Память

— Что? — в негодовании спросил Мерлин, когда Питер начал над ним смеяться. — Итак, ты хочешь мне сказать, — недоверчиво начал он, — что теперь ты не только слуга короля Тайдена… — Делаю вид, что я слуга короля Тайдена, — исправил чародей. — … но и слуга короля Артура. — На данный момент — нет, — слабо попытался маг. — Но ты служил ему до того момента, как тебя начали считать погибшим в результате падения с обрыва. — Откуда ты это знаешь? — Мне рассказали конюхи из Камелота. — Обо мне? — Ну, вообще–то, о якобы «мертвом» слуге короля, — Мерлин посмотрел на него в замешательстве. — В конюшне есть одна лошадь, — начал объяснять Питер со вздохом, — она на самом деле красивая, у нее отличный темперамент, но она находится поодаль от всех остальных королевских лошадей. Наши лошади не помещались в конюшне, и поэтому мы решили поставить некоторых возле нее, однако местные конюхи почему-то нам не очень активно помогали в этом. — И какое это имеет отношение ко мне? — спросил волшебник, думая, что Питер немного сбился с основной темы разговора. — Сейчас объясню, — ответил он, — и думаю, тебе понравится то, что я расскажу. — Что? — Ну, я спросил, почему эта лошадь находится вдали от всех, и конюхи ответили, что это приказ короля Артура. Он распорядился, чтобы ее исключили из королевских скакунов за плохую подготовку. — И? — спросил Мерлин, когда глаза Питера расширились, будто в ожидании того, что чародей сам все поймет. — Давай, Мерлин, думай. — Я не понимаю, к чему ты ведешь, — ответил маг. Питер вдохнул и покачал головой. — Это твоя лошадь, — сказал он с усмешкой. — Эта та лошадь, которая испугалась змеи и скинула тебя с седла. Конюхи рассказали мне эту историю. Все знают об этом, Мерлин! — продолжал он, в то время как волшебник слабо рассмеялся в неверии. — А когда я говорю «все» я имею в виду буквально. Конюхи мне рассказали, что несколько первых дней после случившегося все говорили только о тебе. Люди даже зажигали свечи для тебя. Они говорили, что король посылал за тобой поисковые отряды, и поначалу некоторые его обязанности брали на себя его рыцари, поскольку он никак не мог смириться с твоей смертью. — Это… — Мерлин хотел сказать «смешно», но слово застряло в его горле. Он видел реакцию короля Артура в зале. Искра вины прошла через него, когда он вспомнил о своем разговоре с Тайденом, но проигнорировал это чувство. Он все сделал правильно и выбрал верный путь. — Тебя будто окружает какая-то аура, манящая королей: «Возьмите меня! Возьмите меня слугой!» Мерлин закатил глаза на абсурдность заявления. Он осмотрелся вокруг: они находились в небольшой и скромной комнате, в которой Тайден поместил Питера, а остальных своих конюхов - в соседних комнатах. Помещение было достаточно уютным, так что Питер не жаловался. Отсюда до конюшен было совсем близко, что было очень удобно для конюхов. — Я могу увидеть эту лошадь? — спросил Мерлин через несколько мгновений. — Прямо сейчас? — спросил Питер. — Разве у тебя нет каких-нибудь обязанностей слуги… — Этим занимается Бенджамин. Тайден дал мне время подумать. — Насчет чего? Чародей покачал головой. Он не хотел делиться с Питером подробностями своего задания. Он не был уверен, позволил бы ему король Саятии рассказать об этом кому-либо. Они решили отложить визит к королю Артуру, насчет возвращения на предыдущую должность при дворе, на день или два, чтобы не вызывать подозрений. Во всяком случае, Мерлин не считал такое развитие событий подозрительным, напротив ему казалось, что все только этого и ждут. — Обо всем, я считаю, — он пожал плечами. Питер нахмурился, но больше ничего не сказал по этому поводу. — У меня есть полный доступ к конюшням, так что нам ничего не мешает сейчас спуститься вниз и увидеть твоего неверного мохнатого друга. Конюшня была не более чем в пяти минутах ходьбы от здания, из которого они вышли. Мерлин направился к первому ряду с лошадьми, но Питер остановил его и повел в обход вокруг помещения. За ним располагалось несколько пристроенных конюшен, видимо сделанных на время переговоров, чтобы уместить всех лошадей. Они прошли мимо девяти или десяти из них, пока Питер объяснял, что каждый корпус содержал в себе до двадцати пяти лошадей, прежде чем, наконец, остановились возле последней конюшни. Она не была похожа на временную постройку, поскольку ее стены были сделаны из камня и внизу покрыты мхом от сырости. Мерлин решил, что раньше это был сарай, поскольку в углах были спрятаны бочки и ящики, но внутри все было обустроено так, что в нем можно было держать лошадей. Животные глянули на посетителей с опаской, но голос Питера сразу вызвал у них интерес, и они повернулись к нему. Конюх подошел к ближайшему коню: королевскому старому серому жеребцу, который сразу начал симпатизировать Питеру. — Здравствуй, мальчик, — пробормотал он, осторожно поглаживая лошадь. Мерлин улыбнулся, глядя, как преобразился его друг. Он видел эти изменения характера в нем уже несколько раз, и чародею они нравились. Обычно Питер был грубым и неугомонным, постоянно менял темы разговора и что-то ворчал, но когда он находился рядом с лошадьми, его будто накрывала волна спокойствия. Ему определенно приносило удовольствие общение с этими животными. Что-то нежно шепча, Питер угостил животное морковкой и осторожно погладил. — Ну, что посмотрим на твою лошадь? — спросил конюх волшебника. — А действительно ли конь, о котором ты говоришь, является моим? — Это она, девочка. — Ну, хорошо: она, на самом ли деле моя лошадь? — Не совсем, но конюхи говорили, что ты всегда ездил на ней, когда куда-либо отправлялся с королем, — он подошел к отгороженному углу, где стояла красивая темная лошадь с черной гривой. Мерлин последовал за Питером, глядя на величественное животное. Чародей, из того что помнил, редко ездил на лошадях, и ему трудно было поверить, что он когда-либо катался на таком прекрасном животном, не говоря уже о том, что был им же выброшен в пропасть со всеми вытекающими из этого последствиями. — Видимо, никто не пользовался ей с твоей… «смерти». Король не позволил, — Мерлин скрыл свое смущение от таких крайних мер предосторожности правителя в отношении животного, ведь каждая лошадь может испугаться, это происходило довольно часто. — Попробуй поговорить с ней, может быть, она тебя узнает. Волшебник сильно в этом сомневался, но все же вздохнул и сделал шаг вперед. — Как ее зовут? — спросил Мерлин тихо, в то время как лошадь навострила уши и повернула к нему голову. — Видишь, она тебя знает, — колдун улыбнулся. — Ее зовут Зефир. — Это имя, вроде, не совсем подходит для боевой лошади, — нахмурился Мерлин, бросая косой взгляд на Питера. — Потому что это ты ее так назвал, — усмехнулся конюх. — Король позволил мне дать ей имя? — Нет, но видимо после того, как ты ее так назвал она отказалась откликаться на любые другие имена. Король был очень зол на тебя. — Как долго ты разговаривал с конюхами? — спросил Мерлин, чувствуя себя неуютно, поскольку Питер, казалось, знал о его прошлой жизни больше, чем он сам. — Все, что я узнал, я тебе уже рассказал. Только теперь, когда я знаю, кому ты раньше служил, у меня к ним будет еще больше вопросов, — чародей одарил его выразительным взглядом, на что Питер лишь рассмеялся. — Позови ее к себе. — Зефир, — мягко сказал Мерлин. — Подойди ко мне, девочка. Зефир. Лошадка, не колеблясь, подскочила к волшебнику и уткнулась носом в его протянутую руку. С улыбкой Мерлин погладил ее гриву, что-то тихо шепча, и животное, казалось, понимало каждое его слово. — Ты ее помнишь? — Нет, но я чувствую связь с ней (возмущенный переводчик: значит, с Артуром связи он не чувствует, а с какой-то парнокопытной… *вырезано цензурой*). Я думаю, что использовал на ней свою магию (переводчик: а на Артуре магию он, блин, не использовал… *через некоторое время размышлений* — Ну да, Артур в принципе и не лошадь, всего-навсего осел…), — прошептал он, понизив голос. — Наверное, поэтому она и не откликалась на другие имена. — Ты заколдовал свою лошадь? — Должно быть, да, — маг снова глянул на животное, которое обнюхивало его руки, очевидно, в поисках пищи. Мерлин взял морковку, которую передал ему Питер и предложил лошади. — Я считаю, что ты должен на ней прокатиться. — Ты думаешь, что кража лошади из королевских конюшен, это хорошая идея? — Не сейчас, — ответил конюх, — но позже ты обязательно должен это сделать. Может быть, это поможет тебе вернуть некоторые воспоминания. — Возможно, — рассеянно ответил чародей, так как все его внимание в данный момент было сосредоточено на очаровательном животном перед ним, которое преданно смотрело в его глаза, будто ожидая, что Мерлин выведет его на улицу. — Ты красивая, — сказал он ей, и Зефир в ответ махнула головой. Покачав головой, волшебник отступил назад, улыбаясь про себя, а затем обвел взглядом остальных лошадей, находившихся в конюшне. — Это все наши лошади? — спросил Мерлин Питера, который в это время накрывал крышкой ящик с овощами. — Почти. Тут не хватает лишь одной, ее временно одолжили. Им здесь немного тесновато, но в принципе не так уж плохо. Рядом есть двор, куда их можно вывести на прогулку. — Кому понадобилась наша лошадь? Ее взял кто-то из людей Саятии? — спросил Мерлин, вспоминая, что они прошли мимо более сотни лошадей. — Приятель Стивена, — ответил Питер, и в его тоне прозвучало очевидное презрение к этому человеку. Мерлин нахмурился и вышел из сарая вслед за конюхом. — Разве он еще не вернулся? — Лошади пока нет. Это был Торрент, мне сказали, что он так быстро уехал, будто спешил куда-то. Чародей задумался над полученной информацией, прежде чем спросить: — Когда это было? — Я не знаю, — пожал плечами Питер. — Видимо после встречи Саятии в тронном зале. Это важно? — А куда он поехал? С чего бы ему покидать город? — Ты думаешь, Стивен что-то замышляет? — тихо спросил конюх. — Просто странно то, что он куда-то посылает одного из своих людей. — Я скажу тебе куда именно, — сказал Питер, — я узнаю, когда он вернется, и буду держать ухо востро. Стивен обычно не может не похвастаться своими делами. Мерлин кивнул в знак благодарности, но ничего больше не сказал. Стивен оставался с королем, когда торжественная встреча закончилась. Когда же он отправился, чтобы поговорить с Торрентом? Чародей вспомнил, что следующие полчаса он был с Гвейном, может быть, за это время Стивен успел поговорить своими людьми, или же они действовали без его ведома. Волшебник покачал головой, пытаясь избавиться от ненужных мыслей. В любом случае, какое это имеет значение? Нет никаких оснований Мерлину ввязываться в это, но прибегать к такому мысленному решению, казалось, было уже поздно. Искра любопытства уже загорелась в его сознании, и это ощущение было настолько знакомым чародею, что он забеспокоился еще больше. Он постарался игнорировать его и, пожелав Питеру «спокойной ночи», направился обратно к замку. У него были более важные вещи для раздумий. В данный момент для чародея самой главной проблемой был поиск собственной комнаты. Один из рыцарей, сэр Персиваль, который видимо тоже был одним из его многочисленных друзей, в тот день зашел в покои Тайдена после обеда и сказал, что королева предложила юноше жилье в палатах с лекарем, где, по его словам, Мерлин раньше жил. После того, как рыцарь ушел, Мерлин заверил Тайдена, что он вполне может остаться в комнате для слуг Саятии, но король согласился принять предложение королевы, заявив, что это сможет сделать его возвращение к служению при Артуре еще более убедительным. Поэтому чародей позволил одному из слуг Камелота показать ему его комнату, а затем направился, чтобы найти Питера. Он только надеялся, что сможет вспомнить теперь, где располагается это помещение. Как оказалось, в ориентировке Мерлин был не так уж плох, и он очень быстро нашел покои придворного лекаря, истинный владелец которых в данный момент был в Эалдоре вместе с его матерью. Волшебник проигнорировал внутренний тихий голосок, который прожужжал ему, что дорогу он нашел по привычке, и толкнул дверь внутрь. Когда маг зашел в помещение, его будто накрыло какое-то ощущение уюта, несмотря на то, что в комнате царил полный беспорядок. Повсюду лежали стопки с книгами, валялись разнообразные флакончики со снадобьями, но, несмотря на весь этот хаос, Мерлин почувствовал себя как никогда хорошо, хоть это ощущение и длилось недолго. Нет, ничего не изменилось, комната по-прежнему создавала чувство комфорта, чего нельзя было сказать о двух людях, которые находились в ней. Королева и какой-то странный незнакомый человек, сидели в центре покоев, вынуждая волшебника чувствовать себя не в своей тарелке. Королева встала, когда чародей вошел. Лицо супруги короля выдавало беспокойство, и только широкая улыбка демонстрировала ее неудержимую радость. Мерлин, шатаясь, остановился и быстро склонил голову. — Королева… — начал он, но сразу покраснел, когда понял, что не помнит ее имени. Как ее называл король? — Миледи, — сказал он вместо этого. Мерлин поднял взгляд, чтобы увидеть, как разочарование на ее лице быстро сменилось улыбкой. — Все хорошо, Мерлин, — мягко сказала она. — Меня зовут Гвиневра. — Миледи, — неуверенно кивнул чародей, делая несколько шагов вперед, но все еще сохраняя почтительную дистанцию. — Гвен, — тихо сказала королевская особа, — это сокращенно от Гвиневры. Мерлин широко распахнул глаза. Она действительно хочет, чтобы он называл ее по имени? — Мне не пристало называть королеву по имени, миледи, — поспешно ответил он. — Я была тебе другом задолго до того, как стала королевой, — объяснила она. — На самом деле я много лет была служанкой, прежде чем я вышла замуж за Артура. — Вы были служанкой? — недоверчиво спросил Мерлин, эта новая информация его озадачила. Гвиневра улыбнулась, хотя за этой улыбкой, очевидно, скрывалась грусть, что чародей понимал совершенно неосознанно. Он дружил с королевой и королем? Он был слугой, так же как и она? Волшебник почувствовал, как его накрыла очередная волна вины. Он манипулировал не только рыцарями и королем, но и королевой? Мерлин ужаснулся от мысли, какую власть он имел над Камелотом. Он мог сделать все, что угодно, если бы только захотел. — Да, и твоим другом тоже. Поэтому ты называл меня Гвен. — Я постараюсь запомнить, миле-Гвен… миледи, — он покачал головой и поднял на нее взгляд. — Ты привыкнешь со временем, — сказала она, и чародей только кивнул в ответ. — Ты в порядке? — неуверенно спросила королева, делая несколько шагов вперед и кладя руку ему на плечо. (Переводчик: да конечно, все хорошо. Просто Тайден приказывает ему быть шпионом в королевстве, где все его знают и считают другом, он не может ничего вспомнить из своей жизни, не знает, как ему поступать, его немного напрягает Стивен, и он понятия не имеет, к чему все это приведет. А так все хорошо). Мерлин посмотрел на нее, широко распахнув глаза. — Прости, — сказала Гвен, касаясь пальцами его руки и нежно ее сжимая. — Я не должна была приходить сюда, но просто сегодня я нигде не могла тебя найти. — Я прислуживал королю, я имею в виду, королю Тайдену, а не… — он затих, качая головой. — Все в порядке, — заверила его королева. — Я представляю, как это сложно для тебя, но мы хотим тебе помочь, я и Артур. — На самом деле, вы не должны… — Нет, мы обязаны, — твердо сказала ему Гвиневра. — Я знаю, Мерлин, что ты ничего не помнишь, но ты должен знать, как все любят тебя в Камелоте, как мы горевали по тебе и как обрадовались тому, что ты оказался жив. Волшебник поверил каждому ее слову, потому что было очевидно, что говорила она искренне, и ее глаза наполнялись слезами, когда она смотрела на Мерлина. — Благодарю вас, миледи, но вы не должны были приходить сюда и говорить все это, я уверен, что у вас есть более важные дела. — Ты очень важен, Мерлин. Мы хотим помочь тебе. Это… — продолжала она, отходя назад и возвращаясь к другому человеку, находящемуся в комнате, который все это время внимательно за ними наблюдал, — …Эдвард. Я думаю, что Артур тебе уже говорил о нем раньше, поэтому я… — Король Артур не приходил и не говорил со мной, — перебил ее Мерлин, с хмурым выражением лица, прежде чем осознал то, что сделал. — Простите меня, миледи, — быстро извинился он, — я не должен был вас прерывать (переводчик: а от старых привычек-то не избавишься). Королева нахмурилась, но, кажется, даже не обратила внимание на то, что ее оборвали. — Миледи? — спросил Мерлин. — Артур не разговаривал с тобой? — Нет, — ответил чародей в смятении. — Я не видел его с официального приема в зале. Гвиневра ничего не ответила, ей и в голову не приходило, что это молчание заставляло нервничать остальных, находящихся в комнате. Она едва качнула головой и выпрямилась. — Простите, это Эдвард, — опомнилась она, наконец, — он временно занимает должность придворного лекаря, пока Гаюс в Эалдоре. Я попросила его поговорить с тобой насчет потери памяти, чтобы мы поняли, что можем сделать для того, чтобы это исправить. — В этом нет нужды, — сказал ей маг. — Врачи в Саятии уже осматривали меня. — Пожалуйста, — просила жена Артура, и ее голос звучал так отчаянно, что Мерлин ничего не смог возразить. Он не хотел, чтобы его кто-либо обследовал, но один взгляд на лицо Гвен разрушал всю его решимость. Сейчас она выглядела не как королева, несмотря на свой внешний вид, несмотря на свою одежду. Она была другом, который просто отчаянно хотел что-то изменить в сложившейся ситуации в лучшую сторону. — Хорошо, — кивнул Мерлин, — если вы считаете, что это поможет… Гвиневра кивнула с очевидным облегчением. — Спасибо, — сказала она и затем вместе с Эдвардом выжидающе уставилась на юношу. — Прямо сейчас? — в шоке спросил колдун. Взгляд на лице королевы был достаточным ответом на его глупый вопрос.

***

Артур как раз хотел отправить кого-то на поиски своей супруги, когда она, наконец, вошла в покои. — Вот ты где, — мягко сказал он. — Мне было бы интересно узнать, где ты была, — Гвиневра ответила мужу легкой улыбкой, скидывая со своих плеч плащ. — Я думала, что ты слишком занят, чтобы беспокоиться обо мне, — сказала она, подходя к шкафу. Гвиневра достала из него ночную рубашку и положила на кровать, прежде чем начать снимать с себя украшения, кладя их в шкатулку на прикроватном столике. — С тобой все в порядке? — осторожно спросил король. — Да, — кивнула Гвен. — А чем ты сегодня занимался? — Я готовился к завтрашнему дню, — нахмурился он, — но, в общем, ничем. А что? — Ничего, — королева взяла гребешок со стола и начала расчесывать волосы, вытаскивая из прически всевозможные шпильки и заколки. Артур собирался предложить позвать служанку, чтобы помочь ей приготовиться ко сну, но решил, что Гвен в любом случае откажется, он слишком хорошо знал свою жену. — Я ходила к Мерлину, — сказала она вдруг, кладя расческу на место и на секунду оборачиваясь к нему лицом. Резкое изменение темы разговора застало короля врасплох, но как только он осознал услышанное, им завладело любопытство. — И как он? — нерешительно спросил Артур, перебирая бумаги на столе, даже не глядя на супругу. У него возникло неприятное предчувствие насчет того, к чему ведет этот разговор. — Его обследовал Эдвард. Он осматривал его шрамы и задавал вопросы, касающиеся его потерянных воспоминаний. — И…? Гвиневра оглянулась и посмотрела на Артура с очевидным упреком. — Что?! — резко воскликнул король в оборонительном тоне. — Почему ты с ним не поговорил? — спросила супруга, с досадным разочарованием в голосе. — Я… — начал он, прежде чем вспомнил, что Гвен знает о том, что он не был занят. — Да? — спросила она, не меняя выражения лица. Артур вздохнул и оставил в покое кучу бумаг, но так и не придумал, что ответить. — Ты обещал мне, что встретишься с ним, — продолжала она со смесью раздражения и грусти в голосе, что вынудило короля почувствовать стыд. — Нет, я ничего не обещал, ты просто мне сказала это сделать. — Тогда почему ты этого не сделал? Артур покачал головой и подошел к жене. Хоть выражение ее лица и не смягчалось, король почувствовал, как утихает ее гнев, когда он сел на кровать и, взяв Гвен за руку, притянул к себе. — Я… — снова начал он, но ему вновь стало стыдно, и он покачал головой. — Я… я не могу, — прошептал Артур. — Я просто не могу пойти и говорить с ним, делая вид, что… — он сорвался и пожал плечами, прежде чем оглянуться на Гвиневру, которая смотрела на него с долей понимания и сочувствия. — Артур, — осторожно начала королева, сжимая его руку. — Мерлин нуждается в тебе. — Нет. Он даже меня не помнит. — Именно поэтому ты ему нужен, — утверждала Гвиневра. — Ты должен помочь ему вспомнить, — Артур снова покачал головой и отвернулся, глядя в пол. — Я не могу этого сделать, я просто не могу… — Артур… — Нет, — ответил он, вставая. — Прошло больше шести недель с момента того несчастного случая, и если он ничего не вспомнил до сих пор, то этого уже не случится. — Эдвард сказал, что восстановление памяти может занять некоторое время, — король снова покачал головой. Он не хотел слушать то, что говорила ему супруга, но не потому, что был с этим не согласен. Он просто не хотел напрасно обнадеживать себя, так как не было никаких гарантии на то, что все произойдет именно так. Да, он мог пойти к Мерлину и попытаться пробудить что-то в его разуме, мог бы рассказать ему обо всем том, что произошло с ними за последние шесть лет. Но он знал, что тогда со временем будет все больше и больше верить в то, что в один прекрасный день Мерлин что-нибудь вспомнит. И если этого не произойдет, вся его вера разобьется на мелкие осколки, оставляя за собой лишь пустоту, что будет еще страшнее, чем та, которую почувствовал Артур сразу после предполагаемой смерти своего друга. Он с ужасом думал об этом, но правда была в том, что Артур предпочел бы жить с горем от потери Мерлина, чем страдать, глядя на того, кто похож на него, но ничего не помнит и не знает о той жизни, которую они прожили вместе. Этот Мерлин будет лишь постоянным напоминанием о той дружбе, которую он потерял, и Артуру останется только жалеть о том, что он не ценил ее раньше. Он будет до конца своих дней жить в отчаянии и тоске, пытаясь воссоздать ту связь, которая была разорвана раз и навсегда. — Артур, — король растерянно взглянул на Гвиневру, которая все еще стояла рядом с ним. — Если кто-то в Камелоте и может помочь ему вернуть воспоминания, то это ты. Он нуждается в тебе, Артур. Мерлин никогда тебя не подводил в прошлом, так не подведи его и ты сейчас. Если бы ты был на месте Мерлина, как ты думаешь, что бы он сделал? Эти слова долго не отпускали Артура, он размышлял над ними всю ночь вплоть до утра, так и не отдавшись в сладкие объятия сна.