Память

— Кто хочет поговорить со мной? — спросил Мерлин, глядя на Джеймса широко распахнутыми глазами. Его рука все еще была протянута для заклинания, которое он так и не успел произнести. — Ты слышал, — сказал советник, не разделяя драматичной реакции колдуна. — Но… зачем? — он опустил руку. — Почему король хочет со мной поговорить? — он посмотрел на Питера, который просто маниакально улыбнулся. — Я регулярно докладываю королю Тайдену о твоих успехах в изучении магии. — Ты уже не раз сообщал ему обо мне? — Все сообщают ему о тебе, — ответил Питер, прежде чем Джеймс успел открыть рот. — Ты, конечно, понимаешь, что являешься сейчас главным событием в королевстве? Может в последнее время и не совсем, но… — Мерлин, — резко прервал его Джейм, — ты новичок в Саятии, которая тщательно исследует своих граждан. Ты гость в нашем замке, и кажется, самое могущественное воплощение магии, которое видели здесь за долгие годы. Поэтому король хочет с тобой поговорить. Мерлин сглотнул и прислонился к стене. — Я не думаю, что это хорошая идея. Я действительно не знаю как говорить с королем (переводчик: главное не называть его «болваном», если при нынешнем раскладе Артур этому бы только обрадовался, то Тайден — вряд ли). — Так же, как и с любым другим человеком, — предложил Питер, лежа на скамейке, которая примыкала к противоположной стене тренировочного зала. — Нет, я имею в виду, что мне сделать? Поклониться ему, склонить голову, поцеловать его кольцо? — Я думаю, что ты слишком об этом беспокоишься, — сказал Джеймс. — Ты должен понимать, что, если король хочет поговорить с тобой, — это большая честь. Ты не можешь отказаться. — Нет, конечно, нет, — ответил Мерлин, качая головой, но волнение его не покидало. Для него, простого крестьянина, организована аудиенция у короля? Это было неслыханно и абсолютно неожиданно. Мерлин не учитывал тот факт, что он жил в замке с королем на пару этажей выше. Он никогда не видел Тайдена и едва о нем слышал. Да, Джеймс часто говорил ему, что отправляется к королю, или только что пришел с беседы с ним, но правитель этой земли все равно оставался для чародея тайной. — Когда я буду говорить с ним? — Сейчас. — Прямо сейчас? — испугался Мерлин. Он глянул на свою одежду: коричневая куртка, синяя рубашка и красный шейный платок. В этом он и пришел в Саятию. Ему, конечно, предлагали новую одежду, но он отказался, так как хотел, чтобы хоть что-то связывало его с прошлым. Ему нравилась эта одежда, но он не был уверен уместно ли появляться перед главой королевства в таком виде. — Твоя одежда в порядке, — сказал ему Джеймс, направляясь к двери и открывая ее. — Итак, если ты готов… — Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? Тебе нужна моральная поддержка? — спросил Питер, но Мерлин услышал насмешку в его голосе. Он пытался спровоцировать Джеймса, но тот как обычно проигнорировал Питера, лишь одарив его холодным взглядом. — Ты готов? — спросил он, снова оборачиваясь к Мерлину. Несколько секунд волшебник смотрел в пол, собираясь с мыслями, прежде чем кивнуть. Пытаясь наскрести в себе как можно больше уверенности, Мерлин вышел в дверь, следуя за Джеймсом. Маг не знал чего ожидать, приближаясь к тронному залу. Советник уверенно шел вперед, и Мерлин пытался следовать его примеру, но попытка была жалкой. Когда они пришли, Джеймс кивнул стражникам, чтобы они открыли двери, кратко объясняя им причину присутствия Мерлина. Они быстро отошли в сторону, кланяясь Джеймсу, что говорило об оказываемом ему высоком уважении. Зал был огромным и окружался многочисленными арками, которые были расписаны замысловатыми золотистыми узорами. В зале было невероятно светло, и Мерлину пришлось щуриться, когда ему в глаза ударил яркий свет. Он подумал, что интенсивность красок в помещении была преднамеренной, для того чтобы посетители ощущали благоговение. Понадобилось несколько секунд, чтобы глаза чародея привыкли к освещению. Он оглянулся в поисках источника света, только чтобы обнаружить, что на стенах не было окон. Мерлин нахмурился в замешательстве, ему определенно казалось, что свет был дневным. Но один взгляд вверх разрешил загадку. Маг ахнул в шоке. Вся крыша была сделана из стекла и закручивалась в спираль. Мерлин не мог себе и представить, сколько заклинаний и колдовства понадобилось, чтобы покрыть крышу таким хрупким материалом. Вся комната, казалось, дышала волшебством. Увлеченный красотой зала Мерлин едва не споткнулся о Джеймса, который уже опустился на колено перед королем. Внутренне проклиная свою глупость и надеясь, что правитель не обратит на него внимания, чародей последовал его примеру и опустился на землю, склонив голову. Он даже не взглянул на короля. — Встаньте, — голос был величественным и могущественным. Мерлин сразу понял, что это не тот человек, который потерпит пререкания, но в то же время в его тоне присутствовала мягкость. Покосившись на Джеймса и увидев, что тот уже поднялся на ноги, чародей встал и поднял голову, чтобы посмотреть на короля. Это был импозантный мужчина с крепким телосложением, темно-каштановыми короткими и густыми волосами, а также аккуратно подстриженной бородой и усами. Он был высоким, очень высоким, на несколько дюймов выше Мерлина. Король выглядел как терпеливый лидер, который мог пойти на все для достижения свой цели. Не будучи одет соответственно, чародей пожалел, что не согласился на новую одеждой, которую предложил ему Джеймс несколько недель назад. — Так это он? — спросил король своего советника, тщательно изучая молодого человека. — Да, милорд, я представляю вам Мерлина, — ответил Джеймс, наклоняя голову. — И каково твое решение насчет того, что мы обсуждали? — спросил Тайден, переводя взгляд на советника. Будучи освобожденным от пристального взгляда правителя, Мерлин нахмурился в растерянности, не чувствуя, что поступает неуважительно. О чем они говорят? Чародей предположил, что это как-то касается его. — Полагаю, что я соглашусь с вами, сир. — Хорошо, — кивнул Тайден, и его пронзительный взгляд снова вернулся к магу. Глаза короля блеснули, когда он сел на трон и поманил к себе Мерлина, мягким взмахом руки. — Итак, Мерлин, как давно ты здесь? — Чуть более месяца, милорд, — ответил чародей так уверенно, как только мог, употребляя титул, который изначально использовал Джеймс. — И что ты думаешь о Саятии? — Я не знаю с чего начать, сир, — с улыбкой признался Мерлин, однако быстро стер ее с лица. — Я раньше никогда бы не поверил, что существует место, где магию принимают, а не преследуют. — Мы всегда считали своим долгом вырваться из оков предрассудков и одобрить использование волшебства, — он приказал подать ему вино, когда Мерлин говорил, и теперь сделал большой глоток из своего кубка. Тайден кивнул и рядом появился слуга, который по его жесту преподнес вино и чародею, прежде чем перейти к Джеймсу. Ошеломленно Мерлин взял кубок, благодаря слугу и короля. Что происходит? Король предлагает простому крестьянину испить вина в тронном зале? — Это очень правильное и благородное дело, — сказал Мерлин через несколько секунд, когда понял, что Тайден все еще ждет ответа на его последнее замечание. Правитель Саятии усмехнулся и кивнул: — Не могу не согласиться. Чародей выпил глоток вина, удивляясь его качеству. Это было не то, чем его поили до сих пор, нет, его пища была роскошной по сравнению с тем, что он ел раньше, но это было что-то совсем невероятное. — Что ты знаешь о Камелоте? Внезапный вопрос поймал Мерлина врасплох, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы сформулировать ответ. Он глотнул вина еще раз, а затем сделал едва заметный шаг вперед. — Э-эм… я знаю очень мало, — наконец, признался он. — В моей памяти король Утер все еще на престоле, но мне сказали, что это не так. Меня нашли в Камелоте, тем не менее я понятия не имею, сколько знал об этом королевстве, — король принял задумчивый вид. — Ты помнишь хоть что-нибудь? — Нет, милорд, я не помню как жил последние шесть лет и не знаю сколько времени провел в Камелоте. — Это должно быть неприятно. — Да, сир. Я никогда не чувствовал себя настолько уверенным в себе, но в то же время… — он сделал паузу и слегка рассмеялся, качая головой, — … нет. В Саятии я могу… — Быть тем, кем ты должен быть, — закончил за него король. — Да, — кивнул чародей, с удивлением глядя на монарха. Он улыбнулся. — У нас есть несколько нынешних жителей Саятии, которые прибыли из других мест. Реакция всякого колдуна, который жил в королевстве с запрещенной магией на жизнь в Саятии одинакова. И это хорошо, — кивнул он. — Именно такое общество мы и строим. Король остановился и, казалось, задумался на мгновение, но в то же время не отрывал взгляда от Мерлина, глядя на него пристально, как бы оценивая. Чародею определенно стало некомфортно, но он заставил себя не ерзать под его взглядом. Король проявил к нему доброту и сочувствие, и маг не хотел показаться нетерпеливым. После короткого молчания Тайден откинулся назад на престоле. Казалось, его терзали сомнения. Мерлин не был уверен, означает ли это принятие или отказ, но в любом случае у него создалось впечатление, что он надолго задержится в этом зале. — Джеймс рассказал тебе, почему он находился в Камелоте в день, когда нашел тебя? — спросил король. Мерлин скрыл свое удивление из-за резкого изменения темы, было ясно, что правитель к чему-то клонит. В самом деле, чем дольше он здесь находился, тем больше начинал подозревать, что он не просто гость. В этом таился какой-то смысл, и Мерлин хотел бы его узнать. — Нет, милорд. — А ты хотел бы знать? — Только, если вам будет угодно, — осторожно ответил маг. Король улыбнулся ему, а затем одобрительно кивнул. — Да, — Тайден махнул слуге, а затем поднялся с трона. Слуга быстро дошел до конца комнаты и открыл двери. — Пойдем со мной, — сказал он. Мерлин взглянул на Джеймса и увидел, что тот тоже намеревается пойти с ними, чему чародей был несказанно рад. Знакомое лицо придавало ему уверенности, неважно насколько она была незначительной. Чародею казалось, что сейчас он узнает больше, чем ожидал. Любопытство всегда была его силой и слабостью одновременно, но он не собирался избавляться от этой привычки. Они зашли в небольшой зал. По центру помещения находился стол, во главе которого стояло кресло, явно предназначенное для короля. А вдоль каждой стороны стола располагалось по восемь стульев, которые больше подходили для гостей не королевской крови. Джеймс указал Мерлину, где ему сесть, а Тайден тем временем направился к своему месту. Джеймс многозначно посмотрел на чародея, указывая, что они должны дождаться пока сядет король, но Мерлин и сам это понял. Когда они присели, Тайден продолжил, как будто они и не прерывались. — В Саятии в течение многих лет применятся такой метод как отправление избранных граждан в различные королевства для их оценки и сбора информации об их образе жизни. Для настолько скрытного королевства это единственный способ сохранения понимания окружающего мира. — Я понимаю, почему это важно, — согласился Мерлин, кивая головой. — Да. В последнее время нашей основной целью является Камелот. Джеймс и Стивен были на одном из таких заданий, когда нашли тебя и привели к нам. Причины для исследования разнообразны, но я хочу, чтобы ты понимал их, если хочешь к нам присоединиться. От этих слов по спине Мерлина пробежали мурашки, и он вдруг понял, насколько был глуп, когда не понимал, для чего необходим здесь. Он им нужен. Чародей провел достаточно времени, беспокоясь о том, что его прошлая жизнь была связана с использованием магии во зло, что его нанимали для каких-то ужасных целей, и он не хотел, чтобы его будущее было таким же. — Мои слова тебя расстроили? — равномерно спросил Тайден, увидев реакцию колдуна. Следующие несколько секунд Мерлин размышлял над ответом. — Простите, сир, я не знал, что вы хотите включить меня в свои планы. — Тебя это смущает? — Это очень… неожиданно, милорд. Но я не понимаю, чем могу быть вам полезен, и почему вы мне так легко доверяете. — Но мы ведь можем доверять тебе, не так ли? — Конечно, — быстро ответил Мерлин. — Я не хочу сказать, что вы не можете. Просто я… — Мерлин, — улыбнулся Тайден. — Ты должен понимать, насколько уникален твой дар. Джеймс держал меня в курсе твоих достижений, и даже я сам с трудом верю в некоторые из них. Я был бы рад иметь такого человека рядом с собой. — Простите меня, сир, это большая честь, но… — он проигнорировал грозный взгляд Джеймса, — … я не хочу участвовать в…войнах… и… магических битвах. — Конечно, никто этого не хочет. Но скажи мне, Мерлин, чего бы ты хотел? В чем бы ты хотел участвовать? Чародей тщательно задумался над вопросом. Он никогда по-настоящему не думал о своей судьбе. У него никогда не было иной перспективы, кроме как жить в Эалдоре и зарабатывать на жизнь земледелием. Но если бы он мог быть частью чего-то… важного? — Я бы хотел быть частью начинаний, которые стремятся создать общество, где магия будет признана. Я хочу быть частью народа, который приветствует и поддерживает магический дар, — он вопросительно взглянул на короля, который лишь улыбнулся. — Так и должно быть, — кивнул он. — Но ты также можешь быть частью чего-то гораздо большего, чем просто небольшого королевства, которое обеспечивает безопасность людей вроде нас. — Вы обладаете магией? — Да, — он прошептал заклинание, его глаза сверкнули и перед ним образовались капельки, выглядящие как жидкое золото, которые переливаясь разными цветами, и быстро превратились в туман. — Бесполезный трюк, но красивый, — пояснил он. Мерлин кивнул, но ничего не сказал, он по-прежнему хотел понять, во что ввязывался. — Мы живем в переменчивом мире, Мерлин, — вздохнул король после недолгого молчания. — В мире, с которым рано или поздно будем вынуждены взаимодействовать. И когда это наступит, мы не откажемся от своего намерения сделать магию воздухом нашей повседневной жизни. Это слишком большой дар, чтобы его скрывать и не использовать весь его потенциал. В мире будущего волшебство должно занять свое законное место. Ты согласен? — Я думаю, что это звучит чудесно, сир, но не совсем понимаю, что вы хотите этим мне сказать. — Скоро все изменится, — продолжал Тайден, его взгляд на секунду стал задумчивым, прежде чем снова вернулся к Мерлину. — Грядут перемены и мы должны удостовериться, что они будут способствовать Саятии, а не разрушать ее. Ты не помнишь времени, когда миром правили колдуны, но их погубила жадность и ненависть. Саятия приняла решение обезопасить тех, кто не хотел использовать свои дары во зло. Тайден наклонился вперед в своем кресле, его взгляд был непоколебимым. Мерлин ощутил что-то похожее на благоговение по отношению к нему, ощущение присутствия сильного человека. Мерлин поверил, что будущее может быть таким, как его описывает Тайден. — Саятия избавилась от произвола, — продолжал он, и его голос немного изменился, теперь в нем ощущались печаль и гнев. — Но потом наступила новая тирания: Великая Чистка, которую устроил Утер из-за своего высокомерия, невежества и ненависти. В большей части земель магия исчезла только из-за боязни репрессий. Он поставил перед собой цель уничтожить всю магию, вне зависимости от того была ли она злой или доброй. — Но при всем ужасе этих событий Саятия осталась невредимой. Никто не хотел вступать в союз с Камелотом, когда тот выносил такие жесткие ультиматумы. Те, кто все же заключали союзы, делали это только из политических соображений, то есть они ничего не теряли, если также не принимали магию. Саятия была проигнорирована, просто как очередное индивидуальное королевство, которое не хотело союзничать с Камелотом. — Что-то изменилось? — спросил Мерлин, он начал понимать некоторые вещи, однако картинка ему была видна пока не до конца. Какое событие заставляет правителя Саятии говорить об этом? Неужели этот новый король Артур Пендрагон еще хуже, чем его отец? — Еще нет, но перемены начались, — ответил Тайден, его голос становился все тише. Он посмотрел на Мерлина, казалось, еще раз его оценивая. — Утер завоевал к себе уважение через страх, однако его сын… — в лице Тайдена появилось что-то похожее на неопределенность. Это удивило чародея, но он попытался скрыть свои эмоции почти сразу, — …его сын пытается получить уважение через помощь и сострадание, и другие королевства готовы пойти к нему навстречу. Перемены будут заключаться в единстве. Тайден замолчал и посмотрел на Мерлина, видимо, ожидая его комментария. Это заставило чародея почувствовать себя плохо. Кто он такой, чтобы говорить королю свое мнение? Но Тайден ждал и поэтому волшебник задумался над ответом. — Вы говорите о единстве, как если бы это было плохо, — заговорил Мерлин через некоторое время. — Единство может нести в себе и хорошее, и плохое, в зависимости от того, кто возглавляет эту задачу. — Простите меня, сир, но по вашим словам король Артур не кажется плохим правителем, если хочет помочь другим землям. — Я ничего не имею против его сострадания. Нет, я этим восхищаюсь, особенно по сравнению с его отцом, — он отрицательно покачал головой. — Нет, я против его взглядов на магию. В этом он не далеко ушел от Утера, в Камелоте такие же строгие законы насчет волшебства, что и прежде. Колдунов преследуют, убивают, и король считает магию злом. Если земли будут объединяться под его знаменами, то Саятия не сможет противостоять. Она будет окружена теми, кто разделяет точку зрения Пендрагона, и также будет вынуждена присоединиться. В таком случае все, над чем мы так долго и упорно трудились, будет разрушено. Наконец, Мерлин понял. Понял, что ждет Саятию, и почему Тайден настолько озабочен одним человеком с его способностью к сотрудничеству. Король был прав: если Камелот объединит остальные земли, то ими будут управлять законы этого королевства. Может быть, возможно, достичь компромисса, но вряд ли магия будет принята легко и в полной мере. Вдруг Мерлин заметил на себе взгляды Джеймса и Тайдена, но не ответил на них. Вместо этого он снова задумался над сложившейся ситуацией, размышляя над вариантами, которые могли бы обеспечить Саятии будущее и безопасность. — Откуда вы знаете, что Артур Пендрагон собирается объединить земли? — вдруг спросил чародей, пытаясь понять, насколько вероятны опасения Тайдена. Король взглянул на Джеймса. — Сегодня утром, — начал советник, — в Саятию из Камелота прибыл посланник короля. Один из приближенных рыцарей Артура (переводчик: как все было близко, эх…), — глаза Мерлина округлились, он не слышал, чтобы хоть кто-то приезжал в это королевство за то время, что он был здесь. — Мы тоже были удивлены, — кивнул король. — Он прибыл, чтобы передать сообщение от короля Артура, — продолжал Джеймс, — который приглашает Его Величество вместе со своей свитой в Камелот для того, чтобы обсудить возможности заключения союза между двумя нашими королевствами, а также начать переговоры относительно договора, который объединит все королевства на землях Альбиона. Несколько королевств будет представлено в Камелоте в ходе нашего визита. Мерлин почувствовал тяжесть в груди. Тайден говорил, что грядут изменения, но чародей не ожидал, что это произойдет так скоро. Он попытался упорядочить свои мысли и решить, что сказать и что сделать, но его ум опустел, и маг стал чувствовать только какое-то внутреннее давление. Это было странное ощущение, которого он никогда не испытывал, когда был Эалдоре. Оно было необычным, но не совсем незнакомым. Что-то глубоко внутри его стремилось сыграть во всех этих событиях более важную роль, чем он сам хотел бы. Возможно, в его прошлом было что-то похожее. Он покачал головой, не желая рассматривать эти мысли. — Что вы хотите от меня? — спросил маг вместо этого, переводя взгляд то на Джеймса, то на короля. — Я хочу, чтобы ты был в моем окружении. — Для чего? — спросил Мерлин, его голос прозвучал более резко, чем он рассчитывал. Тайден промолчал некоторое время, прежде чем ответить. — Что ты хочешь делать? — Скорее, я знаю, чего я делать не готов, — ответил чародей так почтительно, как только мог. — Говори, — кивнул король. — Я не хочу участвовать в войне, я не хочу никого убивать. Я не хочу совершать то, за что мне потом будет стыдно. — Лишь немногие могут позволить себе такую моральную роскошь, — тихо сказал Тайден. Мерлин ничего не ответил, но отвел взгляд от правителя. Он предъявил требования королю, который впустил его в свое королевство и хорошо к нему отнесся. Он знал, что позволил себе многое. — Я не хочу начинать войну, — продолжал правитель. — Это только подтвердит взгляды людей на развращенность магией. Но мы не питаем иллюзий, это объединение не может быть осуществлено полностью. Несколько мгновений в зале стояла тишина. Мерлин сделал несколько глубоких вздохов, прежде чем заговорить. — Простите, сир, но мне нужно время, чтобы подумать. Вы разрешите? — Я не хочу, чтобы ты поступал опрометчиво, — кивнул Тайден. — Спасибо, — он задержал свой взгляд на короле, прежде чем задать наиболее интересующий его вопрос. — Сир, я знаю, что это может быть неприемлемо, поскольку я не согласился, но каковы ваши планы в отношении Камелота? Король ответил ему жестким взглядом, а затем глянул на Джеймса, как бы задавая немой вопрос. После секундной паузы советник кивнул королю, и Мерлин понял: Джеймс ему доверяет. — Пока мы туда не приедем, нам не понятно, как лучше поступить. Но в любом случае твоя магия сможет помочь нам: прервать переговоры, сорвать подписание договора или склонить Артура Пендрагона к принятию магии. Мерлин ничего не ответил, но тщательно проанализировал эти слова. — Мы отправляемся в Камелот через четыре дня, до этого момента ты должен принять решение, — слова будто подытожили разговор, в подтверждении этого король встал. Джеймс и Мерлин последовали его примеру и отправились обратно в тронный зал, где Тайден опять сел на свой трон. — Благодарю вас, сир, за веру, которую вы вложили в меня, — сказал Мерлин, чтобы его нерешительность не была похожа на неблагодарность с его стороны за все остальное. Король кивнул в ответ и волшебник вместе Джеймсом склонили головы, прежде чем повернуться к выходу из зала. — Но, Мерлин, — позвал король, когда чародей сделал первый шаг прочь. Он нерешительно обернулся. — Рано или поздно каждый человек должен решить, кому принадлежит его преданность раз и навсегда, так как после этого уже ничего нельзя будет изменить. Чародей кивнул, еще раз поклонился и вышел из тронного зала. Мысли об избранном пути и непоколебимой верности кружили в его голове, как далекий отголосок забытого прошлого.