сдержалась, чтобы не врезать назойливому мужчине. – И вообще, зачем меня приглашаете? Думаете, я на свидания что ли с вами ходить буду? – Нет-нет, какое свидание! – заторопился он. – Просто посидеть поговорить, соседи же. – Иди ты на хуй, сосед! – бросила она и зашагала обратно к дому. Опешивший Михаил пытался что-то сказать вдогонку – но девушка уже входила в подъезд. Мужчина горестно вздохнул, не понимая, чем заслужил подобное обращение, и понуро поплелся к себе. Аня влетела в квартиру, хлопнув дверью, и пулей пронеслась по коридору. – Чтобы этой шлюхи тут больше не было! – с порога крикнула она. – Только что во дворе эта проблядовка флиртовала с соседом! – С Мишей? – спросил Руслан, не зная, как реагировать на это заявление: было ли это правдой или очередной безумной выдумкой сестры. – Да! Я же говорила – она тебя не любит! Пользуется тобой! Пытается втереться в доверие! – Зачем ей это надо? – Не знаю! Но только что она пыталась закадрить этого старого толстого пердуна! Его! Как низко надо пасть, чтобы обратить на это чудовище внимание! – Я уверен, ты всё не так поняла, Ань, – попытался успокоить ее брат, – наверняка они просто поздоровались. – Она ему улыбалась, делала какие-то намеки жестами – я видела! Блядь! Чтобы духу ее здесь не было! – Это неправда, – Руслан насупился и отвернулся к монитору. – Просто ты опять начинаешь. – Начинаю что? – Аня подбежала к нему и оперлась руками о стол рядом с братом. – Снова бесишься, пытаешься рассорить нас – сколько уже можно? Ты боишься за меня? Но я уже взрослый! – Никакой ты не взрослый – жизни совсем не знаешь! Сидишь в Интернете – а это совсем не то, что реальность. Откуда тебе знать, как всё бывает? Такие как она, морочат тебе голову, а потом бросают! – Ничего она мне не морочит. – Русик, миленький, – Аня опустилась рядом с ним на корточки, смотря снизу вверх на брата, – для нее это просто интересное переживание какое-то, как в цирк сходить или в зоопарк. Она наиграется и бросит – вот увидишь. Не получится у вас ничего. – У нас уже получается. Руслан всё так же сидел, надув губы, и сестра уже пожалела, что начала этот разговор – надо просто улучить момент и в следующий раз разобраться по-своему. Чертов сосед! Если бы не он – всё бы закончилось уже сегодня! – Она тебя просто дразнит, – уже спокойнее сказала Аня. – Распалит тебя и бросит – так эти вертихвостки и поступают. И уйдет к другому. – И ничего не распалит и бросит – всё уже у нас было. – Что значит «всё уже было»? – нахмурилась Аня. – То и значит. – Вы что, трахались с ней? – Аня поднялась и тяжело задышала, пытаясь сдержать себя, но брат не говорил ни «да», ни «нет». – Значит трахались! Я так и знала! Господи, да она же проститутка! Мало ли чем она тебя могла заразить! Так, завтра идем в поликлинику – сдашь анализы на венерологию. Будешь сидеть в одной очереди со шлюхами и их клиентами! – Никуда я не пойду! – вдруг крикнул Руслан. – Ты совсем свихнулась! Что с тобой происходит? Может, это тебе надо сходить в поликлинику голову проверить! Только и твердишь «шлюха», а откуда ты это знаешь? Почему она шлюха? Потому что соседу улыбнулась? Ты совсем с ума сошла! – Я просто не хочу, чтобы ты нашел такую же, как наша мать, – отчеканила Аня. – Помни: из-за нее ты в инвалидном кресле! Если бы она была жива – до сих пор бы нас доставала! – Рита совсем не такая! Как ты можешь вообще ее сравнивать с матерью? Рита учится, из приличной семьи. Да она почти не пьет! – Ты ничего не понимаешь! – Аня вдруг резко развернулась и вышла в коридор. – Ты совсем ничего не понимаешь! Хлопнула входная дверь, и парень остался один, в злости и недоумении одновременно. Он не понимал, что же произошло с его всегда такой доброй и понимающей сестрой. На беспокойство это похоже не было… Руслан взял в руки сотовый, чтобы набрать Рите, но не успел этого сделать: телефон зазвонил – на экране высветился номер Паши. – Привет, Паш. – Привет. Ты не занят? – голос друга звучал слегка взволнованно. – Можно к тебе подскочить сейчас? – Да, наверное. Что-то случилось? – Случилось. Приду – расскажу. – Ну давай. Руслан положил мобильник на стол и с облегчением выдохнул: наверняка, какие-то личные проблемы или учеба. В любом случае, он бы с большим удовольствием послушал сейчас о них, чем сидел бы с тяжелыми мыслями в своей голове. Юноша еще не знал, как он ошибался. *** Вечер окончательно завладел городом, когда Дима подошел к баракам. Днем он сначала пришел домой, но жена была на работе, и одному там оставаться было невыносимо – он даже пожалел, что не пошел на поминки, – поэтому мужчина просто бесцельно шатался по окраине города, пока ноги сами не привели его сюда. Он долго ходил кругами, сидел на каком-то бревне, размышляя, стоит ли ходить в это место. В конце концов, ему позвонила взволнованная Ольга узнать, где пропадает ее супруг, и он наврал что-то о проблемах на работе. Пообещал скоро вернуться, но почему-то направился к цыганам, а не домой. Когда Дмитрий зашел во двор, легкий ветерок шумел ветками кустов и деревьев, а заходящее солнце в дымке облаков придавало картине немного сюрреалистичности. Откуда-то раздавался детский плач и звуки громкого разговора на непонятном языке, но двор был пуст, и мужчина, нерешительно сделав несколько шагов к бараку, остановился, не зная, что предпринять дальше. Он постоял пару минут, думая, стоит ли развернуться или идти дальше, как из двери выглянул молодой мужчина и, нахмурившись, что-то крикнул вглубь дома, после чего быстро зашагал в противоположную от гостя сторону, вскоре скрывшись за углом. Во двор же вышла молодая цыганка, очень похожая на ту, что Дмитрий видел во сне. Почему-то этот факт странным ему не показался. – О, часто стали меня красавчики навещать! Как бы муж не заревновал! – рассмеялась та. – Ну что же, зачем пришел, касатик? – Горе у меня, – хрипло сказал Дима, и на глаза снова навернулись слезы. – Дай что-нибудь, чтобы не так больно было. Сердце разрывается. – Так-так, иди-ка сюда, – девушка достала из кармана старую, засаленную колоду карт и поманила к скамейке. – Посмотрим, чем помочь тебе можно. Дмитрий послушно прошел к ней и покорно опустился на старое деревянное сиденье. – Сними-ка колоду, – цыганка протянула к нему карты, и мужчина сдвинул их примерно посредине. – Что у нас тут… – гадалка начала раскладывать пожелтевшие от времени Таро. – Любовь твое сердце гложет, верно? Сильная любовь, настоящая, да только упустил ты ее, и девушка твоя уже не рядом. Винишь себя в этом, и правильно делаешь, пусть не полностью, но ты тоже к этому руку приложил. Но выход есть… – ее палец замер у карты с изображением Дьявола. – Да, могут тебе помочь, но только не я. – Да, в ближайшем кабаке могут, – горько сказал Дима, – только до утра, а потом снова всё сначала… Неужели у тебя ничего такого нет? Отворотное зелье? Или чтобы вообще ее забыть? – Глупый, я тебе не об этом говорю, – улыбнулась цыганка. – Ты вернуть ее можешь! – Как это «вернуть»? Оживить? – Дима недоверчиво уставился на нее. – Ну, знаешь, я на такое не поведусь. – Как хочешь, касатик, – пожала та плечами. – Может, оно и к лучшему – темную сторону иногда лучше не будить. – Что ты сказала? – Темную сторону, говорю, не будить лучше. Связаны вы с девушкой твоей, крепко связаны, две судьбы как одна, и даже после смерти твоя темная сторона держит ее, выпускать не хочет. – Ладно, – махнул рукой Дима, – давай, говори, кто ее может вернуть. – Запросто, – улыбнулась та и протянула руку, – только не бесплатно. Дима нерешительно полез в карман за бумажником. – Не волнуйся, – подбодрила его цыганка, – скоро снова увидишь свою Алёну. Целую и невредимую. ______________________________________________________________________________________________ *Цитата из песни из к/ф "Земля Санникова", автор слов - А. Зацепин. **Высказывание Ф. Бэкона. ***Пожизненное лишение свободы в РФ не применяется к женщинам, но Паша, видимо, об этом не знает.