Wake up in New York

Наше время. — Время смерти — 03:56 — врач устало выдохнул, взглянув на электронный циферблат наручных часов. — Я сообщу родственникам. В освещенном лампами дневного света холле сидели мужчина и девушка. Оба были уставшими и немного подвыпившими — это не мудрено, ведь весь Нью-Йорк праздновал Новый год. Только для девушки, что сейчас скончалась на операционном столе, это был конец. Подойдя ближе, врач снял медицинскую маску — ему не впервые говорить о смерти. Он помнил каждого, кто умер у него на руках. Сегодня после автокатастрофы скончалась женщина. Она не чувствовала боли. Умерла без мучений. Он не смог ее спасти. Но сейчас, ему предстояло самое страшное — разорвать в клочья душу родным, что ожидали его, как второго пришествия. Врач видел, как люди ломаются навзничь, как крошатся их сердца, когда он говорит: "Мы сделали все, что смогли". — Нет, пожалуйста, нет, — Шеннону даже не нужно было говорить. Он понял все по лицу уставшего врача, который боролся за жизнь Джен. — Мне жаль, мистер Лето. Ее травмы несовместимы с жизнью. Попрощайтесь с ней, — отчеканил стандартную фразу врач. — Она там, — хирург указал на реанимационное отделение. Моника часто моргала, прижимая ладошку ко рту — в ее голове был сумбур. Она винила себя. И знала, что Шеннон ее обвинит в смерти любимой женщины. Ведь если бы она не уехала в ту ночь, если бы Новый год, на который он позвал Джен для примирения прошел так, как планировалось, без пьяных поцелуев, которые она увидела, то все было бы хорошо. Шеннон, ничего не ответив, направился в отделение. Находившиеся там медсестры долго не пропускали его к телу, но все тогда потеряло свою значимость. Он увидел ее… Праздничное платье было запятнано кровью и разорвано. Мужчина отказывался верить в то, что перед ним лежит любовь всей его жизни. Мертвая. Он осторожно подошел к ее телу, и всматривался в гематомы на лице, многочисленные ссадины и кровоподтеки. Руки дрожали, когда он коснулся уже холодного лба. — Джен, — прошептал мужчина осипшим голосом. — Джен, открой глаза, пожалуйста. Не оставляй меня, — Лето прикоснулся губами к ее лбу и зажмурил глаза. — Прости меня, это я во всем виноват. Я… я… я… — вторил мужчина, пытаясь совладать с эмоциями, которые рвались наружу. Но девушка была мертва. Когда она села в такси, из-за обледеневшей дороги, водитель не справился с управлением и вылетел на встречную полосу. Аварии было не избежать. Мужчина погиб на месте, а она в бессознательном состоянии прибыла в карете скорой помощи. Шеннона уводила под руки охрана. Он не помнил, как оказался дома. Открыв глаза, он увидел спящего в кресле подле кровати Джареда. Лето хотел думать, что это был сон. Но нет. Джен умерла. Умерла из-за того, что он снова ее предал и поддался слабости. Она прощала его. Она любила его. Она все эти годы была только с ним, верна только ему. — Ты как? — Джаред открыл глаза, почувствовав, что старший брат уже не спит. — Пусто. Внутри меня пустота, — тихо сказал Шеннон, обхватив голову руками. — Мама займется похоронами. А ты — не вини себя. Мы все потеряли что-то важное, — Джаред, встав с кресла, направился в сторону гостиной. — Она бы не хотела видеть тебя таким. Соберись. Снег срывался с неба, укрывая черную землю белым покрывалом. Крупные хлопья нежно касались холодной кожи. Шеннон Лето стоял среди людей, что пришли проститься с его любимой. Он не видел перед собой ничего — только гроб из темного дерева и белые букеты. Все эти люди — их было около сотни — знали ее. Он не хотел прощаться. Но, она мертва. Шеннон потерял все. Боль. Она будто текла по его венам. Надгробную плиту, будто положили на его грудь. Не дожидаясь окончания речи священнослужителей, Лето покинул кладбище. Сев в черный внедорожник, мужчина впервые дал волю эмоциям: крепко вцепившись в руль пальцами, он закричал. Не было слез. Мужчина просто кричал, пока не закончился воздух. Она была под грудой земли. Покой. Ее ждал только покой. А он превратился в живого мертвеца. Вместе с ней в землю было погребено его сердце. Он тоже умер этой зимой. Немного успокоившись, мужчина хотел закурить. В кармане его пальто, лежали ее сигареты и сотовый. Помятая пачка Мальборо была в крови. Сунув руку в другой карман, в поисках зажигалки, он нащупал клочок бумаги. Его сердце застучало с бешеной скоростью. Казалось его нервы — это струны, и они натянуты так, что сейчас разорвутся. Это был ее почерк. «Чтобы я не говорила тебе сегодня — я тебя прощаю. С кем бы я ни была — я всегда буду любить только тебя. Мне жаль, что все так вышло. Мне жаль тебя, Шеннон Лето. Но, даже спустя много лет, я захочу проснуться с тобой. В Нью-Йорке». Мужчина улыбнулся. Свернув листок, он положил его обратно в карман. Вставив ключ зажигания, Шеннон Лето вдавил педаль в пол. Машина сорвалась с места. Снег плотно укрыл землю, целуя ее нежными белыми хлопьями. Когда мы теряем абсолютно все, только тогда понимаем, насколько можем быть счастливы.