Что скрывают сверхновые звезды...

      Когда Аюми проснулась, уже наступил вечер. Конечно, свет в каюте остался таким же, как и несколько часов назад, и никаких признаков, что за окном сгустились сумерки, не было. Потому что, во-первых, в космосе сумерек не бывает, только ночная тьма, а во-вторых, окон или маленьких иллюминаторов в каютах «Королевы Солнца» не существовало, вольные торговцы не могли позволить себе такой роскоши. Впрочем, вечер в космосе — тоже весьма условное понятие. Если часы показывают 20:30, это ещё ничего не значит. На корабле время определялось не по часам, а по вахтам: первая смена и вторая. 20:30 было на Мето, с которого они благополучно стартовали, и на чье время последний раз настроились часы Аюми, и не исключено, что, когда «Королева» приземлится в другой звёздной системе, время тут же изменится, либо украв, либо прибавив день или даже два.       Раздавался равномерный гул корабельных двигателей. Каждый корабль обладает собственным голосом, и шум двигателей «Королевы» нельзя было спутать с тем шумом, который издавала «Амазонка», правда, двигатели слышишь только первое время, потом, привыкнув, мерный рокот перестаёшь замечать. По шуму двигателей Аюми поняла, что гиперпространственный скачок завершён, и, скорее всего, первая смена тоже окончилась, а значит, отец должен освободиться.       Быстро отстегнувшись, девочка вскочила на ноги и едва не упала от того, как легко спружинило её тело: искусственная гравитация на «Королеве» была куда слабее, чем Аюми привыкла. Но ничего, это не страшно, день-другой, и она адаптируется. Но пока срочно нужно было раздобыть ботинки на магнитных подошвах. И вспомнить, где же находится каюта капитана.       Аюми вышла в коридор. После просторного лайнера «Комбайна» с его гигантскими отсеками здесь ей показалось очень тесно. Она запомнила «Королеву Солнца» большим кораблем, но тогда она сама была слишком маленькой и ей даже стандартный краулер казался огромным грузовым роботом. Аюми окинула взглядом узкий коридорчик, где едва ли разминутся два человека, в конце виднелась неудобная вертикальная железная лестница на следующую палубу. Кажется, ей нужно наверх, каюта капитана располагается неподалёку от мостика, а мостика на нижних палубах никогда не бывает. Лестницы, по которым нужно карабкаться, держась двумя руками за поручни, особенно при сомнительной гравитации, Аюми не любила. Но не стоять же и не ждать, пока «Королеву» модернизируют и соорудят лифт?       Аюми шла по пустынному коридору. Лично ей понравилось бы рассматривать какие-нибудь детальки, запчасти, грузовые ящики, надписи на стенах, но на корабле царил идеальный порядок. Несмотря на несколько потрёпанный вид снаружи, внутри всё сияло чистотой не хуже, чем на маминой «Амазонке». Хотя едва ли тут так же с утра до вечера трудились роботы-уборщики.       Аюми, пытаясь привыкнуть к излишней лёгкости своего тела, медленно шагала по коридору, размышляя, кто наводит порядок на этом корабле — только стюард или вся команда несёт дежурства? Или робот всё-таки где-то припрятан? Тут она заметила, что по лестнице, к которой она направляется, кто-то спускается. Сначала показались ноги в ботинках на магнитных подошвах, в тех самых, о которых сейчас мечтала Аюми, затем поджарая, но крепкая фигура. И через мгновение, спрыгнув с последней ступеньки, перед ней остановился парень в немного потёртом форменном комбинезоне с нашивками механика. Он на секунду опешил, увидев её, затем подозрительно прищурился:       — И кто тут у нас? Безбилетный заяц?       Аюми тоже растерялась. Ещё бы тут не растеряться, перед ней стоял сам Фло из «Лунной саги», тот самый Фло, который улыбался с плаката над кроватью её соседки по комнате в интернате. Герой-космонавт, гроза космических гангстеров и мечта всех девочек, начиная от его экранных подружек, заканчивая фанатками «Саги» всех возрастов. Аюми фанаткой сомнительных сериалов не была, но то, что актёр, игравший Фло — совершенный красавчик, признавала. Как признавала, что такие красавчики только играют в кино про космос, а настоящие космонавты выглядят совсем по-другому.       Но вот он, настоящий космонавт, а выглядит, как тот самый крутой рейнджер Фло, только волосы у него коротко подстрижены, а вместо слащаво-ласковой улыбки на губах словно застыла цинично-презрительная усмешка.       «Неужели такие парни бывают в реальности? — в смятении подумала Аюми. — И он с папиного корабля? И я каждый день буду его видеть?»       — Эй, девочка! Кто ты? И как сюда попала? — требовательно спросил «Фло», щёлкнув у неё перед носом пальцами, привлекая внимание.       — Я Аюми, — пробормотала она.       — Счастлив знакомству! — процедил механик, усмехнувшись. — И что ты здесь делаешь, Аюми?       Аюми сообразила, что уже пару минут молча и глупо пялится на красавчика. Она покраснела, разозлилась на себя и ответила с вызовом:       — Я дочка капитана Джелико.       Механик смотрел на неё с большим недоверием, скептически подняв бровь, будто вообще не допускал возможности, что у капитана могут быть дети.       — Дочка, значит? А если я сейчас отведу тебя к капитану?       — Это будет чудесно, потому что я не помню, где его каюта, — улыбнулась Аюми.       — Да уж явно не возле грузовых люков! Прошу, мисс Джелико, — насмешливо протянул парень и отстранился, пропуская её к лестнице. — Нам на верхнюю палубу.       Аюми послушно начала подниматься, недоумевая, неужели у неё такой подозрительный вид? Но думать, когда под ногами ненадёжные скользкие ступени было неосмотрительно, и она едва не сорвалась.       Похоже, её неловкость бдительный механик-телегерой принял за попытку сбежать. Потому что не просто подхватил, удержав от падения, а подтолкнул вперёд, мгновенно взобрался следом и теперь стоял, крепко удерживая пассажирку за локоть.       — А кто вы? — спросила Аюми, искоса глядя на точёный профиль с тонкими чертами лица.       — Али Камил, помощник механика, — ответил он и добавил язвительно: — Если вдруг вы хотите пожаловаться на меня папе.       Аюми стало смешно и вместе с тем немного обидно, неужели папа никогда о ней не рассказывал?        — Али, я правда дочка капитана. Меня встретил и запустил на «Королеву» дядя Ван Райк перед самым взлётом, потому что я опоздала, — сказала она, улыбнувшись.       Али Камил ещё раз окинул её взглядом, видно было, что он колеблется.       — В любом случае, капитан разберётся, — наконец проговорил Али, правда чуть ослабил хватку на её руке. — Идём!       Им пришлось подняться ещё на одну палубу по такой же лестнице, Аюми сосредоточенно лезла вперёд, старясь вновь не соскользнуть.       — Пожалуй, я тебе верю, — весело сказал Али, поднимаясь следом. — А то для воришки ты не слишком-то ловкая, такое ощущение, что первый раз в космосе.       Аюми едва не задохнулась от возмущения: то ли от того, что её обозвали воришкой, то ли из-за того, что этот красавчик счёл её неженкой-туристкой.       — Посмотрела бы, как ты попрыгал без своих ботиночек, — ответила она сердито, очарование этим псевдо-героем почти пропало.       Он только усмехнулся и открыл перед ней дверь каюты:       — Прошу, мисс.       Капитанская каюта была ненамного больше гостевой и разительно отличалась от служебной каюты мамы на «Амазонке», где царила рабочая атмосфера и не нашлось бы ни одной лишней детали. Здесь всё было по-другому и радовало глаз. Наверное, потому что на «Королеве Солнца» не было жилых и служебных кают, и когда Аюми гостила здесь последний раз, её кровать стояла в углу этого кабинета за перегородкой. Сейчас там перегородки не было, и на стенах прибавилось фотографий папиных любимых зверюшек. У неё в интернате тоже на стене висел фотоколлаж — коллекция инопланетных существ, но куда менее впечатляющая, хотя соседку по комнате он всё равно пугал.       — Капитан, — проговорил Али, — эта юная леди обнаружилась в грузовой секции и утверждает, что искала вашу каюту.       Аюми решилась всё-таки перевести взгляд на отца, сидящего за столом над какими-то бумагами. Она чувствовала странную робость, она так ждала этой встречи, а теперь боялась. Чего? Она сама не могла себе ответить. Папа почти не изменился: такой же грозный капитан, но это шрам и ранняя седина придавали ему излишнюю суровость и делали старше. Когда капитан поднял голову и улыбнулся, увидев Аюми, то она не смогла сдержать радостной улыбки в ответ. В его глазах осталась все та же неподдельная нежность, с которой он всегда смотрел на дочь, и которую Аюми так хорошо помнила.       — Да, спасибо, Камил, — ответил Джелико, кивнув помощнику механика. — Можете идти.       Али удивленно глянул на капитана, затем на Аюми, и, пожав плечами, вышел.       — Он думал, что я заяц или вор, — проговорила Аюми и тут же прикусила язык; надо же, не успела зайти, начала жаловаться.       — То есть он, конечно, молодец, у тебя на корабле и мышь незамеченной не проскочит, — быстро добавила она.       Капитан Джелико улыбнулся ещё шире:       — Если бы мышь явилась вовремя, то я бы познакомил её с ребятами, и ей бы не пришлось блуждать по всем отсекам «Королевы».       Он поднялся из-за стола.       — Может, обнимешь своего старика-отца? Или ты уже слишком взрослая для таких глупостей?       Аюми словно только и ждала этого приглашения, непонятный страх отступил, она шагнула навстречу. И крепко прижалась к папе, так сильно, что ей показалось, что у него хрустнула пара ребер. Но Джелико только довольно хмыкнул, обнял её в ответ, а потом вдруг подхватил на руки, как когда-то в детстве, и поцеловал в лоб.       — Здравствуй, моя девочка! Какая ты стала большая! К потолку я тебя уже не подкину — улетишь в космос!       Аюми вдруг остро почувствовала, как она скучала. Все эти годы в интернате, когда к другим детям иногда приезжали в гости родители, а у неё были только письма, видеограммы и куча посылок со всевозможными подарками.       Половина интерната завидовала многочисленным открыткам с разных звёздных баз, сувенирам с планет, на которых они мечтали побывать, инопланетным сладостям и лакомствам, которыми Аюми всех щедро угощала. Она же завидовала тем, кого просто обнимали родители, кто иногда мог запросто полететь к маме или папе на выходные, а больше всего тем, кто с кислым видом рассказывал, что опять провёл каникулы дома, и мама с папой взяли отпуск и не полетели даже на марсианский курорт, чтобы всей семьей побыть на Земле.       Она сама не заметила, что тихо плачет, уткнувшись в папино плечо.       — Эй, ты чего? — испуганно спросил капитан, опускаясь на кресло, так и держа дочку на руках. — Что случилось?       — Пап, я так скучала! — проговорила Аюми и улыбнулась сквозь слезы. — Прости, я на самом деле не такая плакса.       — Маленькая моя, — ласково проговорил Джелико, погладив её по голове. — Давай я тоже с тобой поплачу, я тоже очень скучал! Но у нас ещё целых два месяца, я ещё тебе надоесть успею!       Представив картину, что они сидят в кабинете и рыдают, обнявшись, Аюми рассмеялась и, вытерев слезы, высвободилась из объятий отца, пересев на соседний стул.       — Три месяца. У меня каникулы — три месяца.       — Но Мира мне сказала… — удивлённо начал Джелико.       — Это она всегда берёт меня на два, потому что какие-то правила «Комбайна» запрещают постоянное пребывание пассажира на корабле дольше шестидесяти земных суток, — обиженно проговорила Аюми. — У тебя таких правил нет?       — Нет, моя девочка, на "Королеве" ты можешь оставаться хоть целый год, если в школе отпустят, — пообещал капитан.       — Папа, я не в школе. Я уже два года отучилась в Академии предкосмической подготовки.       Джелико растерялся:       — Ты же собиралась стать суперкарго! Поступить в Школу Торгового флота. Я думал, будет тебе хорошая практика на «Королеве».       — Я не хочу продавать всякий хлам диким царькам!       — Высадим её, Месс? — пробасил от дверей Ван Райк. — Она только что оскорбила нашу благородную миссию!       — Дядя Ван Райк, — улыбнулась Аюми, оборачиваясь, — когда я думала, что у тебя самая классная профессия, мне было пять лет!       — Значит, повзрослела, поумнела, — старательно пряча улыбку, проговорил суперкарго, проходя в каюту. — Теперь, небось, только на чин капитана согласна?       — Нет, я хочу либо в механики, либо в Службу Изыскания. Но у меня специализация только на следующий год, я ещё не решила.       Капитан и суперкарго удивлённо переглянулись.       — Да, взрослая совсем твоя деточка, — проговорил Ван Райк.       Джелико кивнул с грустной улыбкой.       — А где Хубат? — Аюми вдруг заметила пустую клетку, в которой раньше радостно верещал папин синий любимец-квикс. — С ним что-то случилось?       Она вспомнила весёлого зверька устрашающего вида, но довольно мирного нрава, если найти к нему подход и смириться, что плюётся квикс в знак особого расположения и симпатии. В детстве она тоже плевала в него в ответ, чем очень смешила отца. Неужели Хубата у папы больше нет?       Но папа улыбнулся:       — Ты помнишь Хубата? Готов поспорить, он тоже тебя не забыл! Вы же так дружили! Он сейчас у Раэль, она считает, что ему нужно гулять и выпускает из клетки периодически.       Хорошее настроение стремительно куда-то испарилось, Аюми совсем не хотела вспоминать про эту женщину. Про новую папину жену. То, что Хубат позволят ей себя выгуливать, почему-то задело, хотя то, что отец так доверяет ей своего любимца, задело сильнее.       Не замечая, как помрачнела дочка, капитан бодро продолжал:       — Раэль очень хочет с тобой познакомиться, мы сразу после взлёта к тебе заглянули, но ты спала. Не стали будить.       — Да, мы все по грузовой палубе на цыпочках ходили, — вставил Ван Райк. — Деточка же устала, бродила невесть где… Кстати, ты не хочешь отцу рассказать, почему «Королеве» едва не пришлось задерживать вылет?       Аюми невольно улыбнулась. Ван Райк был в точности таким, каким она его запомнила. Только он умел так выражать недовольство, вроде бы и ругает, но, если заметить озорные огоньки, плещущиеся в сонно-безразличном взгляде, понятно, что на самом деле он не так уж и сердит.       — Можно подумать, вы бы задержали, — протянула она. — Бросили бы ребёнка на чужой планете… А я, между прочим…       Аюми приготовилась уже рассказать про то, как убегала от подозрительных типов в форме ремонтников, и про то, как ей пришлось идти пешком, и про разговор ночью на космопорте, в котором упомянули имя отца. На минуту она задумалась, как объяснить, что она сама делала ночью на лётном поле, не рассказывать же, что у неё был вечер подслушивания чужих бесед…       Но не успела она ничего придумать, как дверь капитанской каюты вновь бесшумно открылась, и в комнату вошла красивая молодая женщина с притихшим сонным квиксом на руках.       Аюми недовольно нахмурилась. Почему бы эта папина жена не могла оказаться с кривым носом или косоглазой, или толстой и лысой, чтобы папа женился на ней только потому, что давно не видел маму. Так нет же! Слишком красивая: личико как с картинки, светлые волосы лежат аккуратной короной, стройная и гибкая, а ещё смеет приветливо улыбаться и протягивать ей руку!       — Привет! Я Раэль Коуфорт. Твой папа постоянно о тебе говорил. Наконец-то мы с тобой познакомимся, Аюми.