Память

Артур выжидающе уставился на двери своих покоев в сотый раз за последние полчаса, но они по-прежнему оставались закрытыми. Король вздохнул и отвел взгляд. — Артур, — негромко сказала Гвиневра, — я могу просто позвать свою служанку и попросить ее принести нам ужин. А если она занята, я могу найти любого другого слугу, который с радостью выполнит эту задачу. — Но это не их задача, а Мерлина, — Пендрагон проигнорировал сочувствующий взгляд жены. — Где он? — спросил монарх вместо этого. — Может быть, он просто забыл. — Он ничего не забывал сделать в течение последней недели, с чего бы ему начинать сейчас? — королева в очередной раз промолчала, но Пендрагон знал, что она прикусила язык. Он вздохнул и посмотрел на нее. — Ладно, может и забыл, — пробормотал Артур. Гвен улыбнулась, а через минуту подошла к нему и, усевшись у мужа на коленях, обняла его за шею. — Мне кажется, он был немного ошеломлен, когда узнал причину переговоров. — Я знаю. — Тогда возможно он сейчас не здесь, потому что думает над этим. — Мерлин не думает, — возразил Артур с нерешительной насмешкой, но она не произвела ожидаемого результата, поскольку Мерлина не было рядом, чтобы услышать ее. — Да, думает, и он меняется. Он разговаривает с тобой почти так, как раньше. — Он просто пользуется тем, что увидел в своих кратких воспоминаниях. — Он еще все скажет, — улыбнулась королева. — Ты думаешь? — А разве нет? Артур задумался над этим. Когда он сравнивал Мерлина во время их первой встречи с королем Тайденом с Мерлином, который был рядом с ним последние несколько дней, ему трудно было поверить что это один и тот же человек. Однако с другой стороны он все еще был далек от настоящего Мерлина, которого король всегда знал. Пендрагон все больше и больше надеялся, что этот человек снова появится в его жизни. Артур ждал, что наступит день, когда Мерлин придет к нему и скажет, что его память полностью вернулась, а затем бросит в короля несколько новых шуток, которые завершат период его добросовестного выполнения обязанностей. Этого и ждал король, это и было причиной того, что он первое время не хотел ни видеться, ни разговаривать с Мерлином. Теперь же Артур уже попал в эту ловушку надежды, но ему казалось, что он найдет из нее выход, и Мерлин поможет ему в этом. А сегодня, когда Артур рассказал Мерлину о его причастности к переговорам, тот быстро ушел, пробормотав какую-то нелепую отговорку о том, что ему нужно выполнить работу, которую, король точно знал, он уже сделал. Он вел себя очень странно даже для Мерлина. И даже если Артур утверждал, что он полностью знает и понимает своего друга, у него всегда было ощущение, что даже в моменты их наибольшей близости Мерлин что-то от него скрывает. Он вспомнил, как слуга утверждал, что он подобен открытой книге, но король сразу мысленно опроверг это заявление. Не то, чтобы его когда-либо беспокоила другая недостижимая для него сторона Мерлина, Артур достаточно знал своего слугу, чтобы быть уверенным в его преданности. Он мог принять то, что у Мерлина могут быть какие-то секреты, и он не видел в этом ничего страшного. Теперь же, когда он вспомнил о поспешном уходе слуги, ему становилось немного неспокойно. Раньше он просто относился к странному поведению его друга, и у него не возникало никаких подозрений или дурных предчувствий, Артур воспринимал это, как само собой разумеющееся и не требующее внимания. Но, однако, сейчас он не испытывал подобного чувства удобства, он не мог успокоиться и действительно хотел узнать, почему Мерлин так быстро сбежал от него. Король снова подумал об этом, и у него заболела грудь, он что-то предчувствовал относительно Мерлина, чего никогда не было раньше, по крайней мере, не так. Он посмотрел на Гвиневру и вздохнул. — Я надеюсь на это, — кивнул Артур. Она в свою очередь улыбнулась супругу и направилась к двери. — В таком случае я позову свою служанку? — спросила она. — Нет, — ответил король, вставая, когда она уже открыла двери, — я сам его найду. Артур не рискнул оглядываться для того, чтобы взглянуть на жену, он был почти уверен, что это не те слова, которые она мечтала услышать. На поиски слуги ушло не так много времени, особенно если учитывать размеры замка. Короля только немного сбивало с толку большое количество людей в коридорах, которые кланялись ему, когда он проходил мимо. Артур кивнул в ответ только первые пару раз, а потом отказался от этой затеи, поскольку так он только терял время. Правитель обыскал все коридоры между своими палатами и кухней в напрасной надежде на то, что Мерлин все-таки собирается принести ему ужин, только для того, чтобы определить, что его слуги там не было. Нашел он его только по пути в палаты Гаюса. Пендрагон только хотел выйти из одного крыла замка, как вдруг наткнулся на знакомое лицо. Мерлин настолько решительно шагал вперед, что не сразу заметил Артура. Когда же он все же его увидел, то встал как вкопанный. — Артур? — Не ожидал меня увидеть? — Нет, — прямо ответил Мерлин, его взгляд скользнул мимо Артура вдоль по коридору. — Вы что-то хотели? — На самом деле есть нечто, чего бы я сейчас хотел, — ответил он с притворной улыбкой. Даже в своей задумчивости, слуга, казалось, уловил предупреждение в тоне короля. — Мой ужин! — А, — в понимании сказал юноша. — О-о, — протянул он, когда осознал, что уже было достаточно поздно. — Ужин, — кивнул он и тяжело вздохнул. Мерлин снова посмотрел на коридор, но не сдвинулся с места. — Тебя что-то держит, Мерлин? — Нет, сир, — поспешно ответил он. — Просто… — Что? — Разве вы хотите, чтобы я принес ужин прямо сейчас? (Переводчик (чисто с ни о чем не ведающей стороны Артура): — Во, наглость, а). — Нет, я хотел еще полчаса назад, но он почему-то так и не появился. Что с тобой сегодня? Сначала ты сбежал… — Я не сбегал. — Ну как, по-твоему, это называется? — У меня были дела. — Какие же? — спросил Артур, скрестив руки на груди, выжидающе глядя на юношу. — Такие, как… — Мерлин оглянулся вокруг, надеясь, что ответ появится сам собой. — Просто дела. — Нет, Мерлин, ты убежал сразу после того, как услышал о своей причастности к переговорам. И я хочу узнать, почему (переводчик: во докопался а… Нет, это, конечно, не смешно, но…), — король увидел как слуга нахмурился, и это убедило его в том, что следующее, сказанное Мерлином будет ложью. — Я должен был… — Действительно, Мерлин, — перебил его Артур, — почему ты убежал? — слуга посмотрел на него, а затем вздохнул и покачал головой. — Почему? — переспросил он. — Артур, ты сказал мне, что пытаешься объединить земли в мою честь! Как я должен был реагировать? Я ничего не помню… — Ты кое-что вспомнил. — Но этого не достаточно для того, чтобы понять намерения короля, который делает что-то подобное ради своего слуги. И вдруг Артур пожалел о том, что задал этот вопрос, пожалел о том, что просто не принял отговорку Мерлина про дела, которые тому якобы необходимо было сделать, а потом приказал ему принести ужин. Он уже не хотел, чтобы Мерлин объяснял ему что-то, поскольку это было еще слишком сложно и трудно для его понимания. — Артур, — начал юноша со вздохом. — Я не помню Камелот, я не помню… тебя или Гвен, не полностью. Все, что я делаю, основано на небольших кусочках воспоминаний, которые сводят меня с ума, и которых слишком мало для того, чтобы заставить меня чувствовать, что я знаю, кто я такой. И тогда ты мне говоришь, что моя смерть была настолько значимой, что король решил ради меня объединить земли. Мне кажется, что я был фермером всего несколько месяцев назад и жил в небольшой деревне. Я не мог понять, Артур, и сейчас до сих пор не могу. Вот, почему я ушел. Мерлин замолчал, и король почувствовал тяжесть от его слов. Он действительно никогда задумывался над тем, что слуга пережил за последнее время, и только сейчас понял, каким эгоистом он был. На протяжении всего этого тяжелого испытания Артур думал только о себе, о своих чувствах и эмоциях. Он совершенно не задумался о том, как все это переживал Мерлин, в частности большое количество новых сведений, с которыми молодой человек должен был смириться и принять о своей прошлой жизни, что пока была для него загадкой. Пендрагон попытался придумать, что сказать в ответ, но ничего не приходило в голову. С грустной улыбкой Мерлин прошел мимо него. — Я пойду за твоим ужином, — и, когда он отвернулся, Артур обнаружил, что его голос вдруг прорезался. — Мерлин, — позвал он. Слуга обернулся, но король не знал, что сказать. Он подумал над тем, что сказал только что Мерлин, и в его мыслях появилась одна вещь, которую он захотел ему сказать. — Ты же понимаешь, — начал он, удивляясь тому, что произносить это не составляет труда, — что я делаю все это не в честь своего слуги. — Но ты же сказал… — начал юноша. — Я делаю это в честь своего друга (Переводчик: правильно, добивай его! Артур, блин, нашел время). Казалось, эти слова превратили Мерлина в статую, и он не двигался с места в течение некоторых секунд. Только его глаза немного забегали, но с такого расстояния король не мог видеть, что они отображают. Но потом Мерлин кивнул несколько раз, немного опуская голову, прежде чем он с трудом поднял взгляд. — Я знаю, — ответил он, но его голос был слабым. Прежде чем король успел еще что-либо сказать, слуга направился прямо по коридору.

***

Мерлин пытался игнорировать чувство того, что сейчас попросту теряет время, бегая по кухне и собирая ужин для Артура и Гвен. Он совершенно забыл обо всем остальном. Так или иначе, ужин был его самой незначительной проблемой, и у него были другие более жизненно важные вещи. Он как раз направлялся для того, чтобы сделать одну из них, когда его остановил Артур. Он съежился, когда король спросил о его внезапном побеге из покоев. Конечно, маг не мог рассказать правду. Да, он на самом деле был ошеломлен, так что он не солгал, а просто кое-что недоговорил. Артур проводил эти переговоры в память человека, которого знал как своего друга, а с возвращением своей памяти чародей понял, что это он был тем человеком. Поэтому он и убежал: потому что знал, что уничтожил его, преданного друга Артура. Но на этом нужно было остановиться. Он перестанет быть оружием для разрушений и станет силой добра, чести и верности. С тем, что Гвейн начинает поиски его матери, Мерлин начинал чувствовать, что та клетка, в которую его усадил Стивен, постепенно расширяется. Он чувствовал, что теперь может снова дышать, двигаться, только если с осторожностью и хитростью. Его дорога из палат Гаюса была первым шагом. Он направлялся к Джеймсу. Чародей твердо решил, что должен увидеться с ним, так как он не мог поверить, что тот тоже в этом всем замешан. Стивен и Тайден, кажется, теперь открыли свои истинные лица, и Мерлин чувствовал себя глупцом от того, что был настолько слеп в своем доверии. Но Джеймс совсем не казался чародею похожим на подобного человека, он не верил, что тот тоже разделяет их взгляды. Если Мерлин ошибается, то Стивен и Тайден, скорее всего, узнают, что он ходил к Джеймсу, но маг не думал, что они из-за этого причинят какой-либо вред его матери. Поскольку это не имеет никакого отношения к переговорам и шпионству за Артуром. В глазах Стивена и Тайдена это лишь отчаянный, но безвредный поступок человека, которого вынуждают к большему, чем он способен принять. И если Джеймс не имеет никакого отношения к темным делам короля и одного из его советников, то последние об этом даже не узнают. Да, именно так рассуждал Мерлин, но тут появился Артур и потребовал от него ужин, а чародей и не успел придумать, как выпутаться из этого затруднительного положения. Он быстро добежал до палат Артура, ворвался в двери без стука, проклял свою рассеянность, вышел обратно в коридор и зашел, как положено, хотя ни Гвен, ни король никоим образом не прокомментировали этот жест. Они, казалось, просто были рады тому, что им, наконец, принесли еду. Во время ужина также было сказано не так много. Гвен пыталась как-то завязать разговор, но Артур, казалось, был слишком погружен в собственные размышления, так же как и Мерлин, который очень кратко отвечал на все ее вопросы. В течение прошлой недели они втроем разговаривали очень много, Артур и Гвен рассказывали Мерлину о некоторых событиях из прошлого или просто говорили ни о чем. Сегодня же они все старались молчать, и чародей мимолетом интересовался, схожи ли мысли короля и его супруги, но сам он лично считал, что не очень. Как маг и рассчитывал, после ужина Артур вышел из палат, сказав, что собирается прогуляться по нижнему городу. Внутренне Мерлин вздохнул с облегчением, понимая, что теперь он может пойти к Джеймсу, но когда он уже направился к двери с остатками еды и грязной посудой, благополучно сваленной на поднос, Гвен его остановила. — Миледи? — спросил он. Она нежно улыбнулась в ответ. — Мерлин… — Гвен, — быстро поправил слуга, отвечая ей улыбкой. Хотя теперь он и думал о ней, как о Гвен, ему почему-то было сложно использовать это имя вслух, гораздо сложнее, чем имя Артура. Воспоминаний с Гвиневрой ему вернулось очень мало, и поэтому пока Мерлин чувствовал себя рядом с ней менее комфортно, чем с королем. Прежде всего, это было связано с тем, что он и сейчас и, видимо, раньше проводил с ней не так много времени, как с Артуром, и между ними не было столь крепкой связи. До сих пор они редко оставались наедине, однако королева видимо стремилась это исправить, что именно сейчас было очень некстати. — Ты посидишь со мной, Мерлин? — слуга с тоской взглянул на дверь, он и так уже отложил посещение Джеймса и не хотел откладывать его снова. Но затем маг посмотрел на улыбку Гвиневры, настолько наполненную надеждой и уловил мягкость в ее тоне, что поставил поднос обратно на стол и присел напротив нее. — Все в порядке? — спросил он, и Гвен рассмеялась. — Я как раз хотела спросить тебя о том же. Что тебя беспокоит, Мерлин? Ответ на этот вопрос был столь многогранен и сложен, что Мерлин даже дрогнул под его тяжестью. — Ничего, — ответил он. — Я так давно знаю тебя, Мерлин, и могу определить, когда ты встревожен. — Просто я пытаюсь многое понять, — уклончиво ответил он, хотя сомневался, что это ложь. Гвиневра поднялась со своего стула и подошла, чтобы сесть рядом с чародеем. Он старался оставаться спокойным, но это было не так просто. — Я знаю, что все это очень трудно для тебя, ты пытаешься приспособиться к той жизни, которую не помнишь, но ты хорошо справляешься с этим. Мерлин кивнул и поднял взгляд, чтобы увидеть слезы, стоящие в глазах королевы, на лице которой была скрытая грусть. И вдруг он понял то, о чем почти не думал раньше: Гвен не хватало его, так же как и Артуру, только по-своему. Она испытывала те же чувства, что и ее супруг, но скрывала их в себе, зная, что это принесет боль и Мерлину, и Артуру. — Прости, — прошептал он, но почувствовал, что извиняется не только за то, что Гвен не хватает ее друга, а просит прощения за все: за предательство, за то, что ступил на неверный путь и способствовал разрушению будущего. Мерлин почувствовал, как его глаза заполняют слезы. — Я едва разговаривал с тобой, а ведь я был и твоим другом, — продолжал он, глядя на нее и пытаясь отогнать темные мысли. — Задолго до того, как я полюбила Артура, — кивнула она, — ты любил жаловаться мне на него. — И ты все равно вышла за него замуж? — спросил Мерлин, пытаясь выдавить из себя улыбку и сморгнуть слезы с глаз. Гвен ответила ему тихим смехом, в течение нескольких секунд глядя на свои колени, прежде чем снова встретиться взглядом с чародеем. — Ты смог изменить его. — Я уверен, что ты тоже этому способствовала. — Думаю, да, — кивнула королева, но Мерлин уже не видел ее как таковую. В данный момент она была просто молодой женщиной, которая разговаривает со своим другом. — Но именно ты проложил путь для того, чтобы он начал меняться. Ты терпел его, Мерлин, ты смог с ним ужиться. Иногда я думала, что когда-нибудь ты все-таки не выдержишь и сбежишь от него, но ты все равно оставался с ним и поддерживал его во всем. Каждого из нас, — она улыбнулась. — Я чувствую, что должна поблагодарить тебя за то, кем я сейчас стала. Мне кажется, я никогда тебя не благодарила за это прежде. — Я сомневаюсь, что мне нужно было убеждать в этом Артура. Он очень любит тебя. — Я знаю, но… — Гвен покачала головой. — Я хочу, чтобы ты вспомнил, как много ты сделал для нас, вспомнил, через что ты прошел, какой путь ты сделал. — Я тоже. — Прости, Мерлин, — быстро сказала она. — Я не должна была всего этого говорить. — Нет, не надо. Я думаю, что все этого хотят. Наступило непродолжительное молчание, но оно не было неловким. В конце концов Гвиневра заговорила. Она взглянула на слугу с надеждой, но в ее голосе была нерешительность. — Могу ли спросить тебя о кое-чем? — рискнула она. — Конечно, — ответил Мерлин, но напряженность в ее голосе заставила его тоже нервничать. — Когда переговоры закончатся, а мне кажется, что это случится уже очень скоро, — печально добавила она, — ты останешься в Камелоте? Чародей не ожидал подобного вопроса. — Это Артур..? — Нет, он ничего не говорил, но я думаю, он тоже хотел бы это узнать. И все же… — она покачала головой и взглянула на него, — … я вижу, что иногда ты выглядишь потерянным, и я не знаю, хочешь ли ты остаться. Ты время от времени кажешься мне настолько несчастным здесь… Мерлин посмотрел на нее и увидел, как она борется, чтобы сказать каждое слово, будто не хочет произносить. — Нет, Гвен, пожалуйста, не думай, что я не рад быть здесь, в Камелоте, с тобой и Артуром. — Но иногда… — Это не имеет к вам никакого отношения. Это связано с… — он покачал головой и отвернулся. — Мерлин? — Есть некоторые вещи, касающиеся моего прошлого и настоящего, — начал он, в конце концов. — И когда я смогу их преодолеть… — он замолчал, а затем пробормотал почти про себя, — … и научусь жить с ними… — затем он снова взглянул на Гвиневру. — … Тогда, обещаю тебе, что останусь здесь в Камелоте. Я останусь, Гвен, если только вы с Артуром мне это позволите. — О чем ты? — спросила королева. — Конечно, мы хотим, чтобы ты остался. — Тогда я останусь, — кивнул маг. Он встал, стараясь игнорировать неопределенность на лице Гвиневры. Он и так сказал слишком много. — Я пойду и отнесу это, — продолжал он, беря со стола поднос с тарелками. — Я увижусь с тобой позже, Гвен. Следующие полчаса Мерлин провел на кухне за мытьем посуды, пытаясь понять, сможет ли он на самом деле сдержать данное Гвен обещание. Он сказал то, что было в его сердце, и совершенно не слушал голос разума, который твердил колдуну, что Тайден и Стивен не позволят ему остаться в Камелоте. Но как только его мать будет в безопасности, Мерлин начнет размышлять, что ему делать дальше. С этой мыслью чародей направился в покои Джеймса. В коридорах было тихо, когда он поднялся туда, где проживал советник. Благодаря забывчивости Мерлина в отношении ужина и его желанию поговорить с Гвен, он сейчас шел вне посторонних глаз. В некоторых местах стояли стражники, но больше никого не было. Маг пытался идти спокойно и не оглядываться, что оказалось гораздо труднее, чем он ожидал. Даже если и так, Мерлин все равно не мог не чувствовать, что вся обстановка вокруг была ему знакома, ему казалось, что он в прошлом провел много времени бродя по замку там, где ему бы не следовало находиться. Пока он шел, у чародея периодически возникали короткие вспышки памяти в разных точках замка, когда он скрывался от кого-то в нишах или старался пройти незаметно, используя свою магию. Когда волшебник добрался до палат Джеймса, он глянул по обе стороны коридора, а затем спокойно повернул дверную ручку. Дверь была заперта, поэтому Мерлин пробормотал короткое заклинание, а затем толкнул двери вперед. Они немного скрипнули, так что чародей попытался быть осторожней, хотя он наделал шума уже в любом случае. Когда двери полностью открылись, чародей сразу наткнулся на взгляд Джеймса. Он стоял прямо, скрестив руки на груди. — Я не помню, чтобы учил тебя отпирать замки. — Это мое собственное умение, — ответил Мерлин, стараясь избавиться от дискомфорта, который возник у него в этот момент. Возможно, он поступил опрометчиво, врываясь в комнату советника. Выражение лица Джеймса не изменилось, но чародей уловил едва заметный блеск в его глазах. Он опустил руки, а затем прошел мимо мага, чтобы закрыть двери. Мерлин воспринял это как приглашение и сделал несколько шагов вперед. Он оглядел комнату при свете свечей. Возле одной из стен стоял элегантный шкаф, которому, казалось, было более ста лет, а аккуратно застеленная кровать находилась у задней стенки под окном с толстыми темными шторами. Справа находился камин, в котором слабо трещали горящие дрова, а впереди стоял письменный стол, на котором лежал лист пергамента и перо, будто ими только что пользовались. — Ты не должен здесь находиться. Если король Артур узнает о твоем местоположении, ты не сможешь это объяснить. Джеймс подошел к столу и сел за него, беря в руки перо и продолжая что-то писать на листе. Он проигнорировал Мерлина, не пытаясь с ним разговаривать. — Мне нужно с тобой поговорить, — сказал чародей, опускаясь на стул на другой стороне стола и не отрывая пристального взгляда от Джеймса. — Я занят. — Тогда я не буду надолго тебя задерживать, — не произнося ни слова, советник макнул перо в чернила и немного отодвинул свой стул, чтобы расположится как раз напротив мага. Он кивнул, чтобы тот продолжал. — Я хочу знать, как ты мог так поступить со мной и с моей матерью, — Джеймс нахмурился. — О чем ты говоришь? Мерлин остановился. Он почти выдохнул с облегчением: Джеймс не знал, что его шантажируют, он не имел отношения к плану Тайдена и Стивена, но чародей, тем не менее, должен был в этом окончательно убедиться. — Я больше тебе не верю. Я доверился тебе в Саятии и сейчас… — О чем ты говоришь? — повторил Джеймс, удобнее усаживаясь в кресле, его голос становился тверже. — Ты знаешь, о чем я говорю, — ответил волшебник. — И я хотел бы услышать хоть какие-нибудь объяснения на этот счет. На этот раз Джеймс встал, он выглядел сердитым, но гнева в его глазах не было, это было больше похоже на какое-то отчаяние. — Перестань играть со мной в игры, Мерлин, о чем ты говоришь? — каждое его слово звучало твердо и требовательно, поэтому маг чувствовал, как развеиваются его опасения. Ему необходим был союзник в лице Джеймса, он нуждался в таком друге из Саятии. — Я заявил Стивену, что не хочу больше докладывать об Артуре, а он сказал мне, что он похитил мою мать и Гаюса из Эалдора. — Что? — спросил Джеймс, и шок в его голосе, казалось, был подлинным. — Тогда ты должен рассказать об этом Тайдену. Ты немедленно сделаешь это… — Это был приказ Тайдена, — ответил Мерлин. — Если я не буду продолжать передавать ему информацию, они убьют их обоих. — Тайден бы не… — начал он, но затем отвернулся и начал расхаживать в тревоге. Проявлялась его неуверенность в себе, чего чародей никогда раньше не видел в этом человек. — Но он это сделал, — возразил Мерлин. — И ответь мне честно: ты тоже имеешь к этому отношение? — Нет! — ответил Джеймс, оборачиваясь и в два шага преодолевая расстояние между ними. — Я не оправдываю шантаж или насилие над невинными людьми. И Тайден тоже. — Тогда ты неверного мнения о своем правителе, — сказал Мерлин, в нем начинал подниматься собственный гнев на то, что Джеймс отказывается ему верить. — Потому что его действия точно невозможно оправдать. Советник на несколько секунд замер, но затем он снова начал метаться. Он пошел в одну сторону, затем резко развернулся и направился обратно. Мерлин почти видел, как ход его размышлений отражается в его жестах и движениях. — Ты видел, как он вел себя на сегодняшних переговорах, — осторожно начал чародей через несколько секунд. — Ты видел, как он относится к Артуру. — Он хочет просто разрушить эти переговоры. — Нет, не только, он хочет разрушить репутацию Артура. В этом часть вашего плана: испортить репутацию Камелота? — Он лишь хочет защитить Саятию, это то, к чему стремились все мы в течение многих лет! — Так к этому вы стремились? Это вы планировали? — многозначно спросил Мерлин. — И они планируют что-то еще, — продолжал он, — с воинами и рыцарями. Собирались ли вы делать все это еще до вашего прихода в Камелот? — Я служу Тайдену почти двадцать лет, — ответил Джеймс, бросая чародею яростный взгляд, но в его голосе уже не было отчаяния. — Все, чего он когда-либо хотел — это чтобы Саятия процветала. — Ну, теперь так и будет. Однажды Камелот потеряет всякое доверие и уважение, никто не будет с ним сотрудничать, а Саятия будет процветать. Больше не будет никакого единства, — Джеймс глянул на мага, нахмурившись, но Мерлин понял, что он услышал гнев и горечь в его голосе. — Я не знаю, что произошло, и почему ты изменил свое мнение о Саятии, но я не могу поверить в то, что… — Ты должен! — прервал его Мерлин. — Тайден тебя обманул. Возможно, он знал, что ты никогда не согласишься с его планом, возможно, он знал, что ты будешь возражать, но в любом случае скрыл от тебя свои истинные намерения, которые теперь осуществляет вместе со Стивеном. — Стивен никогда не властвовал над Тайденом, — утверждал Джеймс. — Да ну? Тогда скажи мне, почему он проводит столько времени в компании своего короля с момента прибытия в Камелот. Скажи, почему я докладывал ему об Артуре больше, чем тебе? Советник замолчал и впал в задумчивость. Он рассеянно посмотрел на огонь, а затем вернулся в свое кресло за письменным столом. Он сел, склонившись над столом, выглядя гораздо менее величественным, чем когда-либо раньше. — Прости, — тихо сказал Мерлин, придвигаясь вперед, — мне нужна твоя помощь. — Я не могу тебе ничем помочь, — ответил Джеймс, не поднимая глаз. — У них моя мать. — Я не могу помогать тебе. — Джеймс. — Мерлин, я обязан Тайдену. Я также давал ему клятву верности. — Это не обязывает тебя ни к чему, не влияет на твои решения, — утверждал чародей. — Моя метка преданности является устаревшей. Джеймс мрачно рассмеялся, что заставило Мерлина почувствовать себя некомфортно. — Ты никогда не должен был давать подобную клятву. Она связывает тебя больше, чем ты можешь понять. — О чем ты говоришь? — Ты должен уйти немедленно, — поспешно сказал он вместо этого. — Что ты имеешь в виду? — волшебник бессознательно тронул место на руке под рубашкой, где была его метка. — Убирайся, Мерлин, — мужчина поднялся со стула и, схватив чародея за руку, отвел его к двери. На лице Джеймса бурлило много различных эмоций: страх, неуверенность, неверие. — Расскажи мне, что ты имел в виду! — отчаянно потребовал Мерлин, но спустя мгновение он оказался за пределами покоев советника с закрытой перед его носом дверью. Он хотел использовать магию, чтобы открыть ее снова, но в то же время опасался того, что может в ярости сделать мужчина. — Джеймс, — попытался чародей позвать его через двери, но не получил никакого ответа. Шаги по коридору привлекли его внимание, и он воспринял это как предупреждение того, что пора отсюда уходить. Вряд ли его погладят по головке, если обнаружат возле двери покоев советника короля Тайдена. Маг быстро скрылся в коридорах замка, с каждым шагом чувствуя все большее разочарование, которое осталось у него после встречи с Джеймсом.