***
Артур мог честно признать, что никогда в прошлом не стремился проводить время со своим слугой. Да, иногда он мог пойти и найти Мерлина, вывести его из себя, обругать за что-то, но он никогда не пытался просто проводить с ним время. В какой-то мере это, скорее всего, было связано с тем, что куда бы он ни пошел, Мерлин, как правило, все равно поплелся бы за ним, и его ужасное одиночество после смерти друга только укрепило эту теорию. В любом случае Артур считал, что сейчас не самое лучшее время для охоты. Да, она давала королю возможность сосредоточиться на чем-то другом кроме разрушенных переговоров, даже если отсутствие искусности в этом деле у Мерлина гарантировало то, что они могут не поймать ни одного животного, но не это было целью Артура на сегодняшний день. Дело было в том, что он просто захотел провести время с Мерлином. Он не был уверен почему, но вдруг почувствовал такую потребность. Он знал, что его друг, который только начал подавать признаки возвращения вдруг стал снова отдаляться от него. Артур понял это, когда проснулся сегодня утром, понял, что последние несколько дней Мерлин с ним мало разговаривал, меньше времени проводил в компании Артура и искал повод, чтобы уйти куда-то в другое место. А после того, как для Мерлина определилась истинная причина переговоров, он отдалился от короля на еще большее расстояние. И Артур отказывался это принимать. Он не позволит Мерлину снова запереться в себе, снова стать незнакомцем. Не тогда, когда они сделали столько шагов навстречу друг другу. С этой мыслью Артур оделся и начал ожидать появления своего слуги. Охота была лишь прикрытием его истинных намерений. Он хотел поговорить с Мерлином, узнать, что его беспокоит и попытаться навеять ему хоть какие-нибудь воспоминания. Охота длилась уже шесть часов, а планы короля так и не осуществлялись. Артур делал все, для того, чтобы помочь Мерлину вспомнить: хотя слуга этого и не знал, но последние несколько часов монарх старался заводить его в те места, где произошли какие-либо важные события. Час назад они посетили место, где Мерлина ранили в грудь булавой недалеко от долины павших королей, до этого они путешествовали вдоль пути, по которому шли на поиски чаши жизни, а теперь они были практически в том же месте, где Артур выстрелил в единорога. Но, казалось, ничего не навевало никаких воспоминаний Мерлину, и король быстро начал терять надежду. Конечно, были пути, которые можно было проложить к воспоминаниям его друга. Однако глядя на него сейчас, монарх мог только догадываться, что происходит в голове этого человека. Он очевидно над чем-то думал. Артур все время с нетерпением ждал, что тот с его врожденной неуклюжестью и неловкостью испортит охоту, но Мерлин наоборот продолжал оставаться задумчивым и грустным, вовсе в ней не участвуя. Он либо смотрел куда-то вдаль, либо что-то бормотал про себя, не обращая внимания на то, что делает Артур, и второго это уже начинало раздражать. — Что с тобой не так сегодня? — не выдержал он наконец. — Что? — спросил Мерлин. Он немного вздрогнул при голосе короля, будто совсем забыл, что здесь не один. — Я, конечно, первый, кто может с уверенностью рассказать, насколько ты бесполезен в охоте, но это перебор даже для тебя. — Ну, может быть, тогда я должен вернуться. — Тебе чего-то не хватает? — Артур бросил на него взгляд. — Кроме теплой комнаты и нормальной еды? — многозначно спросил Мерлин, хотя было слышно, что сарказм в его тоне вынужденный. — Я… — Артур замолк, с трудом веря, что собирается задать этот вопрос. — Я чем-то тебя расстроил? — он проглотил свою гордость и сдержал шутливый комментарий, который рвался из его губ. Только сегодня он балует Мерлина подобной искренностью и открытостью. Кроме того, Мерлин всегда был более открыт, чем Артур. — Что? — спросил слуга. — Нет, ты ничего не сделал, — казалось, он был искренне потрясен этой мыслью, что только больше запутало короля. — Тогда в чем дело? Ты просто витаешь в облаках. Я никогда не видел тебя столь рассеянным. — Я так много думаю обо всем. — О чем? — О прошлом, которого я не могу вспомнить, — пожал плечами Мерлин. — о будущем, которого я не могу узнать. — Гвиневра сказала, что ты останешься, — сказал Артур, прежде чем внутренне выругался, он не хотел, чтобы Мерлин знал, что Гвен рассказала ему об их разговоре. Слуга немного отвернулся. — Я сказал, что останусь, если ты этого захочешь. — Ты же, конечно, понимаешь, что это так. Наступила долгая пауза. Юноша держал голову опущенной, но Артур видел, что он будто борется с самим собой. Король собирался сказать что-то еще, когда Мерлин вдруг заговорил, высоко подняв голову. — Понимаю что? Что я твой преданный слуга и друг? — правитель нахмурился в замешательстве. Горечь в голосе звучала настолько цинично, что это его разозлило. — Не говори так, будто это смешно! Мерлин покачал головой и сделал несколько глубоких вдохов. Артур почувствовал, как его гнев растет: что произошло с ним? — Зачем ты так говоришь? Почему? — Это не важно. — Не думай, что ты можешь просто так увильнуть от ответа, Мерлин. Я хочу знать в чем дело. Я не утверждаю, что понимаю, что ты сейчас испытываешь, но я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, когда тебя что-то беспокоит. — Да ну? — спросил слуга. — Так же, как ты знал меня так хорошо в прошлом? — Что, черт возьми, это должно означать? Ты даже не помнишь своего прошлого, — мгновенно Артур пожалел о своих словах, но обратно забрать их уже не мог. Гордость не позволяла ему сделать это. Мерлин снова покачал головой, а затем поднял сумку с земли и пошел обратно. — Куда ты направляешься? — Я возвращаюсь обратно в Камелот. Артур смотрел ему вслед несколько секунд, разинув рот. Что, черт возьми, с ним не так? Мерлин очень редко психовал, и когда он это делал, король понимал, что на то есть причина, основным виновником которой чаще всего был сам Артур, хотя он никогда это и не признавал. Но на этот раз… на этот раз король не имел ни малейшего понятия, что он сделал неправильно. Мерлин просто разговаривал с ним, и Артур не хотел его вывести из себя. Он почувствовал, что его раздражение переходит в гнев. Что Мерлин пытается сделать? Разозлить его? Что ж если так, то у него это получилось. Артур быстро догнал слугу и положил ему руку на плечо, резко разворачивая к себе. Мерлин едва не упал от этого движения, но все же сумел сохранить равновесие, а затем немного отступил от короля. Когда юноша отдалился от него на расстояние вытянутой руки, он остановился. Артур увидел покорную решимость в глазах Мерлина. Что он делает? — Что ты только что имел в виду? — Я имел в виду, что собираюсь вернуться в Камелот. — Нет, — сказал Артур сквозь стиснутые зубы, — ты знаешь, о чем я говорю, — Мерлин покачал головой и начал отворачиваться, но король снова развернул его к себе. — Хватит, Мерлин! Скажи мне, что ты имел в виду, когда сказал, что я тебя не знаю? — Ты король. Зачем тебе знать своего слугу? Артур сжал руки в кулаки. Это было несправедливо, и Мерлин это знал. Он и без своих воспоминаний знал, что был ему не просто слугой. Тогда зачем он говорит все это? Его поведение сейчас не казалось Пендрагону обычным, оно не напоминало ему поведение своего друга или хотя бы просто слуги. Никто ничего не сказал в течение нескольких секунд, пока Мерлин медленно отступал назад. — Я возвращаюсь в Камелот. — Надеюсь, ты помнишь дорогу, — крикнул ему вслед Артур, даже не пытаясь скрыть горечь в своем голосе.***
Мерлин шел очень быстро, хотя вокруг него были густые заросли и коренастые деревья. Нет, он не помнил дорогу обратно в Камелот, но зато он прекрасно запомнил, какими тропами они шли сегодняшним утром. Все тело чародея дрожало от разговора, который состоялся всего несколько минут назад, и он отчаянно боролся со слезами так, чтобы Артур, который довольно близко следовал за ним позади, не мог их видеть, если вдруг снова догонит его, в чем Мерлин очень сильно сомневался. Маг судорожно вздохнул и постарался не думать о том, что он сказал. Он сделал это по веским причинам, но знал, что в любом случае причинил Артуру боль. Его причины были различны, но их основной целью было обеспечение безопасности Артура и Камелота. И единственное, что Мерлин на самом деле понимал и чувствовал, это то, что он просто обязан вернуться в Камелот. На протяжении всего дня он раздумывал над планом Тайдена. Элиан сегодня следил за Стивеном, а Гвейн выехал из города вчера поздно вечером. И чем больше он думал обо всех этих вещах, тем больше чувствовал отчаяние где-то внутри себя. Он знал, что должен вернуться, и единственным способом для того, чтобы уйти без объяснения причины, была ссора с Артуром. Чародей не знал, делал ли он подобные вещи в прошлом - судя по реакции Артура, нет, но это в любом случае сработало. Он долго думал, что может заставить Артура злиться, но в голову приходило мало поводов для этого. Если он сможет заставить короля пересмотреть доверие к своему другу, то тот начнет раздумывать и над другими вещами, и начнет сам все расследовать. А если он начнет вместе с Мерлином опасаться и Саятию, то возможно он сможет выявить план Тайдена и Стивена раньше, чем тот принесет разрушительные последствия. Эта была безнадежная попытка, волшебник понимал это, но она могла сработать, так как не вызывала к себе подозрений. И в идеале она могла привести к тому, что король не будет рассказывать Мерлину своих планов насчет заключительных переговоров. А если Артур ему нечего не скажет, то магу будет нечего докладывать Тайдену. Этим и старался утешить себя чародей, хотя сердце просило его остановиться и извиниться перед Артуром, заверить его, что он будет его слугой и другом так долго, как только сможет. И тогда он не будет злиться на него. Но нет, король должен быть зол на него, это именно то, чего и добивался Мерлин. И к тому же теперь он чувствовал хоть какое-то удовлетворение от того, что Артур стал обращаться с ним так, как он этого заслуживает. Может быть, гнева короля и недостаточно для того, чтобы успокоить гнетущее чародея чувство вины, но он был сейчас в любом случае необходим, чтобы король не терял бдительность и не доверял так сильно своему бывшему другу, который предал его.***
Артур ворвался в собственные покои, заставляя Гвиневру подпрыгнуть на стуле за столом, когда она читала документы, касающиеся переговоров. — Прости, — пробормотал он и, захлопнув за собой двери, опустился на стул напротив нее. С широко распахнутыми от беспокойства глазами королева поднялась с места и села рядом с ним. — Что произошло? — Мерлин. — Что с ним? — Я не знаю, — вспылил король. — Я понятия не имею, что произошло. В одну минуту он настолько отвлекся, что на него едва не напал волк, а в следующую пробормотал какую-то чушь про то, что он просто слуга, я его не знаю и направился в Камелот. — Что? — Знаю! — быстро вставил Артур. — Он не потерялся, просто пошел вперед и по пути не сказал ни слова. — Ты уверен, что он благополучно вернулся? — спросила она. — Он в порядке. Я шел за ним. Я скорее убью его сам, чем оставлю подобное удовольствие бандитам. — Артур, — мягко пожурила его супруга. — Я знаю, знаю. Прости. Я просто подумал, что после того, что он сказал тебе прошлой ночью и всего, что произошло… я просто ожидал, что он будет тем же Мерлином. Но этот человек… — он покачал головой. — С ним не все в порядке. — Он борется, Артур. Я и представить себе не могу каково это, не знать, кем ты являешься. — Нет, это что-то большее, чем это. — Артур. — Да. Я знаю Мерлина. И ты тоже его знаешь. Он никогда не стремится к ссорам, он не хочет портить отношений, он сделает все, чтобы избежать этого. — Он пытался ударить тебя при первой вашей встрече, — указал Гвен. — Я видела это. — Но тогда он просто так реагировал на несправедливость. Я был болваном. Кроме того, сначала он попытался просто сказать мне, чтобы я остановился и назвал меня своим другом. — Ну, вспомни о том времени, которое вы провели вместе, — продолжала королева. — Мерлин — это единственный человек, который с тобой спорит, — Артур поднял бровь и уставился на нее. — Значит, мы можем сделать вывод, что он это делает время от времени, — сказала она с иронией. — Однако ты с ним споришь гораздо чаще. Так что я считаю, что Мерлин может пойти с тобой на конфликт. — Да, но когда есть на то причина, когда он не согласен со мной в чем-то, — не отступал король. — Я имею в виду, что Мерлин не будет спорить просто ради спора, это не в его характере. — Тогда возможно он был не согласен с чем-то, что ты сказал. — Нет. Я не говорил ему ничего нового, ничего из сказанного мной, не могло задеть его нравственные качества. Во всяком случае, я был с ним открыт. В прошлом в подобной ситуации Мерлин всегда был больше готов слушать и говорить. — Может быть твоя искренность его испугала. — Что могло испугать Мерлина, Гвиневра? — печально спросил Артур. — Ты не хуже меня знаешь, что он совсем не трус. Королева вдруг приблизилась к его лицу, когда к ней пришло внезапное осознание, которое король изо всех сил попытался понять. — Что? — быстро спросил он. — Я согласна с тем, что Мерлин не трус, но он на самом деле чего-то боится. — Если он чего-то боится, я с этим еще не сталкивался, — ответил Артур. Он вспомнил события всех этих лет. Дорокка, может, и испугали Мерлина, но их боялись все. И иногда он боялся идти в бои, но, тем не менее, всегда шел. Король никогда не видел, чтобы Мерлином управлял страх. Король высказал свои мысли Гвиневре, которая печально кивнула, но выражение ее лица не изменилось. — Что такое? — Я видела, когда раньше Мерлина одолевал страх. Я видела его в отчаянии. И многие из нас тоже. — Я ничего такого не помню, — ответил Артур с чувством отрешенности, разве он что-то пропустил? — Ты не помнишь, — мягко ответила Гвен. Она подвинулась поближе к супругу. — Артур, единственная причина страха Мерлина, настоящего страха, это когда ты или другие дорогие ему люди находятся в опасности. Большую часть времени это как раз ты. Но подумай, Артур, — сказала королева более твердо. — Ты видел его страх. Ты же помнишь, когда Гаюс был обвинен в колдовстве. Как только она сказала это, Артур понял, что она имела в виду. Как он мог забыть? Он помнил, как увел Мерлина из зала совета, когда тот пытался напасть на Эридиана, в отчаянии он даже попытался ударить Артура. Да, возможно, король видел страх Мерлина прежде. Даже ужас. То же самое происходило, когда Гаюс был похищен, хотя по воле случая Артур тогда держался от слуги на расстоянии. И когда Гвиневра была обвинена в колдовстве, Мерлин настолько испугался, что едва не отправился на казнь вместо нее. — К чему ты ведешь? — спросил правитель, когда понял истину в ее словах. — Я хочу сказать, что если теперешнее состояние Мерлина похоже на страх, и если Мерлин боится только, когда близкие ему люди находятся в опасности, то… — она позволила мысли зависнуть в воздухе, и Артур почувствовал, как его накрывает холодная волна осознания. — Кто-то в опасности или, по крайней мере, Мерлин догадывается об этом. Но почему бы ему не сказать об этом мне? — спросил Артур. — Мы не знаем этого наверняка, это всего лишь предположение, — Артур услышал, что сказала Гвен, но ее слова не заставили короля усомниться в собственном выводе. Он пока не мог многого понять, но внутри него зародилось нехорошее предчувствие. И поэтому его разум сразу выдал другой вопрос, который он и озвучил: почему Мерлин не сказал ему об этом? Были всего две причины того, что люди лгут: первая, для того, чтобы защитить себя; вторая, чтобы защитить других. Никогда, ни разу, сколько Артур его знал, Мерлин не проявлял какой-либо склонности к самосохранению. Если он что-то и скрывал, то только для того, чтобы защитить кого-то, и если это так, то король должен действовать очень осторожно. Он обернулся к Гвен и поцеловал ее, а затем взял ее руки в свои. — Я люблю тебя, — прошептал он, прежде чем выйти из палат, чтобы найти Леона.***
Когда Мерлин вернулся в Камелот, наступил поздний вечер. Город был погружен в темноту, а на улицах стояла необычная тишина. По тихим улицам маг быстро добрался до дома, где проживал Питер. Он отчаянно хотел узнать, добился ли Гвейн успеха прошлой ночью. Мерлина также хотел поговорить с Элианом, чтобы узнать выяснил ли тот что-то насчет людей Стивена, но не знал, где искать рыцаря. Решив, что сосредоточится на этой проблеме завтра утром, чародей кивнул хозяину трактира и направился в комнату Питера. Однако он удивился, когда обнаружил, что в ней никого нет. Кровать была аккуратно застелена, и не было никаких признаков того, что мальчик приходил сюда в последнее время. Разочаровавшись в очередной пустой трате времени, Мерлин быстро направился в конюшню, практически бегом пробираясь по безлюдным улицам. Глядя вниз на грязную землю, маг пришел едва ли не в восторг, когда увидел отпечатки помеченных ими ранее подков. Гвейн все-таки последовал за ним! Мерлин почувствовал новую уверенность в себе. Гвейн найдет его мать и Гаюса. Волшебник сможет проживать в Камелоте. И с этой новой легкостью он подошел к двери, чтобы увидеть чью-то фигуру среди лошадей. — Питер, — позвал он, но мальчик в конюшне был не Питером, а просто другим конюхом, тот, чьего имени Мерлин не знал. — Извини, — пробормотал он, останавливаясь у дверей конюшни. Он оглянулся и увидел, что лошадь приятеля Стивена стояла на своем месте, а Зефир не было. — Я искал Питера. — Извини, это всего лишь я. Но Питер искал тебя раньше. Он попросил предать тебе, чтобы ты пришел к нему как можно скорее. — Когда это было? — спросил Мерлин, чувствуя, как его затопило облегчение от того, что его друг, возможно, что-то узнал. — Сегодня несколько часов назад. — Где он сейчас? — Я не знаю. Я не видел его с тех пор, — мальчик пожал плечами. — Он пропустил свою смену. В одно мгновение надежда Мерлина превратилась в лед. — Что? — медленно спросил он. — Он должен был кормить лошадей сегодня вечером, но так и не пришел. Поэтому я здесь. Я никогда не видел, чтобы он пропускал свою очередь, — мальчик пожал плечами. Мерлин лихорадочно огляделся вокруг в поисках хоть какой-нибудь подсказки, доказательства того, куда мог подеваться Питер. Он нуждался в логическом объяснении, но страх постепенно начинал окутывать волшебника. У него возникло ужасное предчувствие того, что везение Питера закончилось. Не говоря ни слова, Мерлин развернулся и побежал в свои покои. Питер искал его, возможно, хотел сказать ему что-то очень важное, то, что могло бы дать им более яркое представление о делах Стивена и Тайдена. Если бы так, то он бы направился в комнату Мерлина. А если его не было не в его собственном жилище, не в конюшне, это значило… Мерлин распахнул двери своей комнаты и пришел в ужас от увиденного. На одной стороне стол стоял под странным углом, в то время как оставленная утром Мерлином еда и флакончики с лекарствами валялись на полу. Здесь была драка, кто-то боролся. Но то, что действительно привлекло внимание чародея так это пятно на полу, большое темное пятно. В одно мгновение Мерлин почувствовал себя снова запертым в клетке, когда страх за Питера одолел его снова.