Что скрывают сверхновые звезды...

Аюми пыталась вспомнить: в первый раз она видит такое количество цветов в одном месте, или ей уже доводилось участвовать в столь пышно украшенных мероприятиях? И все-таки пришла к выводу, что, пожалуй, в первый, и торжества, на которых она бывала, раньше украшали как-то иначе. Цветы были повсюду, ни одного знакомого растения, но всё очень яркое, пёстрое, впечатляющее. На крышах и окнах домов огромные благоухающие бутоны, стены и заборчики увивают плющи разных оттенков, дорожки покрывают разноцветные лепестки. И все селяне нацепили на одежду гирлянды из цветов. И в руках у всех большие нарядные букеты. Аборигены приготовились к празднику. По-видимому, неважно, чья свадьба должна отмечаться: их принца или незнакомых чужеземцев, они всё равно радовались и ждали это событие. Аюми все еще размышляла, правильно ли она поступает, соглашаясь на подобное безумие, имеет ли право, не помня ничего из своей прошлой жизни, пойти на такой шаг. И вообще, нужно ли ей это замужество? Нет, Джеймс, конечно, хороший и милый парень, и, кажется, да, она его любит. Но все-таки выходить замуж вот так вдруг, да еще и по чужим обычаям… Или, может быть, в той ее жизни это и вовсе не имеет никакого значения? Но старик Симус настроен категорично, аборигенам нет до нее дела, они просто хотят праздника, а Джеймс все-таки воспринимает происходящее больше как веселую игру. Так почему бы ей не повеселиться? Утром в домике жены вождя невесту наряжали и готовили, напевая очень заунывные, но мелодичные песни. Как ни странно, лающий язык звучал даже приятно. Жена вождя, огромная синяя аборигенка с желтыми зубами и светло-голубыми клоками волос на полулысой голове лично заплела гостье десять косичек. Аюми поняла, что ей оказана великая честь по подобострастным причитаниям свиты местной правительницы. Или это были младшие жены и дочери? Но она едва сдержалась от смеха, когда увидела себя в зеркале, вернее, в начищенном до блеска щите из непонятного материала. Девочку заставили все-таки снять удобный, уютный комбинезон и нарядили в травянистое платье до колен, украшенное цветами и ветками. Смотрелся мешковатый наряд нелепо, особенно с учетом того, что ноги у Аюми после вчерашнего похода по лесу были все в царапинах, к счастью, благодаря плотным брюкам комбинезона, неглубоких. Но вид она имела комичный. «Как нищенка-сумасшедшая», - похвалила свое отражение Аюми, вновь извлекая из так и не пробудившейся памяти очередную картинку прошлого, картинку из какой-то старой книги. «Кажется, я только и делала, что читала, - подумала она, продолжая рассматривать новую прическу: стоящие в разные стороны смешные, тонкие косички. - Может быть, Джеймс, увидев мою неземную красоту, немедленно откажется жениться?» Она не спорила, позволяя себя облачать в свадебный наряд, приняла и фиолетовый плащ, и мягкие тапки из синей шерсти, и даже позволила раскрасить лицо краской с приятным запахом. Кто бы мог сомневаться, что ей нарисовали длинные зубы и круглые глаза, а затем еще ноги и руки обмазали чем-то синим. И, в конце концов, когда невеста была готова к выходу, издали Аюми уже ничем не отличалась от местных жителей: ни лицом, ни нарядом. Вероятно, даже Синки счел бы ее, наконец, более-менее привлекательной – великая вещь макияж. Из ее вещей на девочке остался только серебряный браслет, попытки аборигенов снять его тоже не увенчались успехом, а сама Аюми уже привыкла к украшению. И вот нарядная невеста вышла на улицу в сопровождении жены вождя и прочих знатных дам, аборигены что-то радостно верещали, пели песни. Аюми было отчаянно смешно. Потому что навстречу, с противоположной стороны улицы, в окружении местных мужчин шел Джеймс, тоже раскрашенный синей краской и с нарисованными зубами. Жених шел медленно, путаясь в полах нарядного фиолетового плаща, и выглядел, вероятно, не менее забавно, чем его нареченная. Встретились обе процессии на главной сельской площади. И оттуда уже единым потоком двинулись дальше под пение, и радостные крики селян. Аюми и Джеймс шли по центру, а между ними шествовал старик Симус, в руках он нес нечто, похожее на гигантское опахало, расшитое золотыми нитями и красными бусинами. С этого сооружения на жениха, невесту и самого шамана капало какое-то ароматическое масло. Запах у капель был сладковато-терпкий, а сами они были липкими и горячими. Аюми пыталась отстраниться, да и не хотелось, чтобы синий грим был еще и с потеками, а перетянутые косичками волосы неделю пришлось бы отмывать от этого благословенного свадебного нектара, как представил смолу, стекающую с веера, Симус. Аюми и так уже тревожилась, где она будет смывать свадебную раскраску. С водой в деревне, кажется, проблемы, ванну или душ перед свадьбой ей даже не предложили. Или у Шинигами вообще купание запрещается какими-нибудь обычаями? Неожиданно захотелось запереться на часок в душевую кабину, пусть даже в интернате, но чтобы скинуть с себя эту тяжелую меховую накидку, смыть липкую краску, пыль, песок, понежиться под горячими струями ароматической воды, яблочной или апельсиновой, а потом влезть в удобную пижаму и посмотреть часок какое-нибудь видео… Но это мечта из забытого прошлого сбудется еще не скоро. Аюми вздохнула и покосилась на Джеймса, который тоже брезгливо стирал со лба жирные маслянистые капли, и с неприязнью смотрел на старика-шамана, который продолжал активно размахивать веером, призывая духов, вероятно, чтобы слетались на приторный запах. Все происходящее кроме недоумения не вызывало никаких чувств. К тому же было жарко и слишком шумно. Толпа, которая вела будущих молодоженов в неизвестном им направление, напевала веселые и ритмичные мотивы, чередуя песни с громкими лающими выкриками. Все благожелательно скалились, вынимали из букетов цветы и кидали на землю перед идущей парой. Аюми раздумывала, попытаются ли ее удержать, если она сейчас сбросит плащ и отойдет в сторону, заявив, что передумала выходить замуж и вообще против всей этой идиотской церемонии. Может быть, Джеймс ее поддержит, и они сбегут вместе обратно на плато. Откуда-то повеяло свежестью, а через пару шагов процессия повернула, и перед ним раскинулось море. Красивое, зеленое с синими проблесками, серебристые волны набегали на берег, мелкий розовый песок красиво искрился на солнце. Зрелище было удивительно приятным. Берег подготовили к грядущему празднику. Кажется, пляж весьма нравился аборигенам и считался неким ритуальным местом, и все важные события проводились здесь. Неподалеку от воды располагалась площадка, выложенная белыми камнями и убранная привычными уже цветами, по центру - аккуратный небольшой костер, вокруг низкие столы, заставленные блюдами с фруктами и благоухающими закусками. «По-видимому, церемония свадьбы не столько важная, как пир, который после нее начнется», - решила Аюми, заметив, как все нетерпеливо поглядывают на угощения. При появлении виновников торжества поднялся невообразимый вой, вырывавшийся из длинных труб, которые раздували аборигены, ожидавшие на пляже. Остальные, что пришли из селения, загалдели еще громче. Старик Симус остановился возле костерка, опираясь на белую каменную глыбу, и воткнул в землю своё опахало. Процессия Джеймса подвела юношу к шаману, вождь Шинигам и принц Синки, сопровождавшие жениха, отступили и встали чуть в отдалении. Женщины подвели к центру Аюми и тоже отошли в сторону. Теперь она стояла рядом с Джеймсом. И впервые за все утро могла улыбнуться ему, глядя в глаза. Он тоже тепло улыбнулся и насмешливо заметил: - Сейчас нас заставят прыгать через костер, - и, сжимая ее руку, добавил, - доброе утро, милая невеста! Тебя не обижали? - Как видишь, издевались как могли, любезный жених, - отозвалась она, тоже подмигивая нарисованным глазом. - Пару раз думала сбежать. - Все равно ты очаровательно прекрасна, - не растерялся Джеймс. - Рад, что твой побег не удался. Хотя, честно говоря, желание покинуть это сборище у меня тоже чрезвычайно сильно. Симус заговорил что-то на лающем языке, быстро, вдохновенно и громко. Заглушая даже продолжавшийся вой праздничных труб. - Мне кажется, наш друг несколько преувеличивает по поводу своей памяти, - шепотом заметил Джеймс. - Слишком уж он хорошо ориентируется в своем ремесле. - Да, он помнит очень много, - согласилась Аюми. - Я потом расскажу тебе, когда этот балаган закончится, и нас оставят в покое. - Эй, это наша свадьба, - наигранно возмутился жених. - Никакого уважения! Аюми усмехнулась: - Прости, у меня почему-то нет торжественного настроя. - Эх, значит у тебя тоже ощущение, что эта свадьба будет ненастоящей? – в тон ей отозвался Джеймс, рассматривая прыгающих и кричащих аборигенов вокруг. - И нам все-таки придется идти оформлять документы в Регистр на какой-нибудь Базе. И обернулся, глядя округлившимися глазами. Аюми закивала. - У меня тоже стали появляться такие неожиданные воспоминания. Кажется, память возвращается, еще немного, и мы вернем себе свои жизни. - Значит, мы непременно должны успеть пожениться! - Ты думаешь, иначе я от тебя точно сбегу? - И тогда я буду преследовать тебя на законных основаниях. - Я тебе так нужна? Джеймс улыбнулся, задорно и очень тепло, а Аюми подумала, что идея быть с ним все-таки неплоха, и, вероятно, свадьба не так уж и бессмысленна, хуже от этого точно никому не будет. И, наверное, она этого действительно хотела. Симус, наконец, закончил свою речь, бросил что-то в костер, пламя взметнулось вверх и тут же вновь выровнялось, а шаман поманил жениха с невестой подойти ближе. Он взял их соединенные руки, перевязал веревкой, затем вновь развязал и бросил веревку в огонь. Веревка вспыхнула и сгорела. Симус воздел руки к небу, потом поклонился морю и что-то торжественно пролаял. - Хотелось бы знать, о чем речь! Это все-таки наша свадьба, или все плавно переросло в церемонию по сожжению? – саркастически поинтересовался Джеймс. - Духи благословили ваш брак! – недовольно перевел шаман. - Мы можем возрадоваться! Аборигены ликовали, кланялись морю, огню, плясали, обнимаясь друг с другом. И проявляли гораздо больше восторгов, чем сами новоявленные супруги. - Ну, они за нас рады, - заметила Аюми. - Так что, мы теперь женаты? - уточнила она у шамана. - Да, после священного вкушения еды вождь покажет дом, который он вам дарит. Приняв этот дар, вы войдете в наше племя. - Лучше бы портативный переводчик подарили, а то пока мы этот диалект выучим, новые колонисты прилетят, - ответила Аюми и закусила губу, новая волна воспоминаний была неожиданной. Радостно улыбаясь, девочка обернулась к Джеймсу. - У меня есть переводчик, в каюте, в столе. И я вспомнила, как выглядит моя каюта! - Здорово! - восхитился юноша. - А я знаю, что такое этот переводчик! Вспомнил! У меня он встроен в корабельный компьютер! И, кажется, там есть данные, когда сюда должны прибыть новые колонисты… Это планета Цеф-два. Шаман смотрел на их радость, неодобрительно поджимая губы. - Мы должны найти твой корабль! Он ведь здесь? Ты же разбился на этой планете? - предположила Аюми. - Я не разбился, я приземлился сам, - неожиданно проговорил Джеймс, вновь восторженно улыбаясь и стараясь припомнить что-нибудь еще. - Вы на свадебной церемонии, не время болтать о ерунде! – сердито прервал их полезный диалог Симус. - Вождь Шинигам направляется вас поздравить, вы должны выглядеть счастливыми супругами. - Так ты же теперь моя жена! – радостно заявил Джеймс. - Значит, я должен тебя поцеловать! Аюми засмеялась и подалась ему на встречу. - Конечно, муж. Какая разница, друг Джеймс или супруг, если с ним приятно целоваться, почему нет? А шаман, вождь, чужие ритуалы - это такая ерунда. Джеймс подхватил ее на руки, Аюми обняла его за шею. Все-таки как давно они не виделись, целый вечер, ночь и всю утро, и ради какого-то дурацкого праздника, который нужен аборигенам. Их отвлек друг от другу крик, испуганный лай вокруг и нарастающий гул, такой чужеродный на этом розовом мирном пляже. - Мы нарушили какие-то обычаи, и нас хотят наказать? - немного испуганно спросила Аюми, озираясь вокруг и все еще прижимаясь к Джеймсу. Джемс пожал плечами, тоже осматриваясь. Нет, кажется, они никого не интересовали. Вождь замерший в нескольких шагах от площадки, отвернулся в другую сторону, он, как и все аборигены вокруг, подняв голову, вглядывался в небо, откуда и доносился странный шум, который приближался и становился все сильнее. А через секунду в небе появился огромный камень, который стремительно несся к земле, к берегу, где все стояли. Шинигамцы бросились врассыпную, опрокидывая столы, роняя цветы, поскальзываясь на камнях и увязая в песке. Симус резко перескочил через костер и, ухватив принца Синки за руку, тянул его за собой, прикрывая собственным плащом от неизвестной опасности. Вождь, наперегонки с дородной первой женой бежали к селению, за ними - все остальные, с криками, прикрывая голову и затыкая уши. Только Джеймс и Аюми стояли у затухающего костерка и смотрели на приближающийся космический корабль.