Память

Мерлин оглядел зал вокруг. Артур, который недавно был в таком восторге от возвращения хоть какого-то воспоминания Мерлина, теперь также сидел за столом совершенно удрученный. Конечно, он пытался это скрыть, но чародей позади него видел, в каком состоянии находится король. Его плечи были немного опущены, а под столом он крепко сжимал руку королевы. — … и лично я не позволю, чтобы мое королевство было поглощено диктатурой Камелота! — крикнул король Чалер. Этот человек довольно крупного телосложения и высокого роста сейчас даже покраснел от гнева, который, по мнению Мерлина, в данный момент был совершенно беспочвенным. Остальные члены переговоров, судя по всему, также излучали подобные эмоции: гнев, страх, растерянность и неуверенность. Напряжение в зале появилось с момента начала сегодняшней встречи и явно застало Артура врасплох. Теперь король Камелота поднялся со стула для того, чтобы прекратить перебранки и ругань среди членов переговоров, но те отреагировали далеко не сразу, поскольку некоторые в зале по какой-то причине вдруг потеряли уважение к Артуру. Мерлин взглянул на Тайдена, Джеймса и Стивена, и один взгляд на лицо последнего раскрыл ему глаза. Эта внезапная перемена в отношениях собравшихся монархов была далеко не случайностью. Король Саятии уже начал осуществлять свой план по срыву мирных переговоров. Чародей не знал, как именно он это делает, но сам маг не имел никакого отношения к размолвкам между слугами разных королевств, которые постепенно распространились и на их господ. Когда он вчера встретился с Тайденом, король сказал ему, что Мерлину не стоит в этом участвовать, поскольку теперь все считают, что он находится на стороне короля Артура. Тайден упомянул, что у него есть другие слуги и солдаты для выполнения определенной задачи, о которой Мерлин не имел ни малейшего представления, но он точно не ожидал, что свой план правитель приведет в действие так скоро, и он окажется столь эффективным. Юноша задавался вопросом, замешана ли в этом магия, ведь люди могут находиться под влиянием волшебства, но в любом случае чародею не очень нравилась вся эта ситуация. Мерлин понимал, что должен радоваться тому, что их план, кажется, работает. Он должен быть счастлив, что переговоры начинают распадаться, но когда чародей смотрел на печальное лицо Артура, он не мог отделаться от чувства жалости к молодому королю. Не то, чтобы тот заслужил его после двух последних дней ада, через который прошел маг, но так или иначе Мерлин начинал ему сочувствовать. Волшебник и подумать не мог, что будет проявлять подобную благосклонность к Артуру. Их встречу в тронном зале теперь Мерлин вспоминал как маленькое событие, с момента которого его отношение к королю Камелота начало меняться. У чародея не было много времени, чтобы подумать над всей этой ситуацией, но он медленно начал понимать как жил раньше, хоть у него по ходу размышлений возникало и еще больше вопросов. Гвейн все это время был прав: Мерлин на самом деле был другом Артуру. Да, он работал на него в качестве слуги, но волшебнику в какой-то момент показалось, что эта его роль была на втором месте после роли друга. (Переводчик: Оу, мозги, наконец, заработали!). Эта была единственная вещь, которая могла бы логично объяснить отношение короля к Мерлину в течение последних двух дней. Он обратно предоставил волшебнику его работу в надежде, неважно насколько малой, но то, что он получит обратно своего друга, а не слугу. Только это могло объяснить то, что король был настолько… снисходительным и равнодушным, когда Мерлин стоял и кричал на него. Потому что друзья поступали именно так: они говорили друг другу то, что думали, выражали свою точку зрения, когда были с чем-либо не согласны, разговаривали о чем-то помимо работы. Когда Мерлин вчера кричал на Артура, он вел себя скорее как друг, хоть и очень рассерженный, но точно не слуга. Впервые он проявил себя человеком, каким хотел его видеть король с момента их встречи. Это откровение буквально подавляло Мерлина. Он верил Гвейну, когда тот говорил ему, что они друзья с королем Артуром, но тогда еще не понимал, насколько глубока эта связь, он не думал, что такая дружба может существовать между королем и слугой. Маг не размышлял над этим до сих пор. Но это новое понимание не упростило положение Мерлина, а наоборот сделало его еще более сложным, чем во времена, когда он еще не подозревал о своих отношениях с королем. Раньше он не очень-то и хотел понимать всю эту ситуацию, он был настроен только на исполнение своей роли в этих переговорах. Но теперь, увидев столь неожиданную и необычную реакцию на то, что на самом деле должно было привести к немедленному увольнению, Мерлин обнаружил, что хочет узнать еще больше о своей прошлой жизни. Как так случилось? Этот вопрос непрерывно кружил в голове юного чародея. Если он был и другом Артуру, и его слугой, то где эти две его роли сливаются, а где расходятся? В прошлом Мерлин очевидно говорил королю подобные неуважительные вещи, поскольку тот был не удивлен его оскорблениям. Он даже предложил одно слово! Но, конечно, был момент в прошлом, когда Мерлин оскорблял короля в качестве слуги, а не друга. Как это происходило? Как он знал, когда должен говорить как друг или молчать как слуга? И как Артур относился к нему при других людях? Наверняка они заметили бы слугу, которой вел себя несоответствующе своему положению, но из собственных наблюдений Мерлин понял, что другие люди относились к нему очень даже доброжелательно. Он не понимал. Маг искренне не понимал, как работал и выживал последние шесть лет в Камелоте. Как он в качестве шпиона в замке Камелота смог сформировать такую глубокую связь с человеком, против которого имел недобрые умыслы? Как он создал дружбу с королем, построенную не более чем на лжи? (Переводчик: Ох, ложная тревога, какие там мозги?). Мерлин снова глянул на Артура, который в этот момент пытался возобновить переговоры, не понимая, как он смог получить столько доверия от этого короля. Артур был настолько опечален его мнимой смертью, так ослеплен откровением, что он жив, так радовался, что смог снова получить ту дружбу, которой больше не могло существовать. Вина, которая в последнее время была частым гостем в сердце Мерлина, снова затопила его. И чародей не мог от нее избавиться, не мог отбросить ее прочь. Теперь он понял, что, участвуя в плане Тайдена, в который он все еще верил, волшебник будет вынужден потом всю свою оставшуюся жизнь нести на себе бремя ответственности за свои действия.

***

Артур вместе с Гвиневрой шагнул в свои покои, а затем скинул свою бесстрастную маску с лица. Мерлин не последовал за ними, и король был благодарен ему за это. Возможно одно воспоминание к слуге и вернулось, но этого не достаточно для того, чтобы понять и поддержать Артура. Он не мог сейчас сказать ничего из того, что говорил при подобных ситуациях в прошлом. Таким образом, они с Гвиневрой остались наедине. Пендрагон встал посредине комнаты, закрыл глаза и опустил плечи в поражении. Что пошло не так? Ответ на этот вопрос видимо искала и Гвен, поэтому, посмотрев на мужа с грустью в глазах, она подошла к нему и обняла. Король поцеловал ее в голову и крепко прижал к себе. — Я не понимаю, — прошептал Артур. — Еще вчера они все были настолько… открытыми. Они слушали друг друга, говорили с уважением и решимостью. А сегодня… — он покачал головой и подошел к окну, глядя на город, в то время как королева положила свою голову ему на плечо. — Я не знаю, почему все так изменилось, — призналась она. — Возможно, вчерашний успех был слишком резким и как-то вывел людей из равновесия. — Я не представляю, что мне делать. Как мне все вернуть на свои места? — Мы найдем способ, — успокоила его Гвен, поворачивая супруга к себе лицом. — Да, мы, — кивнула она. — Мы знали, насколько сложными будут эти переговоры. Честно говоря, до сих пор они проходило более гладко, чем мы надеялись. Это просто очередной барьер, который нам нужно преодолеть. Артур посмотрел на жену и мягко улыбнулся. Он действительно не представлял, что делал бы без нее. Гвиневра всегда знала, когда и что нужно сказать. Король наклонился и поцеловал ее. — Мы сделаем это вместе, — твердо сказала королева. — Мы соберем рыцарей круглого стола для того, чтобы обсудить, как нам выбраться из сложившегося положения. Артур кивнул, отходя от окна с новой целью и вдохновением. — Я пошлю за… — начал он, но Гвиневра быстро прижала свой палец к его губам и покачала головой. — В первую очередь нам необходимо немного отдохнуть, — сказала она правителю. — Отдохнуть и все обдумать. Нет смысла начинать выбирать лучший вариант, пока мы не знаем ни одного. Артур хотел было поспорить с супругой. Он был намерен разобраться во всем прямо сейчас, обсудить проблемы, выбрать правильный путь их решения, но знал, что слова Гвиневры, как всегда, полны истины. Поэтому король просто кивнул и поцеловал палец, который все еще был прижат к его губам. Королева одобряюще улыбнулась ему в ответ. — Итак, расскажи мне теперь, что это за хорошая новость, о которой ты упомянул перед собранием? Мгновенно Артур почувствовал, как теплое чувство согревает его душу, как в сердце загорается надежда, затмевая только произошедшие события. — Что? — спросила Гвен со смехом, и Артур понял, что он глупо улыбается сам себе. — Я думаю, что мы можем вернуть нашего Мерлина, — ответил он.

***

Когда Мерлин пришел к Тайдену после встречи во второй половине дня, король был в очень хорошем расположении духа. Он кратко напомнил чародею о том, чтобы тот тщательно слушал все то, что говорит Артур касательно мирного договора, дабы выявить еще что-нибудь, что могло бы поспособствовать срыву его подписания. Мерлин в свою очередь кивнул и заверил короля, что сделает все, что от него зависит. — И, Мерлин, — добавил Тайден, когда чародей уже собирался уходить. Он вернулся обратно. — Милорд? — Твои визиты ко мне необходимо прекратить. (Переводчик: — Да, иди и служи Артуру верой и правдой, помогай ему с переговорами. Вспоминай о своей судьбе и забудь обо мне и моих темных планах На-все-гда. Мерлин с надеждой: — Правда? — Тайден: — Нет, конечно, ты что с ума сошел? Та-ак, меня уже понесло…). Это будет выглядеть подозрительно. Если у тебя появится интересующая меня информация, ты должен будешь сам тайно прийти в мои покои или же обратится к Стивену или Джеймсу. Наш план обречен на успех, но подозрения с любой стороны могут его значительно замедлить. — Я буду иметь это в виду, сир, — кивнул чародей. Как только он вышел из комнаты, то не смог проигнорировать хоть и очень незначительное, но все-таки облегчение. Так или иначе, Мерлин не хотел говорить с Тайденом каждый день для того, чтобы передавать ему все, что говорит Артур. Волшебник хотел вернуться в покои Артура, чтобы посмотреть на его состояние после неудавшихся переговоров, но все же решил, что будет сейчас ему только помехой. Вместо этого Мерлин направился в конюшни, чтобы поговорить с Питером. Он не сомневался, что его другу будет интересно знать, что к нему начинает возвращаться память. Это, конечно, небольшой результат, но тем не менее юношу радовал тот факт, что он вообще есть. В этот момент Мерлин вдруг вспомнил, что забыл рассказать о своем фрагменте воспоминаний Тайдену. Он остановился посередине коридора в нерешительности. Должен ли он говорить об этом королю Саятии? Ему казалось, что тот хотел бы знать о его прогрессе, но Мерлину почему-то и в голову не пришло упомянуть об этом при разговоре с Тайденом. Даже сейчас, стоя на месте, чародей обнаружил, что не хочет, чтобы правитель знал об этом. Король снова может усомниться в его преданности, давал он ему клятву или нет. Разве Мерлин хочет, чтобы Тайден ему опять перестал доверять? Ответ прост — нет. И, кроме того, одно маленькое воспоминание не играет никакой роли в их великом плане. Нет, он не станет рассказывать об этой Тайдену. Это может повлечь за собой никому не нужные проблемы. Маг продолжил свой путь в конюшни и направился к помещению, где находились лошади Саятии. Отдельно от всех стояла Зефир. Маг улыбнулся, увидев ее, и позвал к себе. Лошадка сразу узнала своего хозяина и подалась к нему, а юноша прошептал ей что-то нежное, поглаживая гриву и нос. — Где Питер, девочка? Ты его видела? — красивое животное ласково смотрело на него, будто пытаясь что-то сказать. Мерлин рассмеялся и пошел за свежим сеном в одном из углов конюшни. Он поднес его к Зефир, и та начала задумчиво его жевать. Чародей оставил лошадку вместе со своими размышлениями и отправился на поиски Питера. Он точно знал, что его друг должен находиться здесь в этот вечер, но его почему-то не было. Прогуливаясь вдоль рядов с лошадьми, Мерлин увидел еще двоих конюхов из Саятии, которые шли вверх по тропинке с огромным ведром овса. Один из них кивнул на приветствие чародея и опустил ведро. — Как ты, Мерлин? — спросил он. — Я в порядке, спасибо. Просто искал Питера. Он сказал, что будет здесь сегодня вечером. — Ах, да, он поменялся со мной. Он будет работать завтра рано утром. Мерлин нахмурился на эту информацию, он знал, что Питер ненавидит убираться в конюшне с утра. Двое конюхов после завтрака вычищали навоз, но рано утром рабочие, как правило, привозили свежее сено и солому, чем его друг заниматься не любил. — Действительно? — спросил чародей. — А он не сказал почему? — Нет, он сказал только то, что ему нужно что-то сделать, а что именно я не выспрашивал. Конюхи улыбнулись ему на прощание, а затем затащили ведро в конюшню, но Мерлин больше не обращал на них внимания. Беспокойство за Питера поселилось в его груди. Чародей не сомневался, что его друг собрался следить за людьми Стивена. Мерлин вздохнул в отчаянии и пошел прочь от конюшен. Он обязан найти Питера и накричать на него за встревание в неприятности, но маг понятия не имел, где именно находится конюх. Стивен был в поле зрения Мерлина всю вторую половину дня, но его людей он не видел. Если же Питер последовал за ними, то чародею остается просто ждать его возвращения. Чем волшебник и занялся. Трактирщик довольно часто видел Питера с Мерлином, что пустил того в его комнату, и маг почувствовал удовлетворение, когда его друг подпрыгнул в испуге увидев его, завалившись в свое жилище приблизительно через час. — Где ты был? — Как ты пробрался в мою комнату? — хмуро спросил Питер. — Хозяин трактира впустил меня. Так где ты был? Конюх закатил глаза и, вздохнув, решительно лег на кровать, с вызовом глядя на Мерлина, который сидел на стуле напротив. — Ну, все остальные, кажется, являются частью какого-то таинственного заговора, и поэтому я решил попробовать свои силы в проведении собственного расследования на этот счет. Мерлин прикрыл глаза и оперся головой о стену. — Ты следил за людьми Стивена? — Ты говоришь это так, будто это самое ужасное из того, что я мог бы сделать. — Это опасно, — утверждал колдун. — Они не знают, что я был там, — легкомысленно ответил Питер, как будто все его опасения были абсолютно необоснованными. — Питер, если они тебя увидели… — Они меня не видели. И, кроме того, ты упускаешь главное. — Что? — Они на самом деле что-то задумали, — он сел и заговорщически наклонился к Мерлину, так что чародей не мог не заинтересоваться тем, что обнаружил конюх. Он напомнил себе, что у Питера практически нет никаких магических возможностей, как у людей Стивена, которые представляли собой что-то вроде элитной магической группы, но маг отбросил эти мысли, сосредоточившись на том, что Стивен действительно не очень хороший человек. Если Мерлин и Питер смогут его разоблачить, то возможно они помогут Саятии и сохранят ее в безопасности. — Ну, так что ты узнал? Питер усмехнулся и затем немного подвинулся вперед на кровати. — Я пошел следом за одним из них сегодня. Я догадался, что если Стивен пойдет на заседание, то он наверняка поручит одному из своих товарищей какое-то дело, пока все короли и королевы собрались вместе в одном зале. Так более безопасно, я полагаю. — И что же он сделал? — Это на самом деле было странно. Он направился на тренировочную площадку, где был еще один из людей Стивена, и они вдвоем начали наблюдать за тренировками. Воины разных королевств занимаются этим каждый день, когда проходят переговоры: они борются между собой. — Так и что делали люди Стивена? — Ну… на самом деле ничего, — ответил Питер пожимая плечами. — Но ты же только что сказал, что они там были с определенной целью. — Ну, зачем они были на тренировочной площадке? — спросил Питер в защитной манере. — Тебе разве не кажется это странным? Ни один из них не умеет сражаться на мечах, и все же они потратили три часа, наблюдая, как другие люди это делают. Мерлин пристально уставился на конюха, понимая, что вероятно выглядит довольно глупо с наполовину открытым ртом. — И это все? — В смысле? — прищурившись, спросил Питер. — Разве это не подозрительно? — Нет, это не подозрительно. Просто некоторые люди проявляют интерес к сражениям на мечах. И это вполне нормально. — Целый день? — Ну, а чем еще им заниматься? Стивен на встрече с Тайденом, воины тренируются, слуги готовятся к ужину. Они люди Стивена. Они делают то, что он им говорит. Очевидно, он отпустил их на вторую половину дня. — Но… — начал Питер. Мерлин вздохнул и упрекнул себя за то, что втянул конюха во все это. Нет, может быть чародею и не нравится Стивен, но Тайден ему доверяет, и Джеймс тоже, хотя между ними и есть некоторые разногласия. А они с Питером просто ищут себе неприятности. — Пожалуйста, Питер, — осторожно начал Мерлин. — Не следи больше за ними. Если они тебя увидят, им это очень не понравится. И я не думаю, что они что-то задумывают. — А как начет того Торрента, который тогда куда-то уезжал на целый день? Мы до сих пор этого не выяснили, да? — спросил конюх, вопиюще глядя на Мерлина. — Это не значит, что он делал что-то плохое. — Мерлин… — Питер! Ты на самом деле можешь пострадать из-за каких-то пустяков. — Я не могу поверить в то, что все это не серьезно. — Тебе придется поверить, что это так. Я думаю, что мы не должны из-за личной неприязни к Стивену и его людям подозревать их во всем подряд. Послушай, — продолжил он, дождавшись, когда Питер посмотрит на него, даже если его взгляд был испепеляющим. — … Я наблюдал за Стивеном последние несколько дней. Я видел, что он не против Тайдена. У него такие же цели, что и у нашего короля, я бы поставил свою жизнь на это. Но если тебя поймают, то Стивен обязательно тебя накажет, и это окажется зря. Долгие секунды Питер смотрел на него, и впервые с их первой встречи Мерлин на самом деле почувствовал различие в возрасте между ними. (Переводчик: я очень сильно извиняюсь. Я долгое время не понимала, почему в оригинале Питер часто называется «мальчиком», а теперь поняла главное: там все правильно, а я тупица. При переводе я допустила большую ошибку, при которой Питер оказался старше Мерлина на семь лет. На самом деле все наоборот: это Мерлин его старше. И если Мерлину в данный момент где-то двадцать четыре года, то Питеру — семнадцать. А дошло до меня это только сейчас *виноватая улыбка*. Приятного чтения). Он никогда не думал об этом раньше, но Питер как раз был в том возрасте, в котором Мерлин себя помнил. Так или иначе, в этот момент он почувствовал эту разницу и желание защитить мальчика от его собственной импульсивности. Конюх также, казалось, это ощутил. Он твердо выдержал взгляд чародея в течение нескольких секунд, но затем опустил глаза и откинулся на кровать. — Хорошо, — сказал он, не глядя на Мерлина. — Если ты не считаешь это проблемой, то я не буду больше за ними следить. — Спасибо, — кивнул чародей. После этого их разговор не сложился. Питер, казалось, принимал советы от Мерлина, но отнюдь не был им рад, и колдун, в конце концов, отправился обратно в свою комнату. В конце концов, он рискнул вернуться в покои Артура, чтобы подать королю и королеве ужин, а затем помочь своему господину подготовиться ко сну. Они и говорили очень мало, видимо, озабоченные встречей с рыцарями, с которой только что вернулись. Ложась ночью спать, Мерлин обнаружил, что не может отделаться от мыслей о Стивене, Артуре и Питере. Каждый из них нес в себе отдельные проблемы. Несмотря на то, что он сказал Питеру, волшебник чувствовал настороженность по отношению к Стивену, но в тоже время не желал рисковать безопасностью своего друга, для его разоблачения. Он решил, что сам будет искать доказательства, хотя понятия не имел, когда этим заниматься, поскольку он целыми день бегал за Артуром. Вскоре ночь сменилась на утро. Долгое время мысли соперничали в голове Мерлина, пока тот, наконец, не отвлек себя чтением книг, найденных в покоях лекаря, за чем довольно быстро уснул. Когда чародей проснулся поздно утром, то не смог вспомнить свой сон, но быстро стало очевидно, что пока он спал, его мозг усиленно работал. Мерлин завтракал и одевался, пытаясь собрать частицы фрагментов, которые пришли к нему во сне, как кусочки головоломки. Даже направляясь в покои короля, последние из них все еще становились на свои месте, но когда Мерлин открыл двери последняя картинка, наконец, заняла свое заслуженное место. Впервые после возвращения в Камелот, заходя в покои Артура, он почувствовал себя знакомо, как будто на самом деле жил здесь раньше. Ему казалось, что он знает, что ему нужно делать. Он вспомнил, как каждое утро проводил в покоях короля. Воспоминания были смутными, но основной смысл становился ясен. И поэтому с точным осознанием того, что это не часть его игры в этом королевстве, но в то же время с бессилием против зова своего разума, Мерлин спокойно подошел к окну и резко отдернул шторы, впуская в комнату яркий солнечный свет. Обе королевские особы мгновенно проснулись, но отреагировали совершено по-разному. Гвен перевернулась с улыбкой на лице и пробормотала «доброе утро» с наполовину закрытыми глазами, а Артур вытащил подушку из-под головы и прикрыл лицо от яркого света. Точно так же как Мерлин ожидал, что он сделает, так же, как Мерлин это помнил. — Мерлин! Сколько раз… — сонно пробормотал он. — Проснись и пой, сир, — ярко сказал чародей, прежде чем застыть в ожидании. Гвен первая удивленно посмотрела на него, широко распахнув глаза. А Артур замер на несколько секунд, прежде чем резко подскочить на кровати. — Что ты сказал? — спросил он с Гвиневрой позади, которая теперь с улыбкой смотрела на Мерлина. — То, что я всегда говорю утром, Артур, — с усмешкой ответил волшебник.